Чувства цвета киновари

Приходилось смириться с тем, что эта загадка так и останется неразгаданной. Маомао воевала с нею ещё со времён подработок лекаркой в «Медяном доме», каждый раз, когда ожидались особенно знатные гости: суета, ворчание, столкновения людей, которые таскают туда-сюда жизненно необходимые украшения, попутно что-то подгорает на кухне, начинаются вопли, откуда-то несётся запах успокоительных капель, и ровно в тот момент, когда буквально все причастные договариваются если и не разговаривать друг с другом, то устраивать такие светские рауты, приезжают гости, и всё магическим образом становится на свои места. Недочёты рассасываются, напитки льются рекой, закуски – даже заветренные – выглядят как пища богов, и по итогам над «Медяным домом» воцаряется хорошее настроение, и кажется, что даже звёзды над ним перед рассветом скрываются немного навеселе, опьянённые ароматами. Пусть суета и напрягала, но Маомао даже умудрилась получить некое удовольствие, рыбкой скользя то там, то здесь. Хорошо быть не очень заметной, не то бы пропуску не давали, а так можно спокойно заниматься своими делами. Несмотря на увещевания господина Дзинши, она пошла на празднование в своей привычной одежде: это у Сюли и Хэпина она была гостья, здесь же самый обычный обслуживающий персонал. Но дело привычное, не то что шпильки в волосах. К тому же… Нанюхавшись ароматных паров на кухне, Маомао вышла как раз вовремя, дабы узреть виновницу торжества: волосы именинницы были убраны в два пучка, придававшие ей сходство с красной пандой. Цвета одежд, почти что свадебные, алые да карминные, с бордовой оторочкой, ещё более делали господу Риишу похожей на этого задорного зверька. Такая хрупкая фигурка, по идее, такое должно было её утяжелять, но нет, вовсе нет. Она была прекрасна, а взгляд, полный мягкого ожидания, а не ведомой на убой зверушки, венчал образ ещё не женщины, но уже не девочки. Узрев господина Дзинши, Маомао пошла к нему не сразу. Вот ещё, не собака, да и дела ещё есть. Яд, яд, ну быть может, хоть кто-то осмелится?.. Проклятье, нигде ни капельки. В этот раз гарем предпочёл ненавидеть свою молоденькую соперницу без вреда для здоровья последней. Хотя… Наверняка они считают, что будет насилие, и злорадствуют по своим комнатам, только что не натягивают эти формальные улыбочки, как то трио музыкантов, которые, чудом договорившись, действительно играли как положено, торжественно. Танцы тоже удались, молодые евнухи заставили девиц выучить пусть и не самые сложные «па», но и те были исполнены изящества. К прибытию Императора везде, где можно, воцарилась пусть и временная, но гармония. – Я уж думал, не придёшь, так и останешься на кухне, – шепнул девушке Дзинши, когда та наконец встала у его левого плеча. – Яд искала. Яда нет, и рыбы для госпожи Риишу тоже нет, – как ни в чём не бывало доложила Маомао, – Видела Байлу. Она терпеливо ждёт, когда будет нужна. Прекрасное создание. – Золото, – согласился Дзинши, – Гляди, Император собирается сделать подарок. – А павлин? – вспомнив о диковинной зелёно-белой птице, приподняла бровь лекарка. Главный евнух лишь плечами пожал: и действительно, кто их разберёт, этих императоров. Правитель одаривал Добродетельную супругу лично: – Госпожа Риишу, в день Вашего пятнадцатилетия позвольте нам преподнести Вам в дар то, что символизирует Вашу расцветающую красоту, – августейшая рука нырнула в обитую бархатом коробку, вытащив оттуда камень размером с кошачью голову, – Может показаться, что это всего лишь булыжник, но наш каменщик осторожно разрезал его, и миру явилась подлинная красота. Просим, положите руку на эту половинку камня. Осторожно, она тяжёлая. Когда истинная сущность