Лазарет III: Стая

      Магнус и Алек сидели в гостиной, пока доктор, которого вызвал Магнус, осматривал Аллена. Около него уже была стойка с капельницей, и теперь Аллену обрабатывали раны. Глаза оказались целы, но шрам скорее всего останется, и даже не один.       Тики находился рядом, даже несмотря на то, что Аллен спал и мог бы проспать еще целую вечность. Но у них были вопросы, и им все равно придется его разбудить.       – Что за доктор? – спросил Алек, больше для того, чтобы разбить повисшую напряженную тишину.       Магнус помолчал, словно не хотел отвечать или ему просто требовалась тишина как способ собрать мысли в кучу. Алек был готов к игнору, но тот все равно ответил спустя время:       – Проверенный, работал со мной в Ватикане. Сделает основную работу, но дальше нам отпаивать его отварами. Они помогают куда лучше, чем ибупрофен, – Магнус хмыкнул.       Алек сжал пальцами переносицу.       Сколько они уже не спали? А не ели?       Кажется, утро, когда они все собрались на кухне в этом доме, было в какой-то другой жизни.       – Я сделал все, что было в моих силах, – доктор, а следом за ним Тики, вышли в гостиную. На Тики не было лица. – У него сломаны ребра, несколько вывихов, рука порезана в нескольких местах, останутся шрамы на щеке и звезда на лбу.       – Звезда? – охренел Магнус.       – Ребра были замотаны друидскими бинтами с покойника. Темного друида, – доктор посмотрел на Магнуса. – Во что ты влез?       Алек насторожился, когда увидел, как Магнус легко улыбнулся. Это заставило задуматься о том, а как много всего Алек вообще не знал о Магнусе. Эта мысль неприятно резанула где-то внутри груди. Он откинул от себя печальные и обидные мысли, потому что уверил самого себя: Магнус сам всегда настаивал на честности. На этом были выстроены все их отношения после ситуации с демоном Белиалом.       – Ничего такого, что нельзя было бы окупить деньгами. Счет тот же?       Мужчина фыркнул и направился к двери.       – Что делать дальше, ты знаешь.       Магнус ушел проводить врача, а Алек обернулся к Тики, чтобы хоть немного переключиться на полезную работу, а не переваривать собственные загоны.       – Как насчет успокоительного? – он поднялся и, подойдя поближе, положил ладонь ему на плечо.       – Деньги, – Тики был бледным и растерянным, – я отдам…       – Ты с ума сошел? – вернувшийся Магнус нахмурился. – Успокойся.       Алек сжал плечо Тики и направился к плите.       – Я хотел… – начал Тики, но его прервала хлопнувшая входная дверь.       В дом ввалились Отабек, Юра, Чуя, Дазай и Дерек. И если первые выглядели просто злыми и нервными, то на Дерека было страшно смотреть. На его лице, частично имеющем острые черты полу-обращения, можно было прочесть всю гамму негативных эмоций, начиная от траура и заканчивая желанием уничтожить весь мир.       У Алека сердце упало от первой же пришедшей в голову мысли.       – Что? – Магнус все понял и без лишних пояснений.       – Они забрали Стайлза с собой и ушли, – выдохнул Дерек, силой заставляя себя оставаться в адеквате. – Мы не успели их догнать.       Алек мысленно лишь выдохнул. Потому что первое, что пришло ему в голову – это мысли о смерти Стайлза.       – Черт, – Юра плюхнулся на диван.       Алек, подумав, решил сделать успокоительное на всех. Он прошел на кухню и спокойно достал ингредиенты, которые знал наизусть, чтобы приняться за готовку.       – Аллен как? – спросил Чуя, скидывая шляпу на стол совершенно небрежным жестом.       Алек молча налил кружку горячего отвара и протянул Дереку. Тот, принюхавшись, выпил пару глотков. Алек закатил глаза, не став комментировать, хотя обида глубоко внутри снова дала о себе знать. Как же его это заебало. Он устал быть тем, на ком все срывают свою злость. Алек изо всех сил пытался помочь. Он учился, как проклятый, все лето, постигая основы друидской магии, которую учат два года, за три месяца. Он хотел реабилитироваться в глазах стаи, но с каждым его словом или приготовленным отваром ему будто верили все меньше.       Алек вздрогнул, потому что отвлекся от разговора, который тем временем явно набирал неприятные обороты.       – Нам нужно с ним поговорить! – зарычал Дерек.       – Хейл, пацан под седативным и обезболом, дай ему прийти в себя, – Магнус попытался успокоить альфу. – Ты вообще его видел? На нем места живого нет.       – А Стайлза могут убить с минуты на минуту! – Дерек в отчаянии полоснул когтями по стойке.       Алек, приподняв брови, смотрел на четыре борозды от когтей на дорогущем мраморе столешницы Магнуса, который заказал ее откуда-то из Франции за такую сумму, что Алек боялся без доски подходить к ней с ножом.       Ему казалось, что то, чем являлась его стая до этого момента, трещит по швам и рушится на глазах, кусочек за кусочком. Он уже ощущал такое однажды. В «Лазарете». Когда только пришел Чуя и начал вносить смуту, едва не разваливая их дружную компанию на озлобленных диких одиночек.       Сейчас история повторялась. И Алек очень сомневался, что в этот раз они отделаются алкогольным веселым перемирием.       Дерек, словно почувствовав в молчании неладное, уставился на полосы от собственных когтей и замер.       – Прости, – выдохнул он, оглянувшись на всех по очереди. Последним под его пристальный взгляд попал Тики. – Все простите. Я явно хреновый альфа.       – Надеюсь, ты хороший ремонтник, – Магнус выгнул бровь. – Вы все должны мне новый, блять, дом. Можно как-то свои эмоции сдерживать?       Юра гнусно хихикнул. Чуя с Дазаем переглянулись, пристыженно опустив глаза, потому что ебаный нож все еще торчал из дверцы кухонного шкафчика.       Алек открыл именно ее, словно не замечая лишней детали их интерьера, и достал обезболивающий отвар, который у него уже был заготовлен. Он разбавил его горячим успокоительным и направился в комнату, где на кровати спал Аллен.       – Что ты собрался ему дать? – строго прищурился Чуя.       Нет, ну это уже ни в какие ворота!       – Отравлю его, разумеется, – зло отрезал Алек и пошел в коридор, – можете зайти через пару минут. Вынесете труп.       В полной тишине он зашел в комнату, прикрывая за собой дверь.       Аллен был блеклым, как и простыня, на которой он лежал. После того, как смыли лишнюю кровь с его тела, он стал выглядеть едва ли лучше. Белоснежный от бледности и цвета волос. И самым ярким пятном была вырезанная красная звезда на левой стороне лба, тянущаяся линией сквозь веко на щеку и рассекающая ее крестом. Уродливая метка, которую он уже не сможет стереть.       Алек поджал губы, стараясь держать себя в руках. Жалеть Ала и плакать около него точно нельзя, потому что так они все сделают только хуже.       – Алек? – конечно же, Тики пошел за ним первым.       Дверь за ним тихонько прикрылась. Он был крайне тихим. Не говорил толком, не издавал лишних звуков. Нет, Алек не сомневался, что подобное уродство не сможет отвернуть лучшего человека в их компании от покалеченного Аллена.       – Подержишь ему голову? – Алек с мягкой улыбкой глянул на него.       В конце концов, этот мужик был единственным, кто не доставал его своим недоверием. Если оно и было, Тики держал его при себе, за что Алек был ему искренне благодарен.       – Конечно, – Тики аккуратно сел в изголовье кровати и поднял голову Ала, придерживая того за затылок.       Алек заметил, как у него дрожат руки.       – Он выживет, все будет хорошо, – Алек присел сбоку, аккуратно подвинув Аллена так, чтобы поменьше задевать его раны и не вырвать катетер из вены. – Уедете нахер из города на курорт. Будешь таскать его на пляж, чтобы он перестал быть похожим на белую моль.       Тики вымученно усмехнулся.       – Он сгорит и будет ебать мне мозги.       Алек хохотнул, радуясь мысленно, что Тики еще способен на юмор.       Меньшее, что он мог сделать – это подбодрить Тики хотя бы тупыми шуточками. Медленно Алек вливал в рот Ала отвал, стараясь сделать это так аккуратно, чтобы тот не поперхнулся.       Аллен чуть дернулся и приоткрыл покрасневшие глаза. Один, видимо, тут же доставил режущую боль – тот, где теперь сквозь веко проходил тонкий порез, и Аллен тут же зажмурил его. Вторым он заполошно огляделся, перепуганный.       – Я тут, малыш, – Тики нежно погладил его по правой щеке. – Все закончилось.       Тот заметил Тики и выдохнул так, словно с него, наконец, спало оцепенение ужаса и желание бежать, чтобы спастись. Он расслабился, осторожно оглядывая себя.       – Стайлз, – прохрипел Ал и закашлялся.       – Его увезли, – тут же ответил Тики, – не думай сейчас об этом. Это больше не твоя забота.       Ал моргнул, принимая эти условия. А потом фыркнул вдруг.       – Ну что, я теперь красавчик? Придется идти в цирк работать, чтобы спрятать эту красоту под гримом.       Тики не успевает ответить, потому что его перебивает Алек.       – Тише, – он быстро осмотрел лицо Аллена. – Разрешишь намазать тебе порезы? Эта мазь ускоряет заживление. Не знаю насчет шрамов, но я точно уверен в составе… – уже привычно принялся оправдываться он.       – Хорошо, – прервал его Тики, – Алек, хорошо. Делай, что нужно.       Алек поднялся с кровати и подошел к тумбочке. Везде в доме Магнуса, в каждой комнате, можно было найти отвары и зелья, мази, бинты, травы и любые ингредиенты, чтобы быстро оказать помощь. Это тоже было заслугой Алека: после того, как Дерек в альфа-релизе чуть не сдох на пороге дома Магнуса, Алек задался целью и разложил все нужное, чтобы на подобный случай было под рукой.       Он сел обратно на кровать и аккуратно коснулся лица Аллена. Тот зажмурился, но сразу же застонал, потому что раны задвигались из-за мимики. Аллен тихо всхлипнул.       Тики крепче, насколько это было возможно, обнял его. Алек закусил губу и медленно, насколько мог нежно, коснулся исполосованного лица Ала.       – Легче? – тихо спросил он, нанеся первый слой мази.       Аллен заторможенно кивнул. Видеть его таким тихим, дрожащим и беспомощным было попросту жутко.       Дверь в комнату распахнулась, впуская всю гоп-компанию внутрь.       – Ты можешь говорить? – Дерек подошел к кровати. – Аллен, мы не успели, Стайлза забрали.       Он так прорычал последнее слово, что клыки прорезались, становясь длинными и острыми, а глаза окрасились в красный.       Ал окаменел, а Алек видел, как в его раскрытом серебряном глазу застывает глухая паника.       – Ты что-то видел? – Юра тоже подошел, нависая. – Что ты помнишь? Что они говорили?       – Какие-то приметы альф? – добавил Отабек. – Может быть, они обсуждали свои планы рядом с вами?       Аллен затрясся в объятиях Тики, пытаясь не паниковать. Алек нахмурился, отмечая в Аллене то, что ему совсем не нравилось. Адреналин спал, боль, хоть и притупленная препаратами, накатывала с силой, потому что повреждений на Аллене было, как звезд на ночном небе.       Алек даже не хотел думать о том, как будет выглядеть Аллен после этого всего.       – Не молчи, пожалуйста, – Дерек аккуратно коснулся колена Аллена когтистой ладонью, накрытого легким одеялом. – Хоть что-то.       – Не тронь! – высоким перепуганным голосом рявкнул Аллен, дергая ногой. Игла катетера тут же выскочила из руки, а сам он подался назад, не слетая с кровати лишь потому, что Тики крепко перехватил его за пояс, удерживая на месте.       Алек тут же дернулся, хватая бинт, чтобы зажать полившуюся из места прокола кровь.       – Или просто хотя бы опиши, что происходило, – добавил Отабек. – Возможно, мы еще успеем…       – Стайлз, – прохрипел Аллен. – Стайлз помог убежать! Мы не могли вдвоем! У меня кандалы были на руке, а у Стайлза на ноге. Мои он знал, как открыть, свои нет!       – И что? Потом что? Что говорили и делали альфы? – допытывался Дерек.       Алек осмотрелся. Вся стая нависала над кроватью трясущегося от пережитого Аллена, как какие-то адские твари, которые хотели высосать из бедного пацана всю душу. Ассоциация с тем, кто когда-то также сидел около кровати Алека и пытался его убить, была настолько сильна, что его передернуло.       Тики гладил Аллена по голове в попытке успокоить начинавшуюся истерику. Он шептал ему что-то на ухо, а Аллена трясло все больше.       Алек стиснул зубы.       Магнус молча смотрел на него, будто ожидая, что Алек, если Магнус попробует за него заступиться, снова разорется, что он нихрена не ребенок. Только вот Магнус, кажется, забыл о том, что между ребенком и человеком, которого просто хочется защитить от нападок стаи, дистанция огромного размера.       Алек впервые за время, пока они были вместе с Магнусом, задумался о том, так ли ему нужны эти отношения? Он позволяет относиться к себе, как к какой-то тряпке, о которую все вытирают ноги, проходя мимо.       Заебало.       – Так, – Алек поднялся с кровати, рявкнув на всех стальным голосом, – вышли все нахуй отсюда!       – Что? – Дерек поднял на него алые глаза.       Видимо, злость Алека была настолько сильна, что ее ощутила вся стая, находящаяся в этой комнате.       – У Аллена истерика. Он не может ответить на ваши вопросы, особенно когда вы их сыплете на него, будто из помойного ведра. А ты, Дерек, включи мозги! Его пытали альфы с таким же, блять, бешеным выражением лица, как и у тебя сейчас! Вообще не подходи к нему! Вышли все нахуй! – крикнул он.       – Александр, – Магнус подошел ближе.       – Что? – Алек хмыкнул. – Тоже хочешь спросить, не накосячил ли я с отваром? Не отравил ли я Аллена? Не хочу ли я снова вызвать демона? Что, Магнус? – Алек пихнул его в плечи. – Что ты, блять, хочешь у меня узнать?       Магнус ошарашенно открыл рот, а потом его закрыл.       – Да, я накосячил, – уже тише сказал Алек, оглядывая теперь всех и каждого. – Да, я был не прав в проведенном обряде. Но это не дает вам никакого права обращаться со мной так, будто я ваша личная помойная яма! Можно подумать, никто из вас ни разу не косячил. Я уверен, что да, – Алек глянул на Чую, потом перевел взгляд на Дазая. Затем на Отабека и Юру, – и посильнее, чем я. Поэтому пошли все нахуй, и как только Аллен сможет говорить, мы с Тики все у него спросим. А до того разберитесь хотя бы с альфой, который подыхает в нашем подвале! – Алек подошел к двери и рывком распахнул ее, припечатывая окончательно: – Вышли!       Магнус, дернув плечом, первым вышел наружу. Дерек поднялся следом, ошарашенно смотря на Алека. Остальные вышли после альфы, оставляя Тики, все еще пытавшегося успокоить трясущегося Аллена, и Алека в комнате втроем.       В гостиной повисла напряженная тишина.       Отабек с Юрой курили в окно, а Магнус вообще вышел, то ли чтобы не видеть их всех, то ли чтобы слегка остыть после бравады Александра. Дерек, ходивший по дому, как зверь в запертой клетке, в итоге не выдержал, психанув. Он сбежал, чтобы вернуться на то место, где держали пленных, чтобы просто обыскивать все ближайшие территории на четырех лапах. Бездействие его сейчас просто убивало. И вдобавок к нему еще и то, что происходило со стаей.       Они цапались, хуже собак, и это делу не помогало совершенно.       Чуя вздрогнул, когда на пояс крепко легли знакомые будто всю жизнь ладони. Дазай притерся сзади так, словно хотел закрыть его ото всех, но ничего в его действиях не имело сейчас сексуальный подтекст.       Он шепнул задумчиво в ухо:       – Мне не должно быть перед ними стыдно, я не считаю их своими друзьями. Тогда почему? – без лишней комичности и эвфемизмов поинтересовался Дазай.       Чуя чуть развернулся, чтобы видеть его лицо. Растерянность там теперь была почти постоянной. Чувствуя невероятное сожаление за то, что Дазаю приходится сейчас справляться с неизвестными ему ощущениями, он протянул ладонь в перчатке, касаясь его щеки.       – Потому что стыдно мне. Это и есть эмпатия.       Дазай нахмурился.       – Как неудобно.       Чуя фыркнул. Пожалуй, да.       – Сопереживать близким – это основа эмпатии. Это просто еще раз доказывает, что тебе на меня не наплевать, – произносить это было приятно.       На лице Дазая все висело это выражение: нахмуренные брови, растерянный и обиженный взгляд. Вся его рациональность и холодный расчет сейчас терялись под слоем непонимания собственных ощущений.       – Мне и до этого не было на тебя наплевать, мини-мафия, – твердо сказал он.       Понятное дело.       – Я знаю.       То, что руководствовался Дазай, не имея чувств и совести, другими понятиями, в корне ничего не меняло. Чуя был нужен Дазаю как воздух. Как гарант отсутствия одиночества, как верный вассал, который доверяет и никогда не усомнится в его планах. Дазай его хотел и обожал его тело. Ему нравилось выводить Чую на эмоции, потому что тот всегда старался держать себя в руках, учитывая статус и работу. Рядом с Дазаем Чуя становился отчасти пятнадцатилетним мальчишкой, который начинает материться и топать ногой, лишь бы отстоять свою точку зрения. Зато, когда приходилось работать в тандеме, они оба становились самым смертоносным оружием для защиты родного города и гражданских.       Чем это отличалось от любви?       Любовь ведь проходит.       Гиперфиксация психопата – вряд ли.       – Эй, не заморачивайся, – Чуя развернулся к нему лицом и потрепал темные волосы, когда тот согнулся в три погибели, чтобы видеть его глаза. Улыбнулся.       – Ты становишься слишком мягким, когда у тебя появляются близкие, – протянул Дазай.       Чуя вздохнул.       Потому что тот был прав.       Каждый раз, когда Чуя находил близких, он терял рядом с ними всю свою деловую хватку.       