Чувства цвета киновари

Знание народных пословиц и поговорок – признак хорошего тона, но в данной ситуации Дзинши смог вспомнить только одну: не делай – не помрёшь. Эти олухи, которые склонились перед ним в почтительном поклоне, трясясь от страха, были близки к смерти как никто другой, потому что их главный рвал и метал. – Кто, – с расстановкой начал говорить главный евнух, с огромным трудом заставив себя не ругаться хотя бы при Маомао, – Из вас, идиотов, расскажет мне, как это случилось?! Рядом, прямо на траве у гарема, были расстелены сырые полотнища ткани, волею судеб отныне окрашенные в оттенки от зеленоватого до практически синего. И всё бы ничего, да только этому белью полагалось быть белым. Естественно, они не могли говорить по очереди, начали оправдываться наперебой, будто дети: – А я ему говорю – мыльнянка закончилась, сходи за ней! Он принёс, ну я и кинул. – Начали застирывать, цвет какой-то появился, а потом вот это… – Мы прополоскали, но ничего не изменилось. – Простите нас, господин! – Я оставил вас всего на два дня. Всего на два дня, идиоты! – негодованию Дзинши просто не было предела, – А вы взяли – и перекрасили предназначенное гарему бельё в непонятный цвет! Что я скажу Императору, если вдруг он решит посетить своих девушек? Что мы создали ему небеса на земле, или что?! И ладно бы, если бы вы сразу не разобрались, мыльнянка перед вами или нет, и осторожно – повторяю, осторожно – попробовали неизвестный состав на одном клочке ткани, так нет же, к чему мелочиться! Самое время сунуть в таз сразу же всё и превратить стирку в совершеннейшую катастрофу! Честное слово, вы как будто первый день в гареме! – Не гневайтесь, господин Дзинши! Мы кликнем служанок и всё отстираем, честное слово! – Никаких. Служанок, – навис над ними главный евнух, – Вы напортачили – вам и отстирывать. Не сахарные, не растаете! Споласкивайте таз от этой гадости, засовывайте всё туда, берите мыльнянку – на этот раз мыльнянку, а не... – Вайду, – подсказала со своего места Маомао. Главный евнух бросил на неё затравленный взгляд: – Вайду? – Это она придаёт такой синий цвет, должны быть, Ваши подчинённые попутали две эти травы из-за схожих листьев, обычно по цветам определяют, у мальнянки они белые, а вайды – жёлтые. – Да! Лекарка права! – было оторвалась одна радостная мордашка от земли, но Дзинши же тут же цыкнул на подчинённого, заставляя того снова встать в позу собаки, уткнувшейся в дерьмо. – Как бы то ни было, это не отменяет идеи о том, что если сомневаешься – попробуй на отдельном лоскуте. Но нет, они же куда-то торопились, у них забот полон рот… Сидеть, я не закончил!.. Итак, берёте… – он задумался, и, сочтя, что подчинённым ничто не мешает снова схватить с полки не то растение, передумал, – Золу и щёлок. Не найдёте щёлок – мочитесь в ведро сами, и отстирываете тем, что у вас получится. Но чтобы когда я приду с проверкой, бельё было отстирано, вам понятно?! Увижу, что вы позвали на помощь служанок – так палками отделаю, что неделю с кровати подниматься не будете, остолопы! – Да, господин! Всё сделаем, господин!! – быть может, гордость их и подверглась поруганию, но палки были гораздо страшнее. – Вы прямо как чувствовали, что сначала нужно заглянуть к ним, а уже потом домой, – негромко произнесла Маомао, когда они снова загрузились в повозку и главный евнух с тяжёлым вздохом уткнул лицо в ладони. – Я же говорю, их и на день оставлять нельзя, обязательно что-то такое да придумают. В прошлый раз, когда за тобой уезжал, на один-единственный вечер, они и то умудрились накосячить. Полагалось от швеи доставить два разных тюка с одеждой, один госпоже Рифе, а другой госпоже Гёкую. Ну