***
Они сидели на противоположных концах длинного стола, каждый думая о своём и не решаясь заговорить друг с другом. Так проходил их каждый вечер. Скажете — это ужасно, вот так проводить семейные вечера? Да, возможно, но для них это уже вошло в привычку и стало нормой. Мирин покрутила обручальное кольцо на пальце, делая глоток сладкого вина из высокого бокала. Он берёт салфетку и подносит к губам. — Ты уже знаешь о сделке с японскими производителями? — спрашивает Юнхо, откидываясь на высокую спинку стула. — Да, мне с утра звонил отец, — отвечает девушка, переводя взгляд с кольца на него. Чёрная рубашка, отлично сидящая на огромных плечах, тёмный галстук и аккуратно уложенные волосы. Идеален и настолько шикарен, что смотреть противно. — Мои поздравления, хорошая работа. — Завтра будет подписание договора, ты должна там быть, — он медленно поднимается со своего места и идёт в сторону арки, ведущей из столовой. — Свой долг я отдала год назад, Юнхо, — говорит она, смотря на свой бокал, в котором еще оставался глоток вина. — Это была не просьба, Рин, в договоре есть твоё имя и имя твоей семьи, — парень с секунду смотрит на девушку, прежде чем уйти. Мирин подносит бокал к губам и допивает дурманящий напиток, а часы на стене пробивают десять часов. Мягкие шаги отражались слабым эхом от тёмных стен дома: она шла по коридору в свою спальню. Да, у них отдельные спальни и это был уговор ещё в самом начале — минимум контакта друг с другом. Она тихо проходит мимо приоткрытой двери его кабинета. Жёлтый, тонкий луч настольной лампы попадал в коридор сквозь дверную щёлку. Девушка остановилась напротив приоткрытой двери, наблюдая за сосредоточенным парнем, который перебирал какие-то бумаги, ставя кое-где свои подписи. — Почему ты до сих пор не спишь? — мягко интересуется Юнхо, не отводя взгляда от документов. — Почему ты думаешь, что можешь контролировать мою жизнь? — задает встречный вопрос Мирин и входит в комнату, садясь в глубокое кресло перед тёмным дубовым столом. — Я знаю, что твоя ненависть ко мне переходит все границы, — Чон медленно переводит взгляд на девушку, — но ты не могла бы уже перестать разговаривать со мной в таком тоне? Уже ничего не изменишь, пора забыть все детские обиды и понять, что мы взрослые люди. Прошлое не имеет никакого значения; да, оно наложило определённый отпечаток на твоей душе, но сейчас оно приносит лишь плохие воспоминания. — Прошлое даёт мне надежду на то, что всё можно повернуть вспять, — девушка посмотрела в глаза напротив; он коротко ухмыльнулся. — Никогда уже не будет, как раньше, — он поднимается со своего кресла и обходит стол, становясь позади девушки и наклоняясь к её уху. — Рано или поздно всё заканчивается и нужно жить по-новому, Рин. Он едва ощутимо проводит тёплой рукой по обнаженному плечу девушки и уходит. Хан вздрагивает от этого прикосновения, моментально прикасаясь пальцами к, горящему огнём, плечу.***
Мирин вошла в просторный конференц-зал, который уже был полон людей с обеих договаривающихся сторон. — Здравствуйте, прошу прощения за опоздание, — она прошла к единственному свободному месту, рядом с Юнхо, — в городе ужасные пробки. — Девушка коротко поцеловала парня в губы, как и всегда, когда они выходили в свет. — Привет, милый. Отец Мирин, сидящий во главе стола вместе с отцом Юнхо, одобрительно склонил головой, смотря на дочь. Чон добродушно улыбнулся девушке и отдал ей кое-какие бумаги для ознакомления. Шёл уже второй час переговоров и Мирин откровенно скучала, слушая монотонную болтовню представителей японского концерна, но упорно продолжала делать вид сосредоточенной работы, иногда краем глаза поглядывая на сидящего рядом Юнхо. Он задавал всё новые и новые вопросы насчёт некоторых пунктов договора, внося свои поправки и предложения. Вот оно будущее лицо объединенной компании