Ему так однажды всадили нож в печень ребята из его же банды.       – Думаешь про «Овец»? – безошибочно угадал Дазай.       Чуя кивнул.       – «Агнцев», – поправил он привычно, а потом помотал головой. – Они были детьми, как и я. Отстаивали интересы, которые казались тогда важными, игрались в бандитов, воевали за территории и творили херню. Повесили на меня титул их Короля, лишь бы пользоваться моей силой.       – Ты был единственной овцой в стае волков тогда, – не сводя с него взгляда, сказал Дазай. – С чего ты взял, что сейчас история не повторяется?       В кармане запиликали сообщения. Чуя чертыхнулся, вынимая мобильный. Акутагава, Хигучи, Кое. Черт подери, из-за того, что ему снова пришлось сорваться в Эдинбург, работа не прекращалась. Дазай выхватил вдруг его мобильный из рук и, не дав сказать ни слова, поцеловал.       Чуя каждый раз терялся от любой близости с ним. Прикосновения, поцелуи, любой намек на что-то интимное, и он превращался в течную кошку, готовую расстелиться у чужих ног. Он приоткрыл рот, оставаясь стоять ровно лишь потому, что свободной рукой Дазай держал его на месте. И на секунду захотелось оказаться просто дома: в Йокогаме, в своей спальне, с этим горячим языком во рту, с необходимостью решать рабочие вопросы, но с сознательным выбором в пользу отдыха и секса.       Дазай отстранился сам и глянул в глаза, убирая упавшие на лоб локоны в стороны.       – Я поработаю за тебя.       – Эй, – так не пойдет!       – Чиби, – хмыкнул Дазай, – никто лучше меня не справлялся с работой в мафии. А тебя ждут твои друзья.       Черт.       И вот как с этим спорить?       – Кое сто процентов спрашивает, не убили ли мы еще друг друга. Рюноске должен был прислать отчет по зачистке в Сибуе, а Хигучи сейчас замещает меня на контроле рынка драгоценных камней. Сделай так, чтобы никто не понял, что это не я.       Дазай весело фыркнул и, отойдя (в мир вернулись посторонние вещи, звуки и люди), упал на диван с его телефоном в руках.       – Сомневаешься в моем умении врать на работе? – деловито он принялся тыкать по экрану, открывая все входящие сообщения. – Обидно, знаешь ли.       Чуя улыбнулся, почувствовав, наконец, такое необходимое сейчас спокойствие.       Вообще-то, в Дазае он никогда не сомневался.       Поняв, что картина в гостиной совершенно не изменилась, Чуя вздохнул и пошел в гостевую комнату, осторожно приоткрывая дверь. Там было тихо. Алек бесшумно возился со своими бутылочками и травками у комода, а Тики и Аллен представляли собой каменное изваяние. Друг склонился над своим бедным пацаном, кажется, уже не пытаясь ни разговорить, ни привести хоть сколько-нибудь в чувства.       Уолкеру досталось, и досталось очень сильно. Кто знает, окончились ли пытки на побоях и истязаниях.       Алек обернулся, когда почувствовал присутствие постороннего, и между его бровей пролегла морщина. Чуя осторожно прикрыл дверь и подошел к нему. У Алека было такое лицо, словно он был готов вновь обороняться.       Чуя же вместо этого остановился рядом с ним и склонился в низком уважительном японском поклоне. Он не был приверженцем классических традиций. В отличие от всех знакомых японцев всегда представлялся по имени, игнорируя заведенные правила. Сыграли роль и ориентировка мафии на Европу, и его собственные корни, но сейчас ничто не могло передать его чувств лучше.       Алек пораженно замер, кажется, растерявшись, а Чуя выпрямился и, глядя в его синие глаза, проговорил:       – Я приношу свои извинения за всех нас. Никто не имел права сомневаться в твоих действиях, зная, сколько сил ты вложил, чтобы вернуть наше доверие. Прости лично меня за упреки. Я теряю голову, когда речь идет о Дазае, и не могу трезво смотреть на ситуацию. Мне жаль, Алек. И спасибо за все, что ты делаешь.       Слова дались легко и честно, потому что Чуя не был мудаком.       И ему действительно хотелось извиниться.       Алек отмер, неловко отставив в сторону все, что держал в руках. А потом длинно выдохнул, обняв себя руками. Возможно, пристальный взгляд его нервировал, а может он просто не был готов к этому разговору. Он помолчал, а потом все-таки ответил:       – Все нормально. Я просто… сначала растерялся, что именно ты пришел извиняться. А сейчас думаю, что дурак, потому что ты единственный тут, помимо Тики, человек, который умеет нормально признавать свои ошибки.       Что, в общем-то, не было комплиментом, учитывая, чем приходилось Чуе заниматься.       – Моя мягкость, – усмехнулся он, – худшее качество для моей должности.       Алек фыркнул.       – На собеседовании в мафию называл ее в качестве своих слабых сторон?       – Ага, – ответил он весело, – вместе с курением и штрафами за превышение скорости.       Александр оттаял, потрепав себя по волосам, кажется, только сейчас хоть немного расслабляясь после конфликта. Чуя поймал себя на мысли, что тет-а-тет они раньше никогда не разговаривали, хотя и знакомы были почти год. Алек был хорошим человеком, просто у них было слишком мало общего, чтобы подружиться.       – Передохни, – тихо сказал Чуя, глянув в сторону кровати.       Алек проследил за его взглядом, а потом, подумав, кивнул.       Сказал только перед тем, как выйти:       – Он не хочет говорить.       Было бы странно, случись иначе.       Чуя проводил его взглядом до самой двери, а, когда Алек вышел, прихватил с собой стул и уселся рядом с кроватью. Тики удивленно поднял взгляд от лица Аллена, словно только сейчас Чую вообще заметил. Аллен приоткрыл один глаз. Вторую сторону лица закрывала стерильная повязка.       Чуя не умел нормально общаться с детьми.       Но ведь и Аллен не был ребенком, верно?       Он припомнил миллионы видео, что раньше донимали его в чате «Униженных и оскорбленных» с подписью «мы».       