— Я вернулась, — было первое, что она написала в тот вечер.
— Привет, Джинни, — ответил Том, — с тобой все в порядке?
— Не совсем, — она ничего не сказала о том, что выбросила дневник, не то чтобы Том ожидал от нее этого, — профессор Снейп более суров, чем обычно.
— Я уверен, что он просто очень беспокоится из-за окаменений, — сказал Том.
Последовала долгая пауза, затем Джинни написала.— Я тоже.
Зная, что Дамблдор заподозрит неладное, если атаки прекратятся, даже если дневник окажется у Джинни, Том попросил ее открыть Комнату и выпустить Атанасию, чтобы она превратила в камень другого ученика. Он не хотел, чтобы другие ученики оказались втянутыми в это, но он ничего не мог с этим поделать. Прошло совсем немного времени, и Джинни снова открыла дневник и начала быстро писать.— Дамблдор пропал! А Хагрид в Азкабане! Что нам делать?
Ее почерк, который был довольно аккуратным для одиннадцатилетней девочки, сейчас было невозможно разобрать.— Успокойся, Джинни, — попытался успокоить ее Том, — я уверен, что все будет хорошо.
Джинни не ответила, только шмыгнула носом и закрыла дневник. Затем Том осознал, что дневник был брошен в ее сумку с гораздо большей силой, чем это было необходимо.***
Пора. Гарри понял это, как только услышал, как профессор Макгонагалл объявила, что всем студентам пора возвращаться в свои общежития. Он подождал, пока все слизеринцы соберутся в общей комнате, и только после этого встал. Надев мантию-невидимку, он вышел из подземелий и направился прямо к Комнате. Том ждал в помещении, которое вело в библиотеку. Джинни лежала перед ним без сознания. — С ней все будет в порядке? — спросил Гарри. — Должно быть. У нее сильный дух, — Том отошел, чтобы встать перед статуей. — Говори со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской четверки. Атанасия нетерпеливо выползла из туннеля, высунув язык, чтобы попробовать воздух на вкус. — Ты вернулся, — сказала она, ласково подталкивая Гарри. Гарри чуть не упал, это было похоже на толчок горы. — Я вернулся, — сказал он, когда восстановил равновесие. — Мы должны сделать это правдоподобно, — он полез в карман мантии и достал второй дневник. — Добби удалось скопировать его так, чтобы Дамблдор не заметил. Как нам его уничтожить? — Атанасия, прокуси фальшивый дневник, — скомандовал Том. Атанасия сделала, как ей было сказано, и из недневника вылились черные чернила. — Спасибо, Атанасия, — сказал Гарри, — я думаю, это все. Василиск посмотрела на Тома, который кивнул, а затем исчезла обратно во рту статуи. — А теперь придется встретиться с Дамблдором, — пробормотал Гарри. — У тебя все получится, — сказал Том, — только будь осторожен и не смотри ему в глаза, — с этими словами он исчез. Мгновение спустя Джинни открыла глаза. Когда она увидела Гарри, она разрыдалась. — Гарри… О, Гарри… это была я, Гарри… но я… я клянусь, я н-не хотела… Р-Риддл заставил меня, завладел мной и… где он Где дневник? Последнее, что я помню, это то, что я почувствовала усталость и потеряла сознание… — Все в порядке, — сказал Гарри, поднимая поддельный дневник, — теперь ты в безопасности. — Ты уверен? — Джинни, моргая, посмотрела на него. — Риддл ушел? — Да. Он больше не сможет навредить тебе. Всхлипывания Джинни стихли, когда она последовала за Гарри прочь от статуи.***
Дамблдор так и не извинился за то, что фактически обвинил Гарри в окаменениях учеников. Конечно, он этого не сделал, скорее всего, он ожидал, что Гарри забудет об этом. Гарри притворился удивленным, когда Дамблдор сказал, что между ним и Волдемортом есть связь. Связь. Гарри мысленно усмехнулся. Как будто Дамблдор не знал. Макгонагалл, однако, извинилась окольными путями. Гарри простил ее быстрее, зная, что Дамблдор просто слишком искусно умел манипулировать чужим мышлением. Окаменевшие студенты были вылечены. Слизерин снова выиграл Кубок факультета благодаря двумстам очкам Гарри. Все экзамены были отменены, и Джинни вернулась к нормальной жизни. Близнецы шутили о том, что Гарри был ее личным героем, что заставило его пожелать, чтобы кто-нибудь стер его память, как это сделал Локхарт со многими волшебниками. Мужчина был пойман при попытке к бегству и доставлен на допрос. На следующий день тысячи экземпляров его книг были выброшены или проданы. Гарри продолжал писать в дневнике, задавая Тому всевозможные вопросы.— Парселмагия? — был одним из них. — Такое существует?
