«--•--»
Путь до деревни Шиан занял чуть больше трёх дней, деревня Чэнсяй находилась от неё на расстоянии шести ли к западу, а Митао — четырёх ли к востоку. Ни в каких демонов, конечно же, никто из прибывших не верил и верить не собирался. Простому народу покажи тёмные одежды да искази голос, они сразу увидят нечто потустороннее. Но правда в том, что скорее всего это была разумная тварь, принявшая устрашающий вид. Возможно, она питалась страхом и страданиями, поэтому и выбрала эти отдалённые деревеньки, скрытые от большинства глаз. Возможно, Цзян Чэн действительно навлёк своими деяниями гнев небес, и они ниспослали на него свою кару. Возможно, он сейчас сумеет прекратить весь ужас, а, может, наоборот — сделает только хуже. Подойдя ближе, адепты заприметили дым, исходящий из труб нескольких домишек, отдалённые голоса людей и вполне себе достойные посевы, ничуть не тронутые проклятьем. У Цзян Чэна неприятно засосало под ложечкой, челюсти плотно сжались, необъяснимый страх подкрался так неожиданно, что захотелось сбежать. Верно. Ло Минъян и остальные пришли к нему за помощью, но ведь были и другие люди. Те, кто был неспособен передвигаться на дальние расстояния, и те, кто остались за ними присматривать. А посевы… может, они находились за пределами магического круга? Ваньинь упрямо тряхнул головой, намереваясь всё выяснить, и зашагал в сторону деревни. Заметив, что его люди идут за ним, он коротко приказал: — Стойте здесь, я проверю и вернусь. Вэй Усянь тут же вскинулся, несогласно возмутившись: — А-Чэн… то есть, глава Цзян, это опасно. Давай хотя бы я… — Стой здесь, Вэй Усянь, — оборвал его Цзян Чэн, уверенно направившись вперёд. Цзян Чэн не считал себя параноиком, но отчего-то каждый шаг давался всё тяжелее, идти дальше становилось трудно, хотелось узнать, что он не ошибся. Хотелось узнать, что он не подвёл людей. Не оплошал. Чем ближе он подходил к деревне Шиан, тем громче становились голоса, но голоса не тусклые, наполненные ужасом и страхом, а весёлые и… живые? Вэй Ин напряжённо вглядывался в ту сторону, в которую ушёл шиди. Казалось, его собственное волнение превышает волнение всех вместе взятых адептов, что хранили тягостное молчание. Юноши не переглядывались, не улыбались и не старались скрыть нарастающую тревогу. Чёртов Цзян Чэн с его бараньим упрямством, переубедить его, если он в чём-то уверился, было просто невозможно. Минуты тянулись медленно, словно какой-то чародей заколдовал время, чтобы оно изменило свой ход. Солнце нещадно палило, но жар его не чувствовался. Осень всё-таки сейчас была полноправным временем года, она безжалостно заслонила собой лето, чтобы занять его место. Времени прошло немало, когда адепты всё же начали потихоньку шептаться. Вэй Усянь их не слышал, он лишь надеялся, что его безголовый шиди в порядке и не нарвался на очередную неприятность. — Господин Вэй, как думаете, нам стоит пойти за главой Цзян? — неуверенно спросил осмелевший адепт. Вэй Усянь перевёл на него недоумённый взгляд, будто только сейчас понял, что находится не один. Верно. Цзян Чэн не только его любимый человек, он ещё и мудрый глава, талантливый наставник и лучший учитель из всех возможных. Что бы ни испытывал Вэй Ин, адептам тоже было непросто. — Значит, слушайте меня внимательно, — серьёзно проговорил Вэй Усянь. — Сейчас я пойду искать оставившего нас главу Цзян, а вы оставайтесь здесь и ждите нас, поняли? Если никто не вернётся в течение часа, выпускайте сигнальный огонь. Возможно, кто-то окажется рядом и приведёт подмогу. Ученики, судя по всему, были совсем не в восторге от его идеи. — Господин Вэй, мы пойдём с вами! — Верно! Неужто вы думаете, что мы прошли войну, а какую-то бесполезную нечисть не сможем прикончить? — прозвучало несколько оскорблённо, с долей обиды. Остальные согласно закивали словам смельчаков, заражённые их энтузиазмом. Все они были немного моложе Вэй Усяня, но прошли путь не менее сложный, чем он сам. Разве он мог относиться к ним несерьёзно и пренебрегать доступной помощью, когда на кону судьба целого ордена? — Ладно, вы правы, — небрежно махнул рукой Вэй Ин. — Пойдёмте, коль не трусите, — насмешливо заявил юноша, внутренне умиляясь. Какие чудесные у них ученики! Неровным строем молодые люди направились к деревне, когда заметили быстро приближающуюся фигуру, которая направлялась к ним навстречу. Немного погодя они разглядели в ней Цзян Ваньиня. Вэй Ин нахмурился, когда увидел подошедшего к ним главу. — Немедленно возвращаемся в Пристань Лотоса. Здесь всё в порядке.«--•--»
