Глава первая, в которой вопросы остаются без ответов.
16 февраля 2024 г. в 17:11
— Во имя Девы Полей, дубак-то какой, — было первой мыслью, которая пришла Йорвету в голову, когда он очнулся.
Второй была мысль о том, что очнулся он где-то не там.
Третьей — о том, что он вообще очнулся, хотя последнее, что помнит — битву с эльфами Народа Ольх в Каэр Морхен. Битву, которую они стремительно проигрывали.
Четвертую мысль додумать ему не дали — в бок прилетел тычок, и над ухом раздался недовольный голос Роше.
— Скотина ушастая, — процедил он, — руки все отдавил.
Йорвет дернулся от неожиданности, не особо скоординировано попытался сесть и обнаружил, что связан по рукам и ногам.
— Чтоб тебя, Йорвет, — взвыл Роше, который, видимо, не оценил резких движений эльфа.
Тот нахмурился, перекатился кое-как со спины на бок и отодвинулся подальше. Теперь он мог созерцать перед собой не только замшелый кусок камня, который был стеной их нынешнего обиталища, но и Роше собственной персоной, связанного, помятого и недовольного.
— Где мы? — поинтересовался Йорвет, когда тот, наконец, освободил из-под спины эльфа связанные запястья и начал их растирать.
— Помимо очевидного «в ледяной пещере», я и сам не знаю, — пробормотал Роше, пытаясь согреть руки дыханием. — Падла, хорошо связали, — с раздражением добавил он, принявшись за путы. — Знал бы еще, кто старался…
— Я бы советовал радоваться, — после минутного молчания проговорил Йорвет. — Вряд ли это Дикая Охота решила упаковать нас в веревки для транспортировки на Нагльфар.
— Вот ты тогда и радуйся, — огрызнулся темерец. — Тебя, видать, они б с распростертыми объятиями приняли, как потерянного собрата.
— Я с ними в родстве более дальнем, чем ты с императором Нильфгаарда, — усмехнулся эльф, глядя на тщетные попытки Роше освободить руки из веревок. — Хотя, — протянул он задумчиво, — с времен нашего Прибытия прошло-то всего поколений двадцать, с момента вашего — тоже примерно столько же, так что…
— Завязывай философствовать, — Роше бросил идею расковырять узлы руками и теперь ворочался, как уж на сковороде, пытаясь достать спрятанный в сапоге нож. Ножа, предсказуемо, там не оказалось, и тот продолжил проверку снаряжения дальше. — Расскажи, что помнишь последнее.
— Что отстреливал гончих с башни, — с недовольством в голосе ответил Йорвет.
Это и правда было последним, что он помнил четко. Остальное — обрывками. Сковавший тело холод, затем — как оковы ослабли, затем гул в воздухе, давящий, как каменная плита, и вспышку в конце.
Давящая сила, которая прибивала к земле — Йорвет знал ее. Сила Истока, сила Хаоса — магии и чертовых разрушений. Он точно знал, что эта сила в эльфах-истоках всегда выплескивалась бесконтрольно, внезапно и с совершенно непредсказуемым результатом. В ребенке Старшей Крови она, несомненно, действовала так же, если не мощнее.
Йорвет магию не любил и почти каждый раз в своей долгой жизни, когда имел с ней дело, находил этому все новые и новые причины. Присказку Геральта про сраные порталы он поддерживал всецело, потому что прямо сейчас в нем зарождалось подозрение, что вспышка в конце его путанных воспоминаний была ничем иным как порталом. Порталом, который вел к черту на рога, в ледяную пещеру, где он оказался связан и был вынужден коротать время в плену на пару с Верноном Роше.
Голос того самого Роше прервал его поток мыслей, полных негодования.
— Ты, белка, вообще развязываться будешь, или тебе и так хорошо? — едко спросил он.
Нож он так и не раздобыл и теперь оглядывался вокруг в поиске подручного средства избавления от веревок.
Йорвет усмехнулся, подтянул ноги к груди, подвернул край гамбезона, снял с ремня нож, спрятанный рядом со швом на внутренней стороне бедра, и в три движения расправился с веревкой на ногах, а затем — на запястьях.
— Прятать нож в сапог — моветон, — припечатал он, закрепляя нож обратно и разминая затекшие мышцы.
— А прятать его под юбкой — намного лучше, — отозвался Роше.