и что ты думаешь, перепутали они их или нет? Синий и розовый, и то… – он лишь руками всплеснул, словно спрашивая, за что ему это. – Всё обойдётся, – увидев, что он порядком упал духом, похлопала главного евнуху по предплечью Маомао, – А бельё будет ещё лучше прежнего, ведь синий пигмент иногда добавляют, чтобы оно выглядело гораздо более белым, чем обычно. Вот увидите, когда просохнет, будет такое белое, что облака обзавидуются. – Придётся дать им побольше времени, я полагаю, стирают они примерно на моём уровне, – вспомнив о приключении с простынёй, даже закачал головой Дзинши, – Привыкли во всём на женщин полагаться, И почему-то думают, что можно и от мозгов отказаться, раз такое дело. – Ну не зря же говорится, если женщина мужским делом займётся – семья выживет, а вот если мужчина женским делом – то погибнет, – хихикнула Маомао, – Да ладно Вам, всё поправимо. Сейчас поедим, и жизнь наладится. – Я надеюсь, в твоей лавке чудес за это время ничего не произошло, – невольно, но заставил её вздрогнуть Дзинши. Как только повозка подъехала к дому, Маомао вышла оттуда с опаской, тут же встретилась с Сюли, которая хозяйственно подметала окрестности возле вольерчика. Хуан Цзюнь, довольная и по виду никуда не убегавшая, сразу же поставила копытца на перекладины, разглядывая вернувшуюся хозяйку. – А! С возвращением, господин, – Сюли мягко поклонилась, её глаза лучились тем самым счастьем, свойственным молодожёнам, – А у нас всё хорошо, правда-правда. Мы с Хуан Цзюнь подружились, вот, немножко порядок наводим. Маомао хотела было спросить, не было ли попыток побега, но передумала. Ещё не хватало кому-то узнать, как они здесь ловили поросёнка в грязи. – За лекарствами никто не заходил? – высказав нужную долю признательности, поинтересовалась травница обходя владения, пока Шуй Лан встретила своего воспитанника, оглядывая его так, будто он побывал на том свете, разве что не охая, что он похудел да осунулся. – А как же, заходили. Я сказала, что без твоего ведома выдавать им ничего не буду, поворчали да ушли. Ничего страшного, сделают крюк, сходят если не в солдатскую часть, то в ту лавку, что приспособлена к гарему. – О-о... – Маомао лишь глаза закатила, вспомнив того бездаря, с которым её свела судьба в первые месяцы жизни при дворце, – Ну, удачи им. Сюли, похоже, знавшая того врача, лишь хихикнула: – А у вас как, всё хорошо? Съездили, сделали что должно? – Да, по дороге вот, немного трав собрала, – Маомао пошла к повозке, – Подержишь мне лестницу? Хочу их снять с крыши. Или... Прости, должно быть, я отрываю тебя от дел. – Нет, что ты, – служанка снова ласково улыбнулась, – Госпожа Гёкую сказала не вертаться, пока возле лавки чудес не воцарится полная гармония, что я и делаю. Сейчас помогу тебе с лестницей, узнаю последние новости – да пойду домой, к своему милому. А, да! – она вдруг замахала ладошкой, – подожди немного! Хэпин же заказал тебе ту штуку, прости, я внутрь положила, нигде не рылась, честное слово! – «Штуку»? – события последних дней были столь насыщены, что Маомао даже не сразу сообразила, о чём речь, но Сюли уже выбежала обратно, держа в руках коробочку: – Я не знаю, как ты это назвала, но это сделано по чертежам, что рисовал тебе мой молодой муж. – А... Ого, так быстро, – открыв коробочку, Маомао увидела элегантное изделие из меди. Возможно, в руке держать будет не очень, оно было немаленьким, с половину ладони, зато поршень, придуманный Хэпином, работал исправно, да и игла была не самая толстая. Вот уж действительно, постарались! Испытать бы теперь. – Ага, вижу, ты довольна! – даже легонечко похлопала в ладоши Сюли, – И кстати, мои пятнышки на шее совершенно