Глава 26: Глупо спорить с глупцом.
Церемония награждения должна была уже вот-вот начаться. Хизаши сам толком не понимает, как это произошло. Он быстро спускался с комментаторской вместе с Айзавой – его друг свернул в другую сторону, чтобы проверить состояние Ииды Теньи после полученной новости. Убийца Героев, Пятно, напал на одного из самых любимых героев публики, Ингениума, известного наибольшим количеством помощников, что создало ему хорошую репутацию в обществе. С его уходом, угроза этого загадочного Пятна только возрастет. Конечно, это не первый раз, когда злодеи решают совершить попытку убийства героев, но ни один из них не был так близок к успешной победе над высокопоставленным и хорошо зарекомендовавшим себя героем. Особенно такого любимца публики. К большому сожалению Хизаши, церемонию награждения поручают Немури. Он, вероятно, смог бы давать комментарии намного лучше, чем она. У кого из них двоих есть своё радио-шоу? Конечно, у Хизаши, но Незу-сенсей решил, что прямо сейчас Немури больше подходит для этой работы. Облом. Он тоже хочет увидеть эти два ходячих противоречия! А под «противоречиями» он подразумевает один из самых больших источников стресса для Айзавы: Фушигуро Мегуми и Кугисаки Нобару... которые использовали смертоносные оружия в бою и явно активно пытались убить друг друга во время боя один на один. Как и ожидалось, NND уже был полон роликов с подборками боёв, и многие из них были полностью сосредоточены на Кугисаки и Фушигуро, ставших известными как самый способный и компетентный дуэт UA всего за несколько часов. (Хизаши видит видео с сотнями и тысячами просмотров: «Подборка боев Фушигуро и Кугисаки». И затем еще одно: «Пять минут Кугисаки со своим игрушечным молотком». И еще: «Подборка собак Фушигуро из UA». И многое-многое другое. Хизаши обязательно заносит в список «посмотреть позже» пятисекундный ролик, в котором Кугисаки чуть не ударила Фушигуро в промежность). Симпатичные лица всегда стоят на первом месте. А компанию Кугисаки и Фушигуро составляют Тодороки и Бакуго, чей бой вызвал целый спор в Твиттере о том, кто из них заслужил первое место и кто на самом деле был сильнее. Пока один из комментаторов не сказал: «Пусть слон Фушигуро сядет на них», и спор немного утих. Однако «Спортивный Фестиваль UA» по-прежнему занимает первое место в списке трендов. А под трендовым хэштегом «Кугигуро» (Хизаши догадывается, почему они выбрали именно «Черный гвоздь», но, по его мнению, это звучит немного неловко; возможно, он сможет даже предложить пару вариантов чуть позже), появляется еще одна проблема, которая беспокоит зрителей: действительно ли Фушигуро так просто отрезал несколько дюймов волос Кугисаки? Да, Хизаши может это подтвердить. Он действительно сделал это. Хизаши даже немного передернуло, когда он увидел, насколько ужасно обрезаны были её волосы, когда она потеряла сознание рядом с Фушигуро. Но, думает Хизаши, это не было главной причиной, по которой они стали так популярны. Внешность - это одно, а интересная динамика - совсем другое. В конечном счете, людей привлекают причуды героев и их навыки. И сказать, что Фушигуро и Кугисаки продемонстрировали свои способности - значит не сказать ничего. Они могли бы выиграть Спортивный Фестиваль, если бы их не заставили сражаться друг с другом. У них явно есть подготовка, тем более формальная, учитывая, как Фушигуро идеально держит меч, с прямой спиной и с полной дисциплиной. Прицел Кугисаки слишком точен, чтобы быть просто удачей, а её мастерство владения причудой даже лучше, чем у многих героев, которых видел Хизаши. Айзава что-то точно знает. Хизаши знает его лучше, чем кто-либо другой, и даже лучше, чем сам Айзава. Он видел, как брови его друга сдвигаются к переносице, когда Фушигуро слишком хорошо держал своё оружие, а Кугисаки определённо знала куда бить. Тогда же Хизаши с уверенностью заключил, что Айзава знает что-то, что не знает Хизаши. Хизаши услышал от