Золото глаз твоих

      Чем старше становился Вэй Ин, тем отчётливее ощущал, что под кожей тонкими ниточками струится магия, но попытки посредством неё осуществить какое-то действие, помимо воплощения в звериный лик, оборачивались мучительной агонией и кровотечением из цицяо — всё из-за треклятого украшения, предназначенного запирать сверхъестественный потенциал в теле наделённого необыкновенными способностями создания. Чего только Вэй Ин не испробовал, избавиться от порабощающего ярма не получалось. Хотя госпожа Гэ не могла прийти за ним на гору, схватить и запереть в своём борделе, участь Вэй Ина была предрешена — о использовании чар следовало забыть, так что, спустя какое-то время, он смирился, что останется неполноценным до конца своих дней.       Из-за положения луны тело в очередной раз бунтовало. Нужда в партнёре ощущалась острее, а импульсы тягостнее. Охотиться в такие дни было затруднительно, так что Вэй Ин прятался в землянке, а по вечерам пробирался к источникам, незамерзающим даже в зимние холода, и выматывал себя плаваньем, пока не наступало расслабление, после чего удавалось кое-как добрести до пещеры и погрузиться в сон.       Так случилось и на этот раз. Скоротав утренние часы, затем обеденные, он, как начало смеркаться, добрёл до заводи, быстро стащил с себя одежду и ринулся с пологих камней в воду, внезапно налетев на кого-то, кто в этот миг вынырнул на поверхность. От неожиданности Вэй Ин остолбенел, с ошеломлением отмечая присутствие чужих рук на своём сверх меры чувствительном теле. Обоняние окутал тонкий аромат сандала. Юноша перед ним был высок, белокож и изумительно сложён. Вэй Ин натыкался на него в лесу. Тот частенько бродил неподалёку от лисьей обители и тискал кроликов, прикормленных её хозяином. Его лоб неизменно перехватывала тонкая белая лента с узором облаков, а изысканные светлые одежды плыли при ходьбе, словно жили своей собственной жизнью.       Несмотря на то, что незнакомец представал только в облике человека, Вэй Ин шестым чувством распознал, что перед ним дракон — и не какой-нибудь, а носитель знатной крови. Его выдавала полубожественная аура, мистическая красота и очень светлые глаза оттенка плавленого золота. Впервые они встретились ещё детьми, но никогда не говорили, хотя случалось, как зачарованные, подолгу смотрели друг на друга. Повзрослев, дракон предпринимал робкие попытки приблизиться, но лис не выдерживал, срывался с места и нёсся сломя голову в дебри. Почему Вэй Ин так делал, он и сам себе объяснить не мог: может, сказывалось долгое отшельническое существование и выработавшаяся с годами привычка всех сторониться, может, просто сдавали нервы, ведь златоглазый юноша запал в душу и повергал в ненормальное волнение.       Эти чувства сбивали с толку. Будь дракон девушкой, Вэй Ин бы ни на секунду не усомнился, что влюбился, но мысль, что он проникся кем-то одного с собой пола, шла в разрез с его скудными представлениями о том, как образуются пары, а потому Вэй Ин убедил себя, что влечение дружеское. Порой ночами, ворочаясь без сна, он представлял, как наберётся смелости, подойдёт к незнакомцу и заговорит. Поводом для беседы могли стать кролики, нравившиеся дракону, и которых Вэй Ин с радостью ему бы отдал, или подарки от тайного покровителя, коим, вполне возможно, сам юноша и являлся. Окажись последнее так, Вэй Ин бы рассыпался в благодарностях и не знал, куда себя деть от счастья, ведь это означало бы, что дракон к нему расположен, и ничто не мешает им стать друзьями.       