камня была явлена миру, толпа даже ахнула: внутри, переливаясь, виднелись зёрна оливина, гнездящиеся в металлической оболочке. – Да это же метеорит! – искренне восхитился главный евнух, – Вот так подарок, госпожа Риишу обожает этот цвет. – Женщины, – лишь усмехнулась Маомао. Когда Император коснулся губами изящных ручек Добродетельной супруги, казалось, что в комнатах дворца стало светлее. Вот так-так, неужто это любовь? Или тот самый восторг, который испытываешь, взрослея? Для себя Маомао так и не разобралась толком, можно ли любить не то что нескольких, но и одного человека, так что вопрос чувств наложниц к Императору был невероятно сложен. У кого-то во дворце были фаворитки на роль жены правителя, но не у Маомао. Да и не у Дзинши: неважно, есть та самая единственная и неповторимая супруга или нет, гарем никуда не денется, даже если роль его будет чисто эстетической, и в итоге девицы будут становится подарками для солдат, отличившихся на поле боя. Празднование развернулось в полную силу, напитки полились рекой, затянулись песни. Инструменты смогли показать себя по отдельности, и девушки перестали ссориться. Маомао даже не заметила, что проголодалась, пока Дзинши молча не принёс ей порцию мяса и риса в кисло-сладком соусе да обжаренные до хруста роллы из рисовой бумаги, в которых оказалась начинка из креветок. Это было вкусно, но что тот, что другая загрузили в себя еду молча. Их захватило ожидание. Час истины близился, гости расходились, и вот: главный евнух и лекарка заняли пост подле покоев госпожи Риишу, готовые бежать в любом направлении по первому зову. Ни дать ни взять, стерегущие хозяев тени. Некоторое время они молчали, словно силились услышать хоть звук по ту сторону плотно закрытых дверей, но потом Дзинши, сообразив, что они выглядят как два извращенца, кашлянул: – А не поговорить ли нам? – Вы хотите сказать, что нам совершенно нечем скрасить ожидание, господин Дзинши? – Маомао произнесла это быстрее, чем рассчитывала. На самом деле, она уже давно ждала какой-никакой, но реакции, причём именно от него. Главный евнух закивал: – Не ровен час, и начну ногти грызть, хотя раньше за мной такого не водилось. – Вот и не надо, – Маомао поводила головой, словно пыталась найти на стенах вариант для разговора, – Что-то в голову лезет лишь та сказка, которую отец рассказывал мне маленькой. – Я был едва ли не единственным ребёнком во дворце, и мне часто бывало скучно. Должно быть, Шуй Лан рассказала мне все сказки, сколько бы их не было на свете. – Насколько я знаю, отец сочинил её сам, так что уверена, эта история укрылась от Вашей бдительной няни. – Я бы в любом случае согласился послушать, вне зависимости от того, знал я это или же нет, – Дзинши с готовностью сел в пол-оборота, и Маомао в который раз подумала, что этот высоченный евнух так и не повзрослел по-настоящему, хоть и было непонятно, дело в вырезанных основах жизни или же в его собственном, лёгком в основе своей характере. – Что ж, будь по-Вашему, – девушка откашлялась, дабы изобразить тон заправского рассказчика, – Давным-давно близ одной деревушки в горах поселился чёрный дракон. Селяне очень испугались, поскольку знали: в тех местах, где ранее наблюдали этого зверя с чешуёй цвета безлунной ночи, случались большие несчастья. Несмотря на то, что дракон был посланцем небес, люди пошли против своей судьбы, и, собрав охотничий отряд, отыскали логово зверя. Раненный, дракон бежал в горы, и нашёл спокойное место в ущелье. Раны его были серьёзные, но будучи волшебным зверем, он не мог умереть просто так, а потому страдал от боли, проклиная всех людей, что он знал, пока однажды, – совершенно войдя в роль, Маомао даже сделала паузу, – Пред