Цзян Чэн летел на Суйбяне вместе с шисюном в тягостном молчании. Адепты остались далеко позади в одном из постоялых дворов, их силы были не так велики, чтобы путешествовать на мечах без перерывов и привалов. Даже Вэй Усянь давно выдохся, поэтому юноши летели благодаря тёмной энергии, обволакивающей духовное оружие. Они практически не разговаривали. На Ваньине не было лица, он снова закрылся, погрузившись в тяжёлые думы. Вэй Ин не знал, что творилось в голове тёмного заклинателя, но очень бы хотел. Хотел помочь. Хотел быть рядом. Хотел сказать, что это не его вина, ведь Цзян Чэн всего лишь поступал как хороший человек и достойный глава. Вымотавшиеся, лишённые сил и сна, они добрались до Пристани Лотоса за два дня. Цзян Чэн, который использовал энергию инь без перерыва больше суток, едва переставлял ноги. Вэй Усянь, чувствующий себя немногим лучше, тихо произнёс: — Облокотись на меня, А-Чэн. Цзян Ваньинь только фыркнул. — Сам еле ноги переставляешь. Герой нашёлся. Они зашли в резиденцию, поддерживая друг друга и страшась увидеть картину из прошлого. Сгоревшие здания, запятнанные кровью некогда близких людей, израненные трупы, устилающие поверхность, пустые дома, навсегда лишившиеся своих жильцов, металлический запах, навсегда въевшийся смертельным ядом в тогда ещё юношеское сознание. Каждый вдох отдавался болью в лёгких, Вэй Ин лишь осторожно сжал его предплечье, приводя шиди в чувства. — Цзян Чэн, посмотри вокруг, — шепнул ему Вэй Усянь. — Все живы, ничего страшного не произошло. Ваньинь недоверчиво оглянулся, но шисюн оказался прав. Не было ни крови, ни огня, ни трупов. Вроде как ничего не изменилось, вот только адепты стайками разбрелись по Пристани Лотоса. Не слышно звонкого смеха, не видно мимолётных улыбок на хмурых лицах. Стоило Вэй Ину сказать последнюю фразу, как к ним тут же побежали ученики, обступив главу и Вэй Ина полукругом. — Глава Цзян, пока вас не было, кое-что случилось, — с обеспокоенным видом сообщил Цзян Лимэй, один из его приближённых, взяв на себя инициативу доносчика. Ни от кого не укрылось плачевное состояние главы, поэтому юноши и девушки тут же начали переглядываться, будто решая, стоит ли тревожить Цзян Чэна прямо сейчас, когда он едва держится на ногах. — Мне долго ждать? Или вы хотите простоять здесь ещё полдня? — ядовито процедил Ваньинь, поддерживаемый шисюном. Решившись, Цзян Лимэй всё-таки начал свой рассказ: — После того как прибывшие из пострадавших деревень люди нас покинули, Пристань Лотоса окружило войско ордена Ланьлин Цзинь. Один из них, кажется, Цзинь Цзысюнь, сказал, что если мы не выдадим остатки клана Вэнь, они спалят резиденцию дотла, а потом, когда огонь перекинется на дома и нам придётся выйти, перебьют всех без остатка, потому что те, кто укрывает псов… Юноша чуть замялся, не до конца уверенный, нужно ли продолжать. — Говори дальше, — с нажимом произнёс Цзян Чэн, чувствуя, как в глубине души вновь клубится хорошо знакомая тьма. Несколько адептов неосознанно шагнули назад, пугающая мощь тёмной силы была слишком велика. Вэй Усянь с трудом сглотнул ком в горле, сильнее сжав руку Ваньиня. — Те, кто укрывает псов, достойны только собачьей смерти, — с виноватым видом проговорил Лимэй, подчиняясь приказу. Цзян Чэн глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Он не должен терять контроль теперь, когда почти взял вверх над своей тёмной сущностью. Он не может потерять то, чего достиг с таким трудом, только из-за ублюдка Цзинь Гуаншаня и его мерзких отпрысков. — Что случилось дальше? — с трудом спросил Ваньинь, не узнавая собственный голос. Сиплый, лишённый сил, сломленный. — Госпожа Вэнь вместе со всеми остальными вышли. Они сказали, что и так долго пользовались вашим гостеприимством, теперь настал черёд платить за грехи своего ордена. Попросили вас не вмешиваться и оставить всё как есть. Вэнь Нин перед уходом передал вам искреннюю благодарность. Глава Цзян, мне очень жаль, — голос юноши дрожал, будто