Ты, живший 79 лет назад

— Ахматова, ты чем по ночам занимаешься? Услышав над собой саркастичные нотки чересчур высокого для парня голоска, Вероника подняла голову с разлохматившейся причёской и тут же сощурилась от бьющего прямо по векам солнца. Тысячу раз за миг пожалела, что сидела у окна. Хлопая сонно ресницами, огляделась вокруг себя и вспомнила, что находилась в школе. Была перемена, а потому большая часть класса торчала кто где: пацаны, обычно занимавшие «камчатку», вероятно, стояли на крылечке или перекусывали в столовке, группка девчонок со второго ряда делали новые фотки у зеркала или болтали в туалете о парнях и свиданиях, некоторые разваливались на парте, мечтая о скорейшем окончании занятий, или же списывали домашнее задание. Стоило девушке бросить взгляд на мальчишку, сидящего перед ней, усердно работающего ручкой в тетради, ее словно током прошибло. Ну, конечно! Задание. Обернулась на плюхнувшегося на соседний стул ровесника армянской внешности, которого никогда б в жизни не приняла за ученика восьмого класса. — Ты сделал домашку по математике? — делая глаза настолько большими, насколько могла, воззвала к другу полным деланного отчаяния взглядом. — Вопрооосом на вопрооос, значит! Чего это ты скрываааешь, мисси? — вдруг приблизился он к лицу Вероники, словно сканер, пытаясь прочитать хотя бы часть ее мыслей. Прищурился, возомнив себя великим детективом. — Ничего я не скрываю. — быстро и не глядя на него, ответила девушка. И тут же перепрыгнула обратно на прошлую тему. — Так, подготовился? Низкорослый и в меру худощавый Коля, которого по паспорту звали Никола и при первом знакомстве в детском саду он представился как Никола Тесла, заставив задуматься откуда пятилетка знает имя учёного, надул губы и шумно подвинул свою тетрадь в сторону лучшей подруги. Та с облегчением раскрыла ее и начала на третьей скорости переписывать. — А с кем это ты так поздно трындела по телефону? — сложил руки друг на друга на парте, опустившись на них подбородком, и вкрадчиво спросил. — Ни с кем. — бросила она через плечо, активно шебурша ручкой о бумагу. — И это я должна задавать этот вопрос. Я тебе вчера вечером раза три звонила. Или пять? Но постоянно не туда попадала. Ты номер сменил и мне не сказал? — зыркнула на него девушка через плечо и продолжила свою деятельность. — Нееет, ты же знаешь: я никогда не сменю намбер, потому что потом все аккаунты перенастраивать. А зачем оно надо? И ты обманываешь, мисси. Ты не звонила вчера. — под конец речи парень комично усилил кавказские нотки в своём голосе и лениво потянулся в карман. В его руках оказался телефон. Порывшись в нем несколько секунд, развернул экран к Нике. Она подняла голову и присмотрелась к списку звонков. И правда, последний входящий, но не пропущенный, от неё был только позавчера. Неопределённо хмыкнула и откинулась на поскрипывающую спинку стула, позабыв о недописанной задании. Не отвечая, тоже взяла смартфон и показала список своих звонков, где было два пропущенных и четыре входящих, последние два из которых длились почти сорок минут каждый. Коля прильнул к слегка побитому с краю по неуклюжести экрану подруги и непонимающе хлопнул карими глазами с рядом густых длинных ресниц. Издав неразборчивый армянский возглас на весь кабинет, протянул упрекающе: — Мы болтали почти два часа, но я этого не помню? И в моем списке их нет. Ты их подделала что ли? — И как бы? Я вроде не хакер. — отложив телефон, молча вернулась к списыванию, пока рядом обсуждал то шепотом, то вслух что-то толи с ней, толи с собой что-то Коля. А со звонком на урок пришлось оставить разговор. Домашку Вероника успела дописать в последние секунды и в итоге её даже не вызвали к доске проверять. Оперевшись щекой на кулачок, девушка глянула в окно. Голые деревья, ещё не обросшие