Глава вторая, в которой вопросов становится больше.
19 февраля 2024 г. в 17:00
Путь из пещеры не занял много времени, и хотя, помимо более детального рассказа пленника о заставе — том самом Хелгене, куда их с Роше собирались сдать — ничего ценного об ориентирах на местности Йорвет не почерпнул, он смог добавить несколько важных деталей в картину происходящего.
Во-первых, стала понятна причина лютого мороза, которую он поначалу посчитал знаком того, что Белый Хлад уже наступил. Озвучив эту идею Роше, он выслушал раздраженную тираду о том, куда именно и как глубоко ему следует засунуть свою паранойю, но после вмешался пленник, краем уха слышавший их перепалку. Он-то и пояснил, что ни о каком «белом ляде» он в жизни не слышал, но что в Скайриме, чем бы он ни был, всегда царил страшный дубак, а они нынче были в горах и, считай, блуждали под ледником. Это вполне объясняло и низкую температуру, и местами покрывавший стены пещеры ледяной наст, такой плотный, что камня за ним и вовсе не было заметно.
Во-вторых, пока серокожий бандит объяснял причины аномального холода, немного прояснился и его странный говор — в нем, пусть и сильно искаженные, встречались слова, давно забытые большей частью ныне живущих, но сильно напоминающие Йорвету диалект Гвиндейта, каким он был ещё лет сто назад. Полагать, что они оказались у какого-то другого эльфского поселения он не торопился, но некоторую надежду это давало. Если, конечно, собратья лояльно к нему отнесутся и не нашпигуют стрелами на подходе, можно было бы спросить дорогу у них. Эту идею он Роше предусмотрительно не озвучивал, потому что на этот счет отповедью про паранойю тот бы не ограничился.
В-третьих, Йорвет уверился в том, что шайка, их повязавшая, все как один были полными простофилями, потому как, увидев их лагерь, он едва признал в нем бандитское убежище. Ни карт местности, ни особо ценного скарба, ни припасов, ни приличного оружия в нем не нашлось, и Роше только сгреб горсть монет — те были незнакомой чеканки, и дракон на решке сильно удивил их обоих — с колченогого столика, на котором чинно стояли полупустые бутылки. Пахло от них спиртом далеко не лучшего качества, и Йорвет презрительно скривился — в прежние времена в его отряде даже краснолюды брезговали таким паленым пойлом, несмотря на склонность пить не принюхиваясь.
Когда впереди показался проем, ведущий наружу, пленник начал нервно озираться, и эльф здраво предположил, что переживает тот неспроста — снаружи подельников у него могло быть больше, чем серокожий признался вначале. Вслух об этом спрашивать он посчитал делом непродуктивным, но кивнул Роше, когда тот предусмотрительно положил ладонь на рукоять меча — боя следовало ожидать. Бандиты могли быть полными идиотами, но порой хватало секундной задержки и одного удачного удара, чтобы дела приняли неприятный оборот.
— Помнишь наш уговор? — с легким злорадством в голосе обратился Йорвет к пленнику у самого выхода, где солнечный свет уже пробивался внутрь и воздух пах не пещерной сыростью, а хвоей и снегом. — Повторять не надо?
— К-конечно, — закивал тот, мотая головой, как болванчик. — Только не знаю я, как бы это… Ну, чтоб незаметно, — мотнул он подбородком в сторону проёма, — там же перед самым входом костёр, и когда я уходил за вами приглядеть, Авик уже зайца свежевал, а теперь, должно быть, готовит…
— А ты нас на трапезу тогда пригласи, — из-за его спины подал голос Роше, — если не хочешь, чтоб она для вас стала последней.
Серокожий бандит сарказм темерца не оценил, но следовавшей за ним угрозой проникся, шумно сглотнул и просипел что-то неразборчивое в знак согласия.
Йорвет поразмыслил над сложившейся ситуацией — нерасторопный пленник, незнакомая местность, неизвестное количество противников, что поджидали снаружи — и решил, что согласие красноглазого было недостаточно искренним, огрел его рукоятью ножа по виску и сгрузил тело у стенки, когда тот благополучно потерял сознание.
— На случай, если он не оклемается, придется оставить в живых одного из тех, что караулят у входа, — предупредил он Роше, сооружая пленнику кляп из оторванного от его же рубашки куска ткани.
— Смотри сам не перестарайся, — огрызнулся тот, но возражать больше не стал.
Посчитав молчание темерца за знак согласия, Йорвет еще раз проверил верёвки, убедился что держат они вполне крепко, и прошел осторожно к самой кромке тени, которая отделяла их от выхода.
