Чувства цвета киновари

Даже если очень хочется тихонько просочиться в своё обиталище, едва ли получится, особенно если оно расположено на территории другого дома. Как назло, и с господином Дзинши пересеклись аккурат на подходе. Скажите на милость, он всегда так тщательно её рассматривает? – Ты уходила в другой юбке, – задумчиво произнёс главный евнух, – Вообще что-то не припомню, чтобы у тебя была такая. Или Благородная супруга одаривает тебя за моей спиной? – Моя юбка испачкалась, эту одолжили на время, – придержав рвущуюся к миске Хуан Цзюнь, Маомао выдержала приличествующую случаю паузу, полагая, что он догадается, но то ли звёзды не сошлись, то ли ещё что, а Дзинши продолжал смотреть на неё полными искреннего недоумения глазами. Ну и небеса с ним. – Я могу идти? – Погоди. А что случилось-то? Уму непостижимо! Следит за целой ордой женщин детородного возраста, и притом не дошло?! – Я… – Маомао с трудом вспомнила то самое приличное в благородном обществе выражение, – Распустилась алыми цветами. Даже отшатнулся, гляньте на него. – Прости! Я не хотел тебя смутить! Очень неловко вышло! Ты в порядке? – Да, да, чего уж, – она дёрнула плечами, – Не зря же говорится, любишь дом – люби и ворон. Заслышав это, Дзинши вдруг ощутил, как кровь ударила в голову. Она знает?! И так просто подловила, настолько всё равно? – Я сказала что-то не так? – только теперь обратившая внимание на затянувшуюся паузу, подняла на него глаза Маомао и вдруг сама осознала, что ляпнула, – Я говорила про это тело, женское. Оно удобно, особенно по части испытания ядов, но иногда вот, подкидывает конфузы. Растерянность главного евнуха, равно как и его смущение были столь отчётливы, что лекарка неизвестно зачем добавила: – Да не переживайте Вы так, я долго не цвету, утром началось, значит, вечером закончится. – А… – Дзинши казалось, что его голос доносится, словно из опорожнённой бочки, – А для чего ты говоришь это мне? На этот раз покраснела уже Маомао, даже рукой прикрылась, будто её бить собираются: – Н…низачем, просто к слову пришлось! А В… а Вы чего тут?.. – Я тут работаю, вон там моя приёмная, – ошалело вылупился на неё главный евнух, указывая в нужном направлении. И неизвестно, чем бы ещё закончился этот в высшей мере любопытный диалог, если бы не Хуан Цзюнь которая, вспомнив доброго человека, подкармливавшего её печеньем, решилась подойти и поклянчить для себя ещё лакомств. – Прости, зверёк, сегодня ничего, но я непременно тебе что-нибудь принесу, к тому же, и повод есть, у тебя сегодня новоселье, – опустившись на корточки, Дзинши потрепал чёрный загривок, – Похоже, она уже неплохо освоилась. Только уморившаяся какая-то. – Они играли с маленькой госпожой Сяолин, – улыбнулась Маомао, – Похоже, в лавке чудес станет больше именитых гостей... Это что, вольер? – Ребята отправились на обед, я им уже заплатил, сказали всё готово, только поселиться и осталось, – величественным жестом обвёл пристройку Дзинши, отходя чуть в сторону, дабы не мешать обзору. Поначалу Маомао перепугалась, что слишком уж расстаралась рабочая бригада: вольер оказался большим, слаженным из аккуратно сколоченных досок, доходивших едва ли не ей до груди. Хотя, логично, всё же питомица ещё подрастёт. У основания ограды положили несколько крупных камней, чтобы животинка не совершила подкоп, а возле стены самой лавки чудес располагался домик со входом, на котором заботливый Хэпин даже вывесил табличку с именем Хуан Цзюнь. Узрев новый объект, свинка даже вздёрнула уши, подозрительно принюхиваясь. – Ну-ка, пойдём смотреть, – похлопав себя по бедру, поманила питомицу следом Маомао. Дзинши последовал