новой листвой, кучно толпились вдоль всего здания школы. Было видно землю, темную, с неубранным после зимы мусором, бутылками, пакетиками, утопающими в грязюке. Кое-где у дорожек ещё лежал коричневый снег. Сквозь открытое на проветривание окно доносился приятный весенний запах, слегка влажный, тёплый и цветущий. Вероника слабо улыбнулась, думая о скором наступлении любимого времени года. Когда можно легко одеваться, гулять допоздна, и, главное, каникулы. Последний школьный год без суеты. Следующая весна, скорее всего, вся уйдёт на подготовку к ОГЭ и окончательному решению касаемо 10 класса. Ника все ещё не решила: оставаться ей до конца или сбежать пораньше. С одной стороны, в ее семье почти все имели какое-никакое высшее образование и аттестат полной школы. С другой же, может, не так оно и важно. Подгадав момент, когда головы сидящих спереди учеников встали бы в нужное положение, чтобы скрыть ее от неустанного учительского надзора, девушка опустилась на сложенные руки и прикрыла глаза. Нет, она не спала. Она прокручивала в голове вчерашнюю ночь. Точнее, наверное, уже сегодняшнюю. *** — Я, по-твоему, совсем на наивного похож? — защебетал скептично Коля, с разбегу запрыгивая на подоконник в школьном коридоре под гул выходящих, входящих и громко болтающих ребят, наслаждающихся переменой. Друзья нашли более-менее спокойное место для беседы. Ника поставила рюкзак рядом и облокотилась на тот же подоконник, мельком посматривая на улицу. — Ты позвонила мне, но попала на какого-то чувака из 1942? — Именно. Думала, что ошиблась, потом, что это на линии сбой, а в итоге он сам сказал, когда я спросила какой у него год… — потерянно пряча лицо в ладонях, рассказала девушка. — Может, он приколист? — Слышал бы ты его голос! Я вообще сначала думала, что это мужик лет тридцати. У тебя-то писклявый. — Эй! — даже подпрыгнув на месте, отозвался Коля. — Это ж правда. — посмеялся случайно услышавший наш разговор одноклассник, подбирая попрыгунчик, приземлившийся у ног Вероники. Друг сжал зубы и зашипел дикой кошкой, заставляя парнишку ретироваться поскорее от нас. Девушка сдавленно усмехнулась. — Не обращай внимания. Короче, после того, как мы с ним поговорили, я порылась в интернете. Вот. — она протянула другу телефон с открытой вкладкой сайта памяти героев Великой Отечественной войны. Коля внимательно вгляделся в страничку ее вчерашнего собеседника и хмыкнул. — Ты хочешь сказать, что говорила с парнем, который умер в 1943? А я слышал о таком! Мужик позвонил своей гёрл, а вместо неё трубку взяла другая гёрл из 1941, что ли. Рассказ такой есть. Ты его читала вчера что ли? — Да не читала я ничего! — не выдержала девушка. — А орать-то зачем, блин? — фыркнул Коля, прочищая ухо мизинчиком, и скорчил недовольную гримасу, громко спрыгнув на пол в позу человека-паука. — Ну, может, реально аномалия какая на линии или подшутил кто над тобой. Бывает. Идиотов-то в мире э лот оф! — отряхнул штаны, подходя к подруге. — Э лот оф… — безучастно повторила она последнее. — А чего ты расстроилась тогда? Парня жалко? — похлопал ее по плечу ободряюще. Ника поникла, а губы дрогнули, отчего даже голос истончился и стал звучать слишком понуро. — Естественно… ему столько же, сколько нам, понимаешь? Мы наоборот хотим остаться детьми подольше, а он рвался умирать. И умрет. Он стремился защитить страну, а в итоге даже пожить в ней не успел. А на сайте том даже наград никаких не вписано. То есть, буквально, пошёл и умер? Справедливо? — нагнетала девушка, глядя куда-то сквозь друга. — Не всем же быть героями. Тем более, сама говоришь, что он рвался умереть. Значит был готов заранее. Их же так воспитывали тогда. — Воспитывали погибать на поле боя? — сорвалась Ника и слёзные дорожки медленно поползли по щекам. Коля тут же прижал ее к