***
Фушигуро всю ночь провёл в размышлениях о случившемся за день. Что могло значить появление этого существа в его комнате? Если чудовище, которое он видел на задании питалось энергией любви, то какое отношение к этому чувству имели его гончие? Ведь они были лишь тенями, отброшенными им самим. — Если тени часть меня? То, кто же ты? — спросил он у мирно лежащего в его ногах пса. Тот вытянул лапки и сладко зевнул в ответ. Было ясно одно — это нечто скрываемое ранее, но теперь прорвавшееся наружу из глубин его подсознания. Но при чём тут Итадори Юджи? — Нет, не может быть, — успокоил себя вслух Мегуми. «Я не могу быть влюблённым в Юджи. Итадори классный. Он верный товарищ и друг, но я бы наверняка почувствовал, если бы был в него влюблён!» — отрицал Мегуми. Фушигуро правда считал Итадори самым честным, отзывчивым и отважным в их команде. Ему с Нобарой было далеко до того миролюбия, которым обладал их общий друг. «Юджи наверняка по девочкам, если судить по плакатам пышногрудых девиц в его комнате и идеальному типажу, описанному Тодо Аой! Насколько глупо смотрелся бы я в их ряду?» «Итадори… Итадори… Мегуми Итадори» — эхом отозвалось в его голове. Фушигуро шлёпнул себя по щекам, чтобы не представлять их совместную с Итадори свадьбу, на церемонии которой «не биологический отец» Сатору Годжо, вёл его к алтарю, у которого находился Юджи. «Даже если предположить, что это правда, то на что вообще может принести хорошего такая любовь? Я что должен смотреть как любимый человек страдает, съедая пальцы Сукуны? А что если он потеряет контроль над телом? Что если Годжо Сатору придётся убить его, чтобы спасти нас всех от короля проклятий?» Образ мёртвого Юджи возник в его голове. У обезображенного трупа были отрыты глаза. В них не было ничего. Лишь пустота, поглощавшая любые следы живой души, которая когда-то там обитала. Исчезли морщинки смеха в уголках глаз, теплота, исходившая от его взгляда, искра озорства, танцевавшая раньше внутри. Вместо этого была только холодная, непреклонная пустота, которая смотрела на него, безразличная к его печали, словно говорящая «Ты следующий». Грудь Фушигуро сдавило горе. «Если умирать, то вдвоём и в один день. Я не смогу перенести потери» — сделал неутешительный вывод Мегуми. «Может…я и правда нуждаюсь в нём?» — это была его последняя мысль перед тем, как он уснул.***
На следующее утро Яга Масамичи взял троицу с собой на задание. Все остальные маги были в разъездах, а единственные учителя ребят исчезли с радаров всего магического колледжа, но о их судьбе директор даже боялся подумать. Они были где-то в пригороде. Как объяснил Яга, прошлой ночью в этом районе открылись три червоточины из которых каждые несколько часов «рождались» массы низкоуровневых проклятий. Работа не для одного мага, необходимо было закрыть червоточины, перебить проклятья и провести пересчет для отчёта. В этот раз Юджи пришлось усиленно прикрывать Фушигуро. С реакцией того всё было подозрительно плохо, он пропускал каждое второе проклятье, вылетающее наружу. Чудовища пищали, дёргали Мегуми за волосы и цеплялись за края его формы. При этом тратить энергию на призыв шикигами ради истребления столь низкоуровневых проклятий ему не хотелось. — Четыреста девяносто три против двухсот твоих! — гордо огласила счёт Нобара, когда второй портал был закрыт, — Фушигуро, ты о пенсии не задумывался? — Мегуми, ты плохо себя чувствуешь? Может что-то болит? — спросил Яга. «Ага, сердце», — съехидничал мысленно Фушигуро, поглядывая в сторону Итадори, столь увлеченно защищающего его. Но вслух он ответил: — Простите, директор, тяжёлая ночь. Не смог выспаться. — Потерпи, осталось закрыть последнюю червоточину, и мы все поедем домой. Киётака Итзити подъехал ровно в тот момент, когда вся работа была завершена. Мегуми первым сел на заднее сидение и откинул голову назад. Он был раздражён тому, насколько плохо справился. Следом Яга сел на переднее сидение и крикнул в открытое окно, дурачившимся недалеко от места сражения Юджи и Нобаре: — Ребетня, нам пора! Но студенты были слишком увлечены друг другом. Естественно, ведь