Вкус ночи

Перед тем как погрузиться в сон, Эйден просил Хакона остаться с ним. Он объяснил это тем, что ночные кошмары не беспокоят его так сильно, когда рядом кто-то есть. Возможно, он врал, но это была ложь во благо, он просто хотел побыть с мужчиной чуть дольше обычного. Пилигриму было трудно переживать такие моменты в одиночку. Просыпаешься ночью, не понимая, где ты находишься и жив ли, потому что пару минут назад все было объято огнем и дымом, вокруг звучали сигналы тревоги, оповещающие о возгорании, а затем наступила оглушительная бесконечная тишина, которая давила на голову и вызывала неприятные и болезненные ощущения. Как оказалось, мужчины рядом уже не было. Его половина кровати была пуста, значит, он ушел давным-давно. Пилигрим провел рукой по простыне, вспоминая недавние события, которые вызвали у него смешанные чувства. С одной стороны, он чувствовал, как внутри что-то приятно щекочет, а с другой - его пугала мысль о том, как все могло произойти так быстро и просто. Эйден думал о том, как быстро пролетел день и как много всего произошло. Он чувствовал усталость, будто провел всю ночь в бегах, прыгая с одной крыши на другую без остановки, а затем его избили дубинками. Все мышцы болели, а голова гудела, как после долгой пьянки. Под тонким одеялом было очень холодно и Эйдену пришлось свернуться калачиком, чтобы согреться. Его тело вздрагивало от холода, а горло неприятно саднило. Он всеми силами старался отрицать, что заболел и нуждается в постельном режиме. Эйден понимал, что ему нужно отдохнуть и восстановиться, чтобы продолжить выполнение своей задачи. Однако он не мог просто лежать без дела, это сводило его с ума еще больше, чем мысль о том, что Хакон просто воспользовался им и ушел, как только появилась такая возможность. Это было весьма прискорбно, но ничего не поделаешь, даже в апокалипсис люди остаются бессердечными ублюдками. Сейчас очень хотелось горячего чая с чем-нибудь вкусненьким, чтобы смягчить нарастающую боль в горле. Но чтобы поставить чайник, нужно было сходить за водой, а из сладкого были только остатки меда на стенках банки с какими-то насекомыми внутри. Это не вызывало никакой радости, но пилигрим не отчаивался. Сейчас он встанет и поищет свои запасы, которые, должно быть, лежат где-то в укромном месте и совсем нетронуты. Недавно он обнаружил один из своих тайников с батончиками, о котором совершенно забыл. Должно быть, они пролежали там долгое время, потому что на них скопилась пыль. К сожалению, пришлось приложить немало усилий, чтобы подняться с койки. Как только он встал на ноги, в глазах резко потемнело, а в ушах раздался неприятный, оглушающий звон. Это продолжалось еще несколько секунд, но затем стало немного легче. Ощущение было не из приятных, но что поделать. Шатаясь на ногах, Эйден медленно, но верно продвигался к раковине с водой, которая находилась за пределами комнаты, но не слишком далеко. Он уже успел почувствовать на себе взгляды окружающих, как в тот самый день, когда он только пришел сюда и его хотели убить, даже не разобравшись в ситуации. Люди в этом мире стали более жестокими и суровыми. Каждый приспосабливается к нынешним условиям жизни, как может. Однако, несмотря на все эти обстоятельства, Эйден всегда оставался человеком с высокими моральными принципами. Он никогда не причинял вреда без необходимости и всегда старался поступать правильно, за исключением того несчастного случая с Вероникой, который произошел из-за приступа инфекции. Сжимаясь от холода, пилигрим поспешил закончить с чайником, чтобы поскорее вернуться в постель. Попутно он хотел зайти в лавку к добродушной старушке, которая всегда была рада его визитам. Она всегда так искренне улыбалась, но в то же время была немного печальна, потому что, как она рассказала, у нее был внук, который был очень похож на пилигрима, только с более светлыми волосами. К сожалению, он