Чувства цвета киновари

Маомао и представить себе не могла, что возня с манцинеллой затянется так надолго. С зелёным плодом было не сладить: твёрдый, словно камень, онбудто в отместку плевался едким млечным соком, так что по итогам лекарка выглядела как человек, переживший наводнение и пожар разом: вся вусмерть перепачканная, с глазами едва ли не краснее, чем у Байлу. – Точно не нужна помощь? – в который раз назвался Хэпин, который смиренно расположился на улице, равно как и Хуан Цзюнь. Свинка, мечтавшая набегаться по окрестностям от души, топотала как стадо оленей, периодически издавая раздосадованный хрипящий визг: художник помог сделать для неё мудрёную шлёвку, которая стягивалась при попытке сбежать. В этот самый момент, когда кабанья дочь на полном серьёзе раздумывала о том, а не раскопать ли ей порог, дабы кто-то и жестокосердных людей успешно рухнул в готовую яму, Маомао наконец-то вышла на улицу, и Хуан Цзюнь отпрянула, громко чихнув: ядовитые испарение манцинеллы давали жару и теперь. – Всё… конец. Уф, – она грузно плюхнулась на порог. – Тяжело быть лекарем, – совершенно искренне посочувствовал евнух, откладывая в сторонку наброски, – Погоди, принесу тебе воды из колодца. – Вот спасибо, – девушка прищурилась, вытягивая вверх уставшие руки. – Пока ты там воевала с этим ядовитым яблоком, на приём пришла такая занятная наложница, не дать ни взять призрак. Я поначалу подумал, что с ума схожу. – Это Байлу, – решив, что едва ли во всём дворце найдётся кто-то похожий, Маомао ополоснула лицо и руки прямо из предложенного ведра, – Благодарю, так гораздо лучше. – Да без проблем, – Хэпин вернулся на предложенное место и уже хотел было забрать ведро, как лекарка его остановила: – Это растение настолько ядовитое, что теперь вода отравлена. Я сама вылью подальше, сиди. К моменту, когда лекарка отыскала безопасный уголок для опорожнения ведра и вернулась назад, глаза уже щипало не так сильно. Вот они, плюсы многолетних тестирований ядов. – Видел у тебя на стене запись о собрании целителей со всей Поднебесной, – дождавшись, пока девушка оклемается, окликнул её Хэпин, – Собираешься участвовать? – Господин Дзинши настаивает, чтобы показала нечто эдакое, и вот, с ног сбиваюсь. Так-то я бы просто приехала поглядеть, кто что умеет да знает, и сама бы поучилась. – Он это не во вред. Таланту надлежит раскрываться, – проследив за ещё одним финтом Хуан Цзюнь, мягко прищурился евнух, – Да и разве же сроки не заставляют работать активнее? – С тех пор, как у меня появился свой уголок, я и без того на безделье не жалуюсь, – Маомао кивнула в нужную сторону, – Пока её обставила, почувствовала себя бессмертным, который гору под основание срыл. – Ты большая умница… Вот, держи, – сделав ещё пару мазков тушью и убедившись, что ничего не растекается, Хэпин подал ей наброски, – Кстати. Может, боевой закуске на улице угодья приспособить? У тебя внутри то яды, то посетители. Маомао вздохнула. Не любила она передумывать. И всё ещё нравилась идея того, как господин Дзинши, поступившись величием, перешагивает через ограду, попутно стараясь не вляпаться в результаты праведного поросячьего труда по усвоению пищи. Но, похоже, что в уличном вольере логики больше. К тому же, утром Хуан Цзюнь благополучно сбежала, а значит, навыки создания вольеров всё же не по части травницы. Пора сдаваться? Пожалуй, что так. – Она утром ход себе проделала, – покачала головой Маомао, упирая руки в бока и останавливая взгляд на поросёнке. Хуан Цзюнь, несколько упыхавшаяся от своих попыток побега, почувствовала, что на неё смотрят, и повернула мордочку к хозяйке, всем своим видом показывая, что это сделали злые силы, а никак не прекрасная свинка. – Мейшаны сами по себе любители копать, а она ещё и наполовину дикий вепрь, – сверкнул улыбкой Хэпин, складывая кисти в кусок полотна и обязывая