— Конечно! — Том усмехнулся. — Надо было дать тебе одну из книг из библиотеки Слизерина, прежде чем ты ушел с Джинни.
Гарри закрыл дневник, когда Драко, Пэнси и Трейси присоединились к нему в поезде. — Похоже, ты снова герой. — Ага, — уныло сказал Гарри. Когда поезд остановился на Кингс-Кросс, Гарри заметил, что его родственники выглядят испуганными, как всегда, когда находятся среди таких, как Гарри, как они бы выразились. Вспышка огненно-красного заставила его обернуться и увидеть Джинни и ее братьев, выходящих из поезда через несколько вагонов от него. С тех пор, как Гарри «спас» Джинни, она избегала его любой ценой. Единственным исключением было то, что она подошла к столу Слизерина, чтобы приглушенным голосом поблагодарить его, прежде чем снова поспешно уйти. Теперь, когда Гарри наблюдал за тем, как она тепло приветствует свою мать, он подумал, что теперь она выглядит намного счастливее. Он отвернулся и направился к своим родственникам. — Пойдёмте, — сказал он, — я знаю, вам не нравится находиться здесь больше, чем нужно. Дядя Вернон сердито посмотрел на него за то, что он говорил с ним в приказном тоне, но был абсолютно согласен с ним. — Увидимся позже, — сказал Драко из-за спины Гарри. — Увидимся, — сказал Гарри. Тетя Петуния бросила на Драко настороженный взгляд, как будто он внезапно достанет свою волшебную палочку и заколдует ее или что-то в этом роде. — Он твой… друг? — она говорила так, будто не верила, что у Гарри может быть друг. — Один из моих лучших друзей, да, — ответил Гарри.— Его семья довольно влиятельна в волшебном мире. Дядя Вернон, казалось, разрывался между страхом за то, что Драко волшебник, и уважением к власти, которой должна обладать его семья. — Рад с вами познакомиться, — хрипло поздоровался он. — Я тоже рад, — ответил Драко. — Нет, — одними губами сказал он Гарри, намеренно на виду у дяди Вернона и тети Петунии. Трейси смотрела на Дадли, задаваясь вопросом, был ли он таким плохим, каким его изобразил Гарри, когда Дадли заметил это и рявкнул: — На что ты смотришь, уродка? Многие волшебники повернулись на его голос в шоке. Гарри захотелось отвесить ему подзатыльник за его слова. Он привык к тому, что его называли уродом, но, когда к кому-то другому, особенно к его другу, обращались также… Глаза Трейси слегка расширились, но потом она пришла в себя, одарив Дадли снисходительной улыбкой. — Было бы очень жаль, если бы с тобой что-то случилось из-за наших… странностей, ты так не думаешь? Дадли пискнул и попытался спрятаться за спину своей матери, что было невозможно из-за его гораздо более крупного тела. — Вы не посмеете, — резко сказала тетя Петуния. — Не волнуйся, Дадликинс, они не причинят тебе вреда. — Во всяком случае, не здесь, — сухо сказала Пэнси, заработав еще один писк. Гарри улыбнулся им, следуя за своими родственниками. Улыбка сползла с его лица, как только они остались одни. — Никогда больше не называй моих друзей уродами, — холодно сказал он Дадли. Дадли открыл было рот, чтобы возразить, но дядя Вернон благоразумно затолкал его в машину.