Глава 24: Бороться с ядом при помощи яда.
Хитоши знает, что матч однозначно проигрышный, и знает, что все думают абсолютно также. Класс 1-С поздравил его, когда он, не пошевелив и пальцем, сумел победить Хацумэ, однако подтекст "ну, она не была на Геройском факультете, так что вполне логично, что Шинсо-кун победил" звучит так громко и ясно, что Хитоши не находит в себе сил гордиться этим достижением. Староста класса 1-С побледнела еще больше, когда стало известно, с кем он проведет свой следующий матч; он, как никто другой, прекрасно осведомлен об их статусе в UA - второстепенные персонажи, места в свалке для тех, кто пытался поступить на факультет героев, но вместо этого оказался на факультете Общего Образования. Мать Хитоши очень поддерживает его желание стать героем, но когда он получил письмо о зачислении на Общеобразовательный факультет вместо Геройского, она улыбнулась, словно давно знала, что так и будет. Она сказала, что просто учиться в UA - уже честь для нее, и что она очень гордится им. Что ж, а вот Хитоши собой не гордится, особенно после слов Кугисаки и Фушигуро, которые словно ударили его по лицу. Он никак не может избавиться от своей привычки вечно оправдываться, обвинять систему и других людей в своих недостатках. Он знает, что эти вещи ставят его в невыгодное положение, но когда он позволял им взять над собой верх? Когда он успел сдаться? Косатка обладает более злодейской причудой, чем он, и, зная о предрассудках тех времен, более распространенных, чем нынешние, он, должно быть, получал намного больше критики и жестокости, чем Хитоши когда-либо. Героев со "злодейскими причудами" гораздо больше, так почему же Хитоши не может быть одним из них? Кроме того, "злодейство" - понятие субъективное. Нет такой вещи, как "злодейская" или "героическая" причуда, потому что все зависит от её обладателя. Его мать постоянно твердила ему об этом в детстве, а родители были его самыми большими сторонниками в его стремлении стать героем. Он не может их разочаровать. Или он уже сделал это, когда обвинил в своем более низком статусе всех, кроме самого себя? Кугисаки и Фушигуро никогда не поймут его, и он это прекрасно знает. Они родились с великими причудами и, судя по их движениям, имеют большой опыт за спиной, но вся эта история с "единственным шансом" так прочно засела в его голове, что он только и думает об этом на протяжении всего времени. У второго курса почти нет шансов на "повышение уровня", а на третьем и вовсе никаких. Он готов отдать пол ноги, лишь бы попасть в этот проклятый Геройский факультет, но вместо этого его поставили сражаться против Бакуго Кацуки, второго призера практических экзаменов, что буквально сражался чуть ли не в полную силу против Урараки Очако из своего же класса. Староста пожелала Хитоши удачи в следующем матче, хотя все уже знали его исход. — Думаю, — сказала она с грустной улыбкой, опустив плечи и искренне надеясь, — Если кто и заслуживает попасть в Геройский факультет, так это ты, Шинсо-кун. Так что выложись на полную, хорошо? — обществу героев не нужны люди без ярких способностей. Людей с подобными причудами называют «Подпольными героями», нравится им это или нет. Хитоши идет к рингу ничего, собственно, не ожидая, но он всё равно постарается сделать всё возможное. Бакуго известен своей дерзостью и, если верить слухам, он рвётся в драки и машет кулаками до того, как в принципе подумает. Поэтому его будет легко вывести из себя, но Хитоши по-прежнему нервничает, его руки трясутся, и ему интересно, какие шрамы от ожогов он получит в результате. — …стоит ли тебе напомнить о сдерживании? — Хитоши внезапно замирает. Он останавливается у поворота