Одно из таких присылал ему Аллен.       – О, певичка, которую никто не слушает, – весело протянул он.       Аллен вдруг растянул губы, насколько мог, в улыбке, а потом ответил ему тем же тоном:       – О, дрянь, которую никто не любит.       И так напомнил себя прежнего – с привычными усмешками и резкими выраженьицами, что Чуя не сдержался и рассмеялся. Аллен, кажется, смотрел на него совершенно живым взглядом.       – Откуда это вообще? – спросил Чуя.       – DC, – ответил Ал, – «Хищные птицы». Супергеройский боевичок про девчонок с перестрелками.       – Подходит нам, а?       Аллен фыркнул и кивнул. А Тики даже удивленно приосанился, глядя на них двоих. Кажется, за это время он так успел погрязнуть в своем отчаянии от молчания Аллена и всего пережитого, что точно не ожидал подобных шуточек. Но Чуя с Алленом иначе и не общались никогда.       – Ты пришел меня допрашивать, – резюмировал Аллен показательно-драматично.       Этот пацан точно должен идти в уличные актеры или клоуны. Он обдерет каждого как липку и даже глазом не моргнет.       – Нет. Пришел сказать спасибо, что не рассказал Тики о психопатии Дазая.       Аллен удивленно попытался приподняться – Тики тут же подложил ему подушку повыше.       – А ты рассказал? Я думал, будешь скрывать до последнего, потому что ты ссыкло.       О, вот как мы заговорили?       Чуя вздернул бровь.       – Ну, пришлось быть откровенным, знаешь, обстановка располагала, когда мы с Тики обнимались на этой кровати.       Аллен зашипел кошкой и не кинулся, чтобы начать душить, только потому, что ему в целом двигаться тяжело было. Чуя рассмеялся и хитро глянул на Тики.       – Надо было тогда засосать тебя. Сейчас бы он быстро встал на ноги только ради того, чтобы утопить меня в Лейте.       Аллен фыркнул.       – Если бы ты засосал Тики, то сам сбросился бы в Лейт, потому что совесть замучила.       – Туше.       Аллен рассмеялся с ним вместе. А со стороны Тики раздался пораженный и длинный выдох. Он глядел на них, а потом опустился на живот Аллена лбом, кажется, теряя последние силы. Белоснежная не покалеченная ладонь легла ему на затылок.       – Вы меня оба в гроб загоните.       Они молчали, а Аллен продолжал гладить Тики по крупным локонам кудрей, перебирая пальцами. Повисшая тишина не нервировала, а давала спокойствие. В кой-то веке между ними не было недопониманий и агрессии. Они уже перешли этот этап. Чуя улыбнулся.       – Знаешь, думаю, тебе пойдет, – он кивнул на скрытые под повязкой шрамы на лице.       Аллен закатил глаз, тут же, впрочем, поморщившись от боли.       – Уверен, что все могло быть хуже. Но альфа, что держал меня, явно не пытался изуродовать меня в должной мере, – пожал он плечом.       Чуя оглядел повреждения, но отследить их сейчас можно было только по бинтам: половина лица и левая рука.       Аллен глянул на свою руку тоже.       – Закатаю в блэкворк.       – Сделаешь тату? – удивленно приподнял брови Чуя.       – А что? Не тебе одному ходить с клеймом. И, в отличие от тебя, я свои травмы ношу с гордостью. Будь иначе, давно перекрасил бы седые волосы. Хочешь прикол? Родной цвет волос у меня почти рыжий. Повезло, Тики ведь предпочитает светленьких.       Чокер ощущался тяжестью ошейника на горле. Удивительно, насколько Аллен проще относился к произошедшему. Этот пацан был не по годам взрослым, и даже морально сильнее, наверное, самого Чуи.       То, что Тики не считал комплиментом, для Чуи было поводом для уважения.       – Значит, ты сумел заставить одного из альф проникнуться тобой?       Аллен кивнул.       – Он звал меня ангелом. Сначала было страшно, но, знаешь, я уже имел дело с мужиками, которые хотят меня запугать. Это немного посбавило страхи. В конце концов, что он мог сделать такого, через что я еще не проходил?       Чуя покосился на Тики, но тот так размеренно дышал, словно уснул под поглаживающими его пальцами.       – Так он не?..       – Не все, кто нас окружает, геи, придурок, – фыркнул Аллен.       Чуя протянул:       – Слабо верится.       Аллен засмеялся, а потом, выдохнув, отчитался:       – Нас никто не насиловал. Только били и запугивали. Не уверен, что захочу взаимодействовать с Дереком в ближайшее время. К нам всегда приходили только двое. Других мы не видели. Они быстрые, могут перемешаться почти незаметно. Крупные и сильные. Сдвинуть их нереально. Но назвать совсем уж машинами для убийств не могу.       – Из-за того, что тебя пожалели?       – Из-за того, что одного развел, как лоха, и пизданул лбом по носу.       Чуя постарался ржать тише, чтобы не разбудить Тики, но не получилось.       – Ты становишься моим новым любимчиком.       – О, Боже, избавь меня от своей заботы, – скривился Аллен шутливо. А потом продолжил спокойно: – Стайлз больше пострадал. Один из альф… откусил ему палец. Понятия не имею, что он мог сделать, когда обнаружил мой побег. Нужно найти их как можно скорее.       – Дерек прочесывает местность. Но у нас вообще нет зацепок.       – Они могли уйти далеко, – кивнул Аллен. – С их скоростью это вообще не проблема. Поэтому хватит меня опекать, мамочка, и вали на поиски.       Чуя кивнул и поднялся.       Уходя, он бросил в сторону кровати:       – Мы их с лица земли сотрем, я обещаю.       Юра прикрыл за собой дверь в подвал.       Альфа, что все еще был прикован к стулу и опутан цепями с аконитом, вздрогнул и поднял взгляд. Поняв, кто решил его навестить, скривился.       – Меня снова ждет наращивание кожи?       Юра молча нашел свободный стул и, прихватив его, уселся перед альфой. Он сложил руки на спинку перед собой и оглядел Курта на предмет повреждений. Кожа его была без шрамов или рубцов. Занимательная все-таки вещь, эта ускоренная регенерация. Ни он, ни Чуя, даже будучи сосудами Богов, так не могли. Их преимущество состояло в том, чтобы не допускать лишних травм, но, если они случались, заживало на них все также медленно, как и на простых людях.       