он был готов расплакаться, — их было слишком много, мы бы не смогли отбиться. Цзян Чэн прекрасно всё понимал, он забрал с собой в бесполезную спасательную операцию основную военную силу ордена, оставив внутри только кучку детей да Вэнь Нина с парочкой солдат. Естественно, против целой армии им не выстоять, тут даже объяснять не следует. — Они забрали всех? В горле неожиданно пересохло. Эти люди стали для него такими же близкими, как любой другой член ордена. И как бы он ни был против их присоединения сначала, потом его мнение изменилось. Может, с того момента, как увидел упорство и трудолюбие Вэнь Нина с его искренней скромностью и преданностью, или с того момента, как убедился в исключительном таланте Вэнь Цин, которая в случае необходимости могла отвесить главе Цзян подзатыльник, если он не понимал её с первого раза. Или с тех пор, как Вэнь Юань впервые повис на ноге сурового заклинателя, назвав его «красивый гэгэ»? Детская непосредственность и искренняя привязанность заставили сердце Цзян Чэна оттаять, а доверие старших Вэней заставило доверять им в ответ. Пожалуй, они одни из немногих людей, не входящих в орден, которые не относились к Ваньиню с недоверием и презрением, осуждая выбранный им путь совершенствования. — Всех, — севшим голосом ответил Лимэй. — Вэнь Цин спрятала А-Юаня, но он выбежал наружу, как только люди ордена Ланьлин Цзинь начали уводить остальных. Мы не успели ничего сделать, простите, — совсем отчаянно прошептал юноша, не смея посмотреть на главу. Голова опустела. Единственное, что мог сделать Цзян Чэн, это молча кивнуть и сказать, будто оправдывая собственную ошибку: — Вашей вины здесь нет, я во всём разберусь. Вины его людей действительно ни в чём нет. Виноват только он, и никто больше. Вэй Ин просил остановиться, просил не спешить и немного подумать, но Ваньинь проверил поверхностные факты, посчитал себя самым умным и вновь сделал неверный выбор. Выбор, из-за которого пострадали хорошие люди. Пострадали те, кого он поклялся защищать. Он попал в ловушку по собственной глупости, что и привело к такому исходу. Цзинь Гуаншань давно шёл на конфликт, но то были неумелые нападки словами, а не практически прямое объявление войны. Этот старый паук давно хотел прибрать к рукам Шэнси, однако ему неведомо, что сила, которой она обладает, безгранична. В руках человека, лишённого моральных принципов и норм, она может превратить мир в настоящий хаос. Глава Цзинь всеми силами старался убедить всех в том, что тёмный артефакт лучше хранить в более безопасном месте, мастерски делая вид, будто опасался повторения геноцида Вэней, ведь, как он говорил, Цзян Ваньинь, несмотря на своё умение руководить, мог потерять рассудок из-за энергии инь и допустить повторение трагедии. Но репутация Цзян Чэна ещё не была подорвана, он выглядел сдержанным, хоть и вступал в словесные перепалки с теми, кто напрашивался. Никто не представлял его вышедшим из себя психопатом, ведь даже в ходе войны юноша находился в здравом уме и вполне достойно себя контролировал. Ситуацию нельзя оставлять нерешённой, иначе Ваньинь себя не простит. Он ведь обещал Вэнь Цин, что она вместе со своими людьми будет в безопасности, если войдёт в его орден. Он ведь обещал, что в случае необходимости сумеет со всем справиться. Он ведь великий Цзян Ваньинь, первый в мире тёмный заклинатель, ставший главой именитого ордена Юньмэн Цзян. Разве его слово будет иметь хоть какой-то вес, если он не сможет защитить тех, кто ему верен? Тех, кто верил в него как в мудрого и сильного лидера? Цзян Чэн молча наблюдал за потрескивающими в камине дровами, невидящим взором всматриваясь в красные языки пламени. Завтра состоится частный приём в Башне Золотого Карпа, на котором он обязан присутствовать, дабы выказать уважение. Ситуация нарочно складывалась таким образом, чтобы он выставил себя в дурном свете. Но подставлять орден Ваньинь не собирался, как и вмешивать его в распри, причиной которых стал по своей недальновидности. Глава случайно посмотрел в окно, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Казалось, совсем недавно они с А-Юанем и Вэй Усянем запускали воздушного змея. Мальчик задорно смеялся, стоило порывам ветра поднять бумажного красавца ввысь. Вэй Ин в открытую хвастался, рассказывая, как метко стрелял по летящим в небе мишеням, а малыш просил научить его так же. Цзян Чэн в тот момент был так счастлив, что сейчас эти воспоминания приносили только невыносимую боль. Он просто обязан их спасти. В глазах цвета грозового неба промелькнули алые всполохи. Взор наполнился твёрдой решимостью. Если бы они были незнакомы, ситуация сложилась бы проще. Но Цзян Чэн не в состоянии отвернуться от людей, поверивших ему. Он не в состоянии бросить их на произвол судьбы, когда буквально сам толкнул их в пропасть.«--•--»