в коридоре, видя вдали Кугисаки и Фушигуро, прислонившихся к стене, в руках которых были прохладные напитки. — Ты едва ли сдерживался в этом раунде. Думаю, это тебе следует держать себя в руках, Фушигуро, — он слышит слабое фырканье Кугисаки, хотя с этого ракурса её лица почти не видно. Он не решается продолжать стоять и подслушивать. Какая-то часть его сознания говорит ему остаться и послушать дальше, а другая часть шипит на него, что он должен прекратить подслушивать, но впервые за долгое время он прислушивается к этой маленькой, более жалкой части своего сознания. Он слышит, как кто-то шаркнул ногой. — И это была единственная причина, по которой ты привела меня сюда? У тебя есть дела поважнее, — хмыкает Фушигуро, в голосе которого было больше усталости, чем раздражения. — Например? Просматривать все матчи в ожидании нашего? — Хитоши хмурится. После его матча с Бакуго и матча Тодороки с Мидорией четвертьфинал закончится самым долгожданным матчем Спортивного фестиваля: Фушигуро Мегуми против Кугисаки Нобары, дуэта Геройского факультета и пары, которая прорывается через все соревнования, выглядя при этом так легко и непринужденно. — О... — смешок. — А ты… Токоями выглядит в точности как Проклятие, но это ведь не единственная причина, по которой ты потратил столько времени, не так ли? Проклятие? Хитоши вздрогнул. Это что, такой жестокий способ описания людей с причудами мутантов? Он никогда не слышал о таких «прозвищах», а Хитоши и так проводит в социальных сетях больше времени, чем нужно. Он не ожидал такого от Фушигуро и Кугисаки - тех самых, кто первым за пределами его семьи заверил то, что его причуда не злодейская. Кугисаки снова смеется, когда Хитоши пропускает ответ Фушигуро мимо ушей, слишком отвлекаясь на собственные мысли. — Будущее? Опять ты об этом? Фушигуро, у нас есть дела поважнее, чем думать о разрушении будущего людей… — она выплюнула это так, словно это вызывает у нее отвращение. — Если они не могут защитить свое будущее, то это будет их вина, а не наша. Они – будущие герои. Если это было их мечтой с самого начала, если они изначально знали, что попадут в UA, то почему они такие жалкие? Здесь почти никто не имеет формальную подготовку. Они ведут себя так, будто UA собирается кормить их всем подряд. Почему мы виноваты во всём, когда на самом деле это им чего-то не хватает? Хитоши не может не чувствовать себя преданным. Он чувствует предательство из-за её слов. Кугисаки не лгала, и она не скрывала от него этих вещей. Она столько раз высказывала свое мнение по этому поводу; она беззастенчиво говорила, что у учеников нет оправданий плохим результатам - ни системе, ни дискриминации, ни другим людям, которые работают намного усерднее, чем они. Им некого винить, кроме самих себя. Но в груди у него все еще так тесно, а голова болезненно раскалывается, потому что Кугисаки не лжёт. Она никогда не лгала, и то, что он слышит - правда и ничего, кроме правды. — Этот аргумент будет иметь смысл, если мы все будем находиться в равных позициях, — быстро отвечает Фушигуро, словно уже думал об этом. — Мы старше их... — Хитоши замирает. — Наши достижения отличаются от их и от тех прогероев, Кугисаки. Если бы Итадори был здесь, то да, возможно, это была бы их вина, а не наша, но мы оба занимаемся этим с детства. Мы не равные им соперники. И по возрасту, и по работе, и по характеру наших Проклятых Техник и их Причуд. Черт, мы даже сражаемся не так, как они, и я... я чуть не убил Токоями из-за этого. Голова Хитоши раскалывается, что-то внутри стучит, стучит, стучит. Ха-ха, ему кажется, что он бредит, и что, черт возьми, здесь происходит? О чем они говорят? Это какой-то