Лазарет III: Стая

      Магнус направился в ванную. Он только успел махнуть Алеку, чтобы дать понять, что вернется через некоторое время.       У него сейчас не было сил, чтобы строить из себя гостеприимного хозяина по отношению к приехавшим Чуе и Дазаю. Юра и Отабек первыми встретили их как подобает. Плисецкий, словно пару часов назад не сжигал человека заживо, запрыгнул на Чую, обхватывая ногами за талию, и повис, словно обезьяна с довольной рожей. Отабек сдержанно кивнул и одному, и другому.       Что ж.       Тут есть, кому ввести их в курс дела, а Магнусу пока нужно смыть с себя вонь горящего оборотня. Не то, чтобы Магнус раньше не видел крови. В конце концов, его Ватиканского наставника разметало по церкви, но это…       Скорее всего проблема была в том, что Отабек его сын. И Магнус ощущал стойкое чувство вины за то, что у него не получается защитить близких ему людей. Алека, Отабека, да того же Юру, которого Магнус уже считал семьей…       – К черту, – прошипел он, с силой растирая себя полотенцем.       Быстро переодевшись, Магнус посмотрел на себя в зеркало. Демон внутри поднял голову, урча так довольно, что становилось не по себе. Ему настолько понравилось то, что сделал Юра… Магнус моргнул, когда на мгновение его глаза в зеркале окрасились в золото.       Неужели для его демона достаточно просто смотреть?       Почему он вообще стал проявляться сильнее, даже несмотря на все руны защиты, которые были буквально вырезаны на Магнусе когда-то давно? Что этому способствует?       У Магнуса не было ответов на эти вопросы.       Да и не было времени сейчас их искать.       Вздохнув, Магнус призвал все свое спокойствие и, накинув чистые вещи, вышел в гостиную, откуда уже тянуло запахом кофе.       – Тики, не хочешь перенести «Лазарет» сюда? – Магнус наконец кивнул Чуе и Дазаю в приветствии.       Те, в целом, выглядели как обычно. Только Дазай отчего-то больше не напоминал черную пугающую тень. Светлые брюки и бежевый тренч смотрелись на нем непривычно. Он словно специально выставлял на показ бинты на руках и шее. Видимо, чтобы адекватные люди заранее обходили его стороной.       – Давайте завязывать с этим, – Тики протянул чашку Магнусу, отвлекая от размышлений. – Есть идеи как быстро поставить Дерека на ноги? И что за ритуал с эмиссаром?       Алек покосился на Дазая, который развалился в кресле, отказавшись от кофе.       – Надо начать с Дерека, – сказал он. – Для ритуала с эмиссаром нужна его добровольно отданная кровь.       – Мы точно в стае оборотней, а не в клане вампиров? – поморщился Юра. – Слишком много крови.       – Многие ритуалы основаны на этом. Кровь – самый сильный элемент из многих. Поэтому, – Алек пожал плечами, – кто умеет вправлять вывихи?       – Допустим, я, – хмыкнул Чуя, отходя от Тики, рядом с которым стоял, игнорируя пристальный взгляд Дазая.       Магнуса немного раздражала эта их ебанутая драма с даже не существующим любовным треугольником.       – У Дерека вывернуты пальцы, плечо и, кажется, локтевой сустав. Кость почти срослась, но пока он без сознания, не плохо было бы поправить остальное, – отчитался Алек. – Сможешь?       Чуя спокойно подошел к злосчастному дивану.       – Юр, подержи, – скомандовал он.       Плисецкий с готовностью перехватил Дерека.       Магнус отвернулся к стене, когда комнату наполнил тихий хруст вправляемых суставов.       – Что, слишком страшная картина для твоей утонченной натуры? – вдруг поддел Дазай.       Магнус просто промолчал.       Он надеялся, что его глаза не светятся золотым от удовольствия, которое внутри него испытывал демон.       – Ты в порядке? – Тики подошел со спины и закинул Магнусу руку на плечо.       – Это я у тебя должен спрашивать. Твой парень ни за что попал под удар, – Магнус криво улыбнулся.       Тики хлопнул его ладонью по спине и отошел к своему уже полюбившемуся барному стулу. Ему одному из всех них в целом оставалось только наблюдать за происходящим и молиться за спасение души Аллена.       Магнусу его было искренне жаль.       Алек прокашлялся, привлекая всеобщее внимание, и потер лоб пальцами.       – В общем, нужно влить в Дерека это, – он протянул Чуе стопку с мутной жижей. – И это больно.       – Кому? – Чуя прищурился.       – Всем нам, – Алек поджал губы, словно это он был виновен в том, что скоро произойдет. – С учетом того, что, как мы поняли, ты это чувствуешь меньше всех, я бы попросил именно тебя это сделать. Так как Дерек, скорее всего, попытается все выплюнуть. А мы немного выпадем из жизни.       – У Эзуса все под контролем, – Юра упрямо мотнул головой, – я буду держать.       – А я посмотрю на ваш цирк с конями, – Дазай улыбался практически голливудской улыбкой.       – Сели все, – скомандовал Алек.       Магнус первым последовал его наставлению, опускаясь на свободный стул.       Потом Алек сделал глубокий вдох и глянул на Чую.       – Давайте.       Юра крепко ухватил Дерека, а Чуя, взяв пальцами его подбородок, насильно раскрыл ему рот и потихоньку, чтобы Дерек не захлебнулся, начал вливать отвар. Какое-то мгновение ничего не происходило, но потом Дерека почти подкинуло на диване, и, если бы не Юра, который вцепился в него до синяков, Хейл бы, скорее всего, просто слетел на пол.       Удлинились клыки, полезли когти.       Тики застонал первым, схватившись за голову.       Алек закашлялся, из носа хлынула кровь.       Магнус терпел, но чувствовал, как краска сползает с лица. Он судорожно сжимал пальцами спинку стула, на котором сидел.       – Давайте скорее. Это просто пиздец, – прохрипел Отабек.       Чуя сильнее перехватил голову Дерека и влил, наконец, остатки.       Всех отпустило в то же мгновение, а спустя пару длинных молчаливых минут Дерек разлепил глаза.       – Спасибо, – прохрипел он, садясь и двигаясь так, чтобы освободить место для Юры рядом. – Сильная хватка.       Он поднял запястье, на котором постепенно исчезали синяки от пальцев Плисецкого.       Чуя опустился на подлокотник дивана, закидывая ногу на ногу.       – Ты чувствуешь их? – он посмотрел на Дерека. – Стайлза и Аллена?       Дерек кивнул.       – И как они?       – Плохо, – коротко ответил тот.       – Погоди-ка, – заинтересовался вдруг Юра, – а с другими стаями это работает? То есть альфы ощущают боль того, который в нашем подвале?       – А что ты с ним такого сделал? – повернул к нему голову Дерек.       Юра только хмыкнул. Дерек принюхался и повернулся к Юре с удивленными глазами. И выглядел так, словно запах сгоревшей кожи его немного обрадовал.       – Отличная новость.       – Кхм, – Алек вытер кровь с губ, которая все еще текла из носа, – Дерек, мне бы твоей…       Хейл просто протянул ему руку без лишних вопросов. Пока Алек доставал нож и подходил ближе, Дерек почему-то внимательно смотрел на Магнуса. Будто хотел что-то спросить. Магнус только головой мотнул, будто говоря «все в порядке» на так и не озвученное вслух.       – Дазай, – обратился Алек, делая надрез на руке Дерека и подставляя небольшую пиалу, – сколько ты весишь?       Дазай приподнял брови.       – Длину члена еще сказать, может?       – Девяносто, – прервал его шутку Чуя. – Не член. Вес. А зачем тебе?       – Во мне все пропорционально росту, – продолжил шутить Дазай, не проникаясь общей напряженной атмосферой.       Магнусу хотелось ему врезать.       Алек, надо отдать ему должное, не сбился и не обратил на него никакого внимания.       – Зелье рассчитать. По весу, – Алек отошел к холодильнику, замирая около него. – А, тебе в чем развести? Могу в виски. Могу в воде. Могу в молоке.       – Расскажи сначала, что это будет, – Дазай вместо ответа указал пальцем на полку с бутылками алкоголя. – Как работает? Я еще не соглашался ни на какое дерьмо.       Кто бы сомневался, что этот козел начнет выебываться. Магнус на полном серьезе раздумывал о том, чтобы запугать идиота своими глазами, выпустив демона, чтобы осадить. Дазай прекрасно знал, что произошло, но даже не старался проникнуться хоть чуть-чуть. Такое чувство, что у него всю эмпатию отбило.       Чтобы не сорваться, Магнус в очередной раз принимается сглаживать углы уже зарождающегося конфликта.       – Ритуал эмиссара работает на основе чувств, – говорит он, давая Алеку знак продолжать готовить зелье и не отвлекаться. – Доза зелья на крови альфы помогает ощутить Искру. Именно ее, и больше никого другого. Точнее даже то, что Искра испытывает. Сильные эмоции помогают понять направление перемещения Искры, – Магнус щелкает пальцами, подбирая слова, – что-то вроде следа.       Дазай вздергивает брови и смотрит почему-то на Чую. Магнус недоуменно оборачивается на мафиози.       – Прости? – Чуя чутка бледнеет. – Ты сказал, чувств?       – Ну, да, – кивает Магнус, не понимая, в чем, собственно, проблема.       Господи, это дело пары минут. Выпить, рассказать, что ощущаешь, и даже свалить нахрен, если Дазаю так не терпится покинуть их общество.       – Это, по сути, наш единственный вариант их найти. Никаких других зацепок нет, – припечатывает он.       Чуя закрывает ладонями лицо.       Дазай вдруг запрокидывает голову и начинает ржать, как сука последняя. А потом, после веселого «Кампай!», залпом выпивает стакан с виски и кровью, который протянул ему Алек.       – Ты им не сказал, да? – он весело смотрит на Чую.       Ну, хоть кому-то тут весело, мать его.       – Не сказал что? – Дерек поворачивает голову к мафиози, который, все еще сидя на подлокотнике дивана, нервно покачивает ногой.       – Дазай, – Чуя скрещивает руки на груди, буквально выдавливая из себя слова, – не особо разбирается в чувствах.       Повисает тишина.       – Стоп-стоп-стоп, – Магнус даже головой мотает. – Ты имеешь в виду, что он бесчувственное дерьмо или то, что он гребаный социопат, который в принципе не способен разбираться в чьих-то эмоциях?       – Второе, – ржет Дазай, абсолютно, мать его, довольный сложившейся ситуацией.       – Не второе, – с нажимом поправляет Чуя. А потом смотрит на всех сочувствующим взглядом. – Он психопат. Это немного, ну…       – Хуже, – заканчивает за него Магнус. – Полное отсутствие эмпатии. Он нам не поможет, потому что обряд может не сработать из-за того, что у него нет чувства сопереживания другим людям.       Пиздец!       – Блять, – Алек рывком идет к Дереку снова. – Давай руку.       – Что? – Дерек удивленно подчиняется.       – Ты что-то чувствуешь? – вместо ответа он смотрит на Дазая.       Тот весело мотает головой.       – Хотя бы что-нибудь? – допытывается Алек. – Не надо акцентироваться на чувствах. Ты можешь просто описать эмоции, психопаты же их испытывают. Страх? Панику? Тебе, может, больно?       Снова нет. Дазай только покачивает равнодушно пустым стаканом с мутными разводами по стенкам.       – Только раздражение от того, что вы такие шумные.       – Выпьешь двойную дозу, – Алек отбирает у него бокал и принимается готовить порцию повторно. – Авось, что-то и дойдет.       – Ты уверен? – Чуя хмурится. – Давай-ка без экспериментов, пацан.       Алек замирает с бутылкой и стаканом в руках. Поджимает от обиды губы. Потом уверенно мотает головой.       – Я уверен. Но может сделать Магнус.       – Лучше Магнус, – Чуя пытается примирительно улыбнуться, – извини.       Алек молча отдает все Магнусу и отходит к свободному стулу.       Магнусу очень хочется треснуть Чую по затылку, предварительно сняв его пижонскую шляпу. Мог бы и не показывать так демонстративно, насколько не доверяет действиям Алека. Но разводить споры времени сейчас точно нет.       Также, в полной тишине, Магнус готовит новую порцию и протягивает ее Дазаю. Тот спокойно выпивает, радуясь, кажется, просто возможности прибухнуть средь бела дня.       Все напряженно ждут.       – Ну? – не выдерживает Отабек.       Дазай так и сидит, расслабленный и равнодушный. Магнус теперь понимает, почему тот вел себя, как сука, во время их общения. Психопатия. Что ж… Многое, это очень многое объясняет. Хотя бы то, почему Дерек с самого начала не почувствовал Дазая, просто как человека. Эмоциональная привязка между ними для Дазая – пустой звук.       