Left side, Right side.

      Возможно, дело в том, у меня самого почти не было друзей. Нет, не так – не почти, а вообще не было. Впрочем, и я, и Кэл знаем, что я на измену не пойду точно. Во-первых потому, что я не какой-нибудь там сексуальный маньяк. Во-вторых, я не особо верю в свои возможности по подкатам и прочей хуйне. В-третьих, я никогда не подстроюсь ни под какие социальные нормы лишь бы понравится какой-нибудь тупой шлюхе со школы, а получать очередные оскорбления и фразы в духе «О Боже, да как можно так говорить!» мне не охота.       И хоть я и миллион раз слышал как шепчутся за моей спиной какой я странный, агрессивный, манипулятивный и вообще аутист, иногда меня это наталкивало на всякие мысли. Типа, бывает, лежу перед сном, и раз – всплывает в голове, как какая-нибудь манда со школы рассказывает, какой я одинокий, жалкий, и в моём круге общения только Кэл, и вообще я на него паразитирую всякими плохими мыслями, а он, вообще-то, хороший мальчик – святой, белокурый ангелочек.       Порой у меня возникали ощущения, что я – единственный, кто по-настоящему знает Кэла, но потом всплывало следующее: нихера я не единственный.       Её зовут Рэйчел. Когда я разговариваю с Кэлом, я никогда не говорю, что помню, как её зовут. Я не хочу, чтобы он знал, что я знаю. В его глазах я на неё плевал с высокой колокольни, но нет. Когда он говорит о ней, говорит, что проводит с ней время, говорит, что записывает иногда видео с ней на кассету, меня это выводит из себя. Рэйчел ведь такая забавная, такая весёлая, с ней так круто проводить время. Конечно, она единственный человек, с которым можно бродить по ебанным кладбищам и отрываться там, занимаясь всякой хернёй. Рэйчел такая особенная, совсем не такая, как остальные бабы в школе. Рэйчел… Рэйчел, Рэйчел, Рэйчел. Нахуй Рэйчел!       - Андрэ, ты чего?       - Прости, что-то задумался.       М-да, у меня есть причины гордиться собой – я сам себя довёл до гнева, и теперь профессионально пытаюсь это скрыть. И всё равно, мои руки невольно сжимаются в кулаки, а зубы борются с желанием стиснуться.       Кэл улыбается. И вправду, как ангел. Он точно не выглядит как человек, который планирует стрельбу в школе. Интересно, если бы меня здесь не было, он бы вообще решился на такое? Или, может, его Рэйчел решила бы помочь ему с этим?       - О чём? Ты хоть слушал меня?       Да, я слушал. Ты рассказывал о том, как было бы круто оставить после смерти письменный дневник со всякими депрессивными, мизантропическими, полными печали, тоски и злобы стихами. Что ж, Кэл, стихи ты пишешь неплохо, но после последнего раза, когда я на тебя взъелся за то что из-за тебя мы чуть в драку не влезли с ебланами со школы, ты перестал вообще говорить со мной о стихах. А с кем же ты тогда говоришь про них? Вряд ли же ты носишь их в себе. Кому их рассказываешь? Рэйчел?       - Бля, Кэл, я ж не совсем шизофреник. Про стихи. Ты говорил про стихи. И мне кажется, что это охуенная идея.       Класс. Молодцом, Андрэ, так держать.

***

      Вечереет, когда мы идём домой. В траве шумят сверчки, хотя для них это время довольно раннее. Я смотрю в землю, не вижу смысла поднимать голову и смотреть на до боли в глазах знакомые районы. Смотреть на Кэла не хочу, потому что помню, как кто-то сказал, что у меня взгляд как у извращенца.       Нет, это не комплекс личности. У меня вообще ничего подобного нет, замолчите.       - Ты знаешь, я не очень хочу, чтобы ты общался с Рэйчел.       Теперь я осмеливаюсь поднять взгляд, и мой встречается со слегка ошарашенным взглядом Кэла. Эти невозможно голубые глаза…       - Ты что, ревнуешь? – по его губам проскальзывает улыбка, голос спокоен, как и всегда. – Или это прикол такой?       - Нет, не прикол. И я не ревную. Эта сука меня бесит.       - Да? И чем же?       - Начнём с того, что она – тупая необразованная выскочка, которая спешит вставить своё мнение по любому вопросу. Закончим тем, что если она узнает об армии двоих, мы с тобой оба загремим на пожизненный срок.       Я чувствую, как в моих венах вскипают злость и ненависть, а сдерживает меня только взгляд Кэла, отражающий лёгкое недопонимание ситуации. В какой-то момент я чувствую смущение, страх, отвращение и стыд. Я не должен был говорить ничего из этого. С другой стороны, я знаю, что Кэл просто так меня не бросит, какой бы дикий бред сумасшедшего я не выдал в очередной раз.       Короткий тремор, словно по моему телу пробежала волна тока.       - Это и есть то, что называется ревностью. – он хихикает, прикрывая свой рот рукой, а в его глазах блестит игривая лукавость. – Да ну, чё, реально ревнуешь?       Я на секунду теряю все слова, в моей голове меркнут последние мысли, где-то там – вдали, похожие на огоньки.       - Нет! Я просто хочу, чтобы ты был с ней осторожен и не болтал ей лишнего, а ещё лучше будет, если ты вообще перестанешь с ней разговаривать.       Я вижу, как Кэл сдерживает смех. Наверное, он и вправду не ожидал что я могу вывалить свои переживание и эмоции. Я редко такое делаю, ибо мне свойственно больше фокусироваться на чём-то более важном, чем чувства. Я просто… Я не знаю. Я больше не хочу и не могу терпеть факт её существования в жизни Кэла, я не могу жить, зная (или, утопая в бессмысленных догадках), что он может уйти от меня к ней. Я не прощу это ни себе, ни ему, ни этой тупорылой шалаве Рэйчел.       - Рев-ну-ешь.       Ну, по крайней мере, у Кэла есть причина посмеяться надо мной. Я, наверное, даже не против?       - Ладно, немного. Но это, скорее, не ревность, а желание обезопасить нас с тобой от вероятности того, что она растреплется кому-нибудь о Нулевом Дне.       - Я не дебил. Андрэ, мы с тобой знакомы несколько лет, и я хорошо тебя знаю. И я знаю, как хорошо ты обо мне заботишься и всё такое, ну, и ещё о нашем плане, и я точно просто так никакой Рэйчел ничего про нас не расскажу, о’кей? И тем более, я никогда ни на кого тебя не променяю. Ты мне дороже всех на свете.       Я молчу, чувствуя ещё больше стыда, но затем я неохотно киваю.       - Ладно. Я верю тебе. Но всё равно…       Мои дальнейшие упрёки меня останавливает мягкий вкус губ Кэла на моих. Он кладёт руки на мои плечи, и постепенно всё затихает…