фильм? Это актеры? Они злодеи? Какого хера… Что, черт возьми, происходит? На этот раз Кугисаки молчит. У неё нет колких слов и еще более язвительных ответов. — Так что ты хочешь сказать? Остановиться? Ты этого хочешь? — она ворчит. Хитоши слышит какое-то агрессивное движение. Максимум, что он может предположить - это то, что Кугисаки, вероятно, схватила Фушигуро за воротник. — Мы ждали этого больше пяти месяцев. Ты хочешь сказать, что мы должны бросить матч?! — резкий удар. Фушигуро, скорее всего, сейчас прижат к стене своей так называемой партнёршей. — Это не то, что я имел... — Фушигуро делает паузу. — Люди только начнут шуметь сильнее, если мы бросим матч. СМИ постараются найти о нас все, что можно, узнают, что мы состоим в Комиссии Героев, придумают какую-нибудь грустную предысторию, и люди заговорят еще больше. А потом… потом Итадори… он найдет нас у Комиссии Героев. В любом случае, это никогда не имело смысла, — устало вздохнул он, — Пусть Итадори найдет нас в UA, когда мы уйдем… — что, блять, происходит? Хитоши едва понимает, о чем они говорят и… Комиссия Героев? Это агентство, вокруг которых сейчас ходят много теорий заговоров? Итадори? Кто такой Итадори? Разве "итадори" - это не то растение, которое известно тем, что наносит ущерб имуществу или что-то в этом роде? Хитоши уверен, что в Интернете есть сотни статей о том, как их дома разрушаются из-за этих узловатых растений под названием "итадори". — Кугисаки, я чуть не убил ребенка. Хитоши окончательно ничего не понял. Он потерял смысл их разговора еще в самом начале. Во-первых, «быть старше их» вроде как даже имеет смысл, поскольку они ведут себя довольно взросло, но на сколько они старше Хитоши? И затем, как бы там ни было, их работа — «Проклятия» или что-то в этом роде, — Комиссия Героев и… и что они имели в виду под "чуть не убили Токоями"? Он едва улавливает то, о чем они говорят, и Хитоши просто хотел уже отправиться на свой матч, прийти пораньше в зону ожидания, чтобы собраться с силами, но «пораньше», похоже, стало «слишком рано», потому что Фушигуро и Кугисаки все еще были здесь, и они так непринужденно говорят об убийствах и многом другом, что Хитоши не может уловить даже крупицы. — Я не буду сражаться с этими людьми. — Я знаю. — Тебе придется победить меня. — Я знаю. — И тебе придется перестать говорить так высокомерно, потому что каждый раз, когда ты это делаешь, у меня возникает желание дать тебе по морде. — Я никогда так не... — Ты делал. И всё еще делаешь. — Ладно. Ладно. Я... Я попробую. (Хитоши уходит раньше, чем это делают Кугисаки и Фушигуро. Он уходит, растерянный и разочарованный, и его внезапный гнев – откуда взялся этот гнев, почему он был так зол и чувствовал себя таким преданным, он не знает, – выливается в матче с Бакуго. Насмешки раз за разом вылетали из его рта, но все, что он получает в ответ, это лишь подергивания, нахмуренные брови и обмен ударами. Конечно, односторонними. Хитоши вспоминает слухи о том, что Бакуго - мускулистый идиот, который чаще использует кулаки, чем голову. А потом он вспомнил слухи о том, что Кугисаки и Фушигуро держатся вместе, потому что тайно состоят в какой-то злодейской группировке. Хитоши, как он понял, верил далеко не в те вещи).***