за ними, не переставая улыбаться. Калитка была открыта, и поросёнок замер на пороге, мелконько дрожа от охватившего возбуждения. Место было шикарным, просто она слегка оробела, будто не могла поверить, что всё это – её. Неудивительно, ведь в прежней жизни такой загончик Хуан Цзюнь делила с матерью и несколькими братьями и сёстрами, а теперь вот, собственный. Маомао прекрасно её понимала, целые хоромы по сравнению с тем, что было в лавке чудес, да ещё и на открытом воздухе. Наконец, белые ножки решились, сделав внутрь несколько шагов, с подозрением косясь из-за плеча на людей, мол, неужели можно? Те закивали синхронно, будто родители, впервые провожающие ребёнка в школу, и Хуан Цзюнь, задорно хрюкнув, мелко потрусила к домику, остановилась, внимательно обнюхав его по периметру, зашла внутрь и зашуршала сеном, затем выбежала, уже повеселевшая, и обследовала пятачком каждый уголок, совершенно довольная сложившимися обстоятельствами. Когда калитка была закрыта, она приподнялась на задних ногах, высунув мордочку в один из проёмов и повизгивая, мол, смотрите, как здорово я здесь устроилась. – Спасибо большое, что разрешили возвести эту пристройку, господин Дзинши, – поклонилась хозяину дома Маомао. Тот лишь отмахнулся: – Пустяки какие, нашла о чём переживать… Похоже, она проголодалась. – Наверняка. Сейчас накормлю, – ненадолго зайдя в лавку, лекарка вынесла совок с пригоршней корма, наполнив новую посудину, – Приятного аппетита. Набегавшаяся и донельзя довольная, Хуан Цзюнь живо нырнула туда мордочкой, с чавканьем уничтожая подношение. – Я узнала, что путь наш будет лежать на запад, – окликнула главного евнуха лекарка, – Я имею в виду, тот, который будет в поездке в вашу родную сторону. – Да, всё верно, госпожа Гёкую сказала? – не то чтобы очень удивился Дзинши. – Я наслышана, что на западе лучше ядовитые травы. В этом суть нашей поездки? Я имею в виду, по части того, что Вы берёте туда меня. – Ну вот, – он даже руки на груди скрестил, – А ведь я так хотел, чтобы вышел сюрприз. – Полагаю, это для того, чтобы я набрала трав да преисполнилась вдохновения ко встрече врачей, – Маомао кашлянула, не пуская в голову другие мысли, которые готовы были вот-вот разродиться другими смыслами вроде заботы и внимания к интересам, – Одна проблема: придётся вытягивать меня оттуда, Вы ведь знаете, если уж я начну собирать, то тут только останавливать, не то на неделю в лесах пропаду. – Знаю, знаю, но я не то чтобы против, – по-доброму усмехнулся он, – Леса у нас там и правда знатные, на деревьях мох, а на полянках всё пестрит грибами да ягодами, когда наступает сезон. – Мох? А есть такой, который походит на клочья собачьей шерсти? – Маомао изобразила руками текстуру и длину требуемого ингредиента. – Да, если поискать, найдётся. – Отлично, у меня как раз заканчивается, а ведь это вернейшее средство от простуды. – У нас там ещё растёт на обочинах такое растение, цветы у него жёлтые и будто бы чёрными венами пронизанные, а по сезону бывают чёрные ягоды, если вдруг его какое животное съест, то оно впадает в буйство. Не знаешь, что это такое? – О! – Маомао даже руками всплеснула, – Да это, никак, бешеница. Знатный улов для каждого фармацевта! – Полезное? – Как сказать, – она усмехнулась, потирая нос, – Сами знаете, в малых дозах лекарство, в больших – яд. Из этого, например, мои сестрицы из «Медяного дома» очень жалуют глазные капли. Если закапать, зрачки расширяются, ни дать ни взять полна любовной горячки к клиенту, как правило, после такого платят больше. Но что бешеницей можно и отравиться до смерти, это давно известный факт. Здесь, во дворце, тоже