двух семей. Это была действительно хорошая сделка для семей Хан и Чон, которая принесла выгоду всем, кроме Мирин и самого Юнхо. Они с детства не переносили друг друга, всячески пытались досадить, сделать всё, чтобы другой чувствовал себя униженным. Как известно, большинству родителей не важно мнение своих детей, поэтому они и заключили своего рода договор, который объединял бы две компании-гиганта по производству новейшего медицинского оборудования, одним из пунктов, который, конечно же, не был прописан: Мирин и Юнхо должны были жениться. Для них обоих это был удар по собственному самолюбию, но против слова родителей они не могли пойти. Мирин взглянула на своё кольцо, украшенное дорогими драгоценными камнями. Для остальных оно выглядело, как роскошный подарок в главный день жизни будущей жены, но только не для неё. Для неё это кольцо было напоминанием о подписании того самого договора, обязывающего её оставаться верной Чон Юнхо до самой смерти, или же до дня разорения компании, о котором тайно мечтала девушка. Дело всей жизни её поколений и поколений парня было ненавистно ей. — Что ж, думаю, можно перейти к подписанию, — произнёс отец Юнхо, беря из рук подчиненной окончательную версию договора, состоящего из двенадцати страниц. — Юнхо, — отец Мирин, господин Хан, передал парню аккуратно сложенные белые листы для того, чтобы он заверил документ свой подписью. Парень, не задумываясь, поставил свою подпись на соответствующей строке и передал договор девушке. — Ты совсем согласна? — тихо спросил он у неё, на что та хмыкнула и поставила свою подпись. — Кому-то есть дело до моего мнения? — Мирин, добродушно улыбаясь, передала договор представителям японского концерна. — Ты одна из руководителей компании, — Юнхо взял девушку за руку и поцеловал её. — Актёрского мастерства у тебя не отнять, — Мирип заботливо поправила галстук мужу под пристальным взглядом своего отца и господина Чона. — Играешь лучше Ли Чонсока. — Но мне всё ещё далеко до тебя, — Юнхо ласково провёл по щеке девушки и оставил невесомый поцелуй на губах. — До сих пор помню твоё умело отрепетированное счастливо лицо на свадьбе, — поцелуй в лоб, — было очень убедительно. — Я знаю, — Мирин тут же отстранилась после слов парня, так как вспоминать тот день было не то, что противно, а до жути омерзительно. Прохладный ветер подул в лицо, разметая уложенные волосы девушки по плечам, когда она вышла из дверей главного офиса компании. Около здания стоял водитель, ожидавший парочку. — Могла бы и попрощаться с отцом, — Юнхо вышел следом за девушкой, накидывая на плечи чёрное пальто и пропуская её впереди себя, в машину. — Могла бы, но не стала, — Мирин села на заднее сиденье, отвернувшись к окну. — Злись на меня, но не на них, они хотели для тебя лучшего, — Юнхо кладёт свою руку поверх руки девушки, а та тут же убирает её. — Для себя. Они хотели лучшего для себя и этой чёртовой компании, но никак не для меня, Юнхо.***
В столовой как всегда молчание, нарушаемое только тиканьем часов и редким звоном столовых приборов. Она сидит, как всегда, медленно потягивая красное вино из своего бокала и смотря на него. Он, как всегда, быстро съедает свой ужин, не поднимая взгляда на неё, и осушает свой бокал с виски. — Завтра будет небольшая вечеринка в честь успешного подписания договора, — не спеша говорит парень, переводя свой взгляд со стеклянного бокала на девушку. — Я был бы рад, если бы ты там тоже присутствовала. — Как иногда бывает жаль, когда мы не получаем того, чего нам хочется, — губы Мирин дрогнули в едва заметной довольной улыбке. — Зачем ты так? — Юнхо сцепил руки в замок, уложив их перед собой. — Прошёл уже год, а ты всё никак не смиришься, любая бы уже успокоилась и начала жить новой жизнью. — Как тебе повезло, что я не любая, — Хан встала из-за стола, чтобы покинуть столовую, но