У Яги Масамичи не хватает трех учеников, и все эти три ученика важны сами по себе: Фушигуро Мегуми - единственный в этом поколении обладатель Техники Десяти Теней; Кугисаки Нобара, нравящаяся высшему руководству за ее «традиционную» Проклятую Технику, и они надеются передать ее следующему поколению; а Итадори Юджи, самый проблемный ребенок во всём колледже, является сосудом Рёмена Сукуны, того самого Сукуны, чьи пальцы на данный момент пропали. И если верить докладу Годжо Сатору, они находятся (Яга недоверчиво вздыхает) в совершенно другом измерении. Три важных ученика. Один из них - маг первого ранга, а двоих других порекомендовали на повышение до того же уровня. Неудивительно, что высшее руководство не поднимает особого шума. Тот, кто украл эти пальцы, очевидно, не знает, как работают Проклятые предметы, особенно такие, как Проклятые пальцы Рёмена Сукуны. Они вероятнее всего думали, что им нужно приносить пальцы по одному, не обращая внимания на тот факт, что на самом деле эти пальцы работают как единое целое. Все они являются частью одного - Короля Проклятий. Изначально они нацелились на того, в ком было самое большое скопление энергии Рёмена Сукуны, Итадори Юджи, который съел примерно больше одного пальца и, следовательно, уже может источать много Проклятой энергии Сукуны. Они перетащили и остальные пальцы, потому что Сукуна все еще является существом, а значит, и частью одного целого. И вот так просто Магическое общество лишилось самой большой опасности в своем мире. Таким образом, Рёмен Сукуна больше не представляет им угроз. Яга присутствовал вместе с Годжо на его докладе. Вкратце, всё сводится к следующему: Фушигуро с Техникой Десяти Теней, Кугисаки с Техникой Соломенной Куклы и Сосуд Рёмена Сукуны застряли в другом мире вместе с менеджером Ниттой Акари; люди, укравшие Сосуд Рёмена Сукуны, не знают о связи между Сосудом и Проклятыми предметами, предприняв попытку снова вторгнуться в наш мир с целью забрать остальные пальцы. Они прошли через портал и, похоже, не знали о магах и истинной природе того, чего они украли. В итоге: Рёмен Сукуна больше не представляет никаких угроз. Еще хуже то, как высшее руководство отреагировало на исчезновение Кугисаки Нобары и Фушигуро Мегуми. Бабушка Кугисаки все еще жива, и она просто-напросто сможет обучить этой Технике других. Фушигуро ненавидят в клане Зенин, и пропажа владельца Десяти Теней значительно был бы лучшим исходом, чем появление еще одного конкурента на пост главы клана… и которому не повезло родиться с Проклятой Энергией, становясь вторым воплощением своего отца, так ведь? И вот так все просьбы о путешествии в это загадочное другое измерение были категорически отклонены. Есть три Великих клана, но Зенин, несмотря на опеку Годжо над Фушигуро, по-прежнему крепко держит Фушигуро за шкирку из-за его техники. А Нитта... о ней почти никак даже не упомянули. Яге не понравилось то, что обсуждалось на собрании, но это было далеко не удивительно. Высшие чины хотели казнить Итадори с самого первого дня, а Зенины используют любой шанс, чтобы избавиться от Фушигуро и его подручных. Остальное - лишь побочный эффект, короткие фразы по типу «жаль, что пользователь техники Соломенной куклы уйдет» и «Нитта Акари сделала то, что должна была сделать» - и собрание на этом заканчивается. Но, конечно, для Сатору Годжо оно никак не закончилось. Сатору сидел напротив Яги, закинув ноги на стол, несмотря на то, сколько бы раз Яга не ругал его за это, когда был учителем сильнейшего мага в мире и его директором. Его руки были сцеплены за головой, и он расслабляется, как будто все было в порядке. Типичный Сатору. Но Яга знает лучше. Он видел, какой Сатору на самом деле - от маленького мальчика, которого провозглашали будущим всего мира, до старшеклассника, который находил компанию только в двух других чрезвычайно важных личностях, и в конечном счёте до единственного сильнейшего. Яге не нравится, что Сатору сравнивают с Буддой, но, похоже, многие по сей день так и считают. С момента исчезновения трех учеников прошла едва ли неделя, но это уже слишком много. — Мы никогда не получим одобрения на отправку магов, и тем более тебя, в это... — Яга пытается подобрать подходящее слово, чтобы описать портал. — ...