Исцеляющей Девочки, что множество костей Фушигуро были определенно сломаны. А что насчёт Кугисаки, что приняла на себя столько разрядов молний? Конечно, не без последствий. Перед тем, как Исцеляющая Девочка... — О, Хизаши-кун, зови меня просто Чиё-баасан. Я же знаю тебя с самого первого курса! — она поцеловала Кугисаки, на руках у которой были следы от электрического удара, и в тот момент Исцеляющая Девочка заметила странные шрамы у неё на руке. Шрамы от чего-то, что определенно было колотой раной. Раной, вызванной чем-то острым и тонким, способным проткнуть её запястье насквозь. Исцеляющая Девочка не говорит этого вслух, но Хизаши всегда был умнее, чем кажется: гвозди. Айзава что-то скрывает, и это что-то может быть связано с кровожадными улыбками Фушигуро и колотыми ранами Кугисаки. Хизаши жалеет, что Айзава не рассказал ему подробнее об их странном дуэте, ведь если бы он рассказал, Хизаши наверняка предсказал бы, что произойдет нечто подобное. С его места на трибуне, где он общался со своими старыми друзьями-героями и слушателями, жалуясь им на то, что он не делает финальные объявления на церемонии награждения, начинается настоящий ад. Он точно не может расслышать то, что происходит на арене, но его разговор со старыми друзьями прерывается, когда камеры фокусируются на Фушигуро, с потемневшим от гнева лицом и поистине сердитыми глазами. Его руки подняты вверх, как бы подчеркивая то, что он пытается сказать, и, к счастью, из-за небольшого расстояния до Немури, у которой был микрофон, Хизаши слышит его гнев: — ...связали ребёнка, будущего героя, так еще и нацепили ему намордник на лицо? И вы называете себя «Героями»? Да вы вообще видите себя... — Немури достаточно умна и быстра, чтобы отвести микрофон от Фушигуро, опасаясь, что он скажет что-нибудь неуместное в прямом эфире. На другом экране Кугисаки с помощью черного меча Фушигуро неуклюже разрубает цепи вокруг Бакуго (кто вообще решил это сделать... потому что, какого черта?), её лицо такое же напряженное, как у Фушигуро. Бакуго странно успокоился, в то время как Тодороки неловко стоит рядом. Он протягивает руку, чтобы что-то предложить, и Кугисаки соглашается, замораживая цепи и остальные бесчеловечные ограничения вокруг блондина, прежде чем Кугисаки ударяет его рукоятью черного меча. Бакуго свободен, а Фушигуро все еще кричит на Полночь, и когда та открывает рот, чтобы что-то сказать, Фушигуро смотрит на нее с отвращением и... И появляется Всемогущий. В своей обычной яркой манере, и явно не чувствуя атмосферу происходящего.***
Мегуми замечает состояние Бакуго только тогда, когда подходил к пьедесталу. Он отвлёкся на бормотание Кугисаки о том, что на самом деле это она должна была победить, и она лишь позволила Мегуми выиграть, потому что не смогла бы сдержаться против их одноклассников. Также поздравления от Нитты-сан, сопровождаемые сообщениями Ястреба, который сделал то же самое, только с большим количеством ненужных смайликов и... у Line даже были собственные стикеры с Ястребом. И, честно, неудивительно, что сам герой их использует, но Мегуми не может не удивиться изображением Ястреба в чиби-стиле, размахивающего руками и ярко улыбающегося на фоне взрывающегося конфетти. Мегуми недоволен: это отвлечение заставляет его почти подпрыгнуть, как только он замечает Бакуго – в наморднике и закованного в цепи, как собаку. (Когда-то давно он услышал от Маки-сан, что клан Инумаки боялись из-за их Проклятой техники, и поэтому их, в конце концов, убивали. Некоторым надевали намордники; и если Инумаки Тоге действительно станет представлять угрозу, то со временем и его могут подвергнуть такому же обращению. И тут появляется Итадори, за ним со всех ног гонятся ученики Киото, чтобы казнить, словно он был такой же, как все те безмозглые Проклятия, которых они изгоняли. Словно настоящее животное. И что же сделал Бакуго?) Мегуми действует инстинктивно, его сердце колотится в груди, и он отказывается