парень остановил её, осторожно схватив за запястье. — Завтра в семь я буду ждать тебя внизу, — тихий голос Юнхо раздался над самым ухом девушки, тёплое дыхание коснулось шеи, отчего у Мирин по спине пробежали мурашки. Она резко отдёрнула руку и ушла в свою спальню, ничего не ответив. Закрыв дверь в комнату, Мирин прислонилась лбом к немного шершавой деревянной поверхности. На шее до сих пор чувствовался тёплый след от дыхания Юнхо, который, словно пятно краски, въедался в кожу. В отличии от неё, Чон Юнхо всегда был тёплым. Его губы, руки, дыхание в те короткие минуты показной нежности согревали девушку, в то время как её холодные руки, губы и едва тёплое дыхание охлаждали его. Пройдя по мягкому ковру через тёмную, неосвещённую комнату, она встала у большого окна, из которого был виден небольшой внутренний дворик. Напротив, на другом конце дома, в спальне Юнхо зажёгся свет. Он подходит к кровати, стоящей около окна, садится, небрежным движением развязывает галстук и приступает к пуговицам на рубашке. Мирин, обхватив себя руками, не отрываясь, смотрит за движениями парня. Вот он снимает с себя белую рубашку, проводит рукой по волосам и устало утыкается лицом в ладони. Юнхо был хорош собой, даже очень, Мирин часто ловила себя на этой мысли, когда смотрела на него, но в такие моменты её мысли обрывал какой-то звоночек в голове, не дающий ей забыть о том, что он по-прежнему тот человек, которого она терпеть не может с детства. Юнхо поднимается с кровати и расстегивает ремень на чёрных, идеально выглаженных, брюках. Мирин усмехается, понимая, как глупо она сейчас выглядит. Стоит и наблюдает за тем, как в противоположном окне раздевается парень. Она качает головой и отходит от окна, беря пушистое бежевое полотенце в шкафу и идя в ванную комнату.***
Горячее дыхание опаляет кожу на шее, тихий стон срывается с губ девушки, после чего она закусывает нижнюю губу. Тёплые руки парня скользят вверх по бокам, снимая с неё лёгкую ночную рубашку, а губы в это время покрывают поцелуями лицо. Мирин проводит руками по широкой спине Юнхо и наклоняется к его лицу, целуя в разгорячённые губы. Он снимает с неё рубашку и откидывает в сторону. Девушка томно вздыхает, когда чувствует руки парня на своей груди. Он немного приподнимается и опирается спиной об изголовье кровати. Она обвивает его талию ногами и придвигается ещё ближе. Юнхо аккуратно убирает девичьи волосы в сторону и целует в шею, слегка оттягивая и покусывая нежную кожу. Мирин зарывается пальцами в волосы парня, притягивая его к себе. Юнхо резко переворачивает девушку и оказывается сверху. Его губы растягиваются в довольной улыбке, он проводит кончиком языка по нижней губе и снова целует. Девушка резко распахивает глаза и садится на кровати, откидывая назад растрёпанные волосы. Мирин судорожно выдыхает, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, отгоняя остатки реалистичного сна. Вот что бывает, когда на ночь понаблюдаешь за раздевающимся парнем. Сон больше не идет и Мирин спускается вниз на кухню, где уже горел свет. Девушка, прикрывая глаза от непривычно яркого света, входит в комнату — за столом сидит Юнхо, держа в одной руке чашку с чаем, а в другой — телефон. — Рановато для завтрака, — Хан, несмотря на парня, проходит к крану и набирает стакан воды. — Не спится, — коротко отвечает Юнхо и переводит взгляд с напечатанного текста на девушку, которая продолжает стоять к парню спиной. На её щеках появился предательский румянец, как только она вошла в комнату, заметив парня и вспомнив о своём сне. — Попей таблеток, говорят, помогает, — Мирин ополаскивает стакан, ставит его на стол и собирается уходить, но голос Юнхо её останавливает. — Может быть, останешься? — тихо спрашивает он, глядя девушке в спину. — Зачем? — усмехается она, но всё же разворачивается и садится за