Черт, ну, хотя бы эмиссар им мог достаться без приколов?       В Дазае, кажется, ничего не меняется, только чуть дергается темная бровь.       Чуя так наклоняется вперед, словно что-то заметил.       А потом стакан выпадает из рук Дазая, и он чертыхается, сгибаясь пополам.       – Дазай, – уже дергается Чуя, но Дерек хватает его за плечо, заставляя остаться на месте.       Чуя шипит и наотмашь бьет его по рукам, потому что, блять, понимает Магнус, Чуя влюблен в этого психопата, и каждый его писк и пук для него –нечто священное.       – Дазай, – зовет Магнус строго, смотря на опущенную лохматую голову.       Тот поднимает глаза, злые и обещающие их всех убить.       Магнус неосознанно проверяет, где стоит Алек.       – Блять, что за дерьмо вы мне дали? – угрожающе тянет Дазай, кривясь.       – Что ты чувствуешь? – продолжает нажимать Магнус.       Ему сейчас вообще нет дела до того, как это скажется на придурке. Тот не входил в список его любимых людей и точно не войдет никогда, даже несмотря на помощь в ситуации с Алеком.       Тот переводит на Магнуса взгляд и нехотя цедит, скаля зубы:       – Не знаю. Мне… больно? Но я же не ранен, – он даже на себя смотрит, будто проверяя, нет ли на нем крови. – Холодно. Хочется есть. И… хочется, чтобы мне было больно. Именно мне.       Магнус непонимающе хмурится, переглядываясь с Дереком. Тот раздумывает, а потом нервно выдыхает.       – Стайлз хочет, чтобы было больно ему, а не Аллену. Дазай все-таки словил его эмпатию.       Дазай подскакивает, и сжимает кулаки. Чуя тут же поднимается следом, обеспокоенно глядя на своего благоверного.       – Что еще? – допытывается Дерек. – Сосредоточься. Просто описывай все, что ощущаешь. Говори первое, что придет в голову.       – Вокруг пыль, – Дазай морщится. – Холодно. Темно. И я далеко. Где-то рядом с Эдинбургом, но не в черте города. Ощущение, будто мне чего-то не хватает… Да что за хуйня? – он поворачивается и зло смотрит на всех вокруг, потому что начинает путаться в эмоциях и чувствах. – Когда это пройдет?       Алек и Магнус, на которых он смотрит в первую очередь, молчат.       – Какого черта вы не отвечаете? – Дазай уже почти орет.       Чуя тоже взбрыкивает:       – Ну!       – Понимаешь, – тихо говорит Алек, – обычно, точнее вообще всегда, этот ритуал позволяет сильнее ощутить чувства Искры. Но у нас нет понимания, как это работает на психопате. При нормальном раскладе должно отпустить через пару минут. У тебя двойная доза, поэтому, от силы минут десять или полчаса, и это пройдет. Надеюсь, не больше.       – Надеешься? – Дазай вдруг молниеносно подскакивает к Алеку и вздергивает его на ноги со стула, сжимая пальцами шею. – Ты хоть что-то можешь сделать нормально?       Сука!       – Ты охренел? – Магнус толкает Дазая в плечи, и тот, на удивление, разжимает пальцы.       Алек валится обратно на стул, испуганно вскидывая глаза на Дазая. Чуя же стоит рядом с вытянутой в сторону рукой. Прикрывает Дазая. Не их с Магнусом.       – Полчаса, – с нажимом он говорит Дазаю. – Всего полчаса. Выпей виски. Это скоро закончится.       Чуя смотрит, буквально умоляя. Магнуса это злит, потому что мафиози носится с этим отбитым, как с коровой священной, а сейчас не время и не место для истерик.       – Твой бешеный Александру чуть шею не свернул! – орет Магнус.       – Не свернул бы, – уверенно отвечает Чуя. – Он никому из вас не причинит вреда.       Магнус в этом нихуя не уверен.       Дазай разворачивается и быстро выходит из гостиной.       – Дазай! – кричит Чуя ему вслед, но тот только вскидывает через плечо средний палец и удаляется в коридор.       Через мгновение хлопает входная дверь. Тики отмирает первым.       – Извините, – выдавливает он из себя и уходит в одну из гостевых комнат.       Чуя осторожно прикрывает за собой дверь. Тики поднимает голову на звук и, заметив его, мягко пожимает губы, словно хотел улыбнуться, да только ничего не вышло.       И Чуе так жаль его…       Он молча подходит ближе к сидящему на кровати Тики и обнимает, притягивая к себе. Тики на удивление покорный и мягкий, прижимается, укладываясь щекой на грудь. Ему наверняка мешает и портупея, и пуговицы жилета, но он не жалуется и совершенно не протестует. Словно зависает, замирая так, обнимая Чую за талию и фыркая едва слышно:       – Ладонями обхватить можно.       Чуя запускает пальцы в его кудрявые темные волосы и улыбается.       – Я думал, мы прошли ту стадию, когда ты делал вид, что я тебе нравлюсь.       Тики тихо смеется и замолкает, позволяя гладить себя по голове, словно ребенка.       А ведь все было ровно наоборот – это Чуя привык видеть себя глупым подростком рядом с ним. Тики был для него фигурой старшего брата, кого-то взрослого, кто не осудит за ошибки и поддержит, какую бы глупость ты не решил совершить. Но поддержка на этот раз нужна была вовсе не Чуе.       – Я так рад, что ты здесь, – тихо говорит Тики.       – Прости, что мне приходится ставить работу выше, – в том же тоне отвечает Чуя.       Ему правда жаль.       Правда жаль, что у него нет обычной человеческой жизни, где он мог бы сорваться к другу в трудную минуту, а не отделываться коротким телефонным разговором, где не то что поддержку оказать, сложно даже подобрать верные слова.       Они молчат, продолжая просто обниматься, и Чуе так легко.       Если бы не весь ужас, что приходится испытывать Тики, это был бы, пожалуй, идеальный момент.       Тики прерывает молчание так, словно хочет заполнить пустоту и отвлечься от мыслей, что неминуемо занимали сейчас его голову.       – Ты не сказал мне, – в его голосе нет упрека, только констатация факта. – Ты не сказал, что он психопат.       Да, это правда.       Он просто не смог.       – Я сказал... – отвечает Чуя, и радуется, что в такой позе не приходится смотреть Тики в глаза. – Я сказал Аллену.       