другое измерение. Если бы у Сатору не было повязки на глазах, его поднятая бровь уже была бы у всех на виду. Яга знает его намного лучше, чем думает об этом сам Сатору. — Одобрение? А оно мне нужно? — и на лице Сатору снова появляется его фирменная ухмылка, которая заставляет всех желать сорвать её с его лица. — Сатору, — Яга наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени, дабы подчеркнуть то, насколько серьезным является их разговор. Он знает, что задумал Сатору, знает, к чему это приведет, но не может просто так всё оставить. — Ты не отправишь моих учеников в другой мир. — Э-э-э? Но я никогда не говорил об… — Сатору, — Яга тяжело вздыхает. Он откидывается назад. — Максимум, что позволит руководство - это отослать Маки, да и то только из-за того, что Зенин сделают всё, лишь бы избавиться от неё. Может быть, и Панду тоже, потому что... — «потому что они хотят, чтобы я создал еще одного, и хотят знать, как именно я создал Панду, когда они пытались и тут же потерпели неудачу». — О Юте и Тоге не может быть и речи. Они слишком ценны, чтобы ими рисковать. Третьекурсники же и вовсе никогда не пойдут на это. Они... находятся в стадии бунтарства. А учеников Киото туда не пошлют просто так, чисто из вредности. Сатору фыркнул. — Бунтарская стадия? Так мы теперь это называем? — от смеха он запрокидывает голову назад и машет рукой. — Если они не хотят, чтобы туда шли ученики, то всегда есть я, понимаете же? — Яга предпочитает его больше с повязкой на глазах, и что-то подсказывало ему, что если её сейчас не будет, то эти печально известные Шесть Глаз будут сиять болезненно-голубым цветом. — И рисковать тем, что ты никогда не вернешься? — Эй! Я бы никогда этого не сделал, — защищаясь, воскликнул Сатору, недоверчиво кладя руку на грудь. — А как же тогда Нанамин? — Высшее руководство никогда... — Как я уже сказал, сенсей, нужно ли мне их разрешение? Яга закрывает глаза, успев вымотаться за несколько минут разговора с Сатору. Он протягивает руку и бросает папку на журнальный столик, на котором всё еще стояли ноги белобрысого. Сатору с любопытством наклоняется вперед. Яга объясняет, что в нем содержится прежде, чем Сатору успевает спросить: — Клан Зенин прислал кое-что. Они сказали, что готовы послать несколько своих людей - членов Хэй, чтобы обеспечить возвращение Фушигуро и Кугисаки, но без Итадори, в обмен на то, что Фушигуро полностью откажется от связи с кланом Зенин. Никакого потенциального главы клана Зенин, как ты планируешь, — Сатору открывает рот, чтобы что-то сказать, но Яга быстро пресекает это. — Не отрицай этого. Мы не такие глупые, как ты думаешь. Это уже вполне выгодная сделка, но отсутствие в ней Итадори... Сомневаюсь, что тебя это устроит. — «я знаю, что это так» огрызнулся Яга в мыслях. Сатору хмыкает и берет папку кончиками пальцев, словно та была грязная. Он небрежно бросает её через всю комнату и бумаги разлетаются во все стороны. — Отклонено! — объявляет он. — Я звоню Нанамину! Сатору потребовалось еще двадцать минут, чтобы наконец сдаться и начать жаловаться на то, что Нанами игнорирует его телефонные звонки. Хотя Яге и не нравится, что они слишком явно и откровенно нарушают приказы вышестоящих (они могли бы, по крайней мере, быть осторожными, но это ведь Годжо Сатору, который ничего не знает об искусстве быть тактичным в таких вопросах и любящий привлекать к себе внимание по самым неподходящим причинам), Яга решает сам позвонить Нанами. Как и ожидалось, Нанами берет трубку на втором гудке, из-за чего Сатору тут же ахнул от возмущения. — Директор Яга, — произносит голос Нанами после короткого приветствия. Он всегда был одним из тех учеников, с которыми было легче всего иметь дело, что очень-таки отличало его от старшекурсников, которые любили ввязываться во всякие стрессовые миссии. — Вам что-нибудь нужно? — Все в кейго и его типичной жесткой речи. — Нанами. Это не то, что можно обсуждать по телефону, — просто говорит Яга, и Нанами сообщает, что прибудет через десять минут. Яга старается не обращать внимания на жалобы Сатору.***