Они были подвержены обычной простуде, плотским желаниям, имели человеческую скорость.       Быть может, Юра ошибся, когда бахвалился верхом эволюции?       Курт из-за его молчания нервно повел плечами.       Юра вздохнул.       – Ты хоть понимаешь, что Девкалион вас просто использует?       – Какая разница? – протянул тот. А потом вздохнул, поднимая темные глаза к потолку. – Закурить не найдется?       Юра хлопнул по карманам, потому что точно забирал у Бека пачку. Он вытащил сигарету, протягивая пленнику. Когда тот зажал ее губами, потому что глупо было нападать, Юра поджег ему сигарету с пальцев. Тот закусил фильтр зубами и с удовольствием затянулся.       – Почему думаешь, что разницы нет? – вернулся он к диалогу.       Курт курил без рук, катнул сигарету в угол рта, и ответил:       – Потому что есть два варианта. Девкалион разберется, кто из ваших парней Искра, и заберет силу. Она перепадет и нам, как членам стаи. Тогда я вырвусь и сбегу.       – А второй? – спросил Юра, не собираясь рассказывать, что Аллен был уже здесь, а, значит, у Стайлза действительно оставалось меньше шансов.       – Ты убьешь меня раньше. Ты ведь пришел, чтобы снова меня пытать.       Юра повел плечами.       – Знаешь, где находится вторая база?       Курт нахмурился.       – Вы нашли первую?       Юра кивнул.       – Там было пусто.       Курт довольно улыбнулся и продолжил курить. Когда сигарета закончилась, сплюнул бычок на пол и расслабленно откинулся на стуле.       – Понятия не имею. Вы их не найдете уже.       Юра ему верил не потому, что был доверчивым идиотом, вовсе нет. Просто вряд ли альфы могли представить, что один из их пленников сможет сбежать. А потому, не имея запасного плана, будут ориентироваться по обстоятельствам. А так вычислить их местонахождение куда сложнее. В хаосе вообще сложно ориентироваться. Он непредсказуем.       Юра вдруг спросил:       – Думаешь, я чудовище?       Курт ухмыльнулся, кажется, немного даже наслаждаясь возможностью просто поговорить.       – О, в перспективе одно из страшнейших. Будь ты постарше, точно наводил бы шороха. Если когда-то мир начнет полыхать, то это точно будет твоих рук делом.       Юра нахмурился и попытался убрать с лица мешающуюся прядь. В итоге психанул и распустил прическу, взлохмачивая длинные волосы и просто перехватывая резинкой в пучок. Он хотел помыться, поспать и вернуться в Йокогаму. Где никто не заставлял его думать, что он какой-то не такой. Там все восторгались его силой, контролем, давали подходящую работу и не пытались давить на чувство вины.       Удивительно, как быстро Эдинбург стал ему неприятен.       – Если я захочу спалить весь мир, то человек, которого я называю отцом, меня уничтожит.       – Тот с накрашенными глазами?       Юра моргнул.       – Нет. Тот, что выглядит как маленькая рыжая машина для убийств, а на самом деле самый нежный человек на свете.       Курт присвистнул.       – Хуя ты загнул. Он мне чуть кишки через пупок не вынул.       Юра рассмеялся.       – Блин, ну ты-то ему враг, не сравнивай.       Курт протянул задумчиво:       – М-да… Не ту я сторону выбрал.       Юра кивнул.       Они помолчали, а потом Курт вдруг горько хмыкнул.       – Пыток ведь не будет?       Юра поднялся и отодвинул стул в сторону. Ножки неприятно скрипнули по каменной кладке, заставив поморщиться. Он встал напротив пленника, смотря сверху вниз.       – Не будет.       Курт кивнул и попросил:       – Докажешь, что ты не чудовище? Что в тебе есть хоть капля сопереживания?       Юра ответил:       – Да.       А потом вытащил из-за пояса пистолет и, сняв с предохранителя, выстрелил альфе в лоб. Тот дернулся, весь разом обмяк, не издав ни звука. Возможно, от этого ранения он тоже смог бы регенерировать, но выяснять это Юра не собирался.       Он протянул полыхающую ладонь, обхватывая труп за голову, и поджог, шепча:       – Ни крови, ни костей, ни праха.       Тело воспламенилось, охватываемое языками красно-малинового пламени, а Юра повысил температуру так, что плоть начала таять на глазах. Юра мог бы пытать Курта и дальше в свое удовольствие, желай он этого. Мог обхватить его негаснущим пламенем так, чтобы он просто горел-горел-горел от боли.       Но он не был чудовищем, даже если Магнус считал его таковым.       Курт не осыпается даже пеплом, просто с треском сгорает. Цепи валятся на пол с колокольным перезвоном, а стул остается стоять, как стоял – в центре подвала. И на нем не остается ни единого мазка копоти.       Юра говорит в пустое пространство:       – Покойся с миром.       И покидает подвал.       Стайлз очнулся, лежа на чем-то жестком. Застонав, он огляделся, понимая, что находится в каком-то, судя по всему, заброшенном автобусе. Старый металлический корпус ржавым скелетом застыл между деревьями в лесу. Там, где раньше была кабина водителя, сидел какой-то альфа.       Незнакомый Стайлзу.       Значит, их как минимум четверо. В бешеной гонке по лесу до этого Стайлз просто не успел посчитать всех волков.       – Что, очнулся? – альфа поднялся и, сверкая красными глазами, подошел ближе, наклоняясь над вжавшимся в старые потертые сиденья Стайлзом. – Значит, Искра это ты.       – С чего ты взял? – прохрипел Стайлз.       Ему было больно говорить.       Больно дышать.       Рука пульсировала так, что казалось, будто прямо сейчас в нее кто-то вонзает раскаленные штыри.       – Ты бы не отпустил Искру, мы бы убили сразу того, кто нам не нужен, – фыркнул Альфа, больно сжимая плечо Стайлза. Пропарывая кожу когтями, – значит, ты и есть тот, кого мы искали. А тот пацан, – альфа улыбнулся, – пусть валит. Как только мы получим твою силу, доберемся до остальной вашей стаи. Уже будет без разницы, мы убьем всех.       