Тики пораженно фыркает. Но они оба давно убедились, что Уолкер умеет бережно хранить не только свои секреты.       – Ты сказал мне, что он просто не любит тебя.       Чуя кивает и чуть отстраняется, когда Тики запрокидывает голову, чтобы видеть его лицо. Он пальцами в перчатках копошится в темных кудрях, и думает невпопад о том, что в сознательной жизни голыми ладонями касался только волос Дазая.       – Я тебе не соврал, – отвечает Чуя в итоге.       Тики приходится согласно усмехнуться.       – Это безумие.       – Это уговор, – парирует Чуя. – Помнишь тот вечер, когда я ночевать не вернулся? Мы заключили сделку. У Дазая есть пунктик на одиночестве. Оно пугает его куда больше собственной смерти. Поэтому ему нужен я. А мне… Впрочем, ты и так знаешь.       Тики просто смотрит на него своими уставшими темными глазами.       Чуя вздыхает и, выпутав пальцы, кладет ладони ему на плечи.       – Давай, вываливай все, что думаешь об этом.       Тики фыркает весело.       – Милый, ты же не ребенок, чтобы я тебя в угол ставил за то, что позволил плохому мальчику залезть к тебе в штаны. Но, если хочешь, я могу с серьезным видом сказать, что твоя розочка цвела не для него.       Чуя нервно хмыкает, опешив, а потом не сдерживается и тихо смеется, утыкаясь носом Тики в макушку.       – Господи, ты придурок.       – Не упоминай имя божье всуе, – парирует тот.       Чуя ржет ему в волосы, но сам в душе очень благодарен, что наставлений не следует. Ну просто прекрасно он знает, как это выглядит со стороны. Глазами нормальных людей. Он в ебучих созависимых отношениях или как там пишут все эти умники в интернете. Абьюз? Что-то такое.       Глупости это все.       Он сам не замечает, как веселье развеивается. С той же скоростью, что и появилось.       А потому говорит:       – Мы найдем Аллена, я обещаю. Он вернется к тебе живым.       Тики молчит, поэтому Чуя находит аргумент повесомее:       – Знаешь, что я подумал, когда впервые встретился с твоим пацаном? Что он идеальный кандидат для вступления в мафию. Я подумал, что у него ахуенный потенциал для преступника. Он у тебя чертовски сильный и пугающий парень. Знаешь, мне кажется, он может завалить одного из этих альф и даже не моргнуть глазом.       – Это меня и пугает.       Чуя удивленно отстраняется, хмурясь. Тики вновь поднимает лицо, грея ладонями его поясницу, а потом говорит:       – Малыш из тех людей, кто всегда находится на перепутье. И тянется к свету несмотря на то, что жизнь настойчиво опускает его на самое дно. Я боюсь, что однажды он даст слишком сильный отпор, от которого уже не оправится.       Об этом Чуя не думал. Возможно, в понимании Тики потенциальный преступник – это нихуя не комплимент. Чуя поджимает губы и спрашивает все-таки:       – Был прецедент?       Тики задумчиво гладит его по спине, смотря в сторону, а потом кивает.       – Священник в церковном приюте был вторым человеком, который его растлевал. Аллен не препятствовал его смерти во время сердечного приступа.       Священник.       Растлевал.       Вторым человеком.       Чуя хватается за эти три факта и не понимает, как мог не замечать этого в Аллене. Сейчас он думает, что Уолкер был более хорошим лжецом, чем казалось раньше.       Аллен Уолкер был ебаным фокусником в цирке.       Нет.       Он чертов конферансье, который этим самым цирком под названием «собственная жизнь» и управляет.       Человек, который владеет ловкостью иллюзиониста, который носит улыбку клоуна, который жонглирует фактами и шутками.       Теперь и Чуе было за него страшно, но он все равно говорит:       – Бездействие – не убийство. Поверь человеку, который убивал.       – Милый, – шепчет Тики, – я успел узнать его достаточно. Если бы не случился тот приступ, Аллен бы приложил руку к его смерти.       Чуя кривится.       – И был бы прав! – возмущается он чуть громче, чем следовало, поэтому понижает голос. – Если ты ждешь, что я начну хоть немного сочувствовать педофилу, блять, который работает в церкви с детьми, то ты плохо знаешь меня.       По спокойному взгляду Тики он понимает, что разговор вообще-то был не об этом.       Темные брови надламываются, в немой просьбе вторя словам:       – Скажи мне, что он не полезет на рожон.       Чуя молчит, а потом улыбается.       – Давай я лучше скажу, что, если полезет, то выиграет эту драку.       Тики долго смотрит ему в глаза, а потом кивает, соглашаясь.       Чуя склоняется и, сам не понимая, что делает, оставляет мягкий поцелуй у самой кромки темных волос. Тики пораженно замирает, но не задает вопросов. А Чуя просто не очень умеет выражать поддержку и нежность, потому что взрастил себя на взрывах, смертях и предательстве. Он рос на костях и танцевал на них с Богом внутри с остервенением человека, который не заслужил такого хорошего друга.       Тики крепко-крепко прижимает его к себе и говорит, уводя тему:       – Знаешь, как нормальный человек я должен сказать тебе прекратить рыть яму собственными руками.       – И поэтому?       Тики отстраняется, наконец, отпуская его из рук.       – Поэтому я скажу, как друг. Когда твоя яма станет настолько глубокой, что не сможешь из нее выбраться, моя жилетка в твоем распоряжении.       Чуя фыркает и мотает головой. Ему искренне нравятся все эвфемизмы, которые использует Микк.       Вот только…       – Ты говоришь с человеком, который умеет ходить по стенам.       Тики это не впечатляет.       – Ты спишь с человеком, который тебя этого преимущества лишает.       Черт.       Туше.       Тики был чертовски убедительным парнем.       – Если такое случится, – улыбается Чуя, – скажу тебе заготовить жилетку побольше. Но Дазай из тех, кто держит свое слово. В нашем уговоре есть пункт, по которому он не имеет права меня предавать.       Впрочем, говорить об этом не очень хотелось. Поэтому он хватает Тики за запястье и тянет прочь из этой молчаливой комнаты.       Тики послушно поднимается и идет за Чуей обратно в гостиную, где остальные по-прежнему не могли перестать накручивать себя. Переживание и отчаяние густым мороком висят под потолком.       