Ты, живший 79 лет назад

      Спустя два пропущенных звонка удалось добиться снятия трубки. Скучающе накручивая прядь на палец, девушка тихо спросила: — Алло, можешь говорить сейчас? В ответ отозвался голос грубее и ниже, чем ожидалось. Но она мысленно списала это на искажение звука в телефоне. В конце концов частенько и ее собственный голосок звучал сильно иначе в сравнении с жизнью. — Да. А кто это? — озадаченно спросил парень по ту сторону. — Оставь свои шуточки и лучше скажи что задали на завтра. — Я и не шутил. А вот Вы точно не серьёзны. В смысле, «что задали»? — немного даже возмутился, заставив позвонившую задуматься в том, что она сейчас говорила со своим другом. . — Это я, Вероника. Не узнал? — Имя красивое, но я не знаю никого с ним. Вы, наверное, ошиблись. — Погодите, — осеклась девушка. — Вы не Коля? — Нет, я Коля. И я не знаю никакой Вероники. — Ой, тогда извините. Наверное, действительно ошиблась. — Ничего страшного. Удачи! — и повесил трубку первым.       Девушка не успела ничего ответить. Полминуты смотрела на горящий экран смартфона, сверяя каждую циферку. Номер не мог быть неправильным. Тем более, что сверху буквально было подписано имя и прикреплено фото. Но говорила она точно не со своим приятелем. Да и тот обычно отвечал несколько лениво, намеренно сокращал или вовсе коверкал слова на западный манер, а также через слово вставлял порой совсем глупые приколы из интернета. Абонент же, с которым Ника говорила только что, был вполне вежлив и даже грамотен в выражениях, хоть и имел акцент, какой часто имели деревенские жители. Да и сам тон голоса взрослее намного. Без намёка на юмор. Девушка решила, что это какая-то ошибка соединения и снова нажала на вызов. Долгие гудки и тот же басовитый голос, монотонно ответивший кратко: — Алло. — Коля? — с надеждой переспросила Вероника. — Снова Вы? Плоховато проверили. — Да не ошиблась я! — взбрыкнула она и тут же пояснила спокойнее. — У меня в контакты вбит этот номер уже давно. — Контакты? — Ну да, телефонная книжка типа. — Может, неправильно записали? Какой там номер? — +7-831-3**-**-** — Странный какой-то. Много цифр. — Стандартный, как у всех. — А буквы как? — Какие буквы? — удивилась девушка. — В номере буква есть. — утвердительно сказал он. — Не слышала о таком. Ладно, я снова проверю. Или напишу ему в мессенджере. И почему я до этого не додумалась раньше? — Напишите? Письмо, в смысле? Ме… Мисы… Мисиджем? Что это? Похоже на фамилию какую-то диковинную. — Ну, Телеграм там, Вацап. — Аа, телеграмму? — будто его наконец осенило, переспросил Коля. — Понял. Мама с сестрой недавно тоже отправляли отцу с братом. Удачи тогда Вам в этом деле, Вероника. — Ага. Да. Спасибо. И ещё раз извините, что потревожила. — Ничего страшного, я пока ничем не занят все равно.       На этот раз звонок прервала уже сама Вероника. Она откинулась на подушку, сжимая телефон в руке. Уставилась в белый натяжной потолок и глубоко задумалась. Как это она могла снова позвонить не туда? На сотовой вышке какой-то праздник сегодня и никто не следил за соединением? Номер Коли девушка забила достаточно давно и периодически писала и звонила ему поболтать о делах в школе, спрашивала домашку или приглашала погулять. Как за один день он бы мог вот так взять и сменить номер, даже не предупредив? И все аккаунты привязаны к нему. Столько бы менять пришлось. А уж Ника-то знала какой у неё ленивый дружок для этого всего. Раз уж дозвониться до одноклассника не получалось, девушка решила сама порыться в тетрадях в поиске записанного где-то на полях задания. Но, как оказалось, она все же пропустила эту информацию мимо ушей на уроке.       «Ну и ладно. Значит, завтра перед уроком спишу у кого-нибудь. А сегодня сериал посмотрю какой-нибудь.» — мысленно решила она и плюхнулась обратно в постель. Телефон оказался в руках. Перешла в заметки и стала листать список отложенных на просмотр проектов. Но так и не начала ничего. Пальцы сами собой потянулись к плашке контактов и нажали на аватарку Коли. Хоть и догадывалась, что, вероятно, опять не сможет дозвониться, нажала на вызов и приложила экран к уху. Уже хотела бросить трубку, но услышала уже знакомый голос и осталась на линии. — Так и думал, что Вы ещё раз позвоните. Даже от таксофона не отходил. — беззлобно ответил парень и сразу спросил. — Ваш Коля так и не ответил? — Нет. Наверное, проблемы со связью. Погодите, таксофон? — Времена нынче такие. А что Вас удивляет? — Ну, непривычно. Вы где-то не в городе живете? — Да. Село Верхние Узелки. Слышали, может. — Нет, не слышала. Но теперь поняла. А я в городе. — Так и знал. Говор у Вас такой не нашенский. С какого? — Ага. У Вас тоже акцент заметен. Я из Нижнего Новгорода. — Хаха, это Вы так пошутили? Я сказал, что из «Верхних», а Вы — из «Нижнего». — мягко усмехнулся Коля. — А на самом деле откуда? — Реально совпало. Но я правду сказала. Не слышали что ли? — Я знаю Новгород. Но про нижний не слышал. — Странно. У нас крупный город. — смутилась девушка. — А Вам сколько, если не секрет? Звучите очень юно. — Да, это звук искажается. А вообще мне пятнадцать. А Вам? — Вон-а как! Мы ровесники, значит. Тогда давай на «ты»? — Давай. Тебе серьезно пятнадцать? А по голосу не скажешь. Взрослый такой! Я думала ты дядечка за тридцать. На той стороне прозвучал сдержанный гортанный смех. — Дядечкой меня ещё не называли, но мне приятно слышать. — Приятно, что ты старше своих лет? Обычно хотят моложе быть. — Но не я. Мне наоборот надо убедить, что я старше. — Ясно. В наши дни некоторые так и рвутся себе приписать побольше. Будто молодость вечная. Я, если честно, вообще не хочу взрослеть. А зачем? Работать надо будет. — лениво потянулась девушка, держа телефон между плечом и ухом, и тут же протяжно зевнула, прикрыв рот ладонью. — А вы, городские, разве не работаете? — серьезно поинтересовался Коля. — Ну, я нет, да и не примут до шестнадцати без разрешения родителей. — Диковатые порядки. У нас некоторые ребята, вон, уже с пятого класса наравне со взрослыми батрачат. И в городе, говорят, также. Каждый как может выкладывается на благо Отечества. А ты говоришь, что не примут. Или не пыталась даже? — скептически бросил он последнее. Но девушка старательно проигнорировала показавшийся странным тон. — Да уж, жестко. У нас пятиклашки если и хотят работать, то звёздами в Лайке и Тик токе. На переменах постоянно вижу как мелюзга под современные хиты снимает видосы, надеясь, что залетит в тренды. — Что-то