В узком проеме пещеры просматривался пятачок земли, освещенный солнцем, но движения заметно не было, равно как и никакого костра, о котором говорил серокожий эльф. Зато были видны две пустующие лежанки, пара бутылей, вроде тех, что они уже встречали внутри, и — он от удивления даже присмотрелся внимательнее — человеческий череп. На него был нахлобучен плохонький кожаный шлем, словно для красоты, и зияющие провалы глазниц смотрели прямо на него.
— Занятные у серого выродка трофеи, — хмыкнул Роше, зацепив взглядом эту картину.
Йорвет решил не удостаивать это замечание ответом; в основном потому, что первое, что ему пришло в голову — чистосердечно признаться, что голову Демавенда он тоже хранил как трофей, и какое-то время сожалел только о том, что с Фольтестом никакого сувенира не вышло. Но, вопреки расхожему мнению, которое обычно озвучивали ему не в меру поддатые краснолюды, Йорвет знал когда нужно было промолчать, и это был как раз такой момент. Обстановка к мордобою не располагала, а темерец от такого признания вышел бы из себя в два счета, и даже заверения, что после-то он сильно пожалел, что ввязался в эту затею с королями, ведьмаками и, как после оказалось, ещё и нильфами и магичками, делу бы не помогли.
Вместо этого он крадучись подобрался поближе к выходу, прижимаясь к стене, чтобы остаться незамеченным в тени проёма. Его острый слух уловил бряцание где-то перед пещерой, но определить как далеко находился источник шума было сложно — её гулкие своды искажали звуки, доносившиеся снаружи.
Он преодолел ещё пару метров, ступая осторожно, почти бесшумно, и выглянул на неширокий уступ у входа. К вящему разочарованию Йорвета, который за годы жизни впроголодь научился к любой трапезе относиться с крайней практичностью, ни костра ни, тем более, готовящейся на нем еды по-прежнему не нашлось. Но мерный стук, который он принял поначалу за активность в лагере, оказался звуком качающихся на ветру костей, которые были, словно гротескная гирлянда, подвешены на вертел. При ближайшем рассмотрении человеческими они не выглядели, что слегка успокоило подозрения Йорвета, но ситуацию, в целом, ничуть не прояснило. На его памяти украшать все вокруг костяными побрякушками были склонны только безумцы, ведьмы и друиды, и серокожий эльф тянул разве что на первого.
Выбравшись наружу окончательно, он осмотрел лагерь пристальнее, уверился в том, что шайка была нищим сбродом без припасов и приличного обмундирования, обнаружил, к своему удивлению, что их пленник не соврал и что, судя по следам, подельников у него действительно было всего двое, и проследил эти самые следы к тропке, уходящей вниз по склону. Вдалеке виднелись две удаляющийся фигуры, которые, наверняка, и были теми самыми подельниками. Расстояние их разделяло приличное, но цепкий к деталям взгляд Йорвета задержался на одном из силуэтов — что-то в нем было не так; то ли походка, то ли очертания со странными для человека пропорциями, то ли все вместе. Но в итоге он решил не придавать значения тому, что вполне могло быть порождением его приобретенной с годами паранойи, и перевёл взгляд обратно на пещеру, дав отмашку Роше.
— Лагерь пуст, те двое, о которых говорил пленник, ушли по склону вниз, — обрисовал он ситуацию. — Если поторопимся, сможем уйти чуть дальше к вершине, пока они не вернутся.
— Волочь серокожего в гору будешь сам, — отозвался Роше, не особо довольный его планом.
— Не до ведьмачьей же крепости его тащить, — пожал плечами Йорвет. — Поднимемся немного, допросим на отдалении, чтобы криками никого не всполошил, и там же и избавимся.
— Ладно, — нехотя согласился темерец перед тем как удалиться вглубь пещеры за их пленником, — будь по-твоему.
Когда тот скрылся в проеме, Йорвет занял выжидательную позицию у тропы, по которой двое других ушли из лагеря - на случай, если тем вздумается невовремя вернуться. Спустя несколько минут, которые он провел вслушиваясь в шорохи подлеска, окружающего пещеру, разглядывая попавшиеся на глаза растения, среди коих нашлось, к его удивлению, крайне мало знакомых, и составляя список вопросов, что следовало задать схваченному ими бандиту, Роше так и не вернулся. Не то чтобы слегка затянувшееся ожидание Йорвета насторожило, но он в упор не понимал, как можно возиться с безоружным тщедушным пленником так долго.