себе, пряча лицо в складках своего джемпера, и погладил рукой заплетенные волосы. — Пропаганда же она так и работала. Чтобы с детства были готовы к любым тягостям ради благой для государства цели. Это хистори, мисси. — по-доброму улыбнулся он, добавляя последнее предложение. Но девушке такое не понравилось. Оттолкнув грубовато друга, она шагнула назад и нахмурилась. — И это называется государством? Детей на смерть толкать? И чем они лучше своих врагов? О чем нам на историческом классном часу в прошлом году рассказывали? Пионеры-герои? А некоторые младше нас даже. И зачем они через всё проходили? Через все тягости? Чтобы их после смерти называли героями? А что им самим-то это дало? Они даже не жили, понимаешь? — голос уже сильно дрожал, а лицо было сплошь мокрым, но девушка продолжала плакать. Но не грустила. Она злилась. Была полна ярости на тогдашне правительство и их идеологию, на судьбу этого парня и миллиона таких же. Честно говоря, Ника терпеть не могла истории XX века. По душе были какие-нибудь дворцовые перевороты и петровские реформы. Хоть и не лишенные жестокости и несправедливости, но с красивой эстетикой и культурой. Любой период истории не обходился без жестокости, но прошлое столетия казалось ей буквально переполненным. И в то же время оно самое близкое к современности, затронувшее все семьи, без исключения, от чего сердце билось чаще и становилось больнее душе. Любая война ужасна, она калечила людей морально и физически. Особенно, если эти люди близки тебе. Прозвенел звонок и Вероника опустилась на корточки, прячась уже в собственные объятия как черепашка в панцирь в случае опасности. Следующим уроком как раз была история, на которую не хотелось идти. — Давай прогуляем? — тихо произнесла девушка. — Риал? Ты это мне предлагаешь, а не наоборот? — усмехнулся паренек, помогая подруге встать. Они прикрыли головы рюкзаками и на цыпочках выскользнули на лестницу, сбегая по ней до первого этажа. Прихватили куртки из гардероба и выбежали на крыльцо, радуясь, что по школе не висели камеры. Преисполненные адреналина, оба рассмеялась, усаживаясь прямо на ступеньки. Совместный побег с уроков положительно сказался на состоянии Ники. Она заметно повеселела, отвлеклась. — Куда двинем? В тцшку? — легонько толкнул ее плечом Коля. — Да, пошли. Деньги есть у тебя? — Обижаешь. — прыснул парень и выставил локоть в сторону подруги, галантно приглашая ее взяться. Она сначала сморщила носик, а затем сама подхватила парня под руку и зашагала, хлюпая ботинками по грязи. До ближайшего от школы торгового центра было минут двадцать. Размеренный шаг и отстраненная болтовня сделали путь неимоверно коротким. Парочка друзей поднялась на верхний этаж и уселась в фуд-корт. Коля занял очередь в Макдональдс, набрал себе и Нике, по ее указаниям, еды и ждал у выдачи. Девушка в это время достала телефон и снова открыла контакт. «Если я позвоню… попаду ли я к тебе?» — уперев край гаджета в подбородок, раздумывала школьница, пока на столике перед ней не оказался поднос. Улыбнувшись, она вытащила тонкую полоску картошки фри и обильно макнула ее в соус, отправляя в рот. — Над чем задумалась опять, ещё и с телефоном? — спросил парень, усаживаясь напротив и шумно втягивая колу через трубочку. — Насчёт того парня из прошлого. Хочу проверить кое-что. — Уу, да ты прямо сама серьезность! — потирая ладошки, воскликнул Коля. Ника не ответила, положив свой телефон на свободную часть столика. — Можешь свой рядом положить? Без лишних слов он сделал так, как просили. Оба их смартфона лежали как инь и янь рядом друг с другом. На экране девушки горел контакт Коли, а ее палец замер в воздухе, не решаясь опуститься. — Думаешь, сбой ещё не устранили? — скептично поиграл густыми бровями друг в попытке изогнуть только одну как киношные