вставать на пьедестал третьего места. Его глаза на мгновение встречаются с глазами Кугисаки. (Его желудок сжимается при этом обмене взглядами. Он может доверять ей, он знает это, и он также знает, что она прекрасно понимает, чего он на самом деле хочет. То ли из-за месяцев, проведённых вдвоём, то ли просто потому, что, несмотря на большие различия в их характерах, их сердца всё равно одинаковы. И Мегуми совершенно уверен, что Кугисаки всё же нравится Бакуго.) Их плечи слегка касаются друг друга. Мегуми кладёт черный меч в ладонь Кугисаки, и позже, когда он наконец увидит статью, написанную об этом событии, они назовут этот момент «временем, когда весь ад вырвался на свободу», потому что Мегуми подходит прямо к лицу Полночи, указывает на Бакуго и шипит: — Что это, черт возьми, такое? Оправдания почти срываются с губ Полночи, но Мегуми непреклонен - когда-то он был заинтересован в статусе Полночи как героя, продвигающей бодипозитив среди женщин-героев, и также способствующей нормализации гиперсексуализации этих героев в СМИ, но теперь Мегуми не видит ничего, кроме героя, которая готова объявить победителей, в то время как у первого призера, несовершеннолетнего ребёнка, всего лишь пятнадцатилетнего, был связан и закрыт рот, как у собаки. Его руки скованы цепями. Его тело залито цементом. — Вы связали ребёнка, будущего героя, так еще и нацепили ему намордник на лицо? И вы называете себя «Героями»? Да вы вообще видите себя... — Полночь тут же убирает микрофон, и Мегуми шипит. — Что? Боитесь, что СМИ узнают о том, что вы сделали, когда это уже у всех на виду? Кугисаки и Мегуми защищали этих детей и даже немного задержали свою миссию, чтобы показать всему миру, где они находятся ради этих детей, и они собираются так относиться к победителю? Они лишь хотели сохранить будущее, которое отобрали у класса 1-А, студентов Геройского факультета, студентов, которые могли бы поступить, если бы они не оказались здесь, и они осмеливаются так обращаться со своими собственными учениками? С теми, которых с такой любовью называли своими золотыми яйцами? В этот момент люди будут помнить Бакуго не только как парня, который выиграл Спортивный Фестиваль, но и также как того, кому надели намордник на лицо, давая награду. Он уверен, что никто, кроме Полночи, не принёс бы эти намордники и цепи в школу, и уверен, что та штука, в которой Бакуго был захвачен со всех сторон, принадлежит Цементосу. — Послушай, Фушигуро-кун... — Не надо мне "Фушигуро", — Мегуми, честно говоря, ожидал большего от этих людей. Этих людей, которые так заботятся о своей внешности, этих людей, которые, кажется, дорожат своими детьми гораздо больше, чем люди из Магического общества, этих людей, которые делают все возможное, чтобы защитить своих учеников... и, в конце концов, эти же люди просто смеялись при виде мальчика, слегка пострадавшего в драке, которого буквально удерживают на месте. За что? За то, что он разозлился? Мегуми не знает, что произошло, но Бакуго по природе своей злой человек, однако с ним можно поговорить. Он не безмозглое животное. Бакуго умный. — Вы... Мегуми нравится думать, что это тот момент, когда весь ад вырвется наружу. Честно говоря, всё происходит быстро: Всемогущий появляется в вихре эксцентричных и эффектных движений, из-за которых толпа частично забывает о том, что Кугисаки разрезает цепи Бакуго с помощью Тодороки, или о том, что Фушигуро смотрит на Полночь, как на муравья, прилипшего под ботинком. Всемогущий одним своим появлением привлекает всеобщее внимание. Мегуми слышит их восторг: «В этом году первокурсникам так повезло!» и «За ними будет наблюдать сам Всемогущий!». Кровь Мегуми закипает. Всемогущий кладет руку на плечо Мегуми, как обычно до боли наивный. Как всегда. Его улыбка ослепляющая, слишком яркая, что затмевает все остальные части его лица. За тяжелыми тенями виднеется слабый отблеск его голубых глаз, но Мегуми не может их разглядеть. Он слишком