я ни слова не понял. — потёр переносицу и тихо проговорил парень, оперевшись плечом на внутреннюю стенку кабинки. — Я и сама иногда не понимаю. Ладно, не важно. — отсекла Ника. — А этот, твой Коля, он друг тебе или ухажёр? — Боже, нет! — воскликнула Ника, перехватывая телефон другой рукой. –Мы просто дружим, с детского сада ещё. Да и он не в моем вкусе. Мне повыше нравятся, посветлее, да и постарше. Да и рано ещё мне парней заводить. — В самый раз. Или в девках хочешь остаться? — Ой, ты прямо как мой дед говоришь. В наши дни отношения не важны. Главное, себя найти, в карьере состояться, а остальное потом. — Ну, и где не прав твой дед? В наши дни наоборот надо быстрее семью завезти и детей нарожать, больше кадров — быстрее врагов одолеем и будущее строить продолжим, светлое и стабильное. — мечтательно установил Коля. — Не в военное же время живем, в самом деле. И так перенаселение скоро будет. Куда ещё новых людей? Тем более с экономикой такой. — А какое же, по-твоему, время? — возмущённо спросил он и добавил твёрдо. — А с экономикой всё нормально, не хуже, чем у остальных. — Обычное время. — девушка пожала плечами и глянула на часы на противоположной стене. Почти час ночи. — Ну, да, у арабов там конфликты, но там постоянно не всё гладко, у украинцев тоже уже седьмой год не порядок. Но это ж обычное дело. Нам какое дело до них? У нас всё, вроде, более-менее, вон и пандемия почти закончилась. — Панде… что? Снова непонятно. — обидчиво отозвался Николай. — Ну, вирус этот. Хотя, были и плюсы. — снова затянулась зевотной и откинулась на подушку, медленно закрывая и открывая требующие сна глаза. — В школу можно было не ходить. — Что-то вопросов стало ещё больше. Ты точно в нашей стране живешь? — А в какой ещё? — чуть бодрее спросила Ника. — Скажи название страны. — серьезно сказал парень. — Российская Федерация. Доволен? — Прекрати уже шутить. Не смешно уже. Я же серьезно. — И я серьезно. В чем спросила? — непонимающе буркнула она. — Какое число у тебя? — Ну, апрель. Вон, снег уже растаял. — бросила взгляд на своё окно. — Вот снова! — почти рванул он. — Снег выпал вчера, первый. — Первый? Точно не сто первый? — усмехнулась. — Сейчас октябрь. Хорошо, последний вопрос, какой сейчас год? — Серьёзно! — громче воскликнула и подскочила. — Всё! Достал вопросами, душнила! 2021 год сейчас! Апрель 2021 года! И на этом, предлагаю, прекратить беседу!       Злопыхая ноздрями, девушка отбросила телефон между подушками и завершила звонок. Уселась в позу лотоса и задышала чаще. Непонятно почему, но сейчас она была в ярости и полном недоумении. Что этому парню показалось странным в ее словах? Почему решил, что обманывала? Не доверял людям? Или просто отсталый от жизни житель глухого и богом забытого села? Так остро отреагировал на название страны. Поднявшись на ноги, Вероника совсем забыла про поздний час и сон, отошла к окну и уперлась обеими ладонями в пластиковый подоконник. Снаружи на неё смотрело ее собственное отражение, сквозь которое виднелась ночь и город с высоты десятого этажа. В окнах некоторых окружающих домов горел свет, кипела жизнь, ещё виднелись силуэты людей в квартирах. А Ника задумчиво прокручивала в голове фрагменты беседы. Как все же чудно!