герои. — Надеюсь. — зажмурив один глаз, девушка посчитала до трёх и наконец нажала на вызов. Поставила громкую связь. В конце концов, даже если получится и люди услышат странные разговоры о прошлом, вряд ли обратят внимание, увлечённые собственной жизнью. Но Коля все же решил перестраховаться и быстренько достал из кармана проводные наушники. Они вставили по одному в ухо и стали слушать долгие гудки. Параллельно оба посматривали на телефон парня, думая, что он может зазвонить. Гудки затянулись и Ника уже хотела безнадёжно вздохнуть, когда услышала: — Здравствуйте? Глаза Коли расширились. Он переводил какое-то время взгляд со своего телефона на телефон Вероники и хлопал ресницами. Девушка прикрывала рот ладонью и смотрела только на собственный экран. — Алло? Там кто-то есть? — Да-да! Я тут! А Вы? — голос отличался от Николая, был резче и звонче. — Степа. А Вы? — Ника… Вероника. Это Верхние узелки? — Да. А Вам кого, Ника? — чем больше говорил, тем больше девушке казалось, что на том конце ребёнок лет одиннадцати. — А… Коля… Николай Сорокин где? — голос дрожал. — Дома, наверное. Позвать? — Да! — неожиданно громко вырвалось из груди согласие, что даже друг-Коля оживился и посмотрел на девушку иным взглядом. Если до этого сомневался в реальности звонка, теперь собственными глазами и ухом убедился во всем. Не верить в то, что происходило при тебе — глупо. Но молчал, хоть и еле сдерживался от лишних вопросов. — Вероника? — знакомые тяжёлые и чуть хрипловатые оттенки голоса. — Это, правда, ты? — Да, вроде, не кто-то другой. — неловко усмехнулся он. — То есть наш разговор был правдой! Это всё не сон, не вымысел и не ошибка. Мы правда знакомы! — радостно запричитала девушка, будто совсем забыв о том, что находилась в довольно людном месте. — А к чему такое веселье? Не пойму. Месяц назад ж ещё. — Месяц? — опешила она. — В октября середине мы общались, а сейчас уж ноябрь. И хорошо, что позвонила. Кто знает, когда б в следующий раз был б я доступен. — В смысле? — Уезжаю я, вон, вещи собирал, пока Степка не позвал. — В-вещи? Куда? — потухла последняя искра радости. — Приняли меня, скоро отправлюсь защищать Родину. Сказал ж, что всё получится. И, вон, оно как сложилось. Но я хотел с тобой попрощаться и спасибо сказать, да номер не знал. — Спасибо? За что это ещё? — держась, чтобы снова не броситься в рыдания, спросила она. — За… — парень заговорил тише, прикрывая нижнюю часть телефонной трубки ладонью. — За рассказ о будущем. Теперь-то я точно знаю, что будет и должен приблизить день нашей победы. — он действительно звучал счастливо, будто всю жизнь шёл к этому. К героической гибели. — Не приблизишь. — выдала девушка и поймала на себе осуждающий взгляд друга, собирающегося отрезвляюще хлопнуть ее по ладони. Отдёрнув руку раньше, продолжила. — Помнишь, я спрашивала полное имя? — Ну да. И? Я там в списке героев висю? — Ты есть… но… — Коля прижимал наушник сильнее к уху и медленно покачивал головой, отговаривая. Ника закрыла глаза, чтобы не видеть его, и продолжила. — Ты… по… — связь прервалась, и она не успела договорить. А дальнейшие попытки дозвониться уже отображались на экране телефона друга. Два, три, пять, десять пропущенных пришло Коле, пока он не перехватил запястья Вероники, заставляя перестать. — Стоп! Хватит! Связь потеряна. Ты не сможешь ему дозвониться. Не пытайся. — неожиданно твёрдо заявил парень напротив, сильнее стискивая ее руки. Гаджет с лёгким стуком лёг на пластиковый столик. Серые глаза влажно заблестели, направленные на Колю. Но на этот раз волю эмоциям девушка решила не давать. Взяла салфетку, которая прилагалась к заказу, и промокнула лицо. Щеки и веки неприятно защипало, а висках запульсировало. Несколько раз вздохнув, она выпила немного колы и заговорила: — Я хотя бы попыталась.