Итадори удалось выхватить из рук Нобары её любимый молоток и неумело размахивать им во все стороны. — Придётся по-плохому. Киётака, поехали! — Да, директор, — ответил тот и тронулся с места. Фушигуро обернулся и посмотрел через заднее стекло на опомнившихся друзей, которые теперь в панике бежали за машиной. — Ладно, Идзити, сбавляй скорость, — сжалился Масамичи. Запыхавшийся Итадори запрыгнул в машину. Он лучезарно улыбнулся, отдал Мегуми молоток и провозгласил: — Это тебе! Пускай Нобара знает, что не нужно обижать друга, когда у него плохой день. Мегуми скромно улыбнулся. Было довольно мило видеть такую заботу со стороны Юджи. Любой другой на его месте пропустил колкости Кугисаки мимо. В эту же секунду Кугисаки ногой пихнула Итадори ещё глубже в салон, чтобы уместиться самой. Юджи ойкнул, его сильно прижало к Мегуми. — Ого, Фушигуро, да у тебя всё тело напряжено! Если хочешь, я могу зайти к тебе в гости и сделать особый массаж, которому меня научил Годжо-сенсей, не понимая, насколько двусмысленно он звучит, сказал Итадори. — Это тот, который «прикосновение бесконечной нежности»? — спросила Нобара. — Он постоянно его рекламирует, но нет, — ответил Итадори, — учитель сказал, что «прикосновения бесконечной нежности», в его исполнении, достоин только один человек, поэтому учить ему он никого не будет. Фушигуро видел в зеркало, что Киётаке и Яге было неудобно слушать этот диалог про Годжо, будто они знали что-то, чего не было известно их троице. — И какое гениальное название у того, которому он тебя научил? — продолжила расспрос Нобара. — «Терапия тысячей кулаков»! — воскликнул Итадори. — Тогда я откажусь, — буркнул Мегуми. Остаток пути они молчали.***
Фушигуро даже не удивился, когда с порога заметил, что пёс был настолько большим, что не помещался в его кровать. Пушистик пытался свернуться калачиком, но вываливался за края, подметая хвостом пол. Когда Фушигуро строго посмотрел на него, тот согласился лежать рядом с кроватью. Он положил голову на край, и с обожанием смотрел на Фушигуро, возвращавшего разбросанные повсюду подушки на место. — Пора что-то с этим делать, — сказал себе Фушигуро и набрал номер учителя. Годжо предательски долго игнорировал его звонки. «Да чем он там занят?» - возмущался Мегуми. После очередной дюжины попыток его горе-учитель всё-таки ответил. — На кого он похож? — с интересом спросил Годжо, выслушав историю целиком. — Я бы хотел опустить этот момент. — Не заставляй меня использовать предвиденье, — пригрозил Годжо. — В каком-то смысле он похож на Юджи, — сознался Мегуми, тяжело вздохнув. Он посмотрел на пса, который к этому моменту во всю мощь гонялся за своим собственным хвостом, чуть не повалив горшок с фикусом. — Мой тебе совет: признайся Итадори в любви как можно скорее и искренне! — надавил Годжо. Фушигуро возмутили эти слова. Как он мог признаться в том, чего ещё до конца не признал? И раз пёс пухнет от двусмысленностей Итадори, не проще было бы признаться самому Юджи? Решив сменить тему, он спросил: — Пока вы не отключились, могу я уточнить где вы? Ребята скучают. — Мы с Нанами выбираем обручальные кольца. — Бред, — фыркнул Мегуми и сбросил звонок первым. Ближе к вечеру Итадори зашёл в гости. Он обрадовался, что смог застать Мегуми дома и ещё сильнее обрадовался, когда увидел, как собака вымахала за сутки. Он поздравил Фушигуро с тем, что у него появился ещё один защитник, пускай и четвероногий. — Я уверен, что нет лучшей профилактики плохого настроения, чем просмотр свежей части «человека-червя»! Прости, что пришёл без предупреждения, не хочу, чтобы ты оставался один. Фушигуро почувствовал тепло на своих щеках, наблюдая за поведением Юджи по отношению к нему, замечая мягкость в каждом его слове и тоне, выходившую за рамки типичной дружбы. Он поймал себя на мысли о том, что ему нравилось такое чуткое поведение Итадори. Нравилось, что в его жизни появился человек, способный прийти в трудную минуту. — Ничего. Всё равно не знал, чем заняться, можешь включать своего «Человека червя». — Даже не скажешь, что он отстой? — изумился Итадори. — С чего бы вдруг? Ты