***

— Ладно, извини, я была не права, что разозлилась. — в конце концов девушка снова набрала номер Коли и, на свою удачу, попала на того парня. Удивительно, но он даже взял трубку. Но ничего не ответил, неразборчиво промычав что-то вроде «Бывает». Ника шумно выдохнула и продолжила. — Но и ты не прав, что начал вот так наезжать с пустого места! — С пустого ли? — скептично выдал парень. — Окей, я, конечно, понимаю, что ты в глуши какой-то живешь прошлыми временами и традициями древними, но это не значит, что нормальных людей надо за это дрючить, мол, какой год, какой месяц. Мне-то смысл врать? Я правду сказала. Апрель сейчас, снег сошёл уже. Ну, может, у вас Сибирь какая-нибудь и там только выпал. Не отрицаю — Россия большая. — И вовсе не Сибирь. Меж Волгой и Уралом мы. Да и село не глухомань, как ты говоришь. Вон, даже таксофон установили ещё до всего этого. И почему ты продолжаешь называть страну Россией? Ты что из белогвардейцев? — Называю так, как в паспорте написано. Белогвардейцев? Ты старых фильмов пересмотрел что ли? Сто лет уже как революция закончилась, а ты всё живешь прошлым. У вас в селе и интернета, наверное, нет. — Интер…что? Ну, точно шпионка! — Да о чем ты вообще? И, кстати, у самого какой год? — Одна тысяча девятьсот сорок второй! Второй год уж как воюют наши против силы фашистской! Советский народ, советские воины! А ты! — он заявлял одновременно с такой гордостью за страну и гневом за слова, сказанные новой знакомой, что ей даже на мгновение стало стыдно. На мгновение и думать забылось, что позвонила она случайно в прошлое. Замерев с телефоном в руках, Вероника так бы и сидела посреди своей светлой и уютной комнатки, в хорошем доме, в приличном районе и мирное время, пока на фоне жизни парня по ту сторону экрана царил хаос и неразбериха. Кусая нервно губы, девушка молчала. Неловко было продолжать разговор. — Вероника? Ты там? — непривычно взволнованно откликнулся Коля. — А? Да… я… тут. — Рад. Прости за то, что накричал. — теперь голос казался виноватым. — Ничего, бывает. Оба хороши. Но… погоди… как такое возможно? Ты живешь в 1942, в СССР? В каком году ты родился? — В 1927. А ты, разве, нет? — Я… в 2006. Спустя… 79 лет после тебя… — И сказал бы, что шутишь снова или врешь, но твой голос выдаёт. — Я и не врала. Никогда не врала за всё время общения. — Не верится все равно… Может, расскажешь тогда о будущем. Тебе всяко больше известно, что там. Победа будет? Как скоро? А фашисты? Мы их всех уничтожим? СССР станет самой великой? — он задавал вопросы словно маленький мальчик, который узнал о существовании динозавров. На секунду девушка и забыла, что при знакомстве сочла его взрослым дядькой. Он такой же как и она, обычный школьник, что верил в хорошее время, верил, что оно настанет рано или поздно. Но рассказывать обо всем, что знала из уроков по истории, не спешила. Было и то, что могло его разочаровать. — Ника, не молчи! Расскажи хоть что-нибудь…хотя бы про победу. — Да… СССР победит в войне. В мае 1945 года наша… армия дойдёт до Берлина, будет бой и они установят над Рейхстагом свой красный флаг. — 1945? Три года? Ладно. Бывали и дольше войны, знаю от нашего учителя по истории. А потом? Все страны признают нас сильным лидером? — Ну, в каком-то смысле, да. США даже немного позавидует. — И пускай! А что насчёт летающих машин? — Пока их нет, но, инженеры работают над этим. Изобрели телефоны без провода, с ним можно будет ходить куда хочешь, не только дома говорить, а ещё музыку с него слышать и фильмы смотреть, и общаться. — И на кой столько? Телефон разве не для связи нужен? — Ну, в наши дни он незаменим во всем. В нем буквально вся жизнь. — Вы заперли себя в маленьком устройстве? — с грустью спросил Коля. — Как ты понял, что маленьком? — Ты сказала его таскать можно будет с собой. Вряд ли с большим такое возможно. Но это все равно нехорошо. — Есть такое. Старое-то поколение с трудом принимает это изобретение. А вот молодое наоборот жить не может. — И ты? — будто не веря в такое, спросил удивлённо