Орден Ланьлин Цзинь принимал важных гостей со всего заклинательского мира, всюду слышались весёлые голоса, звон хрустальных бокалов и восхищённые речи. Где-то вдалеке играла приятная на слух музыка, под которую, несомненно, танцевал народ, наслаждаясь праздником не меньше знати. Нарядные одежды пестрели различными цветами, говоря о клановой принадлежности своего владельца. Башня Золотого Карпа сияла ярче всех, готовая ослепить своей роскошью каждого смотрящего. В главном зале расположились все нынешние главы именитых орденов вместе со своими учениками. Разговоры лились рекой, прелестные девушки изящно двигались в танце, услаждая взор присутствующих мужей. — Где А-Инь? Разве ему не высылали приглашение? — шепнул Лань Сичэнь главе Не, что сидел с хмурым видом вопреки всеобщему настроению. — Не знаю, мы с ним давно не общались, — сухо ответил Минцзюэ, опрокинув чарку вина. Лань Хуань молча кивнул, ощущая какое-то неясное волнение. Сидящий слева от него Ванцзы тоже был не в духе, по всей видимости, из-за отсутствия господина Вэя. Внезапно на ноги поднялся Цзинь Цзысюнь, с нахальным видом направляясь в сторону адептов ордена Гусу Лань. Щёки его раскраснелись от выпивки, а поступь его казалась не такой уж и твёрдой. Улыбка Цзинь Гуанъяо слегка померкла, как только он это заметил. Мэн Яо, правда, старался организовать приём так, чтобы отец им гордился, и было бы куда лучше, если бы вечер обошёлся без пьяных сцен и уж тем более без драк. — Глава ордена Лань, Ханьгуан-цзюнь, не сочтите за грубость предложить вам выпить вина в вашу честь! Мэн Яо мысленно попрощался с отцовской похвалой. Видимо, без сцен всё же не получится. Но попытаться стоило, поэтому он торопливо оборвал нерадивого родственничка, надеясь, что тот придёт в себя. — Цзысюнь, употребление алкоголя является нарушением правил ордена Гусу Лань, с твоей стороны неправильно принуждать… Цзинь Цзысюнь окинул его таким презрительным взглядом, что Гуанъяо даже растерялся от такого напора. Конечно, он стыдился кровного родства с выходцем из низов, поэтому на дух не переносил выскочку Мэн Яо, всюду светящего своей противной улыбкой. — Тебя спросить забыл! — зло процедил Цзысюнь. — Орден Ланьлин Цзинь и Гусу Лань близки, как и все другие великие ордена, так почему же я не могу попросить их со мной выпить? Глава Лань, я сочту ваш отказ за неуважение, — упрямствовал заклинатель, не замечая того, что к ним уже обращены остальные взгляды. Несколько подхалимов из свиты Цзысюня одобрительно захлопали, выражая полное согласие. Сичэнь уже хотел было взять на себя слово, как и без того мрачный Не Минцзюэ угрожающе процедил: — Что из слов «это нарушает правила ордена» тебе непонятно? Напился, как свинья, а теперь решил других спаивать? И с чего же ты решил, что твоё неуважение играет хоть какую-то роль? Зал Несравненной Изящности тут же погрузился в молчание. Цзинь Цзысюнь молча хватал воздух ртом, никак не находя слов, чтобы выразить степень своего возмущения. И как глава Не посмел прилюдно оскорбить его? Но не успел он что-либо ответить, как внезапно входная дверь распахнулась, и в неё вошёл никто иной, как Цзян Ваньинь. Волосы заклинателя беспорядочно развевались по ветру, сам он был одет в чёрные одежды вместо привычных фиолетовых, а в руке покоилась всем известная цитра — Шэнси. Заклинатели мгновенно подобрались, напрочь позабыв о грубом ответе Не Минцзюэ. Какое кому дело до глупых разборок, когда происходит нечто куда интереснее? — Прошу прощения за несвоевременный визит, — без всяких эмоций произнёс Цзян Чэн. — Но я пришёл не на приём, а к одному человеку, — взгляд юноши остановился на жалко хорохорящемся Цзысюне, — и надеюсь