Ты, живший 79 лет назад

      Закончив с заказанной ранее едой, Ника небрежно пихнула так и не распакованный бургер в черный тощий рюкзачок с цветными значками и шевронами музыкальных групп. Туда же нещадно влетел и ставший в мгновение ненужным телефон. С характерным щелчком девушка сдвинула бегунок молнии с одного конца на другой, закрывая школьный ранец, который использовала не только для переноса тетрадок и учебников, но и для тренировок в танцевальном классе два раза в неделю, а также для прогулок дальше окрестностей своего двора. Коля сгрёб свою куртку и куртку подруги одним движением в руки, повесил рюкзак на одно плечо и понёс поднос с лежащими на нем ошмётками бумаги, скомканными упаковками из-под еды и пустыми пластиковыми стаканчиками в мусорку. После последнего звонка парочка прогульщиков не очень много общались. В основном, обменивались локальными приколами, которые знали только они, или обсуждали короткий школьный день. Парень пытался брать инициативу на себя и вел беседу, старался отвлечь Веронику, которая совсем кисло выглядела. А когда вернулся к столику, та сунула ему свой рюкзак со словами: — Подержишь? Я ненадолго. — говорила она настолько тихо, что на расстоянии согнутого локтя слышно было очень плохо. — Ноу квэсчинс. Буду у эскалатора ждать. — понимающе кивнул Коля и размеренно, намеренно растягивая время, зашагал к точке. Ника же свернула за зону со столиками и двинулась к коридору, где находился туалет.       Достигнув последней кабинки, огляделась, чтобы убедиться, что находилась тут одна. Прислонилась к двери спиной и шумно вздохнула. Стройная фигура в объёмном белом кардигане с крупными розовыми сердечками и серо-синих джинсах прямого кроя отражалась в зеркале напротив. Одна среди серых кабинок. Среди современной туалетной комнаты, абсолютно пустоты и почти полной тишина, если не считать очевидного шума воды и людского шума за стенами. Это даже успокаивало. Так и не зашла внутрь, чтобы сделать очевидное маленькое дело. Опустив взгляд под ноги, Вероника шагнула вперёд по плиткам, как в детстве обходя стыки. Уперевшись в край раковины, крепко обхватила его обеими руками. И посмотрела на себя. Такая юная, свободная, живая и в абсолютной безопасности. Должно быть, ей повезло. Родилась в городе, отнюдь не маленьком, в хорошей семье, она единственный ребёнок, всегда имела новенькие игрушки, модные наряды, ее любили, вкусно кормили, жила и живет в отличное время. Да, возможно, с некоторыми недочетами. Но где их нет? Ни одна эпоха не обходилась без проблем. Просто где-то их было слишком много. Мы не выбираем, когда должны родиться. В конце концов, Ника, хоть и крещена как христианка, верила в реинкарнации душ, верила, что у всех были прошлые жизни. Возможно, ее жизнь хороша только сейчас. Ни один экстрасенс или таролог не скажет, какая была предыдущая. На лице мелькнуло горькое подобие ухмылки. Забавно. Ей повезло. Может, и ему в чем-то повезло? Коле из прошлого. — И чего я вообще за него переживаю? Знакомы-то один день, а соплей больше, чем если бы были друзьями. — не отрывая взгляд от зеркала, она разговаривала с собой. Вела какой-то лишённый смысла диалог. — Но разве вселенная не подарила мне шанс помочь одному человеку избежать плохой концовки? Ха, вселенная! Плохая? У всех нас такая наступит рано или поздно. Но почему-то кто-то успевает насладиться жизнью до момента смерти, а кто-то даже понять ничего не успевает о бытие. Не справедливо, знаете ли. — подняла голову к потолку, осуждающе глядя на маленькие круглые лампочки, исходящие белым светом. — А я пыталась исправить хотя бы одну судьбу. Но ведь это бы было нарушение пространственно-временного течения. Может, меня вовремя остановили? — задумчиво потупила взгляд в край золочённой зеркальной рамы. Иногда в туалет заходили молодые девушки и взрослые женщины, некоторые из них коротко косились в сторону болтающей полушёпотом с отражением Вероники, но предпочитали игнорировать. Видимо, заняты, более важными, чем какая-то сумасшедшая, делом и своей жизнью, которая рано или поздно завершилась бы. Но в какой-то момент заходить перестали совсем. Лампочка у входа единожды мигнула. — Ну, отлично! — воскликнула школьница, шлепнув ладонью и краю прямоугольной раковины. — Сейчас придёт маньяк по кличке Судьба и прикончит меня за то, что чуть не нарушила его планы. Или я слишком часто смотрела детективные сериалы. Скептично Ника закатила глаза и включила кран, чтобы помыть руки и освежить лицо. Но выключить почему-то не получалось. Полная решимости девушка дёргала вентили туда-сюда. Но напор лишь усиливался, а раковина постепенно начала заполняться. Слив толи забился, толи по