его очи не явилась лекарка, маленькая и хрупкая, с корзинкой трав на спине. Брови Дзинши взметнулись вверх. – Дракон зарычал на неё, насилу разлепив влажные от слюны и крови челюсти, – продолжала Маомао, – Он знал язык людей, но сейчас не желал вспоминать его. «Твои раны очень серьёзны, но я сделаю всё, чтобы тебя вылечить» – вдруг заявила лекарка, и, опустив свою корзинку, принялась доставать оттуда порошки да мази. Дракон так удивился, что даже не высказал никакого сопротивления, пока девушка закрывала следы от ножей да копий. Заметив, что пить ему не под силу, лекарка, не щадя собственных сил, приподняла огромную голову, черпаком вливая между клыков целебный отвар. Девушка подождала, пока её необычный пациент заснёт, и только тогда ушла, чтобы вернуться на следующий день. И на следующий. И после него, пока дракон не пошёл на поправку. «Зачем ты помогаешь мне? Разве же не знаешь, что это сотворили со мной твои же сородичи?» – набравшись сил, всё же спросил её дракон. «Знаю, да только винить в несчастьях непохожее на тебя живое существо высшая степень невежества» – отвечала ему лекарка, предлагая раненому огромную миску риса, – «Я лечу болезни и точно знаю, что их вызывают не драконы, а нарушение баланса в самом организме. Люди лишь находят виноватых, не желая согласиться с тем, что это у них внутри разладилось». «А не боишься, что, едва набравшись сил я возьму – и сожру тебя?» – челюсти дракона разъехались в зловещей улыбке, но лекарка лишь покачала головой: «Не сожрёшь, ведь сердце у тебя большое и доброе, а пульс сильный и благостный, не как у злодея или душегуба». Дзинши, всё это время не произнёсший ни слова, уже полностью обернулся к Маомао, поджав под себя ногу. Похоже, реальный мир с его бедами ненадолго перестал существовать для главного евнуха. Стараясь не улыбнуться при виде этой реакции, девушка продолжила рассказ: – Лекарка ухаживала за драконом до тех пор, пока он окончательно не поправился, да вот только её походы в горы не остались незамеченными. Злые языки пустили слух – и вот в её хижину нагрянули озлобленные селяне. Они буквально вытрясли из неё правду, но дальше слушать не стали: ни о том, что дракон добрый, ни о том, что он не приносит несчастья, а лишь предупреждает о них. Когда дракон, соскучившийся по своей спасительнице, рискнул спуститься с гор, он обнаружил озверевших от ненависти людей и бездыханное тело, лежащее в луже крови. На этом моменте с лица Дзинши сошла всяческая краска, только что губы не тряслись: – Она умерла?! – Дракон кинулся в самую толпу, раскидывая злодеев словно те были не тяжелее осенних листьев. Он схватил девушку, прижав её к груди, и вознёсся на небо, только его и видели. Кто–то говорит, что лекарка умерла у дракона в лапах, кто–то утверждает, что божественный зверь добился позволения и напоил её целебной водой из одной небесной реки, но важно другое. Когда напасть пришла в деревню, а это было злое поветрие, оказалось, что других лекарей в округе нет. Так что, – Маомао вдруг сверкнула улыбкой, – Мораль сей сказки такова: когда лекарь что–то тебе говорит, слушай, а не побивай его камнями, и тогда есть вероятность, что ты избежишь большой беды! Конец. Главный евнух замер, не моргая. Переваривал услышанное. – Так что, как Вам наши лекарские побасенки, господин Дзинши? – довольная произведённым эффектом, подмигнула ему Маомао. – А… Нет, я всё понимаю, но… Вот ты как думаешь, они остались вместе? – Кто? – Лекарка и дракон. – В смысле? Зачем?.. А-а, – заметив, что собеседник отвёл глаза, усмехнулась Маомао, – Ну Вы и мечтатель! – Да разве же в сказках такого не бывает? Может, они уже много жизней искали друг друга, и вот, наконец-то обрели. Мне