получить от него ответ на свой вопрос без лишних проблем, после чего удалюсь, чтобы не мешать вашему веселью. Цзинь Цзысюнь, сразу смекнувший, в чём дело, заметно приосанился, вальяжной походкой направляясь к главе Цзян. Дядя уже сказал, что они скоро уничтожат Ваньиня, тогда чего ему бояться? Здесь полным-полно свидетелей, а для главы ордена репутация имеет большое значение, поэтому Цзян Чэн не станет его убивать посреди приёма на глазах у такого количества народа. — Глава Цзян решил нас почтить своим визитом, — юноша издевательски поклонился, отчего едва не повалился вперёд. — Большая честь видеть вас рядом с нами. Не присядете? — он указал в сторону стола, на котором не было мест. — Ох, извините, пожалуйста, там же всё занято. Как некрасиво вышло! Цзян Чэн равнодушно взирал на нелепо разыгрываемый перед ним спектакль с молчаливого согласия главы Цзинь, что не сказал ни слова против. Не собираясь терять время попусту, он произнёс: — Недавно орден Ланьлин Цзинь вторгся на мои земли с армией, забрал моих людей, пригрозив остальным смертью, в то время как мне пришлось направиться к окраинам Юньмэн Цзян, чтобы помочь своим подданным в беде, которой, как оказалось, не существовало вовсе. Просящие моей помощи деревенские жители были обыкновенными наёмными актёрами, которых направили ко мне, чтобы я оставил Пристань Лотоса, забрав с собой основную военную силу ордена. Я не пью с теми, кто хочет моей смерти, и уж тем более не желаю сидеть с вами за одним столом. Цзинь Цзысюнь, у тебя только один шанс ответить на мой вопрос. Если же я не получу желаемого, мне придётся применить силу. Итак, где они? Глаза Ваньиня опасно сверкнули, а Цзысюнь, вопреки утверждениям отца, нервно вздрогнул. Остальные же сразу загомонили, обсуждая услышанное. Неужто орден Ланьлин Цзинь и впрямь до такого опустился? Вражда Цзинь Гуаншаня и Цзян Ваньиня была известна всем, но никто и подумать не мог, что глава Цзинь решится на подобный поступок. Уж слишком он бесчестный и безрассудный. — Полагаю, произошло недоразумение, — елейно пропел Гуаншань. — Глава Цзян, к чему такая спешка, вы ведь не сказали главного, — мужчина нехорошо улыбнулся, — люди, которых забрали мои адепты, были всего лишь остатками павшего клана Вэнь, они никогда не являлись частью вашего ордена. Цзян Чэн непроизвольно напрягся, едва сохраняя полную невозмутимость на лице. Хоть Вэни и не относились к Юньмэн Цзян изначально, но трудности объединили их и сделали настоящей семьёй. Бабушка Вэнь всегда искренне беспокоилась о здоровье главы Цзян, то и дело таская ему целебные супы, в изготовлении которых ей не было равных. Старший дядюшка обучал младших учеников основам целительства, преподнося информацию так интересно, что ребята могли слушать его часами. Вэнь Юань же был всеобщим любимцем, абсолютно каждый из адептов обожал играть с этим чудесным и светлым ребёнком, ничуть не смущаясь его бывшей клановой принадлежности. Мог ли Цзян Ваньинь назвать их чужими только потому, что ранее они состояли во вражеском ордене? Нет. — Кажется, этот вопрос уже давно решился, — холодно напомнил ему Цзян Чэн. — Мы обсуждали его на совете кланов во время Аннигиляции Солнца. Тогда я согласился и дальше воевать против Цишань Вэнь только с тем условием, что остатки клана Вэнь будут в составе моего ордена. И если мне не изменяет память, несогласных с моим решением не нашлось. Конечно, вслух никто так и не высказал открытого несогласия. Однако это совсем не означает, что несогласных не было вовсе. После падения самого могущественного из орденов, к оставшимся Вэням относились не лучше, чем к скоту. Их труд эксплуатировали, а права попирались всеми возможными способами. Безусловно, в ходе открытых сражений заклинатели не могли перечить воле Цзян Ваньиня, ведь он являлся их основным козырем, благодаря которому эта война закончилась победой Аннигиляции Солнца. Теперь же всё иначе. Наступили мирные времена, поэтому появилась возможность действовать по-своему, а не исходя из желаний незрелого юнца. — Да, но мы всё-таки не можем принять тот факт, что орден Юньмэн Цзян прикрывает преступников, — упорно твердил Гуаншань с неизменной улыбкой и хищным взглядом. Люди заметно нервничали, то и дело переглядываясь. Лань Сичэнь