Решимость познакомиться оборвал случай, когда, мечась на лежанке в угаре желания и позволяя рукам снижать его накал, Вэй Ин поймал себя на том, что думает о светлоглазом красавце — и не просто думает, а грезит о его губах на своём теле, хочет, чтобы он касался его везде, тешил, ласкал. Осознав всю неправильность, а главное — безнадёжность собственных фантазий, Вэй Ин едва не закричал от досады и разочарования. При таких делах о дружбе с драконом и речи идти не могло: вдруг тот догадается обо всём, просто взглянув на него, оскорбится или поднимет на смех.       Но, видно, у провиденья были свои планы: не думая, не гадая, Вэй Ин очутился в объятиях златоглазого и успел прочувствовать инстинктивно выброшенными перед собой ладонями и крепкий пресс, и гладкость мраморно-белой кожи, и пламя, бившееся под ней. Всё это вместе подействовало, как искра в сухих травах. Тело среагировало даже раньше, чем Вэй Ин мысленно допустил, что оно вообще способно так среагировать. От напряжения свело живот. Кровь обдала промежность. Корень Ян налился до боли.       — Ой! Прости… Прости, что я тебя сшиб! Я не знал, что здесь кто-то есть, — сгорая от стыда, пробормотал Вэй Ин, резко отпрянув, и как мог споро рванул обратно на берег, чтобы укутать предающую плоть в одежды.       Незнакомцу незачем было видеть его возбуждение, которое тот, скорее всего, всё-таки заметил, ведь просто не мог не заметить — не мог не почувствовать, когда они соприкасались. Вэй Ина шатало. Нещадно жёг стыд. Головокружительный запах юноши с золотыми глазами повергал чувства в хаос.       Пока Вэй Ин, раскачиваясь как пьяный, с трудом натягивал на мокрое тело возражающе скрипящую одежду, рядом выросла стройная фигура в белом одеянии. Лис испуганно шарахнулся за валун и, поскользнувшись, чуть не врезался в камень головой, но крепкие руки охватили его плечи и придержали.       — Не убегай! Я не враг тебе, — голос незнакомца был низким и волнующим.       Вэй Ин заметался ещё сильнее, попытался вернуть себе равновесие, но, к несчастью, в этот самый момент его настиг очередной спазм, и он начал оседать. И снова юноша-дракон не дал ему рухнуть на камни.       — Ты не здоров?       Вэй Ин, паникуя, с опаской уставился на него. Дракон оказался ещё красивее, чем он все это время думал — кожа как первый снег, глаза как прозрачный липовый мёд, волосы как самая тёмная ночь, черты тонкие и безупречные — не дать не взять божество!       Видя, что Вэй Ин растерян и в немалой степени испуган, драконий господин решил представиться.       — Я — Лань Ванцзи, но ты можешь звать меня Лань Чжань. Как твоё имя?       Вэй Ин страшно смутился — не так он представлял себе их знакомство. Мало того, что его полуобнажённого тела касался кто-то другой, так ещё и в момент его постыдной слабости.       — Вэй Усянь… Вэй Ин, — пробубнил он себе под нос, не зная, куда деваться.       — Вэй Ин, ты, подхватил лихорадку? — не замечал одолевающей его неловкости красавец, связывая состояние молодого лиса с недугом.       — Я не болен… — исторг из себя Вэй Ин, интенсивнее кутаясь в одежду.       Ноги отказывались держать. Внутри шла борьба.       — Но ты весь горишь, — возразил Лань Чжань.       — Это ничего… Мне просто надо уединиться и отдохнуть немного.       — Мне известно надёжное средство от простуды, если позволишь, я мог бы…       — Я не простужен.       Вэй Ин отпрянул подальше от чужих рук и сжался в комок.       — Мне нехорошо по другой причине…       — Какой же?       Лань Чжань оглядывал его в поисках раны или ушиба и хмурился. Угрозы от него Вэй Ин не чувствовал. И запах от дракона исходил столь приятный, что хотелось его обнять, уткнуться в него носом и никогда не отпускать. Эти ощущения пугали, озадачивали и отнимали последние крупицы самоконтроля. Вэй Ин едва в голос не взвыл от очередной волны дрожи, пробившейся изнутри, когда одна ладонь Лань Чжаня легла на его щёку, другая ощупала лоб.       — У тебя жар и пульс ускорен. Если позволишь окутать тебя духовной силой, я смогу определить проблему и помочь.       — Окутать меня… чем?       — Светлой ци. Это не больно… Смотри, — ладони Лань Чжаня начали излучать льдисто-голубоватый отсвет.       Он ухватил Вэй Ина за запястье, быстрой волной распространяя свечение по его коже, но тот от его попыток диагностировать «болезнь» только сильнее возбуждался.       — Остановись! Не надо тратить на меня магию! То, что со мной происходит, вовсе не… — он не успел договорить, Лань Чжань, похоже, сам всё понял, благодаря пущенным в дело чарам.       Глаза его широко распахнулись, на лице проступило нелепое выражение.       — У тебя период… влечения.       — Я не знаю этому названия, но, вероятно, ты прав, — проскулил Вэй Ин, ещё ярче заливаясь краской.       Он бы охотно подорвался и рванул бегом до своей каморки, привалил камень ко входу и зарылся поглубже в листву, но ноги подгибались. Сил почти не осталось — все уходили на сражение с томящей тело ломкой.       — У драконов тоже такое бывает? — осторожно поинтересовался Вэй Ин, прочтя сострадание на лице напротив.       Длинные ресницы Лань Чжаня пришли в движение.       — Нет, но есть другая особенность.       Вэй Ин был удивлён, что он остаётся с ним, а не спешит ретироваться.       — Какая?       — Признав в ком-то родственную душу, дракон уже не сможет быть с кем-то ещё.       — Один спутник на всю жизнь?       — Мгм.       — И ты уже встретил свою половинку? — зачем-то спросил Вэй Ин, сразу же об этом пожалев, потому что Лань Чжань отвёл глаза, замялся и кивнул.       — Мгм.       — Рад за тебя, — против воли улыбнулся Вэй Ин. — Тебе очень повезло… — он тяжело хлебнул воздух. — А я один и не думаю, что однажды найду того, кто захочет быть со мной.       Ему почудилось, губы напротив дрогнули в удивлённой улыбке.       — Разве один? Я же здесь.       Вэй Ин посмотрел на Лань Чжаня озадаченно, но уточнять ничего не стал, списав странную фразу на недопонимание. Ему ужасно хотелось окунуться в воду. Разговор вовсе не успокаивал, а будоражил ещё больше. Низ живота словно окроплял кипящий металл. Вэй Ин совсем выдохся. В любой другой ситуации он бы в пляс пустился от счастья, что наконец познакомился с казавшимся неприступным парнем, которым грезил не первый год, но сейчас его нахождение рядом было пытке подобно.       — Мне худо… Ты не против, если я вернусь в источники? — жалобно хныкнул Вэй Ин.       — Нисколько, — отозвался Лань Чжань и вдруг добавил: — Вернёмся вместе. Я отнесу тебя.       — Нет! — испуганно воскликнул Вэй Ин. — Не надо! Не утруждайся, лучше мне самому… М-м! Лань Чжань?!       Вопреки возражениям, он был стремительно оторван от земли. Лань Чжань, будто не чувствуя его веса, легко подался к воде. Объятие разжалось, только когда они забрели в источник. Нисколько не смущаясь, Лань Чжань избавился от одежды, давая понять, что и Вэй Ину следует сделать так же. У последнего отвисла челюсть и с новой силой закружилась голова. Юноша перед ним являлся воплощённым совершенством — от кончиков волос до кончиков ногтей ни единого изъяна. На изящном лице и поразительно длинных ресницах алмазами сияла вода. Он выглядел по драконьи хладнокровно, но золотые глаза пылали так, что прожигали след до самого сердца.       Корень Ян ныл, болел и туманил мозг. Вэй Ин оказался в весьма затруднительном положении. Перед глазами поплыли навеянные томлением картины с участием Лань Чжаня. Самым верным решением сейчас было бы, вежливо откланяться, но очутившись на рубеже морального истощения и наблюдая, как в воде кружит неземной красоты создание с явным намерением продолжить беседу, Вэй Ин просто не смог этого сделать. Решив, будь что будет, он медленно стянул с себя вымокшее одеяние, собрал облепившие шею и грудь влажные волосы и перебросил их на спину, чтобы не мешали, и сразу напрягся, потому что Лань Чжань, коснувшись взглядом показавшегося украшения, поменялся в лице.       — Хун Бин Ло! — ошеломлённо уронил он.       Вэй Ин, смешавшись, ухватился за горло, пытаясь ладонями прикрыть ненавистный предмет.       — Как-как ты сказал?       — Хун Бин Ло — красная спираль, — мрачно пояснил дракон. — Магическая вещь, сдерживающая силы существа, на которое надета.       Лань Чжань подплыл почти вплотную, вынуждая Вэй Ина суетиться и дышать чаще.       — Могу я взглянуть?       — Ты уже смотришь.       — Поближе.       Вэй Ин нерешительно кивнул, чувствуя себя на грани совершения чего-то крайне глупого и ему несвойственного. Он мгновенно ощутил руки Лань Чжаня, лёгшие на его плечи. Тонкие длинные пальцы вновь вспыхнули магическим светом и пробежались по литой тяжести украшения.       — Мощное заклинание, — сосредоточенно разглядывая вязь и узоры, заключил Лань Чжань. — Но, думаю, мне по силам его разрушить, только нужен гуцинь.       — Гуцинь?       — Мгм. Музыка помогает очистить и упорядочить энергию.       Глаза Вэй Ина расширились. Сердце колотилось так сильно и громко, что, казалось, вот-вот выскочит из груди и не только из-за забрезжившей надежды избавиться от ограничивающего заклятия.       — Ты мог бы с меня это снять? Серьёзно?       Лань Чжань утвердительно качнул головой.       — Для уверенности могу заручиться поддержкой старшего брата и дяди. Хочешь, я отведу тебя к ним прямо сейчас?       Вэй Ин посмотрел на него измученным взглядом и поник.       — Прямо сейчас мне даже двигаться сложно.       Лань Чжань тяжело сглотнул. Нельзя было сказать наверняка, о чём он думает, но его уши окрасились в тот же цвет, что оттенял скулы Вэй Ина, а взгляд горел, отражая внутреннее пламя, готовое прорваться наружу.       — Прости, Лань Чжань, — начал Вэй Ин, опасаясь, что не сдержится, — но сейчас тебе стоит оставить меня одного, потому что я уже просто не могу находиться с тобой рядом…       — Я тебе неприятен?       — Что ты! Как раз наоборот…       Вэй Ин осёкся. Их диалог вогнал бы в ступор кого угодно. Несмотря на то, что он очень давно ни с кем не общался, ему представлялось неправильным, что они обсуждают его стыдное состояние, не будучи даже близкими знакомыми. Не то, чтобы у него имелись представления, что обсуждать в их случае резонно, а что нет, но чутьё подсказывало, они на скользкой дорожке. Близость Лань Чжаня путала мысли как забродившие ягоды, заставляла тело гореть и ещё больше желать разрядки.       — Тебе больно? — спросил Лань Чжань, видя, как Вэй Ин нервничает и морщится.       — Есть немного…       Белки глаз Лань Чжаня укрыли кровяные прожилки. На скулах заиграли желваки.       — Вэй Ин, послушай… — понизившимся тоном обронил он. — С твоим состоянием я тоже мог бы тебе помочь.       — Ты способен повлиять на это магией? — воодушевился Вэй Ин, но дракон возразил:       — Не магией.       Дрогнувшими пальцами, он поймал прядь волос Вэй Ина, поднёс к губам и поцеловал.       — Но мне понадобится твоё согласие.       Если до этого Вэй Ин считал, что ситуация какая-то странная, то теперь просто завис и даже слегка струхнул. Лань Чжань переменился в лице и взирал одержимо — едва ли не плотоядно.       — Я давно искал повод с тобой заговорить, — прозвучало следом.       — Давно?       — Мгм. Я не раз приходил к твоему дому, но ты всегда держался на расстоянии, а то и убегал.       Вэй Ин смутился.       — По правде говоря, я был уверен, что дело не во мне. Думал, ты навещаешь кроликов, не хотел мешать.       — Я приходил, чтобы увидеть тебя.       — Но почему… почему ты хотел меня видеть?       — Потому что… — Лань Чжань напрягал все силы, чтобы голос не срывался: — Я не мог перестать о тебе думать.       