большой, слишком высокий, и его присутствие настолько велико, что когда он улыбается для Мегуми, все остальные следуют за ним. Он чувствует, что сейчас его стошнит. Сзади раздается треск льда, а сердце громко стучит в груди. И Всемогущий поднимает медали к его лицу... — А теперь, Фушигуро-сёнен, ты должен пройти на сцену и получить свою награду, — и когда Всемогущий поднимает глаза, чтобы посмотреть, где же на самом деле находится сцена, то, наконец, замечает творящееся там. Однако Мегуми по прежнему видит его улыбку и слышит: — Да уж, это уже даже слишком, — и Мегуми - кипящий от гнева, уставший, и чувствующий, как Проклятая Энергия обжигает его ноющие рёбра, - хватает медали и бросает их в лицо Всемогущему. Все камеры были сосредоточены на нем. Вот как новостные статьи описывают произошедшее: «Фушигуро, должно быть, был зол, что не получил возможность показать себя против Бакуго и Тодороки. Как неблагодарно». Другие пишут: «Фушигуро не обладает хорошим чувством спортивного мастерства». Или же: «Фушигуро не умеет принимать шутки». Или: «Неблагодарный Фушигуро швыряет медали в лицо Всемогущему», и много-много других разных информаций. «Фушигуро не может воспринимать Спортивный Фестиваль всерьёз и, поэтому, требует дуэли с Всемогущим. Как самонадеянно!». С каждой минутой это становится все более и более нелепым. Однако всё равно встречаются комментарии ярых фанатов, мысли которых всё равно сводились к одному: «Разве он не злится из-за того, что случилось с Бакуго из класса 1-А?» Следующее, что замечает Мегуми - прошел час, и церемония награждения закончилась тем, что Полночь объявила победителей без их присутствия. Мегуми сидит на скамейке возле торгового автомата у входа на стадион, и его пальцы крепко обхватывают бутылку зеленого чая, которую ему дала Кугисаки. Чёрный меч, который он дал Кугисаки, уже скрыт в тени. Когда нехарактерная тишина становится слишком тяжёлой для Мегуми, он, наконец, заговорил. (А ведь он думал, что наконец начал уважать этих героев, и даже Всемогущего, которому все поклоняются. И всё же.) — Как Бакуго? Глаза Кугисаки на мгновение сужаются. Она прислонилась к стене, вытянув ноги. Вместо зеленого чая, который она дала Мегуми, она взяла кофе в банке. — Злой, как всегда, — она ходит по тонкому льду. И снова воцаряется тишина. — Я думала, что я просто немного замкнута. Я имею в виду, я знаю, какой я кажусь, понимаешь? Ненавидеть Всемогущего всё-таки ненормально. Мы ведём себя так, будто мы лучше их всех. Я не дура. Я искренне думаю, что мы лучше их. Но я... — её дыхание сбилось. — Я всегда знала, что они лучше нас во всех других аспектах. Мегуми уверен, что в их Магическом обществе не принято наказывать детей, но он полагал, он верил, что это общество слишком мягкое для этого. Неприятные ощущения в желудке не покидают его всякий раз, когда он закрывает глаза. Бакуго выглядел таким безумным, а намордники, цепи и все остальное придавали ему почти нечеловеческий вид. Чем-то он напоминал Итадори. И, в некотором роде, Инумаки-сана тоже. Но в основном Итадори и то, как к нему обращается начальство. Отвращение стекает с губ Мегуми, и он не может... не будет смотреть на этих героев одинаково. Но... но Кугисаки слегка опирается на его плечо, молчаливо утешая, потому что Мегуми уже знает, что Кугисаки скажет что-то о том, что не станет опускаться до обнимашек, и всё в таком же духе. Он считает, что этого вполне достаточно. Это напоминает ему о их общей комнате и о том, как отсутствие Итадори стало оправданием для этой почти удушающей взаимозависимости. Они проиграли Спортивный Фестиваль, но какой ценой? — Почему вы оба так выглядите? Мегуми вскочил, удивлённый внезапным появлением Нитты – блондинистые волосы и добрые глаза, на этот раз без черных корней, которые выделяли бы её раньше. Должно быть, она снова покрасила волосы в те дни, когда они почти не виделись. От улыбки на ее лице у Мегуми опускаются плечи. Стало