***
— Доченька! — первое, что услышала Лиён, выйдя утром в гостиную, после долгой бессонной ночи. Улыбка на лице матери заставила девушку улыбнуться в ответ и сжать её в крепких объятиях. Последний раз они виделись летом и, естественно, успели соскучиться друг по другу. — Как ты сюда попала? — спросила Хвиён, усаживая дочь на диван и наливая ей чашку мятного чая. Её любимого. — Спасибо, мам, — девушка приняла чашку, немного отпивая тёплой жидкости. — Я трансгрессировала из дома семьи Пак. Женщина удивлённо приподняла брови. — Но тебе ещё нет семнадцати! — Лиён пожала плечами. — Я староста Когтеврана и Флитвик разрешил мне трансгрессировать в некоторых случаях, так как я сдала экзамен лично ему ещё несколько месяцев назад. Хвиён понятливо кивнула и принялась расспрашивать об учёбе и разных заслугах дочери. Проведя за беседой долгих три часа, женщина вдруг спохватилась и, поцеловав дочь в щеку, поторопилась на работу. — Будь осторожна, мам! — крикнула Лиён перед тем, как входная дверь захлопнулась. Чем заниматься весь день, Лиён и придумать не могла. Смотреть телевизор не хотелось, а читать было нечего. Невольно ей подумалось, что в семье Пак она бы не слонялась без дела и Сумин давно уже нашла бы ей какое-нибудь занятие. Но, к сожалению, или же к счастью, она там не была, поэтому решила привести себя в порядок и прогуляться по улицам Лондона, чтобы приобрести родителям подарки на Рождество. Сильнее укутавшись в свой сине-чёрный шарф, Лиён шагала по заснеженным улицам Лондона, чувствуя себя среди такого потока магглов неуютно. Маггловские улицы, маггловские магазины, такие же маггловские забегаловки — от всего этого Лиён успела отвыкнуть. — Здравствуйте, аджосси, — девушка вошла в тёплое кафе, где работал друг её семьи и по совместительству выпускник Хогвартса далёкого 1945 года. Мужчина приветливо улыбнулся, подзывая к себе. — Лиён, никак ты? — девушка широко улыбнулась и кивнула, принимая из рук старичка ароматный эспрессо. Что ни говори, а мистер Ким умел поднять настроение. — Так повзрослела! Как твоя учёба? Слышал, что Долорес вам покоя не даёт? Лиён мрачно кивнула, вспоминая злобную жабью морду школьного Инспектора из Министерства Магии. Амбридж ей никогда не нравилась, ведь её методы наказания были более, чем ужасны, а сыворотка правды была и вовсе запрещена при Дамблдоре. Лиён так и тянуло блевать от количества розового на Мерзкой злобной Горгулье, как её прозвали школьники, и от количества котят в её кабинете. Нет, девушка, несомненно, любила пушистых представителей животного мира, но не в таком же количестве! Декреты созданные Амбридж запрещали почти всё в школе (удивительно как она ещё не запретила отдыхать в неурочное время). В общем-то, ОД пока не был замечен, но всегда нужно глядеть в оба и быть начеку, чтобы не попасться. Потому что только так они смогут научиться защищать себя до того, как Волан-де-Морт наконец начнёт действовать. Каждый знал, что этот момент рано или поздно наступить, поэтому тренировались всё свободное время, стараясь не попадаться Амбридж на глаза. Правда, Сон Минги однажды чуть не попался, но как же хорошо, что их защищает Выручай комната! А эта жаба Амбридж лишь всё усложняет! — Ты пей-пей, грейся, а то вижу, замёрзла, — мужчина ближе пододвинул чашку, а затем скрылся в подсобке, решая заняться отчётами. Расправившись с ароматным напитком и согревшись, Лиён оставила на столе несколько монет и, крикнув мистеру Киму прощальные слова, покинула старое потрёпанное годами заведение, намереваясь зайти к миссис Сноу за подарками.***
Все последующие три дня Лиён ни на шаг не отходила от матери, а если и отходила то только тогда, когда Хвиён спешила на работу, наставляя дочь о том, что нужно сделать до её прихода. Отец, по словам матери, был в отъезде на несколько дней и Лиён уже отсчитывала часы до его приезда. Вот входная дверь хлопнула и девушка вприпрыжку достигла прихожей. — Папа! — выкрикнула девчонка, налетая на полненького мужчину средних лет. — Я так рада видеть тебя! Мистер Мун хрипло смеётся, хлопая дочурку по спине: — Дорогая, когда ты очутилась дома? Меня не было всего три дня, а тут такой сюрприз. — Я хотела увидеть вас с мамой, я так скучала! — девушка ещё раз сжимает отца в крепких объятиях, вырывая из него стон. — Прости. Неожиданно, в