с беспокойством взирал на своего названного брата, что осмелился в открытую выступить против одного из самых могущественных людей в заклинательском мире. Кто знает, к каким последствиям может привести такой поступок. Цзян Чэн, конечно же, прав, но разве правда имеет значение в подобных обстоятельствах? Разумно ли выступать против всего мира, если за эту правду вновь начнут умирать преданные тебе люди? Не Минцзюэ тоже смиренно молчал, не спеша вмешиваться. Цзэу-цзюнь лишь безмолвно подивился такому нехарактерному поведению товарища. Обычно он в первых рядах бежал защищать слабых, невзирая на чьё-либо осуждение. Но сейчас Чифэнь-цзюнь с видимым напряжением стоял, словно натянутая струна, ничуть не пошевелившись с момента появления Ваньиня и даже не пытаясь встать на его сторону. — И какое же преступление они совершили? — скрестив руки на груди, спросил Цзян Чэн, делая пару шагов вперёд. — Помнится, мы выступали против безнаказанности и своеволия ордена Цишань Вэнь, однако теперь, как я посмотрю, орден Ланьлин Цзинь идёт по его стопам, ни в чём ему не уступая. Неужто глава Цзинь считает себя вторым Вэнь Жоханем и думает, что ему всё дозволено? Заклинатели, что недавно чуть было не начали возмущаться излишне жестоким действиям ордена Ланьлин Цзинь, сразу успокоились, как только услышали, кого именно забрали подчинённые Гуаншаня. Подумаешь, кучка бесполезных псов Вэнь. Да кому до них какое дело? Пусть они и действительно ранее обговаривали данный вопрос, но война закончилась, так что нет смысла пытаться угодить Цзян Ваньиню. Его мнение против мнения большинства ничего не решает. Позиция главы Цзинь им была куда ближе, поэтому, услышав столь дерзкие речи Цзян Ваньиня, они начали наперебой галдеть: — Глава Цзян, ну это уже слишком. Не кажется ли вам, что вы забываетесь? Всё же мы все находимся в Башне Золотого Карпа, куда нас любезно пригласили. — Глава Цзинь всего лишь обеспокоен вашей и нашей безопасностью. Не нужно на него так сильно напирать. — Верно-верно, забудьте вы о Вэнях, неужели вы правда хотите поссориться из-за такой ерунды? Цзян Чэн окинул говорящих полным ненависти взглядом, из-за чего они тут же смолкли, решив не попадаться под горячую руку. В конце концов, пусть сами ругаются. Им-то какое дело? — И какую же такую опасность представляют женщины и старики вместе с трёхлетним ребёнком? Расскажите мне, мужественные господа заклинатели, я вас с радостью послушаю, — ядовито процедил юноша. Те стыдливо опустили головы, понимая, что ответить им нечего. С горсткой слабых целителей справится даже более-менее обученный адепт, вряд ли они действительно несут какую-то угрозу. — Глава Цзян, прошу вас, давайте успокоимся, — мягко попросил не на шутку разволновавшийся Мэн Яо. Цзинь Цзысюнь издевательски протянул, не обращая внимания на его слова: — Неужели для главы Цзян эти отродья стали близки? Может, мне стоит напомнить, что именно из-за них убили ваших родителей? Несмотря на довольно тусклое освещение, каждый из присутствующих увидел, как глаза Цзян Чэна окрашиваются в ярко-алый цвет, заполняя некогда чёрную радужку. Тёмная энергия неистовой силы исходила от заклинателя. Казалось, он одним взмахом руки был способен убить всех присутствующих, не прилагая малейших усилий. — Глава Цзян, кажется, вы не совсем стабильны, — с деланным беспокойством проговорил Цзинь Гуаншань. — Не лучше ли будет отдать Шэнси, пока вы не вышли из себя окончательно? Боюсь, в таком случае мы не сможем защититься и окажемся полностью безоружны против вашей силы. Цзян Чэн хрипло рассмеялся, опустив голову вниз. Несколько чёрных прядей упали на бледное лицо, когда он поднял взгляд, исподлобья наблюдая за реакцией Цзинь Гуаншаня. — Значит, всё это было ради моей цитры? Глава Цзинь, вы и правда так мелочны, как я и думал изначально. Но знаете, в чём сейчас ваша главная ошибка? — Ваньинь ненадолго замолчал, вдыхая кисловатый запах чужого страха, что повис в воздухе. — Я больше не глава ордена Юньмэн Цзян, поэтому мои руки развязаны. На лице Цзинь Цзысюня и Цзинь Гуаншаня отразился неподдельный шок вместе жуткой паникой. Если раньше они полагали, что Цзян Чэн не совершит безрассудных поступков из-за своего положения, то теперь для них ситуация для них