ведь так нахваливаешь этот фильм. От счастья Итадори припрыгнул на месте. Он торопливо включил телевизор и вставил диск в проигрыватель. — Обещаю, он тебя не подведёт! — Итадори показал большой палец вверх. Фильм был полнейшей катастрофой. Единственное интересное в этом фильме — пояснения Юджи к каждой реплике героев. Удивительно как много он знал о главном герое и его предыстории. Пару раз Мегуми даже задал уточняющие вопросы, чем вызвал неподдельную радость Итадори. По его словам, до этого вечера ни одна живая душа не показывала хоть каплю заинтересованности в этом «шедевре», а Мегуми смог найти скрытый смысл картины. — Но как ты мог заметить, в основе сюжета — любовь, — Итадори утёр слезу, когда последний титр дополз до края экрана. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь позёвыванием пса. — Юджи, могу ли я спросить тебя о кое-чём личном? — тихо спросил Мегуми. — Спроси, если получится. У меня не так много секретов, — тепло улыбнулся Юджи. — Вчера, ты упомянул, что то, как человек записан в телефонном справочнике, не отражает твоего отношения к нему. А что отражает? — Ничего не понял, — признался Итадори. — Хорошо, приведу пример: я в твоём справочнике записан как «Мегуми» с сердечком… — С двумя чёрными сердечками — уточнил Итадори, словно это было очень важно. Фушигуро на секунду растерялся, будто не слышал этого вчера. Собравшись, он продолжил: — «Мегуми» с двумя чёрными сердечками. И это не делает тебя влюблённым в меня… Итадори промолчал. Он внимательно следил за Мыслью Фушигуро, поэтому никак не прокомментировал это заявление. — Но представим гипотетически, что это так, что я нравлюсь тебе больше, чем просто друг. Каждое новое слово давалось тяжелее, чем предыдущее. Уже на этой фразе он боялся, что Итадори соскочит с места, обзовёт его, напомнит про плакаты в своей комнате и удалится прочь. Но этого не случилось и Мегуми смог закончить фразу: — Как я бы смог понять это? «Неужели это происходит?» — подумал Мегуми, ощущая, как от волнения начинали потеть его ладошки. Юджи притих. После непродолжительных раздумий он начал: — Во-первых, я ставил бы твою сохранность выше, чем свою собственную и старался бы защищать тебя, — начал он. Юджи часто защищал Мегуми. Но Фушигуро привык расценивать это как дружескую помощь. Лишь на последнем задании он обратил на это внимание под другим углом. — Во-вторых, подарил бы какую-нибудь безделушку, пускай хоть двери подпирает, главное, чтобы напоминала, как я вручил её тебе. Мегуми устремил взгляд к выходу. Там, на полу, около полочки для обуви, валялся молоток Кугисаки. — В-третьих, я бы так сильно переживал о твоём настроении, что не смог бы посмотреть «Человека червя» в одиночку. До Мегуми наконец дошло к чему клонит Юджи. — И в-четвёртых, прямо сейчас я бы сказал об этом напрямую. Вот так: Я люблю тебя, Мегуми Фушигуро, — признание он произнёс совсем тихо, будто боясь получить пощёчину в ответ. Пёс, очнувшись ото сна, радостно завыл, задрав морду вверх. Мегуми сидел обездвиженный, осмысляя происходящее. Слова Юджи эхом звучали в его голове. То, что ранее Фушигуро казалось неясным, вдруг обрело смысл. Присутствие Итадори рядом здесь и сейчас было таким правильным, что чувство неземного счастья настигло Мегуми. Схватив Итадори за плечи, Фушигуро приблизился к нему и замер всего в миллиметре от его губ. Юджи прикрыл глаза и нервно вздохнул. Его нижняя губа, едва коснувшись верхней губы Мегуми запустила электрический разряд по телу парня. Отбросив все предрассудки прочь, Мегуми простым нажатием чмокнул теплые губы Юджи, а когда увидел, что тому понравилось повторил это снова. Итадори положил ладони на талию Мегуми и притянул его ближе. Ему хотелось большего, и он углубил поцелуй. Получилось влажно и смазано. Желая добавить в момент острых ощущений, он прикусил нижнюю губу Фушигуро, но не рассчитал силу, поэтому моментально ощутил металлический привкус крови. Резко отстранившись, парни взглянули друг другу в глаза и сразу всё поняли. — Первый раз? — Да, а у тебя? — Тоже. — Придётся много тренироваться. — Здорово, что ты рядом.