стол, напротив парня. — Я не хороша в посиделках за кружкой чая по ночам. — Знаешь, что странно? Мы живём в одном доме, работаем в одной компании и как бы это не прозвучало, но мы… — парень замялся на последних словах, — мы одна семья. — Мирин хмыкает и закатывает глаза. — Странно то, что я практически ничего не знаю о тебе. — Иногда не стоит узнавать человека поближе, если не хочешь в нём разочароваться, — девушка взглянула на парня и на мгновение уловила грусть в его глазах, которая тут же сменилась короткой улыбкой на губах. — Не попробовав, я никогда этого не узнаю, не хочу потом сожалеть об упущенных возможностях, — он покрутил в руках кружку с чаем. — У всех нас хотя бы раз в жизни должна быть ночь откровенных разговоров. — Но я не думаю, что эта ночь наступит именно сегодня, — Мирин поднимается со стула и уходит, оставляя парня одного. — Не попробуешь, не узнаешь, — повторяет свои слова Юнхо и делает глоток чая.***
Он выключает свет на кухне и поднимается в свою спальню. Не включая светильника, Юнхо подходит к кровати, садясь на самый край перед окном, из которого было видно комнату девушки, освещенную лишь небольшим ночником на прикроватном столике. Он мягко улыбается, наблюдая за тем, как Мирин берёт свой дневник и ложится на кровать. Да, он знал о дневнике, который она так беспечно оставляла в гостиной, заснув на диване. Он знал, но никогда не читал — не хотел отнимать её возможность писать о своих мыслях, чувствах, переживаниях, ведь она никому никогда ничего не рассказывала. Крепкая девчонка. На самом деле Юнхо понимал её: ему тоже было тяжело первые месяцы, ненависть к родителям бушевала в нём, как шторм на море в непогоду, но вскоре он успокоился, привык к ней и сейчас бы уже не представил свою жизнь другой. Такой, где нет Хан Мирин, её напускной холодности, постоянных колких замечаний, редких улыбок, коротких прикосновений и поцелуев на публике. Он знал, как ей это тяжело даётся — изображать любящую жену, коей она не являлась. Но именно в такие короткие мгновения он жалел о том, что она действительно не является его любящей женой. Юнхо улыбается, смотря на то, как девушка чешет кончик носа карандашом, как недовольно откидывает волосы, спадающие ей на лоб и глаза. Он ложится на спину, подкладывая руку под голову, и смотрит в белый потолок. Сон приходит не сразу, он всё думает о том, как бы изменилась его жизнь, если бы Мирин всё же поменяла своё отношение к нему, если бы она поняла, что действительно не безразлична ему.***
Каждый рано или поздно осознает, что у него в этом мире есть человек, каждое проведенное мгновение с которым бесценно. Он устало вздыхает в очередной раз смотря на наручные часы, стрелки которых показывали начало восьмого вечера. Он знал, что Мирин делает это нарочно, чтобы досадить ему, но он будет ждать её столько, сколько потребуется. Последний раз взглянув на себя в большое зеркало, Мирин выходит из комнаты, придерживая длинный подол платья, не спеша спускается с лестницы вниз, где её уже ждал парень. Чёрный смокинг, тонкий галстук, вычищенные до блеска туфли, аккуратно уложенные волосы. Он больше не тот мальчик, который бегал за ней в растянутой майке с суперменом и испачканных штанах с ведром песка в руках. А она больше не та девочка, которая носила затертую отцовскую кепку набекрень и ненавистные ей платья, в которые её одевала мама. Уложенные в прическу волосы, чёрное длинное платье с кружевными вставками и открытыми плечами, туфли на высоком каблуке. — Чудесно выглядишь, — Юнхо поворачивается к девушке лицом. — Ты тоже, — коротко улыбается она ему и проходит мимо. — У тебя сегодня хорошее настроение, — усмехается он, садясь в машину. — А разве у меня бывает плохое? — она отворачивается к окну. — Это тебе, — на колени девушки ложится небольшой вытянутый чёрный футляр, обвязанный светлой