получившуюся скрутку верёвкой, – Если немного подождёшь, я кликну ребят, из тех, кто умеет делать загоны для скота, и мы быстро всё сообразим! – Участок всё же не мой, нужно спросить, – пусть Маомао и была уверена, что щедрость по отношению к ней не знает предела, а всё же без разрешения действовать не хотела. – А, тогда я подожду, – согласился художник. Уверенная, что яд манцинеллы так просто не выветривается, Маомао всё же заглянула внутрь лавки чудес, намереваясь переодеться. В закрытый шкаф ядовитые испарения точно не просочились. Мимолётно бросила взгляд на пахнущую содой землю, которую принёс господин Дзинши. Ну вот, совершенно об этом забыла. Хотя… Стоит ли? Семена сильфия постарше её будут. С другой стороны, была не была. Что это ещё за сомнения, мало ли у кого что не получилось, не получится – вытряхнуть, да и дело с концом. Свободный горшок нашёлся быстро, Маомао совсем недавно взяла несколько отбракованных, для того, чтобы высадить себе немного лекарственных трав из тех, которые нельзя было найти на территории дворца, да так этим и не занялась. Положила землю, чин по чину, примяла ладонью, и, проделав в середине три ямки, бережно уложила в них семена, прикопав понадёжнее. Полила, и, не зная, куда поставить, приткнула под стол, вздохнув о том, что теперь нужно помыть руки. Надо было торопиться, обычно во второй половине дня начинали тянуться посетители. Поскольку травница уже ходила к главному евнуху всё равно что к себе домой, она немного не рассчитала, что его посетительница могла так и не покинуть кабинета. Едва заслышав скрип двери, Байлу незамедлительно повернулась в её сторону, и белоснежные пряди рассыпались по плечам словно пурга. Она была прекрасна той же красотой, что присуща птице, в честь которой её назвали. Белая цапля с потрясающими брачными перьями-эгретками, желанная добыча каждого охотника, а позже – и любой придворной девицы. – Байлу, познакомься, это… – начал было Дзинщи, но та негромко произнесла: – Лекарь. Травами пахнет. Маомао удивилась. А ведь девушка сделала всего лишь мимолётное движение, крыльца носа практически не шевельнулись. Даже если её отучили не втягивать запах словно сторожевую собаку, это впечатляло. И ведь не слепая от рождения, просто приспособилась. Всё же удивительно, до чего выносливо человеческое тело. Пользуясь случаем, Маомао присмотрелась к ней снова. На девушке был богатый наряд, расшитый многоцветными фениксами, явно один из тех подарков, которые преподносит Император, оставшийся доволен проведёнными ночами. В гареме наверняка от зависти ядом исходят, не иначе. Всё же этот наряд, несмотря на роскошество, казался попыткой накинуть нечто материальное на нечто эфемерное. Сними Байлу его, и, пожалуй, выглядела бы как самый настоящий призрак, который может раствориться без следа от одного лишь прикосновения. – Байлу, – получив от Маомао знак, что нет ничего срочного, снова обратился к наложнице Дзинши, – Я очень рад, что ты согласилась нам помочь. Познакомься с Маомао, она будет сопровождать тебя и Риишу на всём... Пути. Если вдруг ты решишь, что молодой госпоже что-то нужно, прошу, немедленно скажи либо мне, либо ей. Договорились? – Много ли надо просверленному жемчугу, – красные глаза наполнились едва уловимой, но печалью, – Лишь бы в покое оставили. В раковину уже не вернуться. И евнух, и его служанка вздрогнули синхронно. Байлу не походила на глубоко мыслящего человека, но, возможно, она всего лишь хотела, чтобы складывалось такое впечатление. Узнай об этом другие наложницы, и вовсе бы загнобили её, непохожую ни на что из того, что они видели за свои жизни. Маомао поводила глазами, отыскивая, кто её привёл, но увидела лишь дежурящего возле окна Гаошуня. Вот так дела, никто даже не хочет иметь с Байлу дело после того сказочного везения, как они разумеют визиты Императора. Вот