сложилась совсем уж паршивым образом. Остальные же присутствующие заклинатели могли только ошеломлённо стоять, раскрыв рты. Да кто в своём уме откажется от власти ради каких-то бесполезных отбросов?! В голове не укладывалось, быть может, Цзян Ваньинь их обманул? — Цзинь Цзысюнь, у тебя остался последний шанс ответить на мой вопрос, если же ты не захочешь говорить добровольно, я начну действовать по-другому. Цзысюнь хотел убежать прочь и почти было сделал первый шаг, как резкая и агрессивная мелодия цитры прорезала вечерний воздух, приводя всех заклинателей в откровенный ужас. Кто-то убегал, другие прятались, третьи безуспешно пытались прервать творившееся вокруг безумие. Всполохи энергии инь клубились вокруг Цзян Ваньиня, отбрасывая всех нападавших раньше, чем они успевали приблизиться к юноше. Надрывные крики Цзысюня отражались от каменных стен, заглушая всю какофонию звуков, пронзающих пространство. Цзян Чэн не слышал воплей раненных, не обращал внимания на мольбы названных братьев, просящих, чтобы он остановился. Он смотрел на извивающегося от невыносимой боли Цзысюня, у которого кровоточили три цицяо из семи. Белоснежный мраморный пол окрасился в неприятный бордовый цвет, а приятный сладостный запах превратился в тошнотворный металлический. Лицо Ваньиня было холодно и бесстрастно. Ни один мускул не дрогнул на безупречно красивом лице, пока он отрешённо наблюдал за страданиями молодого господина Цзиня. Ничьи слова не могли достичь поглощённого тьмой разума, их силы оказались слишком неравноценны, поэтому помочь Цзысюню никто не мог. Заклинатели трусливо поджали хвосты и убежали бы прочь, если бы не запертые двери. Сичэнь безрезультатно пытался достучаться до Ваньиня, Ванцзы безуспешно сражался с тёмной энергией, чтобы добраться до Цзян Чэна и прекратить творящийся вокруг хаос, когда Цзысюнь слабым голосом, захлёбываясь собственной кровью, тихо сказал: — О… ни… Цзян Чэн тут же остановился, перестав играть на цитре, заклинатели вокруг с облегчением выдохнули, но подходить ближе не решались. Один лишь Второй Нефрит попытался сразиться с Цзян Ваньинем, но оказался отброшен на несколько чжаней безмолвным мановением руки. Бывший глава Цзян даже не взглядом не удостоил великого Ханьгуан-цзюня, что привело всех присутствующих в ещё больший ужас. — Попробуй ещё раз, А-Сюнь. Обманчиво мягкий голос Цзян Чэна вызывал тошноту и липкий страх, обвивающий закостеневшее тело своими мерзкими щупальцами. Глаза Цзысюна наполнились слезами, а сам он встал на колени, преклонив перед Ваньинем голову. — Цюнци… — едва слышно произнёс молодой господин. — Они на тропе Цюнци. Цзян Чэн удовлетворённо кивнул, потрепав его по голове, словно он был шелудивым щенком, а не заклинателем одного из могущественных орденов. — Умница. Видишь, всё ведь было не так уж и сложно, верно? — похлопав его по щеке, сказал бывший глава. — Благодарю за приглашение, глава Цзинь, больше не смею вас беспокоить своим присутствием. Отдыхайте. Цзян Чэн спешно покинул Зал Несравненной Изящности под несколькими десятками глаз, в которых плескался искренний испуг. Никто раньше не думал, что подобное случится в реальности. Что некогда сдержанный и отстранённый глава Цзян, всегда ставивший на первое место свой орден, всё бросит ради псов из клана Вэнь, из-за которых погибли его родители и была сожжена Пристань Лотоса. Поистине чудны́е события происходят тогда, когда ты их не ожидаешь. Цзинь Цзысюня тут же увели к целителю, а частный приём закончился сразу после ухода Ваньиня. Никому не хотелось сидеть и пировать после случившегося. Не Минцзюэ и Лань Сичэнь слились с толпой, делая вид, что тоже уходят в покои. Ванцзы, смерив брата подозрительным взглядом, ушёл спать, не сказав ни слова. А названные братья тут же последовали за Цзян Чэном, надеясь его нагнать. К счастью, он улетел не слишком далеко, поэтому они его нагнали сразу, как догорела вторая палочка благовоний. Молодые люди спустились на землю, хоть Ваньинь и выглядел недовольным, потому что торопился. Кто знает, что делают эти ублюдки с его людьми? Вдруг А-Юань поранился, а они не окажут ему помощи? Или старший дядюшка перенапряжётся, и у него снова откажут ноги? — Вы что-то хотели? — довольно резко спросил Цзян Чэн, сверля