***
Дни шли спокойно. По приезде в свою тихую квартирку с милыми бледно-розовыми обоями Света нередко удивляла своей бодростью после напряжённого расследования — она могла спокойно два часа посвятить себя готовке чудесного ужина. А потом силы ещё и на уборку оставались. Ваня старался не дать ей переусердствовать в бытовых подвигах, ввёл для неё табу на тяжести всех видов и форм, а так же на стремительные перемещения (один раз её рвение в мытьё полов чуть не закончилось обмороком, после этого Света больше не рисковала). Но самым любимым для Рокотова было подойти к Свете, возившейся у плиты с едой или стоящей у окошка поливая цветочек, и нежно, с трепетом поцеловать за ушком обняв со спины и одновременно очертив ладонями уже заметно проступающий животик. Сердце каждый раз замирало от осознания, что ещё полгода и их чудо будет сладко посапывать у них на руках. Ему этот момент порой даже стал сниться! Так часто он об этом стал думать и представлять. Точно такие же эмоции были у Светланы, когда она зависала по утру или после работы перед большим зеркалом в спальне разглядывая себя. Она так нравилась себе вот такой, с кругленьким животиком! Да и Ваня, который мог застать её за этим, каждый раз с любовью повторял оставляя поцелуи на плечах и изгибе шеи: «Ты у меня самая красивая на свете! Самая-самая красивая!». Для него женщина, которая носит его ребенка и которая переносит столько трудностей связанных с этим — самая во всём! Уже не так важны ни расплывающаяся тонкая талия, ни уходящая стройная походка, ни превратности женского настроения. Света прекрасна только от одного того, что она — его жена и мама его ребенка.***
Федоренко остановил машину у парадной дома. Вот уже две недели он нарадоваться не мог своему новому транспорту, каждый день нахваливал. Григорий Иванович пожелал всю дорогу ворковавшим на заднем сидении голубкам доброй ночи. Проводив алые огни легковушки, пара поднялась к себе после непростого дня; как ни старался Рокотов оградить жену от неприятных картин на месте преступления, Егоров мог отправить туда с лёгкостью, напомнив, что он вообще-то и так им двоим слишком часто идёт навстречу, позволяет сильно больше, чем остальным. Сегодня им пришлось несколько часов проторчать в небольшом магазинчике, где грабитель из обреза винтовки в упор расстрелял кассира магазина и двух свидетелей, один из которых был капитаном из артиллерийской разведки. Картина на месте убийства была жуткая. Но всё же на сегодня трудная и неприятная работа закончилась, можно преспокойно уединиться. Иван вышел из душевой. Как же хорошо смыть с себя, в прямом и переносном смысле, весь тот кошмар, что довелось сегодня видеть. От прохладной воды Иван даже немного взбодрился. Пройдя в спальню он застал Свету за чтением записей в его блокноте по новому делу. Она сосредоточенно сидела на кровати поджав к себе ноги и карандашом что-то подчёркивала. Заметив вернувшегося мужа, она сев по удобнее сказала: — Я думаю, Вань, нужно будет завтра вернутся в тот магазин, повторно осмотреть всё и обязательно поговорить с начфином. Мне кажется, что мы что-то упускаем… Ну согласись, странно, что рано утром, да ещё в начале недели, касса небольшого магазина полна. Грабитель не дурак же, чтобы убивать всех из-за трёх рублей. Там явно больше было! — Согласен, Светик. Ну а вдруг грабитель — рецидивист которому всё равно кого убивать? Одним больше, одним меньше — разницы никакой. — присев на краешек их широкой кровати ответил Иван одновременно бросив на спинку влажное полотенце, он был полностью согласен с выводами жены, но в добавок к ним были и свои соображения. — Ну да… — согласно кивнула Света, — Значит ты не против осмотреть вновь? — Нет. А сейчас нам надо выспаться. Тебе особенно. — и