козы задиристые. – Воля твоя, но ты всё равно за ней следи, – согласился главный евнух, вставая из-за стола, – Я могу ещё что-то для тебя сделать? – Если понесу, – глаза цвета рябины снова обратились к Маомао, должно быть, угадывая её наличие по силуэту, – Мне обратиться к тебе? – Да, я осмотрю тебя и проверю, всё ли благополучно, – понимающе улыбнулась лекарка. – Когда нас познакомят? – Байлу снова обернулась в сторону главного евнуха. – На празднике, не будем волновать её раньше времени. – Я поняла, – на этот раз она замолкла и позволила себя увести, погрузившись в какие-то свои, диковинные мысли. – Начинаю понимать Императора, – задумчиво произнесла Маомао, глядя вслед Байлу, – Ведь в ней есть что-то эдакое. Я даже помню день, когда Вы осматривали новых наложниц, и от неё все держались как можно дальше. – Да, было такое, – Дзинши усмехнулся, подходя к ней поближе, – Что с них взять, постоянно чураются. Одно дело известные стандарты красоты, и совсем другое – когда требования отличаются, а девушка всё равно что манок. Ты что-то хотела? – А, да, верно, – порядком сбитая с толку встречей с белоснежной наложницей, Маомао деловито кашлянула, – Хэпин предлагает организовать для Хуан Цзюнь вольер, похоже, у меня в прихожей она не приживётся. Можно ли выделить часть земли возле лавки чудес? – Спрашиваешь, конечно можно, пусть делают, главное, чтобы надёжно, и чтобы зверьку было комфортно. Вообще удивлён, почему тебе сразу не пришло такое в голову, зачем было селить её внутри? – Я же говорила, для исследования, чтобы никто, ходящий мимо, её не подкармливал. – Ой, темнишь, точно темнишь, травница. – Ну ладно, ладно, – замахала руками она, – На самом деле, была мысль отделаться от слишком назойливых посетителей. Некоторое время до главного евнуха доходило. А затем вдруг взяло и дошло. – Вот ты язва, конечно, – произнёс в ошалелом восхищении Дзинши и сразу же замер от ужаса: он никогда такого себе не позволял, ни с кем! Прежде не слышавшая таких слов Маомао обернулась так стремительно, что бусинки в её волосах стукнули девушку по скулам. А потом произошло то, чего главный евнух совершенно не ожидал: она засмеялась. Не деланно, а совершенно искренне, будто ей, ни дать ни взять, изысканный комплимент сделали: – Ваша правда. Так действительно можно вольер сделать, или согласитесь продолжить перепрыгивать через тот, что в лавке чудес? – Беседа с тобой стоит перепрыгивания целого стада свиней. – Вот как? – эти бесовские глаза загорелись задором, – Я непременно учту это, господин Дзинши. – Свиней пригонишь? – главный евнух облокотился на спинку стула, прищурившись, и произошла новая метаморфоза: на лице девушки заиграл румянец, и она, крайне неловко откланявшись, поспешила по другим делам. Порядком оклемавшаяся от разговора с Хэпином самооценка взлетела ещё выше. Так вот как к ней надо! Без деликатничания, без лисьего обхаживания, безо всех этих сопливеньких нежностей, от которых тают другие девушки! Вот же недалёкий, всё это время его потуги завоевать это язвительное сердечко напоминали попытки поймать рыбу, колотя по воде большой палкой. Кусок идиота! И… И что, спрашивается, теперь? Даже свинью на входе поселила, чтобы не мог пройти. Отношение Маомао к нему осталось неизменным с самого того момента, когда впервые увиделись. Хотя, если подумать, никто из смертных не в состоянии докричаться до того, кто закрывает уши. Пожалуй, что теперь есть несколько уловок в запасе, и хочется верить, что ей хотя бы станет любопытно, и так, шаг за шагом… В голову как назло снова полезли эти острые, высунувшиеся из-под юбки коленки, и Дзинши, издав пусть и негромкий, но рык, решительным шагом двинулся к столу, собираясь атаковать заждавшиеся его бумаги. Если мысли не дают покоя, от этого есть только одно лекарство – работа, которой, благо, всегда предостаточно.