погиб от рук бандитов, которые обманули его, когда он выполнял задание ночью в одном из магазинов, где ему нужно было собрать все ценные вещи. Как только паренек вышел из здания, они уже ждали его, чтобы забрать все найденное. Но, увы, все закончилось печально. Вместе с ним был его друг Эрик, который частично помогал выполнять задания. Его они не тронули, а лишь приказали передать бедной старушке, что ее внук - бездарь и идиот. Когда Марта рассказывала эту печальную историю, ее глаза выражали множество эмоций: от злости до безмерной тоски. Но когда Эйден предложил свою помощь, чтобы найти тех бандитов, она улыбнулась и вежливо отказалась. Старушка объяснила это тем, что эти люди уже наказаны. Их сердца - это не больше, чем гнилые куски плоти, которые не способны на что-то большее, чем убийство невинных. В некотором смысле Эйден был согласен с ней, но он считал, что они должны были понести соответствующее наказание. Вряд ли бандиты остановятся на одной жертве, ведь таких наивных и еще глупых подростков много. Крики Лоан уже стихли, значит, девушка все-таки смогла уговорить Фрэнка пойти в комнату и немного отдохнуть. Это и к лучшему, ведь пилигриму не хотелось лишних и ненужных разговоров. С чувством спокойствия он направился к яркой вывеске с изображением фиалки. Приятный аромат чего-то сладкого и травяного заполнил его нос прямо у двери, но это не было неприятным, а даже заманчивым. Запах был похож на аромат меда, который пилигрим очень любил. Эйден с легкой улыбкой вошел в слабо освещенную комнату, где не было никого, кроме маленькой птички, которая начинала чирикать каждый раз, когда кто-то заходил. Но после этого она сразу успокаивалась. «Марта, вы здесь?» — тихо спросил парень, ожидая ответа. Из другой комнаты донеслись загадочные звуки, которые проникали сквозь стены и пробуждали воображение. Возможно, это был очередной питомец, которого старушка приютила в своей лавке. Эйден невольно задержал дыхание, когда перед ним внезапно появилась Марта с охапкой свежесрезанных ромашек в руках, которые источали нежный аромат. — Здравствуйте. — Давно тебя не видела, как твои дела, сынок? — Не жалуюсь, только, кажется, приболел немного. А как ваши дела? — Заболел? Мои дни проходят неспешно, подобно беззаботным пчелам в цветущем саду. Вокруг меня всегда много суеты, все куда-то бегут, спешат и торопятся, но я выбираю путь спокойствия и гармонии. Старушка привстала на цыпочки и медленно подняла свою дрожащую руку к лбу пилигрима. Затем она печально вздохнула и покачала головой. — Тебе необходим постельный режим и лекарства. Я сейчас принесу что-нибудь. — Не нужно. — Сынок, даже не пытайся отговорить меня. Марта отшатнулась, ощутив странный трепет в своем сердце. Ее пальцы дрожали, когда она поспешно начала искать что-то в своих ящиках, словно пытаясь найти ответы на вопросы, которые ее волновали в этот момент. — А ты, я гляжу, теперь не один? — Вы о чем? — Ты знаешь. Эйден поджал губы, не сразу поняв, о чем говорит старушка. Но когда она указала на его шею, он нервно переступил с ноги на ногу, пытаясь подобрать слова, чтобы не выдать себя. — Просто неудачно упал. Старушка тихо засмеялась, а после, заглянув в его синие глаза на несколько секунд, продолжила рыться в ящике. — Обычно ты пахнешь чем-то легким и ненавязчивым, как, например, эти ромашки. А сейчас от тебя исходит терпкий и горьковатый аромат. — Не понимаю. — О том мужчине, который заходил ко мне в лавку несколько недель назад. Я помню его запах, и сейчас он чувствуется на тебе. Поверь мне, это не повод для стыда. — Только не… — Сынок, я буду молчать. Но если он будет обижать тебя, ты только скажи. Я хоть и старая, но драться умею. Пилигрим усмехнулся и направился к стулу, который стоял в углу комнаты. Хотя ему и было тяжело стоять, он старался не показывать, насколько сейчас слаб. В этот момент на душе было так легко, что хотелось поделиться