товарищей хмурым взглядом. Сичэнь тихо вздохнул, кладя руку на плечо тут же вспыхнувшего Минцзюэ. — Брат, пожалуйста, давай нормально поговорим, — мягко попросил глава Лань. — У меня нет времени разговаривать. Может, вы ещё не поняли, но я сильно тороплюсь, потому что адепты ордена Ланьлин Цзинь без зазрения совести могли уже перебить всех, кого забрали. Поэтому, если это может подождать… — Нет, не может подождать! — перебил его разгневанный Минцзюэ. — Ты вообще понимаешь, что творишь? Зачем ты отказался от титула главы? Зачем идёшь против всего мира ради нескольких людей, которые никем тебе не являются? Раскрой глаза, Цзян Чэн! Посмотри, что с тобой происходит! Тёмная энергия тебя практически контролирует, никто из нас не сможет тебя защитить, если случится беда. Не Минцзюэ тяжело дышал, вглядываясь в непроницаемое лицо старого друга, ставшего для него практически младшим братом. Плевать на разницу в возрасте, она совсем не ощущалась в их общении. С Цзян Чэном глава Не чувствовал себя на равных. Он искренне полагал, что они всегда будут вместе. Что не оставят друг друга, что бы ни случилось. — Не надо, — сухо ответил Ваньинь. Минцзюэ широко распахнул глаза, уставившись на Цзян Чэна, оторопело спросив: — Что? — А-Инь, давай не будем торопиться, — беспокойно попросил глава Лань. — Не защищайте меня, не надо, — спокойно проговорил Цзян Чэн, взирая на своих названных братьев, которые выглядели так, словно он кого-то убил. Лицо Минцзюэ стало красным от гнева, он в ярости схватил Ваньиня за грудки, несколько раз хорошенько тряхнув со всей силы. — О чём ты вообще говоришь?! Хочешь сказать, что отказываешься от нас ради горстки псов из клана Вэнь? Они тебе дороже нас, так получается? Цзян Чэн посмотрел на него как-то совсем ненормально. С каким-то невысказанным сочувствием и, кажется… болью? — Вы можете за себя постоять, а они нет. Простите, братья, но здесь наши пути расходятся. Лань Сичэнь потрясённо замер, не в силах пошевелиться. Этого просто не может быть. Такого не могло произойти на самом деле. Люди, ставшие для него целым миром, расходятся в разные стороны, а он никак не может и остановить. — А-Инь, я прошу тебя, не говори так. Голос Сичэня сквозит искренней мольбой, такой отчаянной, что Цзян Чэн прикрывает глаза, чтобы не смотреть на него. Чтобы не видеть застывшие в прекрасных глазах Первого Нефрита застывшие слёзы, от одного вида которых он готов зарыдать сам. — Я уже встал против всего мира, если пойдёте со мной, мы окажемся в одной пропасти. Это последнее, чего мне хотелось бы. К тому же глава Цзинь, судя по всему, имеет некоторые рычаги давления, иначе почему мой праведный брат за меня сегодня не вступился? — Ваньинь коротко посмотрел на молчащего в ответ Минцзюэ. — Всё в порядке, так даже лучше. Теперь у тебя не будет возможности пойти за мной и погубить свою жизнь. Печальная улыбка скользнула по губам Цзян Чэна, когда он крепко обнял своих названных братьев. На их лицах виднелась скорбь, будто они только что навсегда потеряли своего близкого человека. Хотя, наверное, так оно и было. — Скажите всем, что я разорвал с вами братские узы и проклял весь заклинательский мир напоследок. Цзян Чэн невесело усмехнулся, вставая на меч, окутанный энергией инь. — Брат, — тихий, безжизненный голос донёсся до слуха Ваньиня, заставив его обернуться, — прошу тебя, останься с нами, — добавил Минцзюэ. Величественный и непреклонный глава Не смотрел на своего названного брата с невысказанной болью от предстоящей разлуки. С болью от того, что он не сможет пойти против всех, чтобы защитить дорогого ему человека. Он просил так немного. Ведь если бы Ваньинь признал свою ошибку и отказался от Вэней, всё могло бы снова встать на круги своя. Всё могло бы быть, как раньше. — Прости, Мин-сюн, — искренне произнёс Цзян Чэн. — Спасибо за то, что позволили стать вашим братом. Цзян Ваньинь воспарил высоко в небо, растворяясь в вечерних сумерках. На небе снова собрались грозовые тучи, значит, совсем скоро пойдёт дождь. Лань Сичэнь и Не Минцзюэ долго молчали, наблюдая за отдаляющейся точкой посреди небесного полотна. Так, не сказав друг другу ни слова, они полетели обратно. Потеряв то, чем дорожили больше всего, друзья не знали, как и быть дальше.