— Разумеется, — пожал плечами Йорвет, а затем, переведя взгляд на скрючившегося над камнем темерца, добавил. — А ты вот сейчас вертишься, как червяк в высохшей луже, забавно смотреть.
Роше не ответил, только завозил веревкой по неровному краю камня активнее.
Йорвет поднялся, провел инспекцию обмундирования — что смогли найти, то забрали; ни сабель, ни лука, ни колчана, ни ножа в нагрудных ножнах — подтянул ремни на броне, поправил бандану, сбившуюся слишком низко на лоб, перевязал покрепче кушак.
— Сучьи дети, — выругался он сквозь зубы, — даже кисет с трубкой забрали.
Роше едко рассмеялся, и Йорвет уже готов был высказать ему в подробностях о том, что он думает о нем, о похитителях табака, и обо всей сраной ситуации в целом, как услышал шаги.
Шли не особо скрываясь, но звук был не так близко, чтобы определить направление — пещера дробила шаги. Он был не слишком гулким, а значит шел кто-то один, и эльф не услышал бряцания, присущего тяжелой броне.
Йорвет застыл на месте, вслушиваясь, затем метнулся к Роше, все еще сидящему на земле, и закрыл ему ладонью рот. Тот возмущенно дернулся, но он прошипел вполголоса.
— К нам идут. Или не к нам, но в пещерах кто-то есть.
Роше настороженно прислушался, но человеческий слух еще не мог уловить этот звук. Тот мотнул головой на вход в пещеру — всего один, обрамленный чадящими факелами — а затем вопросительно выгнул бровь.
Йорвет вслушался в звуки приближающихся шагов снова. Идущий точно один, определил он, в легкой броне, не особо вооружен.
— Я сам, — мотнул головой он, — нет времени тебя развязывать.
Роше возмущенно что-то промычал ему в ладонь, но Йорвет в ответ только рывком поднял его на ноги. Человек успел достаточно быстро скоординироваться, и в вертикальном положении только едва пошатывался. Йорвет крепко перехватил его поперек груди, второй рукой взялся за плечо и потянул к стене, стараясь производить поменьше звуков. Подошвы чужих сапог пару раз шаркнули по земле слишком громко, но никаких звуков, кроме этого, Роше не издал.
Сгрузив злобно сверкающего глазами темерца в наименее освещенную часть, за выступом, покрытым льдом от самого пола до потолка, Йорвет занял выжидательную позицию у входа, снова вооружившись ножом. Чуть поодаль, так чтобы свет факела на него не попадал напрямую, но достаточно близко, чтобы добраться до стоящего в проеме в один прыжок.
Шаги приблизились к проходу, а затем что-то с лязгом упало, и на помеси Всеобщего и Старшей речи кто-то выматерился. Йорвет не слышал таких витиеватых нецензурных оборотов очень давно, но акцент говорившего был странным и попадались слова, которые он перевести не смог.
А затем в проход между факелами вывалился потирающий плечо эльф с пепельно-серой кожей.
— Твою мать, — процедил он, проходя глубже в пещеру, — в Обливион вас всех, не могли же норд и босмер уползти отсюда.
Йорвет решил, что не очень хочет знать, кто такие «норд и босмер», и что за такой Обливион, в который отправлял всех незнакомец, но он очень хочет знать, где его оружие, его кисет и трубка, а еще в какой стороне Каэр Морхен.
Поэтому он сделал один неслышный шаг и приставил к чужому горлу нож, второй рукой заглушив вскрик жертвы.
— Допроси его, — процедил из-за спины Роше.
Йорвет скрипнул зубами от непрошенного совета, но хватку ослабил, развернув пленника к себе лицом.
— Если ты закричишь, я успею вогнать тебе нож в горло за секунду, — проинформировал он серого эльфа, и для пущей острастки снова приложил лезвие к чужой шее.
Тот понятливо кивнул, переводя глаза странного красного цвета с Йорвета на прячущегося в тени Роше и обратно.
— Сколько вас? — подал голос из темного угла человек.
— Сколько… что? — нервно сглотнув, переспросил пленник.
Йорвет повторил вопрос на Старшей речи.
— Трое, — ответил тот. — В пещере я один.
Говор его все-таки не зря показался Йорвету странным — часть слов Старшей речи он склонял так, как обычно было свойственно Всеобщему. Фразы выходили кривые, нескладные, и никакой протяжности и плавности Старшей речи в его говоре слышно не было.