своими мыслями, но он понимал, что лучше не говорить лишнего. Эйден, постукивая пальцами по колену, ждал, пока Марта найдет то, что искала так долго и упорно. Осматривая комнату, он заметил пучки сухих трав, которые висели на стене. Они так приятно пахли, что захотелось подойти ближе и вдохнуть их аромат, пока голова не начнет кружиться. «Вот и оно», — знахарка подошла к парню и протянула руку с несколькими зелеными таблетками. — Это поможет сбить температуру. Выпей одну таблетку сейчас. У них также есть небольшой побочный эффект. — Какой? — Легкий опьяняющий эффект. Поэтому, пожалуйста, отложи свои дела ненадолго. Да, не забудь обязательно поесть что-нибудь перед тем, как принять таблетку. — Спасибо. Я могу чем-то помочь? — Да, сделай одолжение, познакомь меня с этим красавчиком поближе. Еще раз поблагодарив Марту, он направился в свою комнату, чтобы наконец отдохнуть и провести время в постели, пока болезнь не отступит. По дороге Эйден задумался о том, какой эффект на самом деле оказывают эти таблетки помимо снижения температуры. Он очень не хотел, чтобы было так же, как в прошлый раз, когда он переборщил с алкоголем и Хакону пришлось нести его на себе. В очередной раз думая о мужчине, он с огорчением понял, что тот так и не вышел на связь. Возможно, у Хакона были какие-то важные дела, раз он ушел, даже не попрощавшись. Эйден не хотел лишний раз навязываться и беспокоить его, поэтому решил подождать. Совершенно забыв о том, что сначала нужно было поесть, Эйден хлопнул себя по лбу и начал искать что-нибудь съедобное в комоде. Но чем дольше он искал, тем больше понимал, что вряд ли что-то найдет. Ходить куда-то уже не хотелось, поэтому он просто разлегся на кровати, прикрыв глаза. Наслаждаясь заслуженным отдыхом, он ворочался с боку на бок, хмурясь от каждой мысли, что пока он отдыхает, кто-то нуждается в его помощи. Возможно, если он сейчас заставит себя встать, то спасет несколько жизней от каких-то неприятных людей, которые возомнили себя правителями этого мира. Но пилигрим не вставал, продолжал лежать, пока тишина давила и вызывала раздражение, которое нарастало с каждой минутой. Поблекшие обои на стенах, выцветший ковер, старая мебель - все это только усиливало ощущение уныния. В комнате раздался тихий скрип, но Эйден, не придав этому значения, продолжал рассматривать узоры на потолке, изредка кашляя, когда горло начинало неприятно щекотать. «Эй, так и будешь тут валяться? Не забыл о поручении, которое нужно выполнить?» — проговорил мужчина. Испугавшись, пилигрим вскочил на ноги и нащупал на тумбочке рукоять ножа. — Какого хуя ты здесь делаешь?! — Ну, дверь была открыта, к тому же, как можно пройти мимо, когда ты так соблазнительно мычишь и ворочаешься в постели? Пилигрим нахмурился, глядя на довольное и мерзкое лицо Хуана, который, скрестив руки на груди, осматривал его с головы до ног. Парень приставил нож к груди мужчины, сжав зубы до скрипа. «Припрешься сюда еще раз, я сломаю тебе ноги», — пригрозил синеглазый. Резкая боль в висках заставила пилигрима согнуться пополам. Ощущения были похожи на те, которые возникают при приступе инфекции. Подняв голову, он увидел перед собой окровавленную Веронику с разодранной шеей. Эйдену стало трудно дышать от одного только вида, руки предательски задрожали и он стоял как вкопанный, не в силах уйти. «Ты во всем виноват, я доверилась тебе», — повторяла девушка снова и снова, пока из ее рта текла черная жидкость. Эти слова пронзили воздух, словно ядовитая стрела, попадая прямо в сердце. В измученных глазах девушки отражалась боль и разочарование, словно тысячи звезд, которые когда-то сияли ярким светом, теперь угасали по одной. Тошнота, подступившая к горлу, заставила упасть на колени, а затем выблевать все содержимое желудка. Схватив ртом воздух, Эйден оттолкнул девушку и выбежал из комнаты. По щекам текли слезы, которые, казалось, прожигали