гостиной послышался шум и звук чего-то падающего в камине, от чего сердце Лиён тут же упало в пятки, а лицо моментально побледнело, сливаясь с обоями в коридоре. — Тише, — прошептала девушка, доставая из задних карман джинс палочку и направляя её вперёд. На цыпочках дойдя до гостиной, Лиён выпрыгнула из-за угла, наводя палочку на непрошенного гостя. Заклинание готово было уже сорваться с девичьих губ, как она разглядела в чёрном дыму тёмную копну волос, а затем, переведя взгляд на свитер увидела три заветных буквы — Hoon. — Мерлинова борода, Сонхун! — облегчённо воскликнула Лиён, замирая в той же позе. — Ты меня напугал! — Оу, прости, Ён, — Пак улыбнулся, стирая сажу с лица. — Стоит сказать твоим родителям, чтобы почистили камин. И, бог мой, убери уже эту палочку! Лиён и думать забыла о том, что направила волшебную палочку на этого слизеринского оболтуса, поэтому поспешно опустила руку и вернула вещь обратно в карман. — Пап, всё хорошо, это мой друг, — крикнула Лиён, застав Сонхуна врасплох: нет, ну знакомиться с её родителями в его первоначальный план, конечно же, не входило. — Здравствуйте, сэр, — Сонхун почесал макушку. — Я Сонхун. Пак Сонхун. — Мистер Мун, — мужчины пожали друг другу руки, обмениваясь улыбками. — Дорогая, мне нужно сходить к мистеру Сансету, а вы тут пока поговорите. Ведь Сонхун именно за этим пришёл? Пак кивнул и, попрощавшись с отцом девушки, смог вдохнуть полной грудью. Это было, однозначно, нелегко. — Что ты тут забыл, Хун? — прошипела Лиён как только входная дверь захлопнулась. — Какого гиппогрифа ты пришёл сюда? — Я пришёл поговорить насчёт Сонх… — Нет-нет-нет, — девушка протестующе замахала руками. — О нём я уж точно говорить не хочу, поэтому ты можешь и не… Сонхун красноречиво взглянул на подругу, заставляя ту замолкнуть. — Ты же умная волшебница, разве тебя не учили, что перебивать взрослых некрасиво? — с усмешкой поинтересовался один из близнецов, рассматривая фотографии на полках. Здесь Лиён не была похожа на себя: маленькая и милая, а не раздражающая и болтливая. — Тоже мне, святой нашёлся! — фыркнула Мун, усаживаясь на диван. Ей сейчас не особо хотелось говорить о Сонхва, но видеть Сонхуна Лиён была несомненно рада, так как за четыре дня успела соскучиться по семейству Пак. Наступила неловкая тишина и она почувствовала, что Сонхун прожигает её затылок взглядом. — Не поможешь украсить ёлку? — Лиён взглядом указывает на большое дерево, одиноко стоящее в углу гостиной. — Я не дотянусь до верха. Пак закатывает глаза к потолку, но согласно кивает. Должно быть, это весело — украшать ёлку маггловскими игрушками и маггловским способом, ведь дома они просто используют магию, чтобы развесить игрушки, дождики и пестрящие разными цветами гирлянды. Проведя несколько часов за украшением ёлки, Лиён успела понять одно — Сонхун был хорошим шутником и не менее хорошим собеседником. Весь вечер они то и дело дурачились, кидая друг в друга разной формы конфетти (которые они потом долго вытаскивали из её спутанных чёрных волос); Лиён даже удалось несколько раз опутать Сонхуна красным дождиком в силу своего роста. — Было весело, — проговорила Мун, отпивая немного чая и любуясь их с Сонхуном творением. Близнец кивнул, не переставая глупо и широко улыбаться. Он никогда не видел старосту Когтеврана такой беззаботной и весёлой; хотелось, чтобы этот момент навсегда отпечатался в его сознании. — Я знаю, что вы переспали с Хва, — неожиданно произносит Сонхун, а Лиён чуть не давится чаем, закашливаясь. Сонхун, как истинный джентльмен, слегка похлопал её по спине, приговаривая что-то о том, какая же она милая и неуклюжая. — Откуда? — Мерлин, Лиён, а заклинание Оглохни тебе вообще известно? — смеётся Пак, взъерошив густую гриву спутанных волос старосты. Девушка покраснела, явно недовольная тем, что её и Сонхва услышал именно его брат-близнец! Стыд да срам, не иначе! — Ну, — начала Лиён, — нам было не до заклинаний. Сонхун рассмеялся пуще прежнего, заставляя девчонку покраснеть ещё сильнее. «Гиппогриф его дери, ну что смешного-то, а?» — Ладно, думаю мне пора, а то мама начнёт волноваться, — Сонхун кивнул на часы. — Завтра Рождество, возвращайся. Мы по тебе скучаем. Особенно Сонхва. Думаю, вам есть что обсудить — Я не знаю, — мрачно отозвалась Лиён, уставившись в чашку с недопитым чаем. — Прости, но мне нужно время, чтобы решить всё для себя. Я догадываюсь, что чувствую к нему, но пока что не уверена в этом. Парень понимающе кивает и, пожелав хорошего Рождества, исчезает с громким хлопком трансгрессии. — Хорошего Рождества, Сонхва.***
