– И скоро он придёт?
Устало спрашивает Ли, опираясь руками на перила школьной крыши и вглядываясь в лица бегающих во дворе школы детей. Джеюн вновь позвал его сюда, чтобы познакомить с тем самым парнем, о котором говорил вчера. "Друг, который может помочь изменить внешность", – вроде, так он сказал, и так запомнил его Хисын. По крайней мере, лучше уж хоть как-то, чем даже не иметь представление о человеке, с которым предстоит знакомство.
– Не знаю, написал, что сейчас подойдёт, – Джеюн вновь проверяет сообщения на телефоне и перечитывает последний ответ, убеждаясь, что не врёт сам себе.
Тихо вздыхает, когда понимает, что в ближайшие пару минут ещё одного ответа не получит, и потому прячет мобильный в заднем кармане, разворачиваясь к другу лицом. Хисын поворачиваться особо не собирался и всё так же задумчиво смотрел куда-то вниз, ловя длинными ресницами свет утренних солнечных лучей.
"Красивый", – мимолётно проскакивает в голове у Шима. Никогда он ещё так сильно не смущался своих мыслей, как сейчас. Потому что это "красивый" звучит не в ключе того, что ему просто нравится внешность без особой на то причины и подтекста. "Красивый", потому что на него хочется заглядываться весь день. Бесконечно и безустанно, как за самым ценным сокровищем в жизни. Уставшие глаза не вызывают жалости, только манят сильнее и заставляют где-то внутри появиться скромное желание: хотелось, чтобы они перестали быть такими безжизненными. Всего-то. Может, это из-за того, что он просто задумался, а может и потому, что вчера была годовщина смерти его мамы, но Хисын сейчас выглядел как-то по-особенному печально. И хотелось это исправить, но подходящие темы почему-то именно сейчас покинули голову.
– Хисын, как твои ноги? – озвучивает он первое, что приходит в голову.
– Уже лучше. Спасибо, что помог вчера и выслушал. Мне это было необходимо, – внезапно происходит будто бы признание, от которого холодит кожу и стыдливо алеют щёки.
– Я всегда готов помочь, как бы тяжело