Стайлз потянул разбитые губы в улыбке.       Его трясло от страха, как больного в лихорадке.       Но он пытался держаться.       Он хватался за мысль, что Аллен успел выбраться.       Что он жив.       А значит, все было не зря.       – Пошел ты нахрен, чувак, – Стайлз прерывисто выдохнул. – Я никогда не отдам вам кровь добровольно.       Альфа расхохотался.       – Милый мой мальчик, – он ласково потрепал Стайлза по грязной щеке, – если мы заберем всю твою кровь, будет совершенно не важно, как ты ее отдал. Нам не нужна часть твоей силы, нам нужно все.       – Что? – Стайлз был в шоке.       Значит то, что он читал, было неправдой? Почему?       Добровольная отдача крови была тем единственным, что держало его на плаву. Он рассчитывал на это, лелея надежду о том, что его не убьют только поэтому. И если все оказалось неправдой, то он точно труп.       – Ты ему, блять, еще весь наш план выложи, придурок, – в автобус вошел альфа, который раньше мучил Аллена. Стайлз узнал его. – Пусть живет последние часы в блаженном неведении.       Стайлз дернулся, пытаясь избавиться от болезненной хватки. Когти все еще впивались в его плечо, проникая все глубже. Господи, он вообще сможет потом, если все же выберется, функционировать? Казалось, на его теле нет живого места.       Альфа, который держал Стайлза, зло глянул на подельника. Стайлз отметил, что они явно не ладили. Хотя оно и понятно, два зверя, которые, по идее, должны стоять на верхушке в иерархии стаи, вынуждены быть на вторых ролях, да еще и делить эти роли между собой. Стайлз думал, пытаясь отбросить панику. Нужно было надавить на это, заставить альф поругаться.       – А вы? – он глянул на оборотней, привлекая их внимание. – Кто из вас главнее? Кто будет меня убивать? Я так понимаю, Искра даст больше сил тому, что первым нанесет смертельный удар?       – Ты будешь истекать кровью долго, пока не сдохнешь, – прошипел один из них, толкая Стайлза так, что тот слетел с сидений на пол, – а потом мы порвем тебя на мелкие куски и сожрем.       Стайлз сглотнул.       Отличная перспектива.       Стивен на этом фоне казался просто милашкой.       Вот правду говорят, все познается в сравнении.       Стайлз в рот ебал это все.       – Так не бывает, ребятки, – сплюнув кровь на грязный пол автобуса и вытерев губы, Стайлз заставил себя улыбнуться, – кто-то должен быть главным. О, я понял! – он дернул травмированной рукой. – Это тот волк, у которого нет глаз? Как вы вообще пошли за слепым пастухом, мои милые овечки?       Стайлз зажмурился от очередного удара.       Выплюнул на пол выбитый зуб.       Смело поднял взгляд, встречаясь с двумя парами алых глаз.       – Девкалион настолько сильный, что даже без глаз заставит испытать тебя такую боль, которая тебе в кошмарах никогда не снилась, – рычание отдалось мурашками по спине.       – Так все же главный пряник забирает он, да? – Стайлз сглотнул очередную залившую рот кровь. – Не знал, что альфы такие послушные. Но, стоит отдать вам должное, вы молодцы. Хорошо служите вашему господину.       – Да что ты можешь знать!       – А я говорил тебе, что Девкалион нас нахер пошлет после того, как мы убьем Искру, – вдруг сказал тот, которого Стайлз уже видел в подвале. – Сейчас он обследует лес, и как только мы придем к Неметону, прирежет нас всех, как свиней.       Неметон.       Стайлз вздрогнул.       Великое древо жертвоприношений.       Но откуда тут может быть что-то подобное? Стайлз знал только об одном таком, и оно росло в каком-то небольшом городке, слишком далеком от Эдинбурга, чтобы рассчитывать на то, что его успеют убить около него сегодня.       Нужен был Гугл.       Но как это сделать?       Альфы, тем временем, ругались, рычали друг на друга. Стайлз мысленно поздравил себя с тем, что несмотря на адские и неприятные ощущения сумел надавить на больные точки, заставив оборотней ослабить бдительность. Хотя, если быть честным, альфы могли вообще выйти, ведь Стайлз вряд ли смог бы убежать от волков в лесу, находясь в таком состоянии.       Один из оборотней, тем временем, толкнул второго. Он упал рядом, и Стайлз отполз чуть дальше, прижимая колени к груди. Ржавый автобус наполнился рычанием, альфы перешли в частичный релиз и бросались друг на друга, словно бойцовские собаки. Стайлз зажмурился и закрыл руками голову, когда прямо над ним мелькнула когтистая рука.       Рядом что-то упало.       Стайлз распахнул глаза.       Чей-то мобильник, судя по всему, одного из альф, светил экраном и лежал совсем рядом. Стайлз, кое-как собрав себя в кучу, глянул на дерущихся волков. В какофонии звуков и ударов оборотней, их визгов и рычания, ему казалось, будто он находится в аду, пытаясь не умереть вот прямо сейчас.       Дрожащими пальцами Стайлз схватил телефон.       Он глянул на занятых друг другом альф и открыл Гугл.       Какого хера он делает?       Что он собрался почитать?       Стайлз сглотнул, обмирая от страха, и открыл смс.       «Неметон».       Магнус устало опустился на стул. Чудом еще никем не прожженный, не расцарапанный, не залитый кровью. Он оглядел гостиную, в которой не осталось ни грамма былого лоска. Казалось, в его доме прошел ураган.       Все было перевернуто, кругом разбросаны коробки из-под доставки еды, где-то лежали травы и зелья, валялись раскрытыми книги. Магнусу придется долго приводить все в порядок.       И он думал не только о доме.       В какой момент он сам стал мудаком? Когда слишком сильно переживал за сына и его парня, чтобы они не стали монстрами? Волновался за членов мафии, которые и без мыслей Магнуса знали, как им жить?       