показалось, это… логично. – Говорите уж сразу «мило», – она улыбнулась совершенно без издёвки, – Надо же, столько раз её слушала, а в голову такое не приходило. Может, потому, что после отец обычно спрашивал, какими лекарствами, по моему мнению, надо было лечить дракона. – Я ведь не ответил на твой вопрос. Мне действительно понравилась сказка. И я вправду такой не слыхал. Их глаза пересеклись всего на мгновение, а затем из покоев показалась госпожа Риишу, и обсуждение сюжета было отложено на неопределённый срок. Маомао вскочила как по команде, но не то чтобы с тревогой: судя по разрумянившемуся лицу и блестящим глазам, переход в официальный статус супруги прошёл успешно. – Госпожа, Вам требуется наша помощь? – как можно мягче произнёс Дзинши, кланяясь. – А… Нет-нет, прошу, не тревожьтесь, я в порядке, просто… – она замешкалась, не зная, стоит ли чем-то делиться, а затем прикрыла лицо рукавом, смущённо улыбаясь. Байлу двинулась ей навстречу, и Риишу с радостью ответила на её объятья, шепча что-то на ухо. Наложница с белоснежными волосами кивнула ей в ответ, а затем, приобняв младшую за плечи, направилась в сторону ванной комнаты. Следом вышел и Император, и, увидев двух бессменных стражей своей молодой супруги даже хмыкнул: – Хватит с вас на сегодня, можете идти, всё же завтра вам предстоит неблизкий путь… Травница. – Ваше Величество? – на всякий случай она поклонилась ещё ниже. – Твои навыки подготовки наложниц в который раз заставили нас изумляться. Мы очень довольны, что ты подучила наших супруг, а теперь и госпожу Риишу. Пусть и не писаная красавица, но однажды ты станешь кому-то отличной женой, а пока мы намерены сообщить, что обещание остаётся в силе. Мы распорядились о доставке тебе живого конуса, дабы ты смогла с честью выдержать конкуренцию именитым лекарям со всей Поднебесной. – Спасибо на добром слове, Ваше Императорское Величество, я не посрамлю Вас, – пообещала девушка. – Вот и хорошо… Дзинши. Что касается тебя… – Император помедлил, – Продолжай трудиться во благо гарема, как ты делал все годы на этой должности. Твои старания достойны всяческих похвал, главное, не усердствуй сверх меры. – Я усвоил урок, Ваше Императорское Величество, – главный евнух тоже на всякий случай пригнулся ниже. – Очень на это надеюсь. А пока лёгкой тебе дороги, возвращайся в оговорённый срок. – Будет исполнено. Только разогнувшись из полных почтения и уважения поз, Дзинши и Маомао поняли, насколько устали. Каким-то чудом этот сумасбродный день действительно подошёл к концу. – Мы же заслужили маотай, верно? – негромко спросила девушка, когда они не то чтобы очень бодро вползли в повозку. – Кто про что, а травница про выпивку, – пожурил её Дзинши. – Так обещали же, как тут из головы выкинешь! – также шутливо возмутилась она. – Ты знаешь, – когда повозка тронулась с места, обернулся к ней главный евнух, – Кое в чём я позволю себе не согласиться с Его Императорским Величеством. – И в чём же? – с подозрением приподняла бровь Маомао, как–то не рассчитывая, что в следующую же секунду её загребут в объятья, и чужое горячее дыхание шёпотом согреет её ухо: – Ты красивая. Очень. – Господин Дзинши, н-ну в самом деле! – негодующе вывернулась она, – П-прекращайте эти свои… Нечего мне зубы заговаривать, где моя выпивка? – Да вот же, вот, – нырнув рукой под сиденье, Дзинши с улыбкой достал глиняный сосуд с соответствующим оттиском, – Только давай до дома, а то после такого небо с землёй местами меняются. – До дома так до дома, – в притворном равнодушии хмыкнула Маомао, отворачиваясь к окну, дабы никто не догадался о том, чего ей действительно хотелось. Несмотря на неожиданность, остаться в его объятьях немного подольше.