пригодится, если не в глаза капать да щёки не натирать, чтобы румянились, то хотя бы для того, чтобы изготавливать успокоительные. Хорошо при расстройствах нервов, особенно если смешать с котовником. – Похоже, обратно придётся ехать как можно медленнее, чтобы ты заметила всё, чего твоей душеньке угодно, – с тёплой улыбкой покивал сам себе Дзинши, пока Маомао усиленно делала вид, что ей ни сколечко не приятно такое обхождение с собственной персоной. – Только брать их с собой в повозку нельзя, – встрепенулась лекарка, – Мне-то ничего, а для Вас ядовитые испарения могут стать очень опасными. – Невелика беда, положим на крышу да верёвками обвяжем, никому не помешает. – А всё же не хочется, чтобы эта поездка превращалась в путь для моих научных изысканий, всё же Вы едете почтить… – Маомао осеклась, не зная, в почтении ли дело, – Я имела в виду, отправить религиозные ритуалы. – Сколько бы ни было смертей, жизнь продолжается, а у тебя собрание врачей на носу, так почему бы, если под носом лежит кусок мяса, не взять и не схватить его зубами? – Господин? – из дома высунулась Шуй Лан, – Вы идёте обедать? – Идём! – отозвался главный евнух, снова оборачиваясь к Маомао, – Кстати о травах. А… ты знаешь ту, что зовётся витекс? – Витекс? Его вместо перца в еду добавляют, и…– Маомао замешкалась, – Ещё его используют монахи, чтобы отбиться от плотских желаний. Устилают ветками и цветами постели. А от кого Вы о нём услышали? –От Хэпина, он, когда влюбился, решил, что с ним что-то не ладно. И я подумал… Словом, это могло бы помочь госпоже Риишу? – несмотря на то, что они уже зашли в помещение, Дзинши нарочно понизил голос на полтона, – Ведь это не проблема, достать цветущие ветви и разместить в вазах, верно? –Ох, достать-то и правда не проблема, да вот только… – Маомао задумалась, – Вот например. Возьмём афродизиаки. С юга к нам иногда возят рога носорогов, и есть поверье, что якобы порошок из них помогает при мужском бессилии. – Да, я слышал об этом, – краем глаза Дзинши успел заметить, как вытягивается лицо Шуй Лан, но воистину юношеское баловство заставило его не сворачивать разговор, – А разве же это обман? – Полнейший, ведь этот рог суть прессованные волосы, – нисколько не смущаясь, хмыкнула Маомао, – А миф о чудодейственных свойствах пошёл от того, что носорог пусть животное и мощное, но мозгов у него капля, и поэтому самец во время ухаживания, взгромождаясь самке на спину, порой забывает, а зачем, собственно, он туда залез, и так и замирает, рассматривая открывшиеся виды. – И ничего не делает? – Ну как ничего. Округой любуется, говорю же. Но те, кто видел, решили, что в его власти плодотворная сила, и им невдомёк, что самка под эдаким весом попросту боится куда-то идти. На этом этапе господин Дзинши недвусмысленно захохотал, да так, что вызвал недовольное бурчание Шуй Лан, мол, почему, когда Маомао приходит в гости, на их пороге начинают обсуждаться всякие непотребства. – Какая занятная история! Вот теперь думаю, рассказать ли её тем моим знакомым чиновникам, которые свято верят в этот постулат, или наоборот, продолжить умиляться с их глупостей? – Это в целом не опасно, всё равно что чай из прядей волос пить, – пожала плечами лекарка, – Но это я не к тому. А к тому, что наряду с действительными лекарствами есть и сила убеждения. Афродизиаки и правда заставляют кровь быстрее бежать по венам, но остальное – дело веры конкретного человека. Возможно, витекс даже некоторое время и помог Хэпину, но потом он всё равно себя не пересилил. Я права? – Спрашиваешь. Права, как и всегда, – даже руками развёл Дзинши, – И всё же грустно, что и тут