непонятной причине отказывался работать. И скоро прозрачная пенящаяся у поверхности жидкость стала вытекать через края. Брызги хаотично попадали на одежду. — Чего это ещё за хрень? Отлично! Именно на мне нужно было сломаться? Мало ментальных мучений, теперь ещё обвинят во вреде обществу. — раздраженно зашипела Ника, стараясь изо всех сил закрутить кран. Не поддавался. Вода уже образовывала лужи на полу, размывая грязь с ботинок, касаясь поворотов джинсов. А скоро добралась до вязаного кардигана. Оказавшись по пояс залитой в запертом кем-то или чем-то туалете в считанные секунды, девушка издала хриплый звук, непохожий на желаемый крик. Сердце застучало где-то в горле. Паника захлёстывала прямо пропорционально воде, заполнившей половину комнаты. С трудом передвигая ноги, девушка двинулась в сторону двери, но некстати упала в ставшую мутной воду, которая продолжала свою странную миссию. Одежда вся, вплоть до белья, вымокла. Волосы неприятно липли к лицу, глаза и нос жутко щипала от попавшийся в них влаги. Отплевываясь, Ника начала разгребать воду в разные стороны, пытаясь вынырнуть. Трудно, но держала голову на поверхности. Кричала внутри себя, так как в рот заливалась вода при каждом удобном случае. Паника сжала на горле цепкие лапы. А потом с головой накрыла очередная волна. Наступила темнота, а шум усилился. Словно кран, из которого лилась вся эта вода, постепенно увеличивался, расширялся, напор становился всё сильнее. В момент Ника перестала слышать какие-либо другие звуки и стала погружаться глубже. Опора под ногами окончательно была потеряна. Она вся была в воде. Тело со всех сторон находилось в невесомости, а контроль над ним перешёл в руки страха и непонимания того, что происходило. Наплевав на горько-солоноватый привкус, девушка открывала рот, ощущая себя жалкой рыбёшкой впервые очутившейся в чужой среде обитания. В груди сильно давило и жгло, а в каждой части тело сильно пульсировало. Сердце стучалось слабой птичкой в реберной клетке, словно выскочило бы, будь у него шанс. Это всё было похоже на бред умалишенного. Потоп в общественном туалете? Да как такое, вообще, возможно?! Под толщей воды веки устало опускались. Дыхание становилось всё реже. Девушка тонула. Она хотела плакать и кричать, но не могла. Это бесполезно. Ног коснулось нечто похожее на тину. Предсмертная галлюцинация или она правда находилась не в затопленном туалете торгового центра, а в каком-то водоеме? «Я сплю? Где я окажусь, если сдамся?» — промелькнула мысль в угасающем с каждой секундой сознании. Но прощаться, как оказалось, было слишком рано. Над головой в нескольких метрах послышались приглушённые крики. Словно звали муху, сидящую в закупоренной банке. Крики усилились и на поверхности показалась крупная тень. Не разобрать чья. Крепкие мозолистые пальцы сжали оба предплечья и потянули почти потерявшее способность дышать тело вверх. Пара рывком и в легкие снова ворвался воздух. Свежий, лесной, слегка морозный. Мокрую кожу обдало пробуждающим холодом. Не открывая глаз, девушка лихорадочно закашлялась, выталкивая из себя лишнюю воду, смешанную с землей и частицами тины. Лопатки коснулись рыхловатой поверхности. Земля. Снова жуткий кашель. — Вы живы? — мужской голос, который, казалось, звучал где-то далеко. Не услышав ответа, он повторил, обретая больше четкости. — Девушка, Вы в порядке? — присел на корточки перед спасенной им незнакомкой и заглянул в ее лицо, отражающее страх за собственную жизнь и желание согреться. Зябко поёжившись, она обхватила плечи, к которым прилипла ее футболка и кардиган, задрожала. Видя это, мужчина, не раздумывая, снял с себя темно-зелёную фуфайку и накинул на относительно узкие плечи. От одежды пахло сеном, солениями и скотом, будто хранили где-то в сарае. Улыбнулась слабо, но тут же сморщила лоб в недоумении. Сарай? Сено? Взгляд серебристых как затянутое густыми облаками пасмурное небо над головой глаз метнулся вверх. Увидев напротив худощавого молодого человека с коротко стриженными светло-русыми волосами и большими широко расставленными голубыми глаза, хмурившего едва заметные на лице бежевого оттенка брови, инстинктивно двинулась назад, шурша песком под собой. — Ты кто ещё? — бросила она охрипшим от холода голосом. — Видимо, спаситель твой. В воде-то как оказалась? Она заглянула за спину незнакомца и ошалела. Река. Там была река. В лесу. Среди голых осенних деревьев и распластавшейся вдали линии гор протекала река. Достаточно глубокая, довольно чистая, но жутко ледяная, что мурашки до сих пор бегали по коже. Непонимающе хлопнула ресницами. — Где я? Что это за река? И кто ты, блин, такой? — девушка забрыкалась, продолжая двигаться назад, и