насквозь, а ноги стали ватными. Раздался звук шипящей рации, который вывел из ступора. Сердце замерло на мгновение, а затем забилось с бешеной скоростью. «Эйден, малыш, я у девочек, нужна твоя помощь», — кричал Хакон, прежде чем Эйден попытался снова связаться с ним по рации. Но в ответ была лишь тишина. Спотыкаясь, но продолжая бежать, пилигрим чувствовал, как горло болезненно раздирает. Преодолев очередную крышу, парень разбежался и прыгнул, цепляясь за кирпичи, которые рассыпались прямо на глазах. Не успев среагировать, он уже сорвался вниз не в силах что-либо сделать с этим, лишь попутно ударяясь плечом о что-то твердое, а после с грохотом падает на спину. Из груди вырываются стоны похожие на крики. Боль охватывает все тело, но в особенности хуже всего спине на которую пришелся весь удар. Пилигрим попытался подняться, но сил не было. Каждый вдох давался с трудом, будто легкие были наполнены жидкостью. Он чувствовал, как пот стекает по лицу, а сердце бьется так быстро, что казалось, будто оно вот-вот выскочит из груди. Эйден попытался перевернуться на бок, но и это оказалось невозможным. Он просто лежал, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Эйден начал оглядываться вокруг, пытаясь найти рацию. Он знал, что она должна быть где-то поблизости, но не мог ее найти. Продолжая поиски, пока наконец не нащупал что-то твердое. Рация была в плохом состоянии, но все еще работала. «Хакон, мне больно. Он виноват, я убил ее, теперь они здесь», — тихо шептал парень, не в силах говорить громче. Пилигрим откинул голову назад, полностью отдаваясь моменту. Он чувствовал, как ветер ласкает его лицо, а теплые лучи солнечного света проникали сквозь тучи, создавая яркие вспышки света, которые озаряли небо и заставляли жмуриться. Облака, словно живые существа, проплывали перед взором, меняя свои формы и размеры. Некоторые из них были похожи на животных, другие - на горы. Эйден чувствовал, как глаза начинают болеть от напряжения. Он пытался сосредоточиться, чтобы разглядеть хоть какие-то детали, но все было тщетно. Все вокруг превратилось в одно большое размытое пятно. Пилигриму казалось, что кусаки уже добрались до него и касаются своими гнилыми конечностями, которые скоро начнут раздирать его плоть и пожирать, утоляя свой безмерный голод, от которого невозможно избавиться. Эйден уже не ребенок, но сейчас он мечтал о чуде. Его глаза были закрыты, а на лице играла легкая улыбка. Он представлял, как супергерой Хакон спасет его от всех бед, а потом, как в романтической сцене из фильма, они поцелуются. Последнее, что он запомнил перед тем, как потерять сознание, был зеленый светлячок, который мелькал перед глазами так надоедливо, что пилигрим попытался поймать его, но вместо маленького насекомого он почувствовал что-то похожее на человеческую руку. Он не мог понять, было ли это правдой или просто очередной галлюцинацией. Светлячок продолжал мерцать, словно пытаясь привлечь его внимание. Эйден почувствовал, что что-то не так, но не мог понять, что именно. Он попытался встать, но его тело было слабым и непослушным. Вокруг все снова казалось чужим, но в то же время таким родным и близким, что хотелось разрушить все это и начать жизнь заново. Стены вокруг, казалось, душили. Вдруг пилигрим услышал звук, который заставил его обернуться. Мия радостно кружилась по комнате и напевала какую-то веселую песню. Она была в прекрасном настроении и не знала печали. Эйден смотрел на нее и чувствовал, как сердце наполняется теплом, но в то же время он ощущал, что что-то не так. Внезапно перед ним возникли темные силуэты, заполнившие все пространство. Вдруг он увидел, как из темноты появляются руки. Они были огромными, нечеловеческими и тянулись к нему, словно пытаясь схватить. Эйден начал пятиться назад, пока не ощутил стену спиной. Он открыл рот, чтобы закричать, но не смог издать ни звука. В этот момент