спокойнее. — Нитта-чан! — Кугисаки сияет, ее настроение сразу же меняется, когда они больше не одни. (Этот день казался таким долгим, таким изнуряющим, таким утомительным, будто на самом деле прошло много дней и недель). Она встает и обнимает Нитту, прижимаясь щекой к ее плечу. — Ух, я уже хочу вернуться в квартиру. Этот день был таким утомительным. Нитта хихикает и усаживает Кугисаки обратно на скамейку к Мегуми. Она протягивает им обоим бумажный пакет. — Сувениры из Сетагая-ку. Вы двое сегодня хорошо потрудились, — Мегуми не обращает внимания на тепло в груди. Кугисаки просматривает пакет, и Мегуми думает, что прошло действительно много времени с тех пор, как Кугисаки так улыбалась. — Похоже, вам двоим есть что сказать. Спортивный Фестиваль, кстати, сейчас в тренде... — они оба морщатся. — Может, поговорим об этом за ужином? — Ты не занята? Ты вернулась необычайно… рано, — неловко бормочет Мегуми. Веселое настроение Нитты мгновенно исчезает. Мегуми морщится, чувствуя себя виноватым за то, что поднял эту тему, испортив и без того приятную атмосферу. Он делает глоток зелёного чая. — Я должна была остаться в Сетагая ещё немного, но Комиссия приказала всем вернуться обратно, или, по крайней мере, тем, кто находится рядом с Мусутафу. Мне не разрешено ездить в одиночку, — она пожимает плечами, вздыхая. — Так что пришлось вернуться. Кугисаки поднимает бровь. — Что-то случилось? То, что Комиссия отзывает всех обратно - это слишком подозрительно, — она открыто выражает своё недовольство. Мегуми тоже не хочет иметь ничего общего с Комиссией, но учитывая, что они - единственный источник их денег и квартиры, без краж или использования кого-либо, у них нет другого выбора, кроме как смириться с этим. Они также те, кто знает больше об этом мире, и хотя Мегуми не хочет полагаться на них в отношении Итадори, у них по-прежнему больше всего шансов и ресурсов найти этого идиота. Нитта наклоняется и шепчет им. — Какой-то злодей появился из ниоткуда. Его называют «Убийцей Героев», — они замечают ее темные мешки под глазами. — Он напал на высокопоставленного Прогероя. Очень и очень популярного. Кажется, его зовут Ингениум, или что-то в этом роде? Вы что-нибудь о нем знаете? Мегуми инстинктивно вздрогнул. — У Ингениума наибольшее количество помощников, и он также старший брат нашего одноклассника, — даже больше, чем просто старший брат. В то время как все остальные поклоняются Всемогущему и относятся к нему, как к богу, этой фигурой в жизни Ииды был его старший брат. Это знают все. Это всё, о чём говорит Иида большую часть времени: его старший брат спасает кого-то, его старший брат побеждает какого-то злодея, ещё один помощник оказался в его рядах, о нём много говорят в социальных сетях, и так далее… всегда, всегда о Ингениуме. Кстати говоря, Мегуми не видел Ииду в толпе, но, возможно, это потому, что он был слишком занят спором с Полночью и... бросанием медалей в лицо Всемогущему. — Вы двое тоже... Я беспокоюсь, что Комиссия может слишком заинтересоваться вашими навыками, — ворчит Нитта, проводя рукой по волосам. — Вы показывали кому-нибудь другие свои способности? Расширение Территории... или Резонанс Кугисаки. Кугисаки вздрагивает. — Я использовала Резонанс один раз. Только в присутствии Айзавы-сенсея и еще нескольких человек. Все произошло довольно быстро, так что они, наверное, мало что помнят или, по крайней мере, вообще не поняли, что произошло. А когда я обновляла свой Реестр Причуд, я сделала его как можно более расплывчатым, — признаётся она, выглядя так, будто её отругали родители. Никому из них не нравится идея записывать детали своей Проклятой Техники. Многие Техники связаны с определёнными рисками, которые усиливают их, и простое знание их Техники может значительно повлиять на битву. Проклятые Техники зависят от рисков, эмоций, понимания самого себя. Кугисаки обычно самая скрытная по поводу своей силы — она уже испытывала сомнения по поводу её