Волшебники, звери и прочие неприятности

      Драко оглядывал соперников и, пряча усмешку, все больше убеждался в том, что победа у него почти в кармане.       И причина была даже не в том, что он был, похоже, единственным участником гонки, который вообще пробовал ездить на гиппокампе — Драко не обманывался на свой счет, одного раза для того, чтобы стать хорошим наездником, было явно недостаточно. А в том, что у большинства его конкурентов напрочь отсутствовали мозги.       Уоррингтон уже переоделся и теперь развлекал публику видом своего, без сомнения, впечатляющего тела в одних коротких, до середины бедра, плавках, бесстыдно обтягивавших задницу. Флинт, Пьюси и Монтегю недалеко от него ушли: плавательные шорты и спортивные майки прекрасно подходили для того, чтобы продемонстрировать всем желающим мощные ноги и крепкие бицепсы, вот только абсолютно не учитывали, что гиппокамп — не метла. Нижняя часть его тела покрыта плотной, жесткой, как железо, чешуей, а если им чудом удастся не содрать кожу об неё — то есть ведь еще плавники. Даже у Боула и Хиггса больше шансов удержаться верхом, хотя их тоненькие пижонские брючки едва ли защитят всерьез. А уж как обгорят под июльским солнцем в воде их голые плечи!..       Сам Драко выбрал плотные джинсы и белую льняную рубашку с длинными рукавами. Да, в таком наряде было жарковато, но это только до того момента, пока они не окажутся в воде. Еще у него были припасены кожаные щитки, но их он благоразумно не спешил доставать — еще, не приведи Мерлин, в головах этих обезьян зашевелятся какие-то разумные мысли!.       — Как дела? — спросил он у Тео, бодрой трусцой пробегавшего мимо.       — Охрененно! — ухмыльнулся тот. — Однозначный фаворит — Уоррингтон, за ним идут Флинт и Пьюси. Если бы ты слегка оголился, думаю, твои шансы тут же взлетели бы…       — Ставка на аутсайдера принесет тебе гораздо больше денег, — усмехнулся Драко. — Хочешь, я ради тебя еще в полотенце завернусь?       — Не надо таких жертв, — благородно отказался Тео. — Я и то удивляюсь, как ты в этой сбруе не подыхаешь. Хоть рукава подверни, что ли, а то на тебя смотреть больно.       — А ты не смотри, — парировал Драко, но рукава и в самом деле поддернул. Легче не стало, конечно, но вдруг?.. — Как ты ухитрился собрать такую толпу?       Зрителей и в самом деле собралось изрядно — на такое внимание Драко и не рассчитывал. Здесь были, кажется, все — вот только Булстроудов не видно, а жаль, это бы все упростило. Зато он заметил Гринграссов с обеими дочерьми.       — Да сам знаешь, как это бывает — одному скажешь, другому… а дальше оно само, — отмахнулся Тео, который пока, кажется, не заметил присутствия предмета своих воздыханий.       — Булстроуд не видел?       — Нет, — мотнул головой Тео. — Да вряд ли они придут, сам знаешь — столь вульгарные забавы Гонории не по вкусу.       — Ладно… А «Пророк» здесь?       — Да, и корреспондент, и фотограф. Не переживай, все будет по высшему разряду! Фотографа я проинструктировал. Гонория этого не пропустит.       — Сам не надумал поучаствовать?.. — невинно осведомился Драко.       — И обломать верный выигрыш самому себе? Нет уж, я на тебя кучу денег поставил. Да и гиппокампов у нас свободных нет — если, конечно, никто не струсит в последнюю минуту. Ладно, я побежал, там, кажется, уже начали выводить этих тварей… Готовься!       — Да, сэр, — отвесил шутовской поклон Драко и потянулся к сумке.       Щитки на ноги он пристегнул так, чтобы они закрывали внутреннюю поверхность икр, на руки натянул перчатки из драконьей кожи. Разуваться не стал — обувь, конечно, жалко, но изрезать ступни плавниками и чешуей было жальче.       Участники гонки начали собираться у старта. Драко выждал, пока там окажутся все — и присоединился к компании последним. На фоне крепких полуголых парней он выглядел не слишком эффектно — высокий, худощавый, полностью одетый, но это было последнее, что его волновало. Все, что занимало мысли Драко — как бы не свалиться в первые же минуты со скользкой полурыбины. Дистанция была не очень длинной: они выбрали участок реки, вокруг которого тянулись только поля — но дальше по течению располагался довольно крупный маггловский город, так что пришлось довольствоваться малым. Если он удержится на гиппокампе до финиша, или хотя бы дольше всех остальных — победит. А победить, как ни странно, хотелось, пусть цель всего этого изначально и была иной.       