У Вэй Ина перехватило дыхание. Ему понадобилось всё его самообладание, чтобы сделать следующий вдох. Он возвышался по грудь в тихом источнике, но чувствовал себя так, будто попал в затягивающий его водоворот и испытывал почти физическую необходимость ухватиться за что-то.       Сосредоточившиеся на нём глаза дракона сияли как призрачные звёзды. Походило на то, что он жутко волновался. Жар от его тела ощутимо согревал окружающую воду. Обоих словно сносил бурлящий могучий поток, который, попирая здравый смысл, толкал их друг к другу. В конце концов, Лань Чжань в смятении прикрыл ресницы, а потом, по-видимому, найдя в себе мужество для следующих слов, распахнул их и взглянул на Вэй Ина с несокрушимой решимостью.       — Со дня, когда мы впервые встретились, ты стал моими мыслями, снами и мечтами.       Вэй Ин открывал и закрывал рот, утратив дар речи. Рассудок отказывался воспринимать услышанное, отрицая саму возможность такого поворота. Ноги вновь подкашивались. Растерянно оцепенев, Вэй Ин почувствовал ладонь дракона на своих скулах — пальцы трепетно, почти благоговейно гладили кожу. Касание было теплее и нежнее, чем он мог бы вообразить. Золото глаз напротив завораживало и врачевало его душу. Взгляд полнился страстью, потребностью защищать, обладать и беречь. Будто во сне Вэй Ин тоже приподнял руку и боязливо притронулся к дракону, проводя вибрирующими пальцами вдоль линии рта и волевого подбородка.       — Лань Чжань… — ощущая тугой узел в горле, обронил он. — Ты что же… хочешь сказать, что это я… я — твоя родственная душа?       Взволнованность дракона придавала ему ранимый и уязвимый вид.       — Мгм, — подтвердил он, не сводя пламенеющего взора с лиса.       Повисла тишина. Прошло не меньше минуты, прежде чем уголок рта Вэй Ина нервно дёрнулся.       — Но ты — дракон, а я — хули-цзин…       Лань Чжань взял его лицо в ладони и внезапно быстро коснулся его губ своими.       — Я — дракон, ты — хули-цзин… — повторил он озадаченно. — Но как это мешает нам быть родственными душами?       Касание вышло предельно нежным, как если бы Лань Чжань целовал нечто, настолько же хрупкое, как сон, способный в любой момент рассеяться. Вэй Ина парализовало недоверчивое ощущение воплотившегося чуда, вызвавшего к жизни столько новых эмоций, что заболела грудь. Стоило Лань Чжаню поцеловать его, и связь, все прошлые годы остававшаяся почти незаметной, вдруг перестала быть призрачной тенью и соединила их крепче, чем любая цепь.       В пугливом прикосновении дракона, в напряжении его поразительно сильного тела, Вэй Ин улавливал мощь сдерживаемой им страсти, от сознания которой кружилась голова. Ошеломлённое сердце вознеслось к облакам. Глаза перестали различать окружающую обстановку. Изумление Вэй Ина открытием, что Лань Чжань всё это время испытывал к нему ту же тягу, что и он к нему, перевернуло его мир вверх дном. Их души, попирая все правила, тянулись друг к другу, и им было всё равно, в ком они воплотились.       Не справляясь с эмоциями, Вэй Ин завозился на месте, собираясь как обычно дать дёру, но Лань Чжань не позволил этого сделать, обвив его талию руками и притянув к себе настолько, что стало ясно, его естество тоже ожило и окрепло.       — Будь моим, и тебе больше не придётся справляться со всем в одиночку.       — Постой, Лань Чжань… — Вэй Ин всё ещё не решался верить, что его грёзы прямо в эти мгновения претворялись в реальность. — Ты хочешь, чтобы мы стали парой?       — Очень хочу.       — Но ведь…       Вэй Ин густо покраснел и еле различимо выдавил:       — Но мы… мы оба — мужчины.       Лань Чжань, нисколько не изменившись в лице, едва заметно пожал плечами.       — Сердцу не прикажешь, — твёрдо молвил он. — И моё выбрало тебя.