Бакуго побеждает Шинсо быстрой серией приемов. Нобара прекрасно понимает, что Бакуго для многих выглядит не самым умным, но исход битвы также была виной Шинсо, который ошибочно посчитал, что одних его грубых замечаний хватит для того, чтобы разозлить парня. Конечно, у Бакуго очень вспыльчивый характер и он часто выходит из себя по пустякам, но во время матчей Бакуго, как правило, молчит, как это было в его матче с Ураракой. Хотя, когда в дело вступает Мидория, это уже совсем другая история. Пока Бакуго не вернулся на трибуны Киришима занял его место, а Фушигуро сел рядом с Нобарой. Ашидо делает небольшое замечание о том, что их любовная ссора, наконец, закончилась (Киришима заметно вздрагивает и почему-то виновато смотрит на них обоих), на что они оба бросают на неё взгляд. Серо наклоняется вперед, чтобы мельком взглянуть на Фушигуро, оказавшегося между Нобарой и Киришимой. — Тот бой с Токоями был великолепен, чувак! Сколько покемонов ты держишь у себя? — Каминари фыркает, повторяя вопросительное «Покемоны?», и разделяя смех вместе с Серо. Нобара переводит взгляд на Фушигуро. — Несколько, — неопределенно отвечает он. Честно говоря, Нобара предполагала, что у него их десять из-за названия Техники, но пока, как он и сказал, видела только несколько: уродливую жабу, Нуэ, кроликов, слона, змею (хотя она уверена, что та уже «умерла»), а потом собак-близнецов. Являются ли собаки-близнецы сразу «двумя» тенями или считается как за «одну»? Теперь, когда она задумалась об этом, Нобара не так уж много знает о технике Фушигуро, так же как он слышал лишь немногое о её технике по рассказам других. — И они не покемоны, — добавил он. — Но, черт возьми, — присвистнул Киришима, — Бакуго ведь совсем не сдерживался, не так ли? — он морщится, глядя, как хромает Шинсо, опираясь на Полночь, которая быстро подхватила его, когда тот начал спотыкаться. У него на подбородке были следы ожогов, так как Бакуго целился по его лицу больше, чем на что-либо еще, угрожая сжечь его физиономию. Капитуляция произошла быстро, но никто из наблюдателей не был удивлен. Даже Нобара. И даже Фушигуро. — А сам-то! Ты набросился на Кугисаки так, словно это была смертельная битва, — подхватывает Каминари, и плечи его трясутся от сдерживаемого смеха. — Эй! — Киришима инстинктивно протестует. Через мгновение он успокаивается. — Кугисаки... она очень мужественная, знаешь ли. — Конечно, мужественная, — ворчит Нобара. — Кугисаки как раз между вами двумя. Она игнорирует пристальный взгляд Фушигуро, озадаченный тем, что ее поведение в кругу их одноклассников улучшилось, и еще больше озадаченный тем, что она лучше всех ладит с мальчиком, которого она так сильно избила. Прежде чем Нобара успевает что-то сказать, на весь стадион раздается объявление Сущего Мика о следующем матче. — «А теперь, в этом раунде Спортивного Фестиваля, оба нынешних соперника находятся на самом вершине своего класса, и окружающий мир столь тесен для них обоих! Мидория против Тодороки!», — зрители чуть ли не прыгают вокруг и кричат, взволнованные мыслью о том, что пара детей будет кидаться друг на друга своими причудами. В