Мерзкие смешки, которыми обменивалась компания Уоррингтона при виде его экипировки, мгновенно смолкли, как только на мелководье показались гиппокампы во всей своей красе: здоровые, раза в полтора крупнее обычных лошадей, с переливающимися на солнце головными плавниками, покрытые блестящей плотной чешуей... Кажется, даже до Флинта с Монтегю что-то начало доходить — но увы, слишком поздно.       — Итак, мы рады приветствовать участников нашего заплыва! — раздался усиленный Сонорусом голос Нотта. — Как вы можете видеть, дамы и господа, наши отчаянные смельчаки уже спустились к воде, и к ним подводят гиппокампов — их головы вы можете рассмотреть над водой. А пока они знакомятся, позвольте представить вам участников соревнований — слева направо. Маркус Флинт! Грэхэм Монтегю! Кассиус Уоррингтон — если помните, этот молодой человек в прошлом году стал победителем гонок на метлах, так что мы ждем от него больших успехов! Эдриан Пьюси…       Дальше Драко не вслушивался — на отмели уже ждал предназначенный ему зверь. Он вошел в воду: пара шагов — и она уже дошла до середины бедра; дно было грязное, илистое, при каждом шаге вода вскипала черной мутной взвесью. Помощник крепко удерживал животное за узду и явно был бы не прочь поскорее передать её ездоку, но тот не спешил. Драко отлично запомнил свой печальный опыт с гиппогрифом, и, хоть гиппокампы и не требовали подобных церемоний, все же торопиться не следовало. Он поднес руку к лошадиной морде, позволил себя понюхать, а потом осторожно погладил его по длинной, сильной шее. Гиппокамп фыркнул — но предложенную селедку, ждавшую своего часа в кармане, сожрал в одно мгновение. Сочтя, что на этом минимально необходимый контакт установлен, Драко перехватил уздечку у помощника, обошел лошадь — пусть полурыба, но на вторую половину лошадь же? — вставил ногу в стремя, оперся руками о скользкую, чешуйчатую спину — и, преодолевая сопротивление воды, одним прыжком взлетел в седло.       Гиппокамп дернулся, забил копытами, вспенивая воду. Драко натянул поводья и изо всех сил стиснул бедра, чтобы удержаться — и ему это удалось. После нескольких взбрыков гиппокамп успокоился и, направляемые поводьями, поплыл к середине реки — туда, где флажками было отмечено место старта. Над поверхностью воды торчала только лошадиная голова на длинной сильной шее и седок по пояс. Будь его воля, зверь погрузился бы глубже, но Драко этот вариант мало устраивал — дышать под водой, как некоторые, он не умел. Убедившись, что все в порядке, и гиппокамп вроде бы не собирается выкинуть какой-нибудь фортель, он обернулся, чтобы оценить, как обстоят дела у его соперников. Монтегю барахтался в воде, уворачиваясь от копыт взбешенного гиппокампа — насколько успешно, Драко разглядеть не смог. Уоррингтон уже оседлал своего и стремительно плыл к старту — вот только рожа у него была не слишком-то довольная. Хиггс тоже справился на отлично, судя по всему. Вдруг Драко заметил еще одного участника, на которого раньше не обратил внимания — уже промокшая насквозь футболка облепляла мощный торс, золотистые кудри светились на солнце. Да ведь это же МакЛагген собственной персоной! Что ж, возможность уделать гриффиндорца лишь подогрела азарт.       Наконец десять команд выстроились на линии старта — Монтегю так и не смог влезть на своего гиппокампа, МакЛагген, по-видимому, занял его место. Вода вокруг Уоррингтона постепенно окрашивалась в буро-алый, но он делал вид, что все в порядке — интересно, как долго ему это удастся, когда начнется гонка?.. Гиппокамп Флинта то и дело взбрыкивал, и тот в ответ натягивал поводья все туже — долго не продержится, вылетит из седла при первой возможности. Драко мысленно пожелал животинке успеха и сосредоточился на голосе Тео, который пока что нес всякую чушь, развлекая зрителей, но вот-вот должен был начать отсчет до старта.       — Итак, все наши участники благополучно достигли старта — что в некоторых случаях уже само по себе достижение, не находите? Позволю себе напомнить правила: победителем становится тот, кто первым достигнет финиша и сорвет натянутую ленту. В случае, если таковых не окажется, победителем будет признан тот, кто продержится на своем гиппокампе дольше всех и продвинется дальше! А теперь, внимание! Обратный отсчет! Три… Два… Один… Старт!!!       Вода вскипела. Драко ударил пятками по бокам гиппокампа, отпустил поводья — и на мгновение зажмурился от брызг, полетевших в лицо. Лошадиная голова разрезала воду, словно масло, длинное гибкое тело извивалось под ним, водяная пыль била по щекам — но он двигался, он несся вперед, будто летел над поверхностью реки. Напряжение, тугой пружиной сидевшее внутри все это время, вдруг отпустило — осталось только ощущение полета, свободы и дикого, первобытного восторга. Хотелось раскинуть руки в стороны, встать в полный рост, отдаться на волю стихии — но тут резкая боль в ноге вернула его в реальность. Чертов МакЛагген, пытаясь обойти его, подошел слишком близко — и плавник его гиппокампа полоснул Драко по незащищенной части икры. Чертыхнувшись, он снова попытался пришпорить своего, но на этот раз, видимо, сделал что-то не так — гиппокамп издал странный, раскатистый звук, отдаленно напоминавший ржание, и внезапно вынырнул из воды, сильно оттолкнувшись хвостом. В попытке удержаться и не вылететь из седла Драко инстинктивно сделал то же, что обычно делал на метле: наклонился вперёд и пригнулся — совершенно позабыв о том, что шею гиппокампа вместо гривы украшал еще один, острый как бритва, плавник. Грудь обожгло огнем, в глазах потемнело. На краю сознания мелькнула мысль: отпрянет — не удержится. Стиснув зубы, он вцепился в шею животного одной рукой, второй пытаясь сохранить баланс. В течение одного мига, показавшегося вечностью, они парили над водой — человек и зверь, слившиеся в одно целое; а затем гиппокамп нырнул обратно в воду и понесся вперед с бешеной скоростью. Разорванную рубашку трепал ветер, лицо заливало водой, в голове стучала одна мысль: только бы не слететь, только бы удержаться, потому что падение в воду на такой скорости, да еще под плавники и хвосты следующих за ними гиппокампов означало верную смерть. Впереди искрой сверкнула растянутая поперек реки желтая лента. Пара секунд — и они врезались в неё на полном ходу. Ткань натянулась и лопнула, ни на секунду не замедлив их движения. Он выиграл; он победил!.. Но Драко не нашел в себе сил обрадоваться этой победе: гиппокамп продолжал нестись вперед, словно обезумевший, очертя голову, и не реагировал ни на окрики, ни на натянутые поводья. Он попытался заставить чертову тварь хотя бы развернуться, плыть в обратную сторону — но тщетно. Гул голосов остался далеко позади; слева и справа зелень полей постепенно сменялась смазанными, нечеткими пятнами домов и строений. Маггловский город!.. Вот теперь Драко охватила настоящая паника. Если их заметят магглы, ему конец!.. В отчаянии он дернул узду — и этот рывок наконец возымел желанный эффект. Возмущенно фыркая, гиппокамп снова взвился на дыбы и с размаху попытался нырнуть в глубину — но седок держался крепко. Взбрыкнул раз, другой — но потом все же неохотно изменил траекторию, описал широкую дугу и, чудом не врезавшись в берег — Драко с ужасом увидел в считанных футах от себя перекошенные не меньшим ужасом лица каких-то магглов, — наконец поплыл назад.       То ли зверюга показала характер и успокоилась, то ли просто устала — но обратный путь оказался дольше и гораздо спокойнее. Воспользовавшись передышкой — возможно, краткой, кто знает?.. — Драко бросил взгляд на саднящую грудь. Два пореза, по сравнению с Сектумсемпрой Поттера — просто царапины, о них можно даже не думать. А вот магглы… Да и черт с ними, с магглами. Что они видели? Лошадиную голову в воде; ну так что такого — лошади вроде умеют плавать, мало ли придурков, желающих поразвлечься в июльскую жару. Паника улеглась; ей на смену постепенно приходило опустошение и отрешенность, тело наливалось свинцовой усталостью. Нога болела все сильнее; тянущая, тупая боль стала острее чувствоваться и в груди. Вдруг смертельно захотелось на берег, а лучше — домой. Залечить раны, принять горячий душ, переодеться, наконец, в сухое…       — А вот и наш победитель! Дамы и господа, аплодисменты! Победитель заплыва — Драко Малфой! Ура!..