Он бросил взгляд на пещеру, нетерпеливо потоптался на месте, принялся расхаживать вдоль дальнего края лагеря, снова обернулся на проем, где по-прежнему никого не было. Затем свистнул коротко, использовав один из сигналов, который Роше точно был знаком, потому как означал — в вольной интерпретации — что-то вроде «нашпигуйте этих д’хойне стрелами по самое не балуйся». Эффекта это не произвело, и терпение Йорвета начало стремительно закачиваться.
— Такими темпами, — вздохнул он, решив все-таки проверить что стряслось и приблизившись ко входу, — можно не только возвращения горе-бандитов в лагерь дождаться, но и второго Сопряжения Сфер.
На этой мысли поток возмущения пришлось прервать — до его слуха донеслись звуки перекатывающихся камней и торопливые шаги, гулко отдающиеся под сводами, но раздались они почему-то не из находящегося прямо перед ним проёма пещеры, а откуда-то сверху. Он вскинулся, взяв лук на изготовку, отступил на пару шагов от входа, настороженно замер.
— Стой, падла ушастая, — гаркнул Роше где-то над его головой.
Йорвет, испытав на секунду чувство дежавю, чуть не послал стрелу в ответ на эту чертовски знакомую фразу, но запоздало понял, что адресована она была не ему. Подняв взгляд выше — туда, откуда доносился голос Роше — над глубоким провалом входа, неровно рассекающем отвесный склон, он обнаружил еще один узкий каменный уступ. Именно на него через мгновение вывалился из едва заметной расселины их серокожий пленник, решивший дать деру.
Стрела, которая прежде чуть не улетела в темерца, вошла беглецу в колено еще до того, как тот успел сделать первый шаг. Тот коротко вскрикнул от боли, инстинктивно хватаясь за поврежденную конечность, и опасно пошатнулся на узком карнизе, заваливаясь вперед. Поняв, что теряет равновесие, раненый бандит заполошно замахал руками, но это его не спасло — потеряв опору, он скатился по камням вниз и приземлился на ветхие ящики в лагере, с громким треском раскрошив их своим весом в щепки. Там он и остался лежать, и вывернутая под неестественным углом шея свидетельствовала о том, что больше тот никогда не поднимется.
— Сначала стреляй, потом спрашивай, — в поле зрения показался слегка взъерошенный Роше, осмотрел с высокого каменного карниза тело их несостоявшегося «языка» и припечатал веско. — Чудный план, белка.
— Чтоб тебя, — понуро вздохнул Йорвет и проворчал вполголоса, лицезрея ту же картину, — вся возня насмарку.
— Идиот же связан был, — уже громче обратился он к темерцу, — как вышло, что он так резво от тебя удирал?
— Прожег путы насквозь, сволочь, — отозвался тот, осторожно цепляясь за выступы и медленно спускаясь по крутому склону. — Когда я за ним вернулся, нашёл одни обгоревшие веревки и понял, что тот только глубже в пещеры мог уйти. Пришлось попетлять в тоннелях, пока искал второй выход, к которому он сиганул.
Темерец, наконец, добрался до выступа пониже, спрыгнул на землю и принялся стряхивать с одежды налипшую паутину. Судя по её количеству, второй выход хоть и был, но использовался нечасто.
— Самое странное, — продолжил он, приводя себя в порядок и поправляя местами подпаленный акетон, — что когда я его нагнал, падла в меня какими-то искрами зарядил, как ведьмаки делают.
— Если б в тебя попал Игни, — со скепсисом, вполне справедливым для сложившейся ситуации, протянул Йорвет, — ты бы запылал как факел.
— Да чтоб я знал, что это было, — пожал тот плечами. — Может, остроухий магом-недоучкой был. Или какой-то хитрый порошок, вроде зерриканской смеси, использовал, да только тот отсырел и не сработал как надо.
— Сомневаюсь, — задумчиво проговорил Йорвет, подойдя к трупу, и носком сапога перевернул его.
При свете дня остекленевшие красные глаза и пепельно-серая кожа бандита выглядели еще более гротескно, и он заметил больше деталей — общая худоба, от которой черты лица стали ещё острей, впалые щеки, испещренная глубокими бороздами морщин кожа, до странного длинные даже для эльфа уши. На его памяти так искажали тело только сильные проклятия. Даже странная магия, о которой говорил Роше, могла быть их следствием, и хорошо если только она. Окажись он прав, задерживаться рядом с трупом не стоило — проклятия имели дурную привычку не заканчиваться в момент смерти своих жертв.