К счастью, когда Лиён вернулась в школу, никто больше не затрагивал тему об её таинственном исчезновении, чему она была несказанно рада. Правда, Сонхи отчитала её несколько раз, но сильно не расстроилась. Как оказалось, Сонхун пригласил к ним Чхве Хасыль и Пак младшей было с кем поговорить на женские темы. Позже, Сонхун и Хасыль объявили, что начали встречаться совсем недавно, от чего миссис Пак была не в восторге, ведь считает, что при любом удобном случае Хасыль оставит её сына одного. Но Лиён знала, что ученица Шармбатона так не поступит — они успели хорошо сдружиться во время Турнира Трёх Волшебников. — А ещё Сонхва всё время казался каким-то разбитым, — доверительно сообщила Сонхи, откусывая кусок яблока. — После того как ты ушла. При упоминании одного из близнецов, шею Лиён будто сдавила невидимая рука, перекрывая доступ кислорода. Она ещё на каникулах поняла, что влюблена в слизеринского оболтуса, но предпочла умалчивать это от всех. Не хотелось сгорать от стыда. Где это было видано, чтобы сама Мун Лиён, — строгая староста и одна из самыэ умных ведьм поколения, влюбилась в своего лучшего друга, да и просто слизеринского хама всея Хогвартса? Вот именно, что выглядит это глупо, безнадёжно и до ужаса смешно. Каждый день она ловила на себе красноречивые взгляды Сонхва, который начал встречаться с Ан Рэми — невероятно красивой и грудастой слизеринкой, курсом старше. Видеть везде эту парочку было тошно, даже в Общем Зале они умудрялись действовать ей на нервы даже ничего не делая. Рэми её и до этого раздражала, а сейчас так вообще хотелось подойти и высказать всё, что Лиён думает о них с Сонхва. Хотелось, чтобы ему тоже стало также больно как и ей. Но разве такому, как Пак Сонхва понять, что такое чужие чувства? Вот и сейчас, корпя над очередным эссе, написанным на два свёртка больше, Лиён удовлетворённо перечитывала своё произведение для Долорес Амбридж и её урока Защиты от Тёмных Искусств. Дверь общежития Когтеврана отворяется и влетает разъярённый Сонхва, проталкивая всех на своём пути. — Мун Лиён, какого хрена, ты творишь? — рявкнул парень, останавливаясь около стола. Лиён поднимает удивлённый взгляд и приподнимает брови в немом вопросе. А ещё корит себя за то, что позволила ему узнать пароль от их гостиной, несмотря на то, что большинство когевранцев было против. — Что? Лицо Сонхва побагровело от гнева и, чтобы не сорваться, он ударяет кулаком по столу, — боль не ощущается, заглушаемая вспышкой ярости. — Ты ещё спрашиваешь «что»? — Ну да, как видишь, я не понимаю, что происходит, — спокойно проговаривает староста, сверкая глазами и тем самым провоцируя парня. — Может, соизволишь мне объяснить? В Общей гостиной уже собрались все когтевранцы, заинтересованные очередной перепалкой старосты и слизеринского загонщика. Никто до сих пор не мог понять каким образом эти двое стали лучшими друзьями, при этом ругаясь чуть ли не каждые полчаса. Юнхо тут же попятился чуть подальше от злого Сонхва, чтобы ненароком и его не зацепило. — Не объяснишь мне, почему меня бросила Рэми? — прошептал юноша, наклонившись к уху девчонки со спины. — Почему же, Лиён? Когда до девушки стал доходить смысл сказанного, она рассмеялась — заливисто и искренне, как не смеялась уже около двух месяцев с Рождества. Сонхва непонимающе уставился на растрёпанный затылок, сомневаясь в умственном состоянии старосты. А что он, собственно, смешного сейчас сказал? — Пак Сонхва, — он поморщился, — ты серьёзно считаешь, что я что-то сказала Рэми? Не думаешь ли ты, что я бы стала трепаться о… — О том, что мы переспали? — закончил Пак и со всех сторон послышались охи и вздохи. Лиён, явно не ожидавшая подобного от друга, собрала свою волю в кулак и подняла взгляд, встречаясь с его глазами. — Это было лишь минутным помутнением рассудка! Сонхва хмыкнул. — А мне так не показалось, когда ты выстанывала моё имя. — Пак Сонхва! — вспыхнула девушка, подрываясь с места. — Да как ты можешь об этом говорить при всех! — она хватает один из