тупик. – Полагаю, если Вы распорядитесь украсить витексом спальню госпожи Риишу, это не вызовет никаких подозрений. Как знать, – она пусть и грустно, но улыбнулась, – Быть может, предыдущим испытателям просто не повезло с дозировкой, и какой-никакой, но эффект имеется. Как Вы уже и сказали, если перед носом мясо, грех зубами не схватить. – На самом деле, – когда они уже сели за стол, поднялись на неё виноградные глаза, – Это один из немногих случаев, когда мне просто нужно, чтобы кто-то сказал мне, что всё пройдёт хорошо. – Не могу утверждать наверняка… – начала было Маомао но тут осеклась. Это не было требованием к применению её научного ума, а наоборот, воззвание к самой обычной, но человечности. Так что она легонько улыбнулась, кивнув: – Тогда я скажу то, что от меня требуется. Всё пройдёт хорошо, господин Дзинши. – Спасибо, – от чистого сердца поблагодарил её главный евнух, и некоторое время они провели в молчании, прилежно поедая полагающиеся им порции риса. – У меня вопрос, – ненадолго отодвинув палочки, снова окликнул собеседницу хозяин дома, – Тебе нужны пуговицы? Или что-то ещё такое, для одежды. – Нет, старые ещё не стёрлись, – сверкнула улыбкой она, – А что? – Да мы закупили множество раковин конусов, а они все цветастые, И, как оказалось, не очень-то и дорогие. Сумма была выделена, а закупили на неё едва ли не в четыре раза больше, потому что это другие раковины, не те, узор на которых напоминает горные пики. Вот, устраиваем в гареме большой праздник пуговиц, смотрим, что лучше всего подойдёт для нарядов. Да, кстати, – он даже встрепенулся, поняв, что упустил самое главное, – Его Императорское Величество назначил тебя присмотреть за госпожой Риишу и пообещал, что если всё пройдёт, как надо, он распорядится доставить тебе живьём одного из таких конусов. Дабы перестраховаться, Маомао осторожно поставила миску на стол и вознесла на него полные удивление глаза: – Да ладно? Не шутите? – Не шучу. Вроде бы они ядовитые, а раз ядовитые, значит, и лекарство сделать можно. – Да это же… – она облокотилась чуть назад, на спинку стула, будто бы требовалось прийти в себя, – Это же яд из ядов. Едва ли не самый опасный из тех, что я знаю. Отец рассказывал, что на островах, если ныряльщика за жемчугом кусает конус, товарищи надрезают место укуса, чтобы спустить кровь. Если этого не сделать, несчастному остаётся только вспомнить имена своих предков и вознести молитвы, и он очень скоро умирает. Далеко не каждая змея сравнится с конусом по смертоносности. И если мне такое доставят... Вот это да, – лекарка замокла, замерев с руками, опущенными на колени. – Вот так дела, – даже вздёрнул брови главный евнух, – Обычно ты начинаешь прыгать и скакать, как кошка весной, едва заслышав о редком яде, а тут серьёзна как никогда. – Дело в том, господин Дзинши, – когда голубые глаза поднялись на него, они были более чем серьёзны, – Это тот редкий случай, когда я и хочу испытать такую отраву на себе, и притом, если сделаю это, окажусь ближе к смерти, чем в любые прошлые розы. Мне раньше не приходилось испытывать таких колебаний, я просто делала – и всё, а теперь… Ну да не будем об этом, всё равно ещё ничего не привезли, и не факт, что смогут привести живьём, так что, – она замахала ладонью, снова возвращаясь к идее, – Сосредоточимся на том, что есть здесь и сейчас. – Полностью согласен, а меня, наверное, уже ждут в приёмной, – принявшись за чай, Дзинши мимоходом подумал о том, что понимает её чувства, противоречивые, касающиеся того, дерзнуть или не дерзнуть. Только вот в его теле циркулировал яд немного другой природы, а противоядие никак не подбиралось.