прошли! Спасибо тебе большое. – И тебе спасибо за то, что приглядела за лавкой. Передай, пожалуйста, привет и благодарности Хэпину за то, что помог нарисовать для меня новый прибор для лечения больных, – закончив с травами, спустилась вниз Маомао, – Не хочу тебя больше задерживать, уже время обеда, наверняка он ждёт тебя, чтобы разделить трапезу. – Да и тебя наверняка тоже ждут, – посмотрев в сторону дома, Сюли вдруг ласково улыбнулась, – Я права? Краска ударила Маомао в лицо: – Что ты имеешь в виду? – Да ничего особенного, но ведь ты же ешь со своим господином, верно? – Сюли несколько замешкалась, но затем, видно, деликатничая, развернулась и потопала прочь, – Зови если что, мне было приятно посидеть с такой милой животинкой! Несколько введённая в ступор от её реплики, Маомао сделала всё возможное, чтобы максимально себя занять, раскладывает травы то там, то сям, пока её действительно не позвали к обеду. Дзинши помрачневший было из-за очередной оплошности подчинённых, наконец-то смог приободриться, увидев еду. – Мудрецы говорят, твой дом там, где спокойны твои мысли, – увидев эту перемену в своём воспитаннике, мягко проговорила Шуй Лан, – Всё ли прошло благополучно? – Да, поездка удалась, – кивнул ей главный евнух, принимаюсь за еду, – Я бы ещё недельку провёл вне дворца, но без меня тут, боюсь, всё развалится. – Да отстирают они эти треклятые тряпки, не переживайте Вы так, – снова озвучила очевидное Маомао, – Пусть они и идиоты каких поискать, но намерения у них хорошие. – А что случилось? – ещё будучи не в курсе, захлопала ресницами старая служанка. – Они перепутали мыльнянку и вайду, – тон Дзинши был гробовым, ни дать ни взять, половину дворца фейерверками подорвали, а не бельё постирали не тем сырьём. – Они что, совсем слепые, что ли? У вайды цветы жёлтые, а у мыльнянки – белые! – всплеснула руками служанка, но тут Маомао подняла ладонь вверх, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Шуй Лан пришлось простить девушке эту дерзость, поскольку двери вдруг раскрылись, и на пороге показалась никто иная как госпожа Риишу, едва-едва догоняемая собственными служанками. – Госпожа? – вскочил даже сам Дзинши, едва не опрокинув тарелки, – Что стряслось? – Байлу упала в обморок! – судорожно выдохнула самая молодая из наложниц Императора, – Я бежала так быстро, как только могла! – Показывайте дорогу, я сейчас же её осмотрю, – мигом забыв о еде, Маомао помчалась следом за ней, успев сделать господину знак, мол, не нужно следовать за, – Расскажите, что произошло, я разберусь, что случилось. – Мы сидели в беседке, она встала... И... – на огромных глазах госпожи Риишу набухли слёзы, – Я не знаю! До этого всё было хорошо, правда! – Байлу в последнее время жаловалась на что-нибудь? У неё нигде ничего не болело? – пусть Маомао и несколько удивилась, что они так подружились, а не расстались после дня рождения, но какая ей, в конце концов разница? – Сегодня утром она сказала, что хотела бы сладкого, я принесла и мёда. Нормального! – памятуя о собственной истории с этим лакомством, затрясла головой госпожа Риишу, – Байлу не то чтобы много его съела, всё было в порядке! Узнать больше, Маомао перевела взгляд на служанок, но те лишь руками развели. Хотя что с них станется, наверняка уже начали ревновать, когда кто-то так резко выбивается в любимчики, начинаются интриги. Раз уж у них за лекарем сама госпожа бежит, а не кто-то из этих кур, можно и определённый вывод сделать. Хотя одна из них была более-менее нормальная, и именно она сейчас бежала рядом с госпожой, а потому именно она и отвечала на последующие вопросы: – Байлу со вчера была несколько сонной, а ещё утром мне показалось, что