тот момент, когда Сущий Мик объявляет о начале поединка, Тодороки не смеет сдерживаться и почти сразу же посылает поток льда в сторону противника. Нобара съеживается, догадываясь о том, что сейчас произойдёт, когда замечает, что Мидория почему-то даже не уклоняется, словно хочет покрасоваться на камеру перед всеми… ну да, ну да. Спортивный Фестиваль предназначен для привлечения профессиональных героев, и матчи заканчиваются лишь только тогда, когда кто-то сдается или кого-то вводят в бессознательное состояние. И хотя атака Мидории была очень эффективной, она привела к тому, что его средний палец был окончательно сломан. Вероятно, раздроблен, и все сидящие в ряду Нобары одновременно скривились, когда камеры фокусируются на его определенно разрушенном пальце. Но чем больше Тодороки атаковал, тем больше пальцев терял Мидория. Нобара отвлеклась от разговоров на фоне, но в следующий момент она заметила, что Киришима встал, разговаривая с недавно прибывшим Бакуго, который сидел на дальнем конце их ряда. — …как бы то ни было, и ты, и Тодороки можете нанести целую кучу очень сильных атак, не моргнув и глазом. Вы, ребята, очень упорны, — замечает Киришима. Бакуго отрицает это. — Мы не наносим атаки сломя голову, — сказал он, — Перенапрягая мышцы волокна износятся. Если ты будешь слишком много бегать, то запыхаешься. Причуды - это всего лишь физические функции, так что и у этого парня тоже должен быть какой-то предел. Да, Нобара это понимает. Их инструктора любили говорить о том, что феномен Проклятой энергии скорее сверхъестественный, чем реальный. Оно не было чисто научным явлением, ведь как еще можно объяснить с научной точки зрения то, что Проклятая энергия может создавать определенные техники, такие как всемогущие глаза Годжо-сенсея, или технику Зенин Маи, которая может создавать буквально что-то из ничего. Или даже как те, у кого нет Проклятой энергии, рождаются с «Проклятием Небес», которое дарует им аномально повышенную силу, скорость и чувства. Но в конечном счете все сводится к законам их миров. В этом мире нет Проклятой энергии, и она компенсируется причудами, а в их мире есть Проклятая энергия, и её отсутствие рассматривается как то, что в этом мире назвали бы «Беспричудностью». — Мышцы, да, — пробормотал Фушигуро, озвучивая её мысли. Киришима слышит это и быстро спрашивает: — А разве ваши причуды не такие? — и ненужное внимание было направлено на них. Весь их ряд – Серо, Каминари, Бакуго, Ашидо и Джиро, которую Нобара заметила только сейчас, обернулись к Фушигуро и Нобаре. Фушигуро отвечает, но не раньше, чем на мгновение встречает взгляд Нобары. Они оба колебались. — Мы родились с этим. Можно сказать, это застывшая энергия, — и улучшить ее можно лишь только научившись лучше её контролировать. Некоторые люди рождаются с «большими резервами», но их сила может усиливаться только в зависимости от того, насколько хорошо человек знает свои эмоции или где он может их получить. Однако ситуация Итадори иная. Намного, намного другая. Что-то в том, как Фушигуро это сказал, вызвало реакцию Бакуго. — Мы? — спрашивает он. — У вас обоих застывшие причуды? Нобара говорит первое, что приходит ей в голову: — Кузены! Мы дальние родственники, поэтому особенности наших причуд примерно похожи. Отец Мегуми является, как бы, — она колеблется. — троюродным братом моей мамы. Фушигуро кивает. — Верно. Кузены, — соглашается он. И разговор переходит на шокированное выражение лица Ашидо и множественные извинения, последовавшие после за то, что всё это время она считала их парочкой, когда на самом деле они были кузенами. Фушигуро с Нобарой выдыхают с облегчением: наконец на один слух меньше.