раскрытия другим второгодкам, пока Маки-сан не напомнила ей, что они все были союзниками в битве против студентов из Киото. Нитта, как всегда добрая и понимающая, похлопывает Кугисаки по плечу в попытке её успокоить. — Ну, Комиссия отвлечена Убийцей Героев, так что они не будут уделять нам много внимания. Но нападение на популярного героя и то, насколько сильно вы двое недавно использовали свою Проклятую Энергию… — на лицах Мегуми и Кугисаки полностью отражается вина. — Да не волнуйтесь вы так, я не пытаюсь вас отругать! Вы двое должны были использовать свои Техники, чтобы выиграть матчи. Но это, вероятно, значительно увеличит количество новых Проклятий. В Сетагая их тоже хватает... якудза там наделали много шума. Мегуми нахмурился. — Нитте-сан нужна помощь? Мы можем… — Правильно, — замолкает Нитта. — Значит, вы решили покинуть UA? Кугисаки и Мегуми быстро переглядываются. В последнее время, к удивлению Мегуми, их негласные разговоры глазами стали намного лучше. Поначалу было странно замечать, что Кугисаки учится так хорошо читать его, и наоборот. — Честно говоря, нет, — ссутулившись, выдавил Мегуми. Не могут же они сказать Нитте, что их практически шантажировали. Или что если Комиссии станет известно, что кто-то слышал, как они говорили о вещах, о которых не принято говорить на людях, то они, скорее всего, потянут за ниточки и отправят Шинсо в другое место. А они не могут так поступить с Шинсо, который действовал только от отчаяния. Мегуми немного беспокоится о том, что Кугисаки сделает с Шинсо, но они не могут еще больше нагружать и так перегруженную работой Нитту. — Мы планируем остаться... Итадори сначала попытается найти нас здесь, и я... мы не хотим, чтобы он сразу же побежал в Комиссию. Но мы все равно можем помочь с... Нитта покачала головой и скрестила руки. — Нет. — Нет? — повторяет Кугисаки, выпрямляясь в знак протеста. — После Спортивного Фестиваля будет стажировка. Это значит, что вы двое будете постоянно находиться под наблюдением Прогероев. Нет времени на изгнание проклятий, — сурово объясняет Нитта. — А я изгоняю только низкоранговые проклятия. Мне не нужна помощь. — Но, Нитта... — Нет, — Нитта уперла обе руки на талию. — СМИ скоро узнают о том, что вы связаны с Комиссией, и когда это произойдет, за вами будут следить гораздо сильнее; и не только СМИ, но и ваши учителя и сверстники. Если вы будете везде и сразу, Итадори-куну будет трудно найти вас обоих. Вам нужно оставаться на одном месте. Вы не можете всё время охотиться за Проклятиями. Положитесь на меня еще немного, ладно? Мегуми не знает, что ответить. Лично он считает, что они и так слишком сильно полагаются на Нитту. Комиссии сгибают её пополам, Проклятия слишком сильно нагружают её, и Нитта явно устала, а тут еще Мегуми и Кугисаки, которые изо всех сил стараются держать всё в порядке, постоянно меняющие свои планы один за другим из-за переменчивости ситуации. Они заставляют Нитту слишком много работать. Но Нитта улыбается им так ободряюще, что часть Мегуми хочет уступить и согласиться с её словами. И возможно, Нитта знает, что они никогда не скажут это вслух, поэтому она продолжает, приводя ещё больше причин оставаться на месте чуть подольше: — СМИ пока не будут уделять особого внимания вашему сотрудничеству с Комиссией. Им еще есть о чем беспокоиться, — значит, это даже хорошо, что они останутся в UA. Никто из них не мог предвидеть такого развития событий. — С Убийцей Героев, напавшего на Ингениума… — Ингениум?! Нитта поворачивает голову туда, откуда раздался голос, и они следуют ее примеру. Мидория стоит там с забинтованными руками и выглядит так, словно его переехал грузовик. — Э-э, я… ну, — заикается Мидория. — Я… я не хотел подслушивать, но… я… я друг Ииды… и я слышал об Ингениуме… и я… Видя, что Мидория не собирается причинять им вред и представляет угрозу разве что размером с белку, Нитта расслабляется и мягко улыбается. — Скоро об этом расскажут во всех