пол под ним начал рушиться. Пилигрим попытался встать на ноги, но было уже слишком поздно. Пилигрим медленно открыл глаза, но ночной кошмар все еще живо стоял перед глазами, заставляя дрожать от страха. Он оглядел комнату в поисках ориентиров, но все казалось ему чужим и незнакомым. В комнате было темно, а слабый свет от ультрафиолетовых ламп с трудом освещал пространство. Эйден протянул руку вправо и наткнулся на что-то мягкое. Прежде чем он понял, что перед ним сидит человек, парень неловко отодвинулся к стене, чувствуя себя в этот момент беззащитным. — Привет, соня. Как себя чувствуешь? — Хакон? Этот голос был словно луч света в темной ночи. Он был таким знакомым и родным. Пилигрим почувствовал, как его душа расцветает, словно цветок после долгой зимы. — Ну не Вальц же. — Где мы. — У девочек. Мне пришлось их долго уговаривать, чтобы ты смог остаться здесь, но, как видишь, мне удалось. Так что, пожалуйста, будь хорошим мальчиком и не кусайся. Помни, что девочки могут быть немного грубоватыми, поэтому прояви терпение. — Голова болит. — Конечно, ты же с такой высоты грохнулся. — У тебя были какие-то проблемы? Ты просил помощи по рации. — Чего? Малыш, похоже, у тебя снова жар. — Нет, я точно помню. Кстати, как ты меня нашел? — Ты бубнил что-то невнятное по рации, вот я и подумал, что что-то не так. Я долго бегал по крышам, уже отчаялся, но в последний момент увидел твой рюкзак. Эйден задумался, анализируя произошедшее, но все внимание приковывал мужчина напротив, который так бесцеремонно разглядывал его лицо. Повисло неловкое молчание и никто не спешил продолжать разговор. Хакон медленно протянул свою руку, располагая ее на лбу пилигрима, а после легким движением смахнул спадающие пряди волос с лица парня. — Ну вот, укол все-таки помог. — Все было так плохо? — Что было, то прошло. Ты голоден? Эйден отрицательно покачал головой, чтобы лишний раз не беспокоить бегуна. Он уже сделал для него так много, что становилось неловко, потому что пилигрим не мог дать ничего взамен. «Я тут случайно нашел твой блокнот с заметками», — усмехнувшись, Хакон положил блокнот под бок парня, который был явно сбит с толку и удивлен. — И что же ты прочитал. — Достаточно, чтобы понять, как красочно ты меня описываешь во всех деталях. Эйден молча хлопал глазами, пытаясь вспомнить, не написал ли он чего-то слишком откровенного или чрезмерно личного о себе, что могло бы повлечь за собой ненужные вопросы. С одной стороны, пилигрим понимал, что это просто личные записи и он имеет полное право выражать свои мысли и чувства. Но с другой стороны, он не хотел, чтобы кто-то прочитал это и узнал его самые сокровенные мечты и переживания. «Извини, наверное, я не должен был это делать», — тихо сказал мужчина, наклоняясь чуть ниже, чтобы разглядеть черты лица пилигрима в полумраке. В его глазах отражался свет ламп, они блестели фиолетовыми огоньками, словно маленькие звезды в ночном небе. Хакон продолжал наклоняться, пока его лицо не оказалось на расстоянии всего нескольких сантиметров от лица Эйдена. Парень не пытался отстраниться, а лишь молча наблюдал за происходящим, бегая глазами. После ночи, проведенной с Хаконом, пилигрим чувствовал внутреннее волнение. Его мысли кружились вокруг того, как продолжить отношения с этим человеком и как их развивать. Он не мог понять, будет ли продолжение этой маленькой истории, которая только началась. Эйдену было страшно подумать о возможном печальном конце. Его жизнь была полна разочарований и неудач, и он не желал снова оказаться в ситуации, когда его душа разрывается на части от горя. Но больше всего Эйдену было интересно, чувствует ли бегун то же самое, что и он. В общении с ним он ощущал какую-то особую связь, но не мог точно сказать, насколько она взаимна. Возможно, за всей его дружелюбностью и улыбкой скрывалось что-то иное. Может быть, Хакон просто играет роль хорошего друга, чтобы