несколько раз попыталась вскочить, но грохнулась на пятую точку. После недавнего ноги были ватными и дрожали. — Река-то? Урал, кажись. По карте так писано. А там, дальше, — он встал и показал рукой в сторону леса. — Город. Я, собственно, туда. — Что за город? — Эка, ты вопросов много задаёшь. Чкалов. — Ч-чкалов? Где такой? Впервые слышу. — Чудная. В реку свалилась, округов не знаешь. Откуда сама тоже не вспомнишь? — парень — а выглядел он именно так, хоть и звучал взросло и грубовато — имел какой-то знакомый акцент и манера общения, будто уже общались, но Ника не могла понять где. Но едва он повернулся спиной, осознание кольнуло в области груди острой иглой. Она ахнула, тут же закрыв рот ладонью. Чаще задышала. Спросила сквозь щель между пальцами. — Вас… тебя… зовут Николай? — неожиданно выдала она. Парень обернулся, озадаченно разглядывая ее. Подошёл ближе, продолжая с особой внимательностью изучать ранее невиданное личико. — А если и да? А саму тебя как звать? — Ве… Вероника… — неуверенно ответила она. — А я-то думаю, чего ты странная такая. И не сообразил сразу. — усмехнулся Николай, присаживаясь рядом с ней. Взгляд не отводил. — Я… ты… я в прошлом что ли? — вдруг осознала девушка и завертела головой, разглядывая пейзажи вокруг себя. — Уж не наоборот. И спросил бы, как попала, да, боюсь, ответа внятного не услышать. Сбой как со звонком? А в реку зачем прыгать? — Я не прыгала… я в туалете была, а там вода, всю комнату заполнила, а потом глаза закрыла и в реке оказалась. Думала конец, а тут… ты… — не глядя ни разу с момента, как узнала, на парня, пояснила Ника. — Вот и колдовство… и куда ж тебя теперь? Обратно, может? — показал он шутливо взглядом на рядом текущую реку. От мысли, что снова пришлось бы туда лезть, девушка съёжилась и обняла себя крепче. Ухмылка тут же спала с лица Николая и его ладонь, казавшаяся такой горячей, легла на ее плечо. От обычного человеческого прикосновения по телу прошлась очередная волна мурашек, оседая тяжёлым комом где-то в животе. Осторожно убрала ладонь. — В город что ли отвезти? Сама ж не сориентируешься. Вставай. — он поднялся первым и протянул своей знакомой руку. Ника смотрела на неё как на призрачную. Озадаченно переводила взгляд с руки на лицо ее обладателя, пока не решилась схватиться как за последнюю соломинку и встать. Отряхнулась от комьев земли, прилипших к влажной одежде. Оба двинулись в путь дорогу через лес. — Интересный узор. У вас все такие носят? — покосился он на кардиган. — Не видела на других. Но мне нравится. — улыбнулась девушка. — Девчонки во все времена одинаковые. Одежку любят. — А ты не любишь? Хотя, чего это я спрашиваю. У вас, наверное, в селе и нет магазинов-то. — фыркнула, невозмутимо поправляя фуфайку юноши на своих плечах. — Почему ж? Вон, летом ярмарка в райцентр прибывала. Там тебе и сарафанов, и рубах расшитых. Всякого барахла привозили. Не хуже столичного будет. — горделивости задрал нос парень, подбоченившись. — А этот девайс откуда? — показала взглядом на элемент одежды цвета хаки, данный ей чтобы согреть. Тот задумался, почесав бритый затылок. — Этот брату моему принадлежал. Перед уходом мне подарил. Он летом уезжал, сказал до зимы вернётся, потому и не пригодится. — Понятно… — грустно кивнула Ника, шагая рядом по тропинке. — А чего ты погрустнела? — подтолкнув знакомую плечом, спросил он. — Сама ж знаешь, сколько ещё воевать осталось. Кстати, говорила, узнала что-то, а связь прервалась. Чего хотела сказать-то? — Да нет, ничего. Хотела сказать… что брат твой вернётся живым. — Так, это ж добрая весть. А по женитьбе что у него там? — Сын у него появится, профессором будет по истории. И две внучки. — Это на брата похоже, он ещё до войны хотел учиться. — Про себя не спросишь? — кровь прилила к лицу, когда Ника спросила это. Она прикрыла глаза и отвернулась, осуждая себя за то, что перешла сама к нежеланной теме. Даже отошла немного от парня, что не осталось без внимания. Покосившись, спросил. — А отходишь зачем? Или знаешь что неладное? — Нет. — бросила девушка неправдоподобно. — Я хоть героем погибну? — Что? — выпучив глаза, посмотрела на него и остановилась. — Думаешь, раз сельский, то дурачок? Не пойму, думала? И по звонку ясно было, а теперь и подавно подтвердила реакцией своей. Когда? — Что «когда»? — Помру я когда, Вероника? Несколько минут девушка мялась, не зная как сказать. Где-то над головой с дерева каркнула ворона. Испугавшись, Ника вздрогнула и выдала. — В 1943.       Николай не ответил. Неопределённо кивнул и развернулся, идя вперед. Девушка решила пойти следом, чтобы не заблудиться, но держала дистанцию в пять шагов, чтобы дать собеседнику побыть одному.