новостях. На Ингениума напал злодей, Убийца Героев: Пятно. Все, что я слышала, это то, что он сейчас находится в реанимации в больнице. Пожалуйста, передавай привет своему другу, — любезно говорит она. На мгновение Кугисаки смотрит на неё с недоверием, очевидно, так, словно та на самом деле не просто хотела «передать привет», но благоразумно замолкает. Мидория выглядит совершенно опустошенным, выражение его лица похоже на выражение лица побитого щенка. Мегуми всего несколько раз разговаривал с Иидой, их несколько тренировочных встреч обычно заканчивались тем, что он и Кугисаки строго комментировали их неудачные попытки выглядеть сильными, и в особенности Мидорию. Мегуми сомневается, что они хоть чем-то помогли Мидории, который никак не может избавиться от желания сломать себе все кости, сколько бы Мегуми ни твердил ему о том, что нужно просто уклоняться, а не бежать в лобовую атаку. Ему надоело, что люди вокруг просят о помощи, но, в конечном итоге, не следуют данным им советам. Он надеется, что с Шинсо все будет иначе. Он явно более отчаянный, чем те трое — по крайней мере Урарака значительно улучшилась, однако она всё ещё полагается на свою причуду; неблагодарные люди, эти трое. Нитта почти обвиняюще смотрит на Мегуми и Кугисаки, спрашивая, знают ли они что делать с их предполагаемым одноклассником. Мидория заговаривает первым, прежде чем кто-либо из них пытается что-то сказать: — Спасибо, что рассказали мне об этом, эм, Герой-сан? — он колеблется, чувствуя вину за то, что не смог узнать Нитту. — О, я не герой, — успокаивает его Нитта, потирая затылок. — Я Нитта. Работаю в Комиссии Героев. Не прогерой, — их предыстория легко рушится этими словами. — О… Комиссия Героев! — глаза Мидории расширились. — Вы приходитесь Фушигуро-куну и Кугисаки-сан... — Опекуном. Приятно познакомиться… Мидория-кун, верно? — Д-да! Как вы... — Мегуми и Нобара много говорят о своих одноклассниках, — объясняет Нитта, игнорируя тот факт, что Мегуми и Кугисаки говорят о своих одноклассниках только тогда, когда они буквально жалуются на них, а не то, что думает Мидория, с его сверкающими глазами и разинутым ртом, не веря в то, что Нитта так просто об этом рассказала. Мидория переминается с ноги на ногу. Он поджимает губы. — О, это здорово. Эм, да. Я… я искал Фушигуро-куна и Кугисаки-сан, — его щеки слегка покраснели. — Я слышал, что Каччан ищет вас двоих... что-то насчет ужина? Мегуми прищурился. Что...?***
В углу комнаты лежала черная униформа. Довольно небольшая комнатка. В ней есть кровать, диван, шкаф, дверь в ванную и дверь наружу. Может быть, его взгляд снова и снова падает на униформу лишь только потому, что ему больше нечем заняться. — Нечем заняться? Никто не мешает тебе выпустить пар, парень, ну же, не устал ещё? — золотая спираль, выгравированная и буквально контрастирующая на фоне темной ткани униформы словно всё крутится и крутится перед его глазами. Он так и не узнал, почему в Магическом Техникуме выбрали именно такой символ для своей школы; он не считал его чем-то таким особенным. Просто выглядит красиво, или типа того. Но, возможно, он только и делает, что целый день пялится на униформу, потому что это единственная вещь, которой он владеет в этом месте. Несколько месяцев назад Итадори Юджи исполнилось шестнадцать лет. Двадцатого марта. Он не уверен, говорил ли он когда-нибудь Кугисаки или Фушигуро о своем дне рождения. Он даже не знает день рождения Кугисаки, но он знает день рождения Фушигуро. Однажды они завели разговор о том, как близко его день рождение к Рождеству, и Кугисаки тогда сказала что-то о том, что невежливо спрашивать у дамы её возраст, так что разговор об этом особо не продолжился. Теперь, когда Итадори думает об этом, он не знает, когда день рождения у Годжо-сенсея. Может быть, когда они снова соберутся вместе, Итадори сможет спросить всех о их днях рождения. Этот день рождения был действительно худшим за всю его жизнь. Он никогда