— Мы все еще в Синих Горах? — спросил Йорвет, стараясь проговаривать каждое слово. Затем, для надежности, повторил свой вопрос на Всеобщем.
— Нет, мы в горах рядом с Хелгеном, — нахмурился озадаченно пленник.
— Но все еще в Каэдвене? — уточнил Йорвет, которому название не сказало ни о чем.
— Что?
— Каэдвен. Королевство Каэдвен, — терпеливо повторил он.
— Нет такого королевства, босмер, — робко проблеял их пленник. — И не было никогда.
Роше в углу с досадой вздохнул.
— Слабоумный нам пленник попался, белка. Прирежь его втихую, и будем выбираться.
Пленник, который до этого не с первой попытки разбирал суть их вопросов, уловил-таки должный посыл в словах «прирежь его» и посерел еще пуще.
— Где вы нас нашли? — попытался прояснить ситуацию Йорвет.
— Недалеко, у камней-хранителей. Там… разрушило их что-то, и вы оба без сознания валялись.
— А в пещеру потащили нас зачем, умник? — подал голос Роше.
— Ну так Хелген же недалеко! — возмутился серый эльф. — Норда-то, вестимо, можно сдать как повстанца, за него имперцы даже заплатят. А ты, — он обернулся к Йорвету, — ну, тебя тоже, с такой-то рожей, можно сдать за что хочешь. И камни-то! Камни, главное, порушили! На заставе как узнают, пить дать решат кого вздернуть, что натворили такое! — занервничавший пленник становился все разговорчивее, а речь его все путаней и путаней.
— Слабоумие и отвага, — вынес вердикт Роше.
Йорвет был вполне согласен с этой характеристикой. Каким бы странным ни казалось все остальное, проявления глупости были предсказуемы и банальны всегда, везде и среди всех рас.
— Хочешь жить, — сказал из своего угла темерец, — пойдешь с нами. Понял?
Серокожий эльф торопливо закивал, готовый, видимо, идти хоть на край света, только бы шкура осталась цела.
Йорвет же поразмышлял на этот счет пару секунд и мысленно согласился, что в ситуациях вроде этой иметь «языка» было полезно. Вспомнились некстати былые дни во Врихедд, и Йорвет с досадой скрипнул зубами. В те времена допросы не были его призванием, а в нынешние в руки ему редко попадались те, с кем вообще имело смысл говорить. Да и обычно хватало его репутации или, если дхойне попадались совсем дремучие, пары-тройки показательных казней, чтобы достаточно их устрашить и, тем самым, развязать им языки. Так что его навыки дознания, какие и были, изрядно заржавели.
— Вернёшь нам вещи, — велел он не терпящим возражений тоном, решив не мудрствовать и говорить прямо, — затем выведешь из пещеры. Если не будешь глупить и не наделаешь шума, и ты, и твои подельники снаружи останетесь живы.
Дождавшись ответного кивка пленника, Йорвет перевёл взгляд на Роше, который к тому времени уже успел освободится от своих пут. Видимо, адреналин оказал свое благотворное влияние, когда в трех шагах от него оказался потенциальный враг, а ещё один — далеко не потенциальный, а вполне-таки состоявшийся враг — был единственным из них двоих при оружии.
— Дай-ка веревку, — он протянул в его сторону свободную от кинжала руку. — И последи за входом.
Тот на удивление послушно вложил её в ладонь — слегка измочаленную, но вполне годную для того, чтобы связать пленника. Йорвет дождался, пока темерец не поднялся из своего угла и предусмотрительно не занял позицию у прохода, а затем несколькими узлами похитрей связал нерасторопному бандиту руки за спиной. Допускать ту же ошибку, что сделали сами дилетанты с ними, он не планировал — связанные спереди руки были, считай, милым аксессуаром, а не путами, и, к тому же, являлись одним из лучших вариантов импровизированной гарроты, которую Йорвет когда либо встречал.
— Теперь шагай, — кивнул он пленнику, цепко держа его за локоть, и добавил погодя. — В твоих же интересах не наткнуться на гору хлама, как ты это сделал, пока шёл сюда.
— Так это вещички ваши были, — пробормотал понуро тот. — Сгрузил их кто-то шибко умный прям на полу, пока мы думали, кому что сбагрить можно.
Роше за его спиной сокрушенно вздохнул, пробормотал вполголоса про шибко умных бандитов и их невероятную некомпетентность, и Йорвет мысленно согласился — идиотов, вроде их пленника и его шайки, стоило ещё поискать.