Клубника и Сигареты

Всю следующую ночь я не мог уснуть, мои мысли подсвечивались размышлениями о последнем прикосновении Галлагера и казались от этого какими-то светло-синими— мне было одновременно неловко от объятий, в которые он меня увлек и… приятно. Будто вдруг закутали в одеяло из заботы и нежности. Будто вдруг все плохое пропало. Может, именно потому я не сразу поверил, когда увидел Эйдана на пороге своей комнаты с утра. Мне показалось это сонным бредом, галлюцинацией, враньем моего мозга — однако даже спустя пару минут парень никуда не исчез. Всё ещё одетый в пижаму, я поднялся на локте и уставился на него, чтобы он понял, что я уже не сплю: —Что ты тут делаешь? —Я и сам не знаю, —честно признался Эйд и улыбнулся мне своей фирменной, «голливудской», на все 32. —Просто вдруг подумал про тебя и решил тебя проведать. Ну, да, немного странно, согласен, —добавил он, увидев, что моё лицо озарилось недоверием. —Скорее — очень странно. Это уже почти безумство. —Безумство — это же вторая натура гениальности, —тут же попытался найти позитив Галлагер. Он все ещё продолжал стоять в дверном проеме. Я несколько раз кивнул головой и протер глаза: —Обычно я и сам это твержу, да только в случае с тобой безумство — это и есть безумство, и здесь ничего не добавить. Ты что, сталкеришь меня? —А я что, по-твоему, похож на маньяка или психопата? —чуть обиженно спросил он. —Ну… —я облизнул нижнюю губу и приподнял брови, будто был чем-то изрядно удивлен, хотя, на самом деле, мне просто хотелось немного посмеяться со своего собеседника. — Тебе прям честно сказать? —О Боже, прекрати. Я поднял руки вверх и почти через секунду после этого поднялся с кровати: —Как скажешь. Некоторое время мы оба молчали: я пытался по-быстрому (и потому получалось ещё медленнее) заправить постель, а Эйдан просто наблюдал за всеми моими движениями. От этого мне становилось неловко; я не любил, когда на меня глазели, к тому же, я не мог понять истинной причины того, почему он был здесь. Наконец, когда с видимой «уборкой» комнаты было покончено, я развернулся к своему гостю и быстро сглотнул застрявший в горле комок. Правда, прежде чем мне удалось что-то вытащить из себя, (я имею в виду слова, конечно, а не что-то другое…), в комнату зашел Клаус. Хотя зашел, конечно, мягкое слово. Скорее — ворвался, как осенний ветер — в теплый август. —Привет -привет, Пятый и… и его… погоди, —он на мгновение замер. —ты кто? —Я — его.. —начал Эйд и замер, неуверенный, что может сказать. Я метнул на него взгляд-молнию. Мой брат раскрыл рот от удивления и вдруг пару раз хлопнул в ладоши: —Ты его парень??