не был один в такой день. Его дедушка всегда был рядом, и он вроде как ожидал, что будет праздновать свой день рождения вместе с остальными. Честно говоря, это было лишь желанием. Он не знает, умер бы он тогда, в Магическом Техникуме, но думать об этом довольно приятно. К тому же, когда эти милые красные глазки ярко блеснули и робко пробормотали поздравление с днем рождения, Итадори почувствовал себя намного лучше. Почему здесь вообще оказалась маленькая девочка? Тенгай, один из немногих, с кем Итадори удается увидеться, сказал, что девочка - Эри-чан, как ласково называет ее Итадори, - родственница босса, но больше ничего не уточнил. Тенгай тоже поздравил его, хотя и немного натянуто, как обычно. Он, наверное, один из самых более-менее приятных людей здесь. (Ты знаешь правила, Итадори.) Сецуно тоже довольно мил с ними, думает он. Ну, большинство людей здесь не такие уж плохие, как хочется думать Итадори, однако мрачная, давящая своей темнотой комната вокруг нагнетала. И ни одного окна. Лишь перчатки и жёлтые глаза. Сукуна бушует в его голове, а Проклятая Энергия бурлит под кожей Итадори. Иногда Итадори не может уснуть, просыпаясь от того, что по его телу скользят темные татуировки, а Сукуна терзает все его самообладание. Он упирался локтями в колени, пальцы перебирали отросшие волосы, а пот струйками стекал со лба. Сукуна бесконечно шептал и шептал, появляясь на его щеке и ухмыляясь, и когда Итадори наконец встал перед зеркалом в ванной, на него смотрел один-единственный глаз. Кроваво красный глаз. Как желтые глаза босса Тенгая. Всплеск энергии появлялся снова и снова, громкая и подавляющая Проклятая Энергия Сукуны буквально взрывается на мгновение, а затем исчезает обратно в один миг. Сукуна бушует и бесится, обвиняя Итадори в том, что он не съел тот чертов палец, отстранился и даже каким-то образом попал в ловушку. Итадори не умён. Он довольно глуп. Но он знает, что много Проклятой Энергии - это хорошо в его мире, но здесь она исчезает слишком быстро, чтобы оставлять долгосрочный эффект. Но Сукуна раз за разом шепчет, что он может выйти в любой момент. Он может прорваться сквозь это, не заботясь о коротких всплесках энергии, потому что он специализируется на 0,000001 секунде, через которые проходит энергия. Но затем, он знает, маленькая рогатая девочка посмотрит на него своими красивыми красными глазами, с ее губ слетит поздравление, и он… — С Днем Рождения, Юджи-ниисан, — и она говорит это так, как будто никогда раньше этого не говорила, и эти слова предназначались лишь только для Итадори. Он, вероятно, сможет увести Эри прямо у них из-под носа, но он зажат между Тенгаем и Сецуно, да и что представляет собой мир за этими экранами? (Вы слышали? Лига Злодеев ищет розововолосого мальчика - это ведь он?) Он абсолютно ничего не знает, и Сукуна хватает его за плечи, шипит и ворчит, а он стонет: — Что тебя останавливает? — это не мир Итадори. Если ему удастся сбежать с Эри, то что тогда будет? Привести Эри в мир Проклятий? Что это вообще за мир? Что это за место? Эй. Экран - единственный источник света в комнате. Через несколько минут Сецуно войдёт и скажет, что время вышло, ты знаешь правила, Итадори, и он не закончит смотреть этот прямой эфир, но… — «Я здесь. Я стою прямо здесь. Так что это также и ваш шанс. Это твой единственный шанс», — он слышит её, видит тёмные корни, каштановые волосы, и имя, чуть ли не слетающее с её губ в конце. — «Я здесь. И я жду», — смех Сукуны отдаётся эхом в его голове, пока он, наконец, не падает на пол. Взрыв, созданный зеленоволосым мальчиком занимает всю сцену, и Сецуно входит в комнату, говоря ему, что время вышло. Ты знаешь правила. Знаете ли вы, что это за мир, Фушигуро, Кугисаки? (Это твой шанс. Твой единственный шанс. И, возможно, помимо этих ядовито-желтых и красных глаз это действительно его единственный шанс. Он улыбается Сецуно, и последнее, что он слышит — это оглушительные крики далёкой толпы.)