она как будто бы она немного опухла, но у неё такая кожа, что не поймёшь. У нормального человека... – служанка осеклась, затем кашлянула, – Я не то имела в виду. Лекарка рукой замахала, мол, сейчас не до красивостей, благо, дворец был уже поблизости. Как оказалось, Байлу, не упавшая в глубокую летаргию, уже пришла в себя, и сидела на веранде, в плетёном кресле, обмахиваясь веером. Просторные одежды прикрывали её руки и голову, как и положено: с её кожей, равно как и глазами, нужно было быть как можно более осторожными на солнце. Она было встала, чтобы поприветствовать новоприбывших и уверить маленькую госпожу, что всё в порядке, но Риишу буквально кинулась к её коленям, прижимая обратно к стулу: – Не вставай! Ты болеешь! Лицо Маомао тронула лёгкая улыбка. Как же это чудесно, когда даже у наречённых супруг и наложниц бывает дружба. Похоже, со временем убытия госпожи Аадуо госпожа Риишу наконец-то привязалась к другому взрослому, пусть выбор был и весьма необычен. – Посмотрим, – подойдя поближе, Маомао привычным жестом прощупала пульс, а затем осмотрела пациентку, – Что случилось? Болит ли сейчас что-нибудь? – Немного головой приложилась, – как обычно неторопливо произнесла, Байлу, потирая затылок, – Я в порядке. – У тебя голова закружилась, или что? Как ты упала, почему? Ешь хорошо? – Не очень, – белоснежная наложница отвела глаза, – Утром меня тошнило. А потом вдруг захотелось сладкого. Не нужно было? – Тошнило и сладкого хотелось? – Маомао снова сделала круг, оглядывая её то так, то эдак, – Если я тебя прощупаю, не будешь против? Наложница лишь качнула головой, мол, делайте что должно, и Маомао бережно дотронулась до её груди. На ум пришли те клубки рака, которые она видела в детстве, и лекарка волевым усилием заставила себя о них не думать. Утолщений не было, но Байлу конвульсивно дёрнулась от прикосновения: – Немного больно. – Так, а… – травница сместила руку ниже, дотрагиваясь до живота, – Вот здесь болит? – Неприятно, – Байлу нахмурилась, поэтому руку сразу же пришлось убрать. – Что с ней такое? – совершенно разволновавшись, воскликнула госпожа Риишу. Маомао обернулась к ней, затем к пациентке, не зная, на ком остановить взгляд: – Нужно немножко больше времени, чтобы определить точно, но по всем признакам, учитывая обмороки, усталость, чувствительность груди и живота и тягу к сладкому, я бы сказала, что Байлу беременна. Озвучила – и сразу же пожалела об этом. Беременность ведь выводит в фаворитки, и если это действительно так, очень скоро они станут соперницами, но... – Маленький? У тебя будет ребёнок! – подобравшись поближе, Риишу обняла белоснежную наложницу за шею, – Ой, как здорово! Ты будешь такой хорошей мамой! – Ребёнок? – Байлу произнесла это так тихо, будто раздался шорох бумаги, – А… Ну да, возможно, что так. – Сейчас ещё очень рано утверждать наверняка, но возможно, чувствительность твоей кожи и твоего тела докладывают тебе о новых изменениях в твоём организме гораздо раньше, чем такое случается у обычных женщин, – Маомао почтительно поклонилась обеим, – Пожалуйста, берегите себя. Если будут кровянистые выделения, не волнуйтесь, при ранних сроках беременности это нормально. Обязательно хорошо ешьте и побольше отдыхайте. Я проведу полноценный осмотр через пару недель, там уже точно будет видно, ребёнок это или же мы ошиблись. С Вашего позволения, я доведу эти сведения до господина Дзинши, а уж Императору я бы на Вашем месте повременила говорить. Если срок и есть, он очень маленький. – Я уже была беременна, – вдруг негромко произнесла Байлу. Эта фраза заставила служанок отшатнуться, и лишь госпожа Риишу продолжила держать её в своих объятьях: – Не вспоминай об этом! – Но я действительно была, – было непонятно, как сама Байлу отреагировала на факт того, что теперь в её теле развивается другой человек, – До того момента, когда меня ещё не продали в гарем. В родной деревне меня считали проклятием, а тех, кто проклят, никто не защищает, – глаза цвета боярышника конвульсивно дёрнулись, то ли от воспоминаний, то ли от того, что не могли толком рассмотреть тех, кто находился рядом, – Матушка избила меня, и я его потеряла. Но я не очень-то его хотела. Мне было всего четырнадцать. Вспомнив факты собственного появления на свет, Маомао лишь промолчала. – Госпожа травница, – красные глаза пусть и с трудом, но сосредоточились на ней, – Если я не выносила ребёнка тогда, есть ли у меня шанс выносить его сейчас? – Времени прошло достаточно, твоё тело уже совсем взрослое, потому я не вижу никаких причин, что могло бы этому помешать, – как можно мягче произнесла Маомао, – Ты только береги себя, хорошо? Если я не ошиблась, теперь ты несёшь ответственность не только за себя, но и за него. – Я поняла, – белая рука легла на живот, настороженно, как будто гладила едва прирученного зверька, – Хорошо бы только, чтобы он отличался от меня. Родился бы нормальным. – Если он будет таким же, как ты, он будет хорошим вне зависимости от того, как выглядит, а я буду с ним нянчиться, обещаю, – госпожа Риишу, очень тронутая этой новостью, обняла свою подругу покрепче, – Вот увидишь, я буду с ним играть, и он будет абсолютно счастлив! Даже если беленький, мы пошьём ему кучу одёжек, и солнце его не обидит! Никто этого не слышал, но Маомао облегчённо выдохнула. Раскланялась, уверив обеих в том, что первые симптомы беременности – это нормально, их просто полагается пережить, и снова вернулась к Дзинши, который уже не находил себе места, измеряя собственный дом огромными шагами. – Что там такое стряслось? – Похоже, у Императора в процессе изготовления целых два наследника, – довольно оповестила его Маомао, и главный евнух от неожиданности даже плюхнулся обратно в кресло: – Кто? Байлу? – Ага. Как же я люблю свою работу в такие дни. – Фух, я уже чего только не передумал, – он закачал головой, а затем вскочил снова, – Ну надо же, какие новости! Я так полагаю, Его Императорское Величество будет в прекрасном настроении всю последующую неделю, а то и две! – А значит, и мы тоже, – кивнула лекарка. – Это точно. В конце концов, именно за этим мы здесь, обеспечивать дворец наследниками. Но теперь, если Байлу беременна, мне нужно найти ему новую фаворитку, ведь у Гёкую ребёнок, у Рифы ребёнок, у Байлу, вероятно, тоже ребёнок, у Риишу... Ты сама знаешь, что ей рано. – Ищите где хотите, но не надо смотреть на меня таким хищным взглядом, – в шутку замахала рукой Маомао, – У меня нет никого на примете! – Язва, – фыркнул главный евнух прошествовав в кабинет, – Что ж, пожалуй, нужно приниматься за работу. – И то верно, меня заждались травы. Спасибо Вам ещё раз за них, равно как и за драконьи кости, теперь моя лекарская практика станет гораздо лучше. – Твою лекарскую практику лучше делают не травы, а ты сама, – едва она отвернулась, произнёс Дзинши, – Как по мне, ты одна стоишь тысячи трав, какими бы целебными они ни были. – Скажете тоже, – порядком польщённая, Маомао всё же вышла за дверь, заставляя себя настроиться на рабочий лад. И чего она такая радостная? Похоже, что не только от новости о предполагаемой беременности Байлу, но и ещё от чего-то. И не от солнечного дня, и не от трав, и не от готового прибора для впрыскивания растворов под кожу. Это было другое, то, что медленно, но верно, принималось цвести в её душе. Новое, доселе незнакомое лекарке чувство.