— Уходим, — коротко бросил он. — Осмотрим те камни, возле которых нас нашли эти оборванцы.
— Вот уж нет, — Роше сложил руки на груди и уперся в него хмурым взглядом. — Проще дождаться их возвращения и все-таки допросить, чем лазить по горам и искать какие-то гребаные камни, которых, может, тут и в помине нет, если серокожий нам наплел.
Йорвет подавил в себе желание все-таки выпустить в темерца стрелу. Для профилактики, чтобы тот с вот этого состояния мрачного и крайне непродуктивного упрямства переключился на режим пристального внимания к деталям, которым обычно обладал в бою. И заметил, например, такую немаловажную деталь как следы, которые вели из лагеря вверх, и по которым легко читалось, что именно этим путем несколькими часами ранее их и волокли бандиты-недотепы. Были ли в конце этого пути какие-то камни значения не имело; там мог стоять хоть алтарь Вейопатису, хоть статуя какого-нибудь давно почившего короля, но еще должны были найтись хоть какие-то мало-мальские подсказки о том, чьим стараниями они здесь оказались. И, может быть, если им повезёт, намек на то, где именно было это «здесь» и есть ли шанс вернуться обратно. Всю эту тираду Йорвет решил не озвучивать и вслух сказал лишь самое очевидное.
— Вернуться в лагерь мы всегда успеем. А пока следы свежие, лучше узнать, где именно они нас нашли.
— И чем это, черт подери, поможет? — нахмурился пуще прежнего Роше. — Не под верстовым столбом же эти недоумки нас подобрали, чтобы по нему можно было узнать, в какую именно глушь нас занесло.
Йорвет решил не делиться пока с темерцем своей идеей насчет портала, который мог их забросить в глушь настолько далекую, что на своих двоих до Каэр Морхен им было не добраться. Он подозревал, что подобная догадка того ни разу не взбодрит, а только вызовет новый виток препирательств, и что без веской доказательной базы — например, следов того, что они появились тут прямо из воздуха, выпав из этого самого портала — Роше не согласится с ним из принципа.
Он и сам на его месте охотнее бы поверил, что это Дикий Гон похитил их из Каэр Морхен, если бы не знал — те свою добычу по доброй воле никогда не бросали, а побег с Нагльфара был едва ли возможен. Но даже это казалось логичнее, чем перемещение через портал, потому как в осаждаемой крепости его было просто некому создать — все чародейки были заняты.
На краю сознания крутилась какая-то мысль, смутная, еще не оформившаяся догадка, и Йорвет попытался восстановить в памяти события боя еще раз, но сконцентрироваться всерьез ему не дали — из задумчивости его вывел голос Роше, который велел ему не тянуть кота за хвост, отмереть и наконец-то заняться делом. Звучавший в нем приказной тон Йорвет молча стерпеть не мог.
— Если тебя так вдохновляет идея допроса, можешь оставаться здесь, — едко отозвался он и демонстративно развернулся в направлении тропинки, уходящей выше по склону.
— Ты всерьез вознамерился переться туда один? — предсказуемо повелся Роше.
— Ну, пока ты будешь тешить свою ностальгию по былым денькам, когда пытал налево и направо, я займусь делом, — равнодушно пожал плечами тот, стараясь скрыть усмешку из голоса.
Уловка эта была стара как мир и проста как лембас с маслом, но работала на самодовольных упрямцах безотказно — дай понять, что справишься и без них, и те тут же увяжутся следом. Йорвет прождал секунд десять, медленно поднимаясь к редкому подлеску, в который уводили следы, когда позади раздались шаги темерца, и тот мрачно проворчал.
— Ладно, веди к сраным камням, раз тебе так неймется.
Йорвет не ответил, только ускорил шаг. Теперь, когда не нужно было дожидаться, пока Роше соизволит с ним согласиться, он сконцентрировался на том, чтобы не потерять едва заметную петлявшую по склону тропку.
— И, чтоб ты знал, — спустя пару минут добавил Роше недовольно, не оценив по достоинству его дипломатичное молчание, — разделяться посреди незнакомой местности — дерьмовая идея.
— Разумеется, — легко согласился эльф. — Как и оставлять труп в лагере, но о последнем ты и не подумал, прежде чем ринуться за мной. Или вдруг отмел свой план туда вернуться?
Роше выматерился сквозь зубы, и Йорвет негромко рассмеялся, довольный собой. Жизнь, вопреки всем странностям, налаживалась.