Или переживал о Дереке и всей стае в целом вместо того, чтобы обратить внимание на собственного парня и оказать ему такую необходимую поддержку?       Магнус растер ладонями лицо. Он нахмурился, вспоминая, когда вообще последний раз смывал и заново наносил макияж. Скорее всего, сейчас Магнус похож на панду, но это было меньшей из его проблем.       – Черт, – прошипел он, – какого хрена?       – Приступ самобичевания? – Отабек подошел совсем тихо. В его руках был нож. – Избавил дверцу шкафа от лишней детали, – хмыкнул он, ловко прокручивая нож между пальцев.       – Я такой говнюк, сын, – Магнус откинул назад голову и посмотрел на Отабека из-под полуприкрытых век. – Почему я упустил самое важное?       Отабек приподнял бровь.       – Блин, – Магнус хмыкнул, – у вас с твоей мамой настолько похожая мимика, что мне порой страшно.       – С тобой мы тоже похожи. – Отабек улыбнулся. – Поговори с ним?       Магнус сел ровно и повел плечами. Говорить с Александром надо было тогда, когда все вокруг него начали крысить, пытаясь усомниться в каждом действии. А Магнус вообще ни разу не заговорил с Алеком тет-а-тет за все время с момента похищения Стайлза и Аллена. Осознание этого ударило болью из-за похеренных, причем им же самим, отношений.       – Все так плохо? – Отабек сочувственно смотрел на Магнуса.       – Мне кажется, что да, – честно признался Магнус. – Если честно, я бы сам себя нахер послал. Только почему-то я задумался об этом сейчас, а не несколькими днями ранее.       – Ты ж взрослый, все можешь исправить, – Отабек ехидно оскалился.       Явно намекал на рефлексию Магнуса раньше: ой, Алек такой ребенок, ой, как я буду с ним встречаться, ой, да он же почти твой ровесник.       Бла-бла, Магнус, который проебался по всем фронтам. На самом деле, он даже свои знания применил по минимуму, все это время Алек соображал за двоих.       – Я до сих пор не знаю, радоваться или нет тому дню, когда я встретил твою мать, – Магнус тихо рассмеялся. – Вы оба меня в могилу сведете. Рано или поздно.       Хотя, с учетом специфики его предстоящей смерти, лучше, конечно, поздно.       – Ты нас все равно любишь, – Отабек наклонился ниже и боднул Магнуса лбом в плечо, переняв этот жест, видимо, со своего благоверного, – папуля.       – Пошел ты, – Магнуса немного отпустило.       По крайней мере, все перестало казаться беспросветным и бесповоротным адом. Он, в конце концов, действительно взрослый мужик, который в состоянии поговорить со своим парнем и, как минимум, искренне извиниться. И даже если Александр захочет прекратить отношения, у Магнуса должно хватить моральных сил адекватно это воспринять.       Отабек вдруг нахмурился и достал из кармана телефон.       – Юра? – Магнус мельком глянул на то, как сын открывает смс.       Отабек ошарашенно распахнул глаза, разворачивая экран к Магнусу.       Там было всего одно слово.       – Это Стайлз, я уверен, – Отабек напрягся в мгновение. – Мне нужен комп. Ты знаешь что-то об этом?       – «Неметон», – прочитал Магнус, вскакивая с места. – Да, точно помню что-то такое. Вызвоните кто-нибудь Дерека или как-то призовите, – он обратился к тем, кто был в гостиной.       Дазай с телефоном в руках.       Алек, ворвавшийся на крик Магнуса.       Чуя, пришедший из комнаты, где внутри остались Аллен и Тики.       Юра, поднявшийся из подвала и терпеливо до этого сидевший за стойкой, ожидая, пока Отабек и Магнус поговорят.       – Нужно просто о нем подумать, – сказал Алек. – Альфа учует.       – Или хотя бы попробовать позвонить, – хмыкнул Чуя. – Вдруг он не на четырех конечностях.       Отабек открыл ноут на коленях и прогрузил поисковик. Если Стайлз отправил это ему – рассчитывал на быстрый поиск. Значит, этот Неметон был Стайлзу знаком, и он знал, что эта херня не находится в городе. Иначе отправил бы смс Магнусу или Алеку. Да любому, кто быстрее, чем Отабек, разберется с названием.       Стайлз умненький парень.       Значит, они должны задействовать написанную ими программу.       Отабек прикрыл глаза на мгновение и сосредоточился. Пальцы, замерев над клавиатурой, затем быстро забегали по кнопкам.       Программа начала поиск.       Стайлз отправил смс человеку, номер которого запомнил наизусть еще тогда, когда они искали Алека. Господи, пожалуйста, пусть смс дойдет, и он это увидит. Стайлз удалил исходящее и потянулся, чтобы положить телефон туда, откуда его поднял.       – Сука! Что собрался делать? – альфа увидел это.       – Я не успел! – в панике закричал Стайлз. – Ничего не сделал!       Альфа налетел на него и несколько раз ударил в живот и по ребрам. Стайлз сжался в комок и заскулил от боли, пытаясь напрячься так, как его учили на тренировках. Но побои Стивена не шли ни в какое сравнение с тем, как бил его альфа сейчас.       – Прекратить, – раздался голос, от которого Стайлза сковал ужас.       Альфы тут же встали ровно. Один из них подхватил свой телефон и, быстро проверив его, недовольно поморщился, убрав в карман.       – Здравствуй, Искра. Меня зовут Девкалион.       Стайлз поднял глаза, кое-как разгибаясь. Альфа, который стоял ближе всех к нему, резко вздернул его на ноги, не заботясь о его ранах. Стайлз заорал от адских ощущений. Казалось, что он выплюнет все свои внутренности, которые после побоев превратились, наверное, в кашу.       – Позволишь при свете луны сопроводить тебя к Неметону? – Девкалион, в кружении еще двоих альф, стоял посреди заброшенного автобуса так, словно он был на светском приеме.       Пиджак, трость, темные очки, скрывающие пустые глазницы.       Стайлз сглотнул.       Вокруг него стояло, помимо Девкалиона, пятеро сильных альф.       Шансы спастись близились к такому жирному нулю, что Стайлза затошнило. Но он должен был хотя бы попытаться потянуть время. Поэтому он, сглотнув, выдавил из себя насколько мог ровным тоном:       – Позволю.