Чуя передергивает плечами.       Его уныние сейчас никому не поможет.       – Давай, гудбой, – подпихнув Тики бедром, звонко говорит он, – ищи нам фартуки. Никому не станет лучше, если вы все помрете от голода. Когда вы последний раз ели?       Юра так заебано приподнимает бровь, глядя на него с дивана, что ответ очевиден. Они сами не помнят.       Тики удаляется в сторону кухни, а Чуя кивает в его сторону.       – Давай, Плисецкий, ноги в руки и заказывай продукты. Магнус, в твоем доме есть вешалки?       Все как-то разом оживают, приободряясь. Словно почувствовали, наконец, голод.       Чуя снимает жилет и шляпу, чтобы не мешали, оставаясь в рубашке и портупее.       Юра уже стучит пальцами по экрану мобильного.       – Твое коронное?       Алек отмирает, неловко признаваясь:       – Я не ем японскую кухню…       Чуя фыркает.       – Я наполовину француз, бестолочь. Поэтому предпочитаю европейскую кухню. Давай, шевели булками, показывай, где у вас что лежит. Разделочные доски, ножи, кастрюли, все такое.       Алек тут же спешит за Тики на кухню, а Чуя подмигивает Юре.       Тот показывает приподнятый вверх большой палец.       Да, небольшая отстраненная суета сейчас им точно не помешает.       Юра ловко тер пармезан в миску. Магнус стоял рядом, глядя на то, как трое человек слаженно работают на его кухне. Выглядел он немного удивленным. Наверное, спокойная сосредоточенность сейчас была не тем, что он ожидал увидеть или почувствовать.       – Выглядишь… профессионально, – подобрав слово, улыбнулся он.       Юра фыркнул, мысленно радуясь, что они могут говорить нормально после сцены, что произошла в подвале.       – Мы с Беком живем отдельно, Магнус. Зарплата у нас не то что б афигеть какая высокая. Приходится, знаешь, учиться себя обслуживать.       Потом подумав, глянул на то, как Чуя выкладывает пасту по тарелкам.       Они с Тики слиплись и не отходили друг от друга, перемещаясь словно единый механизм. Юра мельком подумал о том, что Дазай правильно сделал, свалив отсюда подальше. Ему бы это точно не понравилось.       – Меня Чуя научил готовить, – проговорил в итоге Юра, глянув на Магнуса, – а он это делает очень красиво и профессионально.       – Потому что он понторез во всем, а ты становишься таким же.       – Сказал чувак, который красит ресницы Шанелью, – фыркнул он. – Нет, серьезно, Магнус, хватит меня опекать.       Плисецкий понадеялся, что удалось вложить в голос бескомпромиссность. Видел он, как Магнус на него смотрел. Словно Юра становился каким-то чудовищем. И, возможно, были поводы для беспокойства с его точки зрения, вот только Магнус не жил с ними в Йокогаме. Не видел, что было летом, не представлял даже, с какими людьми приходится сталкиваться во время работы. Хорошие, плохие… Все это, на самом-то деле, такая чепуха. Мафия, ВДА… Две крайности одной и той же сущности.       – Если ты думаешь, что нам с Беком не приходилось убивать, – вдруг добавил он, – потому что мы в детективном агентстве, а не в мафии, то ты сильно ошибаешься. Считай, что у нашей конторы просто пиар получше. Есть люди и эсперы, которых другим способом не остановить.       На этом он планировал закончить все возможные объяснения. Магнус поджал губы и нашел глазами сына, который помогал Алеку сервировать стол.       – Пап, – позвал Юра, демонстрируя Чуе миску с пармезаном.       – Пасту посыпь, – отозвался тот.       Что ж, раз он не среагировал на их общую шутку, то разговор с Тики определенно вышел тяжелее, чем могло показаться.       Магнус же на это фыркнул и, кажется, немного оттаял.       – Надеюсь, Дазая ты не зовешь мамочкой, – сказал он, тыкая в Плисецкого наманикюренным пальцем.       Плисецкий растянул губы в улыбке и пожал плечами.       – Кто знает, кто знает…       А потом пошел к общему столу, где остальные уже расселись над тарелками с горячей едой. Тики принес кофе на всех и, прежде чем сесть, помог Чуе стянуть фартук, убирая и свой.       Дерек вдруг замер, прислушиваясь.       Все посмотрели на него.       – Альфа приходит в себя.       Юра шикнул.       – Медленно он. Высшая форма эволюции, блять.       Чуя приподнял бровь.       Алек пояснил:       – Мы поймали одного из альф, но Юра его сжег. Ну, точнее, опалил.       – А я думал у вас тут пожизненно трупаками воняет, – отозвался Чуя.       – Эй! – Магнус возмущенно поглядел на него.       Чуя приподнял ладони в жесте «сдаюсь».       – Ты не можешь меня винить, я первый раз готовлю в «Доме с привидениями».       Видимо, сам факт того, что Чуя расщедрился на готовку для всех их ахуевшей уже от жизни компании, немного накидывал ему плюсиков в карму. Юра думал, что Чуя просто пытался таким образом извиниться за Дазая.       – Вкусно, – отозвался Алек.       Дерек все сидел, не притрагиваясь к еде.       Чуя закатил глаза.       – Ешь, давай. Если будет бой, ты должен быть в форме, а не валиться от голодного обморока. Альфу привязали?       – Рябиновый пепел, – в один голос отозвались Магнус, Алек и Отабек.       Чуя фыркнул.       – Ладно, вам виднее. Допросили?       – Он сильно много крысил, – ответил Юра, – и отказывался говорить. Пришлось его немного усмирить. Вот, только приходит в себя. Он много выебывался регенерацией, а по итогу только очухался. Поедим и будем разговаривать.       Чуя кивнул, словно был полностью доволен его работой.       – Надо было Дазая оставить.       – Зачем? – не понял Тики.       Чуя ответил ему длинным взглядом, дождавшись, пока до того самостоятельно дойдет.       – Психопат, точно, – цокнул Тики. – Кому еще пытать людей, кроме как человеку без совести.       Алек немного опасливо кашлянул, а, когда все обратили на него внимание, спросил:       – Мы… Мы хотим обсудить Дазая и ваши отношения?       Чуя так указал на него вилкой, что столовый прибор автоматически стал выглядеть сродни ножам у него на портупее.       – Со своим психологом, блять, обсудите. Это не ваше дело.       