извлечь какую-то выгоду из их знакомства. «Ты чем-то озадачен?» — спросил мужчина, прежде чем сел на край матраса, чтобы оказаться на одном уровне. Пилигрим пожал плечами, понимая, что не может просто так выразить все свои переживания и мысли. Слова, которые он хотел сказать, застряли комом в горле, и он не мог ничего с этим поделать. Казалось, будто мужчина заметил это, поэтому положил свою ладонь ему на плечо, слегка сжав его. Пилигрим всегда был человеком, который умел контролировать свои эмоции и держать их под контролем. Он научился быть сдержанным и спокойным, чтобы справляться с трудностями, которые подбрасывала жизнь. Однако сейчас, в этот момент, все маски были сброшены и парень не мог сдержать своих чувств. Эйден схватил бегуна за ворот кофты и резко потянул на себя. Хакон, который не успел среагировать, теперь оказался в неудобном положении, почти нависая над пилигримом, вдавливая его в жесткий матрас. — Малыш, Сара и Яна спят в другой комнате. — Я буду молчать. Эйден коротко поцеловал бегуна, но не получил ответной реакции. Он не знал, как принимать это молчание и был немного смущен. «Можешь полежать со мной, пока я не усну?» — с нотками мольбы в голосе проговорил парень. Бегун сначала замялся, будто что-то обдумывал. В этот момент Эйден подвинулся ближе к стене, освобождая место на кровати. Но Хакон, нахмурив брови, явно выразил недовольство, что только еще больше поставило пилигрима в неловкую ситуацию. Эйдену вдруг стало неприятно и стыдно от своих действий. Мужчина молча встал и направился к своему рюкзаку, который лежал на столе. В этот момент пилигрим почувствовал, как что-то внутри него начинает трещать и ломаться, вызывая мурашки по всему телу. «Ненавижу тебя», — дрожащим голосом проговорил Эйден. Голова немного кружилась, но это было терпимо. Сейчас он чувствовал себя намного лучше, чем несколько часов назад, когда ходил словно под наркотой. Вероятно, когда Эйден упал, сильно повредил ногу, и теперь каждое движение приносило боль. Он не представлял, как будет перебираться по крышам, но желание покинуть это место было слишком сильным, несмотря на все угрозы для жизни. — Куда-то собрался? — Придурок. — Так и будешь обзываться, малыш? — Уебок. Хакон, проявляя явную агрессию, шаг за шагом приближался к пилигриму, безжалостно отталкивая его от двери. Эйден, в свою очередь, начал сопротивляться, пытаясь ударить мужчину по лицу. Он пытался оттолкнуть Хакона, но тот был слишком быстрым и проворным, умело уклоняясь от ударов. Вся эта ситуация была наполнена напряжением и нервозностью. Каждый удар мог перерасти в настоящую битву. Их сердца бились в такт, а дыхание было тяжелым и прерывистым. Хакон, стиснув зубы, с силой сжал больной бок пилигрима, что заставило его согнуться пополам. Парень в свою очередь попытался ответить, но вместо этого разрыдался, уткнувшись лицом в грудь мужчины. В этот момент казалось, что все вокруг замерло. Все звуки исчезли и только тихий плач заполнял пространство. На шум прибежала испуганная Яна. Она была одета в свободную белую футболку и черные джинсы, которые подчеркивали ее стройную фигуру. Следом появилась Сара, держащая в правой руке бейсбольную биту, готовая к действию. Ее короткие темные волосы были аккуратно зачесаны назад, выделяя острые черты лица. «Оставьте нас!» — прокричал бегун, одновременно поглаживая по спине дрожащего всем телом друга. Яна и Сара обменялись неодобрительными взглядами, но все же решили уйти в другую комнату, чтобы дать им возможность поговорить наедине. — Все хорошо, успокойся. — Почему ты сначала даешь надежду, а после просто уходишь? — Малыш, я не хочу, чтобы ты был в опасности из-за меня. — Ты убиваешь меня изнутри. Хакон крепко обнял пилигрима и провел ладонью по щеке, стирая дорожку от слез. Чувство безопасности и комфорта, которое пришло вместе с этим жестом, заставило сердце Эйдена болезненно сжаться.