атласной лентой. Мирин открывает его, видя внутри подвеску из белого золота с изумрудом на тонкой цепочке из того же металла. — Что за повод? — она взяла в руки подарок и взглянула на парня. — А разве он нужен? — мягко улыбнувшись, ответил он. — В нашем случае да, — немного резко ответила Мирин и захлопнула футляр, сунув его в руки парня. Он никогда не дарил ей подарки без повода: таково было еще одно условие их совместной жизни. Принять это подарок значило для неё согласиться, что теперь между ними возникла какая-то особая связь, которой Мирин, собственно, и боялась. Девушка не могла позволить той стене, которую она так старательно выстраивала между ними целый год, рухнуть из-за одного подарка. Мирин почувствовала тёплые пальцы парня на своей спине — приятное ощущение. Он осторожно убрал мешавшие волосы и застегнул замочек цепочки на шее девушки. — Не отказывайся от него, пожалуйста, — тихо прошептал Юнхо ей на ухо; тёплое, даже горячее дыхание сводило с ума. Мирин развернулась лицом к парню, оказавшись слишком близко к его губам. Кончики их носов едва ли не соприкасались друг с другом, но никто не спешил отдаляться друг от друга. Девушка медленно перевела свой взгляд от глаз Юнхо на его губы, которые были чуть приоткрыты. Раз. Два. Она считала удары собственного сердца. Борясь с желание поддаться навстречу к нему, она закусывает нижнюю губу и отворачивается, чувствуя, как где-то в ее душе раздался глухой стук: это упал первый кирпичик её стены.***
Плавная музыка, негромкие разговоры, редкие смешки, шипение шампанского в высоких бокалах, шуршание подолов женских платьев об блестящий чистотой пол, запах дорого мужского одеколона. Мирин взяла бокал шампанского с серебряного разноса официанта и встала около высокой колонны, где не было людей. Ей никогда не нравились такие вечеринки. Десятки мелькающих нарочито счастливых лиц, потоки свежих сплетен и слухов, нескончаемые разговоры о работе, оценивающие взгляды. Девушка сделала глоток и всмотрелась в пёструю толпу, ища взглядом своих родителей. Вот и они: отец приобнимает мать за талию, которая держит его за локоть, напротив стоят родители Юнхо и беседуют. Где же сам Юнхо? Роль счастливых мужа и жены уже ждёт их. — Сделай хотя бы вид, что тебе нравится здесь находиться, — раздается низкий голос над ухом Мирин и та вздрагивает. — Неужели так заметно? — усмехается она, ставя уже опустевший бокал на поднос проходящему официанту. Музыка зазвучала немного громче, гости начали разбиваться по парам, двигаясь в такт медленной мелодии. — Потанцуем? — он подаёт девушке руку, та бросает быстрый взгляд на родителей, которые внимательно наблюдали за ней, и кивает, вкладывая свою, как всегда, холодную руку в его, как всегда, тёплую. Юнхо опускает свою руку на девичью талию, прижимая её чуть ближе к себе, а она кладёт свою ему на плечо. Их взгляды пересекаются на секунду, но Юнхо этого хватает, чтобы сохранить этот момент в памяти. Нет, они, конечно же, танцевали до этого и не раз, но после тех минут в машине, он придавал этому танцу какое-то особое значение. Юнхо от потока своих мыслей не смог сдержать улыбку, что не укрылось от взгляда девушки напротив. — Почему ты улыбаешься? — спрашивает она, смотря в глаза парню. — А разве нужен повод? — снова повторяет свои слова парень, улыбнувшись. Мирин на секунду прикрывает глаза, отстраняется от Юнхо и покидает зал под растерянный взгляд парня. Она садится на высокий барный стул, расправляя смявшийся подол длинного платья. — Один мартини, пожалуйста, — говорит она официанту, стоявшему за барной стойкой, тот кивает и принимается за заказ. Девушка судорожно вздыхает, прикрывая на секунду лицо ладонями. «А разве нужен повод?» — эти слова вновь и вновь всплывают в её голове, но тут же сменяются его тёплым дыханием, медленно скользящими пальцами