Алек пристыженно опустил глаза и продолжил жевать. Магнус неодобрительно пырился на Чую, но он всегда был готов вступиться за Лайтвуда.       Юра в целом Алека понимал, и желание поговорить с Чуей у него тоже было. Потому что он знал, что Дазай, ну, с приветом, но о психопатии ему никто не удосужился рассказать. Либо в агентстве просто никто данной информацией не владел.       За исключением директора, пожалуй, и старшего детектива, который был хлеще Шерлока.       С другой стороны, Чуя не маленький мальчик и знаком с Дазаем больше восьми лет. Сами разберутся. Юра за эти несколько месяцев бок о бок с обоими уже научился мысли, что порой выглядящие ебанутыми со стороны отношения не всегда являются болезненными для тех, кто в них находится. У всех есть свои поводы общаться с тем или иным человеком. Вон, Тигр и Акутагава тоже были с приколами – цапались как кошка с собакой на совместных миссиях, но все равно между ними витала аура более глубокого взаимного понимания. Наверное, Юре просто повезло быть в адекватных что внешне, что изнутри отношениях. Другие их строили как могли, и держались за эту связь всеми силами.       Дерек, наконец, приступил к еде, съев свою порцию с животным голодом. Тики молча забрал у него тарелку, накладывая добавки побольше.       Сам он доел и спокойно пил кофе, подав голос, когда перепалка касательно важности психолога в жизни каждого человека закончилась.       – Тики, ты связывался с Шерилом?       Тот мотнул головой, словно выбираясь из собственных мыслей и поглядел на Юру.       – Да, он караулит Карла Третьего у больничной койки.       – Нахуй вообще нужен король в таком возрасте? – фыркнул Чуя.       – Ну, он же не виноват, что старушка Елизавета оказалась чертовым долгожителем, – ответил Магнус, а потом вернулся к основной теме. – Он не сможет помочь?       Тики вздохнул.       – Все дело в том, что мы стая.       Дерек нахмурился. Он в целом, наверное, был не особо рад факту, что его способности задели каждого из присутствующих и начали приносить проблемы.       – Мы не зарегистрированы в МВД, – пояснил Чуя. – Дерек как эспер, да. А вот то, что он по сути своей делится способностью, как Юра, нигде не указано.       – Но я не даю вам способности, – нахмурился Дерек еще сильнее.       Юре стало понятно, чего Стайлз прилепил к нему кличку Хмуроволк.       – В этом и проблема, – пояснил Чуя ему, как ребенку. – С Плисецким все просто и ясно. В его личном деле написано, что он сосуд одного из верховных Богов, а потом туда добавляют в качестве эсперов всех входящих в его клан, потому что они тоже начинают владеть огнем. Твоя сила не дает ничего, кроме головной, блять, боли, уж прости. Если бы мы тоже стали оборотнями, то ты сразу же попал бы к МВД на карандаш. А так они не понимают, что с тобой делать. Ты им систему ломаешь. Потому что те же вампиры, например, подходят под классификацию способностей Юры. Они действительно делятся способностью.       – Ты сейчас вампиров просто так упомянул? – с искренней надеждой поинтересовался Алек.       Чуя пригубил кофе так, словно очень хотел увидеть в кружке вино или что покрепче.       – Я сейчас морально отойду от воспоминаний, где босс лепил мне на зубы фейковые клыки строительным, блять, клеем, а потом отвечу на твой вопрос. Потому что во время теракта Достоевского вампиры стали большой проблемой.       Юра подавился кофе и заржал вопреки всеобщему ахую.       – Сука! Ты что, в роли вампира в эсперную тюрягу поперся?       Чуя фыркнул и потер глаза пальцами.       – Не напоминай, умоляю.       Юра ржал, как конь, потому что это было логично. Вампирами ведь управлял Достоевский. Это, сука, гениально. Теперь он плюс-минус понимал, как они провернули убийство террориста в той тюрьме. Чуя просто был козырной картой, разыгранной Дазаем.       Чуя махнул ладонью и принялся убирать пустые тарелки со стола и сгружать в раковину.       – Короче. Оборотни и стайность – это геморрой для спецотделов. Им сложно вас классифицировать, а стаю вообще нереально вычислить. У Ордена нет информации, кто является частью чьей стаи. Поэтому Шерил не может взять и направить своих людей на поиски. Единственное, кого он может задействовать – это полиция, играя на том, что пропали два человека.       – Но от этой идеи я отказался, – признался Тики со вздохом. – Полиция – простые люди. Если они найдут логово альф, то опознавать их будут по зубам. Мы не можем подвергнуть опасности посторонних людей. Придется самим разбираться.       Дерек поднялся, допивая кофе в пару больших глотков.       – Я пойду поговорю с тем альфой. Может, он правда станет посговорчивее.       – Погоди, – отозвался Чуя. – Я с тобой.       – Я справлюсь.       Юра фыркнул.       Конечно, справится.       – Будешь задавать нужные вопросы, – отрезал Чуя. – А я просто ускорю ответы. Уверен, что скручивание под гравитацией внутренних органов – штука такая же неприятная, как и наращивание новой кожи после ожога.       – Тебе нужно нарушить круг из пепла, чтобы я мог зайти, – Дерек посмотрел на Чую, когда они подошли к подвалу.       Чуя мазнул выданным Магнусом домашним тапком по полу, стирая небольшую часть рябинового пепла.       – Как вы вообще все? – тихо спросил он, когда Дерек взялся за дверную ручку.       – Ты спрашиваешь у меня, как у альфы стаи?       – Как у человека, переживающего за тех, кто ему дорог, – хмыкнул Чуя.       – В мафии есть курсы по психологии?       – Я разговариваю с тобой не как представитель мафии, – Чуя нахмурился. – Вы все сейчас похожи на свору псов. Кинь кость – перегрызете друг друга.       – Мы в порядке, – коротко бросил Дерек, – насколько это возможно.       Чуя кивнул и молча проследовал за оборотнем в подвал. Поморщился, когда ощутил вонь, которой не хватило времени, чтобы выветриться. Альфа все еще лежал на боку, примотанный цепями к стулу. Кожа кое-где была обугленной, но процентов восемьдесят уже успело восстановиться. Альфа хрипло дышал и, судя по всему, просто дремал, потому что, когда Дерек и Чуя вошли в подвал, он открыл глаза, уставившись на них алым.       – Как тебя зовут? – Дерек подошел ближе и легко вздернул оборотня, ставя стул на ножки.       – Пришел познакомиться? – альфа сплюнул на пол кровавую слюну.       Дерек закатил глаза.       – Я могу обращаться к тебе просто «мудак», но, кажется, с именем было бы проще, разве нет?       Тот оскалился, демонстрируя клыки: одного в ровном ряду зубов явно не хватало.       – Курт.       Дерек кивнул.       – Ну что, Курт, расскажешь, где моя Искра?       Чуя вздернул бровь, прислоняясь к стене подвала и скрещивая на груди руки. Дерек как-то сильно поменялся, стоило только начать разговор с Куртом. От спокойного тренера по боксу не осталось и следа. Так же, как и от переживающего за своего партнера мужчины.       Сейчас в подвале находились два альфы, которые делили силу.       – С хуя ли? – Курт, хоть и выглядел, как пожеванный огрызок, явно не собирался уступать. – А это кто? – он мотнул головой в сторону Чуи. – Твой парень?       Чуя хмыкнул.       Ебаный придурок.       Он реально думает выбесить подобным?       Да всем тут будет плевать, даже если Курт начнет фантазировать о порно с их участием.       – Послушай, – Дерек встал напротив так, чтобы Курт мог видеть его, при этом не сильно запрокидывая голову вверх, – у нас есть два варианта развития событий. Хотя нет, – он сделал вид, что задумался, – три. Поделиться?       Курт поджал губы.       – Первый и самый простой. Ты разговариваешь со мной, отвечаешь на вопросы, и я убиваю тебя быстро.       – Очень мило, уебок, – Курт снова сплюнул на пол.       – Второй вариант, – Дерек подошел ближе и обманчиво ласково положил ладонь на шею альфы. Тот напрягся, ощутив, как когти оборотня впились в нежное место под линией роста волос. Одно из самых уязвимых у оборотня. – Я злюсь и вспарываю твою шею. Ты знаешь, что такое не зарастает. И если попасть когтями чуть глубже, ты останешься слюнявым дебилом до конца жизни. Или, – Дерек хмыкнул, – у меня дрогнет рука, и я случайно задену какие-нибудь нервные окончания, которые отвечают за превращение в волка. Ты застрянешь, например, в полуформе. А я вывезу тебя за пределы города, на территорию, где есть охотники, и оставлю там. Тебе надо рассказывать, что делают охотники с сумасшедшими оборотнями?       Судя по тому, как Курт напрягся, Дерек пообещал ему что-то очень малоприятное. Чуя сделал себе пометку узнать об этом побольше. Или расспросить самого Дерека, он вряд ли откажет в сеансе ликбеза.       – И третий вариант, – продолжал тем временем Дерек. – Мой, как ты выразился, «парень», будет потихоньку превращать твои внутренности в смузи, потому что он самую малость умеет играть с гравитацией. И хочет проверить, выпадет ли твоя селезенка через задницу, если утяжелить ее раз в триста. Он будет развлекаться до тех пор, пока я не получу ответы на нужные мне вопросы.       Курт вздрогнул и посмотрел на Чую, явно не понимая, как мелкий рыжий красавчик может что-то ему сделать. Чуя мило оскалился и помахал альфе пальчиками в перчатках.       – Так что, Курт? – Дерек снова перетянул его внимание на себя. – Какой вариант ты выбираешь?       – Пошел к черту.       Дерек прикрыл глаза и вздохнул.       – Надеюсь, в этом подвале хорошая звукоизоляция, – сказал он и напряг руку, вонзая когти альфе в шею.       Подвал наполнился криком. Альфа вытянулся, задергался в цепях, но при этом держал голову ровно, даже несмотря на то, что Дерек выпустил когти и с каждой секундой вгонял их сильнее в шею оборотня. Курт жмурился и орал, зубы поранили нижнюю губу, кровь заливала подбородок. Дерек выпрямился.       Опустил руку.       С кончиков пальцев капала темная кровь.       – Ну как? Настроен на диалог?       Курт трясся и тяжело дышал, но упорно молчал. Дереку было противно, он, хоть и убивал множество раз, не испытывал никакого удовольствия от пыток. Но зная, что сейчас могут переживать Аллен и Стайлз, просто не видел иного выхода. Они должны были узнать хотя бы что-то. Иначе может стать слишком поздно.       – Где моя Искра? – Дерек уперся ладонями в колени, даже не обращая внимания на то, что пачкает кровью джинсы. – Зачем он вам?       Курт отвернулся.       – Предлагаю чередовать удовольствие, – подал голос Чуя, подходя ближе, – а то наша собачка заскучает, – он почти невесомо коснулся ладонью плеча Курта, и его практически выгнуло дугой на стуле.       Дерек подумал, что цепи, наверное, пропитаны аконитом, иначе альфа просто уже порвал бы их. Все же Магнус оказался очень предусмотрительным.       – Как тебе ощущение своих кишок, которые сейчас гораздо выше, чем анатомией им положено быть? – Чуя холодно улыбнулся.       Курт орал, не переставая.       – Послушай, – Дерек положил руку Чуе на плечо, и тот, сразу поняв, прекратил пытку, – мы же все равно добьемся от тебя того, что нужно. Это просто вопрос времени.       Курт притих и теперь хрипел, пытаясь отдышаться.       – Сила, – кое-как проговорил он.       – Силу можно получить не только от Искры, – Дерек нахмурился, – а уж тем более красть его у такой стаи, как моя, – он покосился на Чую, – самоубийство.       Дерек отчасти блефовал. Он понимал, что Курт не в курсе того, в каком тупике они находились. Поэтому рассчитывал взять альфу на понт. Он видел, что тот достаточно молод. Могло сработать.       – Друид оказался бесполезен, – пробормотал Курт.       – Где вы нашли друида? – Дерек снова наклонился ближе к пленнику.       Курт хмыкнул и отвернулся.       – Эффект от боли прошел? – Чуя вздохнул. – Что теперь подвинем? Сердце? Легкие? Или, может быть, раздробить тебе парочку костей?       Он, все еще держа все тело пленника в заложниках собственной силы, повел пальцами в воздухе, и раздался хруст, когда утяжеленное ребро ударило нижнее, проламывая.       Курт снова заорал.       – В клане друидов! Темных!       Дерек удивленно приподнял брови.       – Ты понял, о чем он? – одними губами спросил Чуя у Дерека.       Тот кивнул.       – Что еще можешь рассказать? – Дерек повернулся к скулящему альфе.       – Их держат за пределами Эдинбурга, больше я ничего не знаю! – выкрикнул он.       Чуя прищурился.       – Правда не знаю! Мне дали какое-то зелье перед тем, как отправить следить за вами! Я просто должен доложить обо всем!       – Когда?       – Срок уже прошел, – Курт выдохнул из последних сил и обмяк на стуле, теряя сознание.       – Пошли, – Дерек мотнул головой в сторону выхода, – замкни круг, когда выйдем. Я расскажу всем, что понял из этого… диалога.       Чуя кивнул и вышел за Дереком, закрывая за собой дверь и заставляя песчинки пепла вернуться на свое законное место в круге легким прикосновением кончиков пальцев.       – Ну что? – Отабек и Тики спросили одновременно, стоило только Дереку и Чуе вернуться в гостиную.       – Если я правильно понял, они поймали темного друида, – Дерек плюхнулся на диван, уже наплевав на то, что тот воняет и заляпан кровью. – Это плохо. Темные друиды усиливают альф в десятки раз. Скорее всего, их в стае не меньше четырех, на ритуалы темных требуется от четырех до десяти альф.       – То есть у нас в анамнезе от трех до девяти альф, если вычесть того, что у нас в подвале, на двоих Аллена и Стайлза? – Тики потер ладонями лицо. – Это дичь полная.       – Эй, они живы, – Чуя положил Тики на плечо ладонь. – Что-то еще? – он посмотрел на Дерека.       – Я думаю, что темного друида они опустошат полностью. Иначе просто не получится удержать такую силу. Они явно защитили место, где держат ребят, плюс наш пленник сказал, что ему дали зелье, и он поэтому не помнит, откуда вообще пришел сюда. У стаи должен быть основной альфа, а это огромный расход силы, чтобы держать несколько альф по иерархии ниже себя. Тот друид либо при смерти, либо уже умер.       – И нам важна смерть кого-то, кого мы не знаем, потому что? – нахмурился Юра.       – Потому что, если друид еще жив, у альфы той стаи еще есть время, – ответил Дерек.       – А значит, время есть и у Стайлза с Алленом, – понял Отабек. – Как только друид погибнет, они примутся за дело всерьез и попытаются узнать, кто из них двоих Искра.       – Или пустят кровь обоим и посмотрят, чья в принципе содержит какую-то силу. Могут пытать Аллена, чтобы Стайлз согласился отдать кровь. Могут пытать сразу обоих. Могут попросить друида сварить для них какое-то зелье, после которого оба заговорят. Тут вариантов может быть много, – Дерек сжал пальцами виски. – Какие предложения? – он как-то отчаянно посмотрел на свою стаю, находящуюся в полном раздрае.       – Сынок, – Магнус посмотрел на Отабека. Тот улыбнулся, понимая, что таким обращением отец пытается хотя бы самого себя успокоить. – А та программа, по которой вы тогда искали Алека?       Отабек задумался.       – Я не смогу воспроизвести прогу, которую написал Стайлз. У меня есть алгоритм, и я помню заклинание, которое тогда нашел. Это возможность, но, – Отабек задумался, что-то подсчитывая в уме, – достаточно призрачная. Это долго.       – Насколько долго? – Дерек посмотрел на него.       – Часов семь минимум, – Отабек уже открывал ноутбук отца. – Программа сканирует все места, которые…. Кстати, – он посмотрел на Дерека, – примерный радиус поиска?       – За пределами Эдинбурга. Но точно ближе, чем соседние города. Тот альфа оказался около «Лазарета» достаточно быстро после самого похищения, и, если взять примерную скорость сильного альфы в обращении… – Дерек подошел к Отабеку и, заглянув через плечо, вбил несколько цифр, – примерно столько.       – Быстро носитесь, – присвистнул тот.       – Сейчас это не в плюс, – Дерек потер ладонью шею. – Что-то еще нужно?       – Нет, – Отабек быстро нажимал на кнопки, запуская поиск, – алгоритм определяет примерное расстояние, объекты, которые там находятся. Нам явно нужны заброшенные или в стадии ремонта.       – Выставленные на продажу? – предположил Алек.       – Туда же, – кивнул Отабек, добавляя фильтр для поиска. Заклинание помогает разобраться с остаточной энергетикой, но после того, как программа закончит анализ окрестностей. Как я и говорил, – Отабек глянул на экран, где начало отсчитываться время, – семь с половиной часов. Быстрее не выйдет. Потом нужна будет карта, свечи и парочка трав. Я это все найду.       – Но что будем делать сейчас? – Магнус осмотрел всю их уставшую компанию.       – Душ и спать, – скомандовал Чуя. – Вы выглядите хуже, чем я после Порчи. За окном почти ночь.        – Воспользуемся твоим гостеприимством, – улыбнулся Юра Магнусу.       Тот беззлобно огрызнулся:       – Им тут уже все злоупотребили. Но я поддерживаю. Поспать нужно. Мы уже выглядим хуже, чем призраки, которые у меня по дому шляются.       – Тут есть призраки? – Чуя даже огляделся. – Интересно.       – Раньше не было, – сказал Алек, – но после того, как я углубился в этом направлении, притащил сюда парочку слуг. Они нам показывают, где старые клады с нужными травами зарыты. По Эдинбургу их куча.       Чуя только рукой махнул. Призраки, и хер с ними.       – Я до отеля, надо передать Дазаю новую информацию, – он достал из шкафа свой плащ и накинул на плечи, – тот наверняка уже очухался.       – Встречаемся тут утром, – Тики опустил ему шляпу на рыжие локоны. – Я помогу с уборкой. Эмили все равно на ночь не вернется, мне некуда торопиться.       Он, как и все, просто безумно устал, но бежать сломя голову в пустую квартиру просто не имело смысла. Оставаться тоже не хотелось – нужно было слегка развеяться от гнетущей атмосферы и трупных ароматов.       Тики коротко обнял Чую на прощание.       – Увидимся.       – Я буду в шляпе, детка, ты узнаешь меня из тысячи, – попытался подбодрить Чуя, на что Тики благодарно улыбнулся.       Отабек потянул Юру вглубь коридора. Накахара понял, что у этих двоих тут явно должна быть своя комната.       Чуя последний раз оглядел всех и вышел из дома Магнуса, направляясь в отель.