увесистых словарей и замахивается на парня, но тот вовремя успевает пригнуться. — А что, стесняешься того, что это было именно со мной? — ядовито выплёвывает загонщик, вновь уворачиваясь от какого-то десятитомника. Ему хотелось как можно больнее сделать Лиён за то, что та рассорила его с Рэми. Почему он был так уверен в том, что это именно её проделка? И сам не знал, но почему-то стало так обидно и злостно, что терпеть он больше не мог. Пора было выплеснуть всё, что находилось внутри него за те долгие два месяца. — Сонхва, успокойся, — вставил своё Сонхун, который сразу же помчался за близнецом, когда понял, что пахнет очередной ссорой, за что получил красноречивый взгляд и замолчал. — Помолчи, братец, я ещё не закончил, — прошипел сквозь плотно сжатые зубы Сонхва, хватая девушку за запястье и выводя из башни факультета под аккомпанемент шокирующих взглядов когтевранцев. — Отпусти, мне больно! — приказала Мун, вырывая руку из цепкой хватки, но Сонхва лишь сильнее сжал тоненькую ручонку, уводя её к подножию лестницы. — Итак, — он остановился и одним движением припечатал Лиён к каменной стене, — я жду объяснений. Староста хмыкнула, подавно не собираясь отчитываться перед этим… этим… и слов даже не хватало, чтобы обозвать его! — Мерлин, не говорила я ничего твоей дорогой Рэми, — насмешливо протянула она, упираясь руками в широкую грудь нависшего над ней загонщика. — У меня есть дела поважнее, чем рушить твои отношения. — И эти дела Чон Юнхо, да? — подозрительно сощурившись, прохрипел Пак, пальцами касаясь её щеки. Лиён будто кипятком ошпарили: она дёрнулась в сторону, но руки стоявшие по обе стороны от головы не дали ей выбора, кроме как съехать спиной по стене, чтобы выбраться. Но Сонхва, почуяв подвох, следом за старостой опустился на корточки, смотря прямо в её испуганные глаза. Постепенно его лицо смягчается, но отпускать её просто так не намеревается. Хотя Сонхва и встречался с Рэми для того, чтобы вызвать ревность со стороны Лиён, ему было неловко перед Ан, когда она подошла к нему и сказала, что ему нужно поскорее разобраться со своей когтевранской заучкой. И взбесил его тот факт, что эта несносная девчонка прибегла к такому подлому плану нежели самой подойти и поговорить, а там бы уже он сам решил проблемы с Рэми. Сонхва ещё на Рождество понял, что эта когтевранка с вечно вороньим гнездом на голове, прочно засела не только в мыслях, но и в сердце, заставляя его биться раз в пять быстрее. И это так чертовски невыносимо сводило его с ума! — Какая тебе разница с кем у меня дела! — Да большая! — от спокойного Сонхва не осталось и следа. — Соизволь же узнать, что послужило причиной? — громко поинтересовалась девушка, сцепив зубы. — Да потому что люблю я тебя! — глаза Лиён стали словно блюдца, а лицо вытянулось в удивлении. — Хва, я… — Помолчи уже, — его пальцы касаются подбородка и в эту же секунду их губы слились в нежном поцелуе. Голова Лиён закружилась от переполняющих её чувств, сердце затрепетало, а низ живота тянуло в сладостной муке. Агрессия, проявленная Сонхва ранее, отступила. Поняв, что девушка не сопротивляется, неумело причмокивая губами и зарываясь тонкими пальцами в его шевелюру, парень ослабил хватку на плечах и отстранился, образовывая тонкий мост из слюны между их губами. — Знаешь, Хва, прежде, чем притворяться своим братом, научись подражать ему, — Пак хмыкает, но девушку не отпускает, соприкасаясь с ней лбами. — Я должен был навестить тебя, но знал, что ты не захочешь меня видеть, поэтому пришлось пойти на крайние меры, — задумчиво тянет он, сжимая девичью талию. Лиён заглядывает в глаза напротив, замечая там тоску и, подавшись вперёд, шепчет на ухо: — Я тоже люблю тебя, Пак Сонхва, — и целует так, будто это их последний раз. А сзади прятавшийся Сонхун победно ухмыляется, мысленно гладя себя по умной макушке. Кто как не он мог наставить брата на путь истинный и поговорить с Рэми? Верно, только Сонхун мог помочь брату в обретении того, что делает его счастливым. Кому как не Сонхуну нужно было сводить двух упёртых баранов? Теперь он уверен — всё будет хорошо, а ещё лучше будет, если они перестанут целоваться так долго, потому что где-то рядом бродят Филч с Амбридж. А такое вот спасибо в виде наказания за проделанную работу Сонхуну ну никак не улыбалось.