по спине, пухлыми губами… Она хотела поцеловать его, как бы это не тяжело было признать. Она была близка к этому. — Двойной виски, — рядом послышался незнакомый, приятный мужской голос. — Сто сорок человек, двести восемьдесят лиц. — Всем нам приходится скрывать свои чувства за натянуто-счастливой улыбкой и нелепыми шутками, чтобы никто не догадался, какие демоны сидят у нас внутри, — отвечает Мирин, беря свой мартини, — и даже вам. — Что вы, у меня масок гораздо больше, чем натянуто-счастливая улыбка, — усмехается парень, смотря на девушку. — Но что-то мне подсказывает, что у вас их ещё больше. Мирин разворачивается лицом к парню. Тёмные волосы с нарочной небрежностью уложены на бок, ухмылка на губах, светлые карие глаза и высокий рост. — Я — раскрытая книга, у меня нет масок, — она делает глоток мартини и жмурится: жидкость обжигает горло, стекая вниз; тепло разливается по всему телу, неприятными мурашками разбегаясь по каждой клеточке кожи. — Но у каждой книги есть обложка, которая зачастую не соответствует её содержанию, — он делает глоток из своего стакана. — Меня зовут Ёсан. — Мирин, — представилась она; нужно было отвлечься от мыслей о Юнхо. — Впервые приятно познакомиться за вечер, Мирин, — мягко улыбается он и просит повторить свой заказ. — Теперь мы будем встречаться чаще. — Собираетесь следить за мной, Ёсан-щи? — улыбается она, проводя пальцем по основанию своего бокала. — Нет, — смеётся он, — я со вчерашнего дня работаю в вашей компании, как представитель японского концерна. — Что ж, мои поздравления, это действительно хороший договор. — И с каждой минутой нашего знакомства он мне начинает казаться всё лучше и лучше, — Ёсан, не отрывая своего взгляда от Мирин, обращается к бармену: — Повторите заказ этой прекрасной девушки и запишите на мой счёт. — Девушка и сама в состоянии заплатить. — Предлагаю выпить за успешную сделку, которая объединила интересы двух стран, — Кан подносит свой бокал с виски к мартини девушки, после чего раздается негромкий звон соприкоснувшегося стекла. Мирин делает глоток и отставляет бокал в сторону в тот момент, когда Ёсан отдаёт бармену деньги за напитки. — Здесь что-то жарко, может, выйдем на балкон? — спрашивает он у Мирин, слегка приподнимая правую бровь. Определённо красивый. — Да, конечно, — она встаёт со стула, оправляет юбку платья и идёт следом за ним. Они выходят на огромный балкон, с которого открывался вид на ночной город, сверкающий огнями вывесок, прожекторами, уличными фонарями и фарами машин, скользящих друг за другом по дорогам. — Чем-то напоминает Токио, — произносит Ёсан, подходя к ограждению. — Все большие современные города похожи друг на друга, — Мирин становится рядом, глядя на раскинувшийся перед ней город. — Глобализация уничтожает самобытность, — он проводит рукой по позвоночнику девушки, останавливаясь на её талии. Мирин замечает, что рука у него не такая тёплая и приятная, как у Юнхо, а немного прохладная и грубая. Двери на балкон открываются и кто-то входит, перерывая их. Ёсан тут же убирает руку от девушки, вскидывая брови. — Да, нет, что вы, продолжайте, — Юнхо неспешно подходит к ограде, опираясь об неё руками и смотря вдаль. — Я вас отвлёк? Такая милая беседа. — Юнхо, не заводись, — закатывает глаза Мирин, незаметно отстраняясь от Ёсана. — Я спокоен, Рин, мне просто интересно стало, о чём он разговаривает с моей женой, — скулы парня напряглись и он перевел свой взгляд на Ёсана. — Мы говорили о последствиях глобализации, — усмехается Кан, прожигая взглядом Юнхо. — А последствия её приводят к тому, что твоя рука оказывается на её теле? — Юнхо выпрямляется и подходит ближе к шатену, отодвигая одной рукой девушку в сторону. — Давай поедем домой, Юнхо? — девушка берёт его за руку, но Чон тут же одергивает её. — Так что? К этому приводят последствия глобализации? Сердце