парень. — И я иногда. — замялась Ника, чувствуя как к лицу прилила краска. — А все слова непонятные, которые ты говорила, это язык ваш? — Можно и так сказать. Современный сленг. Много заимствуют из английского. Да и вообще языки учить модно. Особенно восточные. — Хорошо. Языки развивают мозг. Так отец говорил. — Твой отец на фронте? — вдруг перевела тему девушка. — И брат старший. Меня не берут, хоть и пытался. Сказали подрасти ещё надо. Будто я мальчишка неразумный! Но у меня есть план. Мой сосед, Ванька, того же возраста, переправил в документе цифры и, вон, уже скоро поедет. Я также хочу сделать. Припишу года три, а, может, и все пять. — А если поймают? — Не, Ванька-то не один, кто так делал. И не поймали. В соседнем селе двое пацанов тоже приписали и ушли. И у меня получится. Тем более почерк у меня хороший, все учителя всегда твердили. — И не боишься? — обеспокоилась Вероника. — Родину да семью свою защитить дело не для трусов. — А если погибнешь? — Значит так и надо. Но я не умру. Знаю. Заговоренный с детства. — Ну да. Страна атеистов, но всех как одного заговаривали. Гении! — Та тож правители, а мы-то люд простой, веруем в то, во что надо. — Ага. И когда провернёшь трюк свой? — Сегодня собирался. Как раз шёл, когда звонок твой услышал. — То есть, я тебя задерживаю? А говорил, не занят. — Так-то не занят. Делов-то. Да и ты интересная оказалась. — И узнал много нового. — по-доброму усмехнулась девушка. — Не без этого. — с улыбкой ответил он. — А… как тебя зовут-то? Полное имя. Может, и правда героем стал. — Николай Андреевич Сорокин. — Приятно познакомиться. Я поищу. Не уверена, что дозвонюсь потом. Но я в любом случае ничего не поменяю уже. Да и на «эффект бабочки» нарваться не хотелось бы. Просто для себя знать. — Чудные вещи, чудная барышня. Ладно, пойду я. Пора уж. — Куда? — Сказал же. Дело. Рад был поговорить с потомком людей прошлого. С этими словами он положил трубку и вышел из кабинки.       Вероника сидела, не двигаясь. Уже второй час ночи наполовину миновал, скоро вставать в школу, а сна ни в одном глазу. И заряд на телефоне низкий. Поднявшись, девушка подключила гаджет к розетке. Сама присела за стол и решила сразу начать поиск. Она помнила от учителя по истории о сайте, где хранилась информация о воинах Великой Отечественной войны. Вбила названные новым знакомым фамилию, имя и отчество, над датой долго думала и в итоге оставила поле пустым. Вероятно, он все же приписал годы и искать его по настоящему году было бы глупо. Поискала в интернете село Верхние узелки, чтобы ориентироваться какая это область. Оказалось, его расселили примерно во второй половине 1950-х.       Закончив с заполнением полей, нажала на поиск и ей выпало одно совпадение. Без фото и каких-либо подробностей. Ссылка вела в архивные документы, где указаны даты жизни 1923-1943. При виде числа, обозначающего год смерти, Ника замерла. Глаза почему-то резануло. Она едва сдержала подступающие слёзы. Хоть и узнала о существовании этого человека только сегодня, успела проникнуться к нему какой-никакой общечеловеческой симпатией. Стало грустно за этого парня, желавшего бороться за Родину, защищать свою семью, наравне со всеми и так быстро погибшего за своё дело.       На том же сайте девушка нашла и информацию о другом человеке с такими же фамилией и отчеством родом из Верхних узелков. Судя по дате рождения, это и был упоминаемый Колей старший брат. И к нему судьба оказалась чуть ласковее. Датой смерти значился 1985. А ещё он мелькнул в семейном дереве на другом сайте как чей-то отец. Сын его оказался профессором исторических наук. Удалось даже узнать в каком университете и выйти на след одной внучки. Вся эта ветвь проживала в Уфе. И на этой информации Веронику наконец потянуло в сон. Едва коснувшись головой подушки, мысленно порадовалась, что переместилась на кровать на середине своих поисков. Засыпая, она пробормотала себе под нос: — Мне бы хотелось попытаться спасти тебя… хоть это и нереально. И окончательно сознание отключилось до утра.