мужчина обернулся, подсел ближе и осторожно потянул на себя из рук Елагиной свой блокнот. Девушка отдала его немного нехотя, прямо сейчас ложится не хотелось, сна ещё не было. А дело интересное, Света давно таким не занималась, за своими бесконечными протоколами заседаний и рассылкой спущенных сверху директив она заскучала. Когда блокнот оказался уже в руках Ивана, и он хотел убрать его на тумбочку, как заметил, что Света от чего-то неожиданно напряглась и замерла. Несколько секунд он на неё смотрел пытаясь понять в чём дело. Неужели из-за того, что блокнот забрал? — Свет, с тобой всё в порядке? — спросил всё же Иван ибо это был кратчайший путь у ответу. Девушка, вместо прямого ответа, села ровнее, как будто прислушиваясь, и опустила на свой живот ладонь. — Вань, по моему он только что толкнулся! Я это прям почувствовала! — Света подняла взволнованный и даже немного испуганный взгляд на мужа, а потом схватив его ладонь, прижала к своему животу. — Вот здесь… Чувствуешь? Но ничего кроме тепла её тела мужчина не ощущал. Он посмотрел на жену, которая всё тем же взглядом полным непонятных эмоций смотрела на него. Рокотов, бросив валяться блокнот на одеяле, обеими руками обнял животик Светы намереваясь всё же хоть что-нибудь ощутить. Но тщетно. — Что, ничего? — видя небольшую растерянность Вани, разочарованно спросила Света. Рокотов качнул головой, но потом чуть ближе сев на кровати, бережно поцеловал живот девушки, пусть и скрытый тонкой тканью ночной рубахи, улыбнулся и сказал: — Светик, не расстраивайся! Я тоже обязательно поймаю этот момент. Через месяц он будет уже по активнее, сейчас он только учится у мамки в животе пинаться, ещё скромничает. А потом — ой, Светик, не хуже нас с тобой будет топать! Ещё жаловаться будешь, что спать тебе мешает! — засмеялся Иван, чем моментально «заразил» и Свету. Она сложила свои руки поверх ладоней мужа, всё ещё обнимающие её. На душе стало настолько необычно счастливо, что начинало казаться — ей всё это снится. Снится эта сумрачно-спокойная квартира, снится, что рядом Ваня с нежной улыбкой и глазами полными любви, снится то, что она ждёт этого малыша, такого долгожданного в их семье. Это всё просто красивый сон, который растает под звон будильника. Когда она откроет глаза снова будет декабрь сорок первого, мрак раннего утра, лютый холод и гнетущая апатия одиночества. Не будет Вани, не будет этой тёплой и светлой квартиры и ощущения наступившего счастья в их семье. Ничего не будет… На глазах проступили слёзы и Света мгновенно спрятала лицо в своих ладонях. — Светуль, ну ты чего? — сразу же она оказалась в тёплых объятиях мужа, его крепкие руки обвили её плечи, сложили её голову на сильное плечо. — Я… Я просто иногда не верю, что всё это с нами сейчас происходит. Что это не сон, что я это не придумала. — пропитанным слезами голосом прошептала Света. — Это не сон. Это не твои придумки, Светик. — стирая с её щёк следы от скатившихся слёз негромко говорил в ответ Ваня, — Я рядом с тобой. Мы с тобой вместе. Это не сон, Свет! Эта наша с тобой счастливая явь! — и говоря это он монотонно поглаживал её спину. И чтобы Света скорее поверила в то, что всё на яву, он подцепив её лицо за подбородок, сначала посмотрел прямо в глаза, чтобы она видела — он не призрак, не плод её воображения, а потом медленно наклонился и поцеловал, с трепетом и вместе с тем с присущей только ему страстью, от которой с первых касаний захватывало дух. Стоило только почувствовать его губы, Света забыла все тревоги и страхи. Она наслаждаясь этими мгновениями переместила ладони к нему на шею и плавно опустилась на кровать, потянув Рокотова на себя, углубляя поцелуй. Нет. Всё таки не сон. Во сне так не целуют. Это всё — самая настоящая явь!