девушки замирает от осознания того, что он ревнует её к другому мужчине. И снова стук, где-то в душе — новый кирпичик упал рядом со стеной. — Слушай, я не собирался отбивать твою жену, — на губах Ёсана продолжает играть усмешка, — она бы и так скоро ушла от тебя. Быстрый удар и Кан Ёсан на полу. Кровь хлынула из носа, пачкая дорогой смокинг и белую рубашку. За первым ударом последовал второй, пришедшийся в скулу. Мирин остолбенело смотрела на то, как Юнхо избивает лежащего на дорогом кафеле Ёсана. Вскоре прибежала охрана и оттащила их друг от друга, в тот момент, когда Кан свернул руку Юнхо и ударил его в губу. — Что здесь, чёрт возьми, происходит, Чон Юнхо?! — на балконе появляется отец парня и хватает его за рукав пиджака. — Выяснение последствий глобализации, — он грубо отдёргивает плечо, хватает Мирин за руку и уводит с балкона, не обращая внимания на слова отца, летящие ему в спину. Юнхо вылетает на улицу, ведя за собой девушку, и открывает ей дверь в машине, которую для него заранее оставил водитель. — Юнхо, у тебя кровь… — осторожно говорит Мирин, глядя в, наполненные яростью, глаза напротив. — Садись в чертову машину, Чон Мирин, — рявкает парень и закрывает дверь, когда девушка послушно занимает пассажирское место рядом с водительским. Юнхо обходит машину и садится за руль, поворачивая ключ зажигания. Машина тут же трогается с места и на высокой скорости едет в сторону дома. — Юнхо, ты едешь слишком быстро! — Мирин испуганно наблюдает за стрелкой на спидометре. Он не отвечает, продолжая сжимать руль и давить на газ. — Останови машину, — кричит она, пытаясь ударить парня по ноге. — Чон Юнхо! — Останови, прошу, — уже спокойней просит Мирин, поглаживая напряжённую руку парня. Юнхо сбавляет ход и тормозит на обочине, после чего девушка вылетает из машины, пытаясь притупить бешено колотящееся сердце в груди. Он с минуту сидит в салоне и следом вылезает, направляясь к Мирин. Юнхо снимает с себя пиджак и набрасывает его на подрагивающие женские плечи. — Извини, — выдыхает он. — Ты не должен был бить его! — возмущается девушка, скрещивая руки на груди. — Он не должен был касаться тебя, — Юнхо сжимает кулаки, вспоминая не совсем лицеприятную картину. — Будто тебе есть дело до того, кто меня касается, — она сжимает губы в тонкую полоску и переводит взгляд на парня. — Конечно мне есть до этого дело! — восклицает он, ударяя ногой колесо автомобиля. — Ты моя жена! И я не допущу того, чтобы кто-то трогал тебя, потому что… Юнхо замолкает на последних главных словах и опускает взгляд. — Почему? — тихо спрашивает Мирин, заглядывая в его глаза. — Почему, Юнхо? — Потому что я люблю тебя, — также тихо отвечает он. Бах! Стена рассыпалась на части, по телу прошлась лёгкая дрожь, во рту пересохло, а внутри, в районе груди, вдруг стало отчего-то так тепло и приятно. Удивительно, как один человек может заставить тебя чувствовать столько всего одновременно. — Почему ты молчишь? — сдавленно спрашивает Юнхо, поднимая свой взгляд на лицо девушки. — Слова куда-то испарились, — растерянно говорит она. — Так что я лучше сделаю то, что хочу. Мирин приближается к парню, беря его лицо в свои ладони, нежно проводя пальцем по его щеке и целует. Целует так, как прежде не целовала. Долго и чувственно, вкладывая в этот поцелуй все слова, которые куда-то испарились. Руки Юнхо крепко обхватывают талию девушки, прижимая её к своей тёплой груди, будто боясь, что она оттолкнет его от себя и исчезнет, как сон. Год назад всё было другим. Никто из них не представлял себя таким, какие они сейчас. Оглядываясь назад, Мирин теперь понимает, что год может сделать многое, что может сделать один вечер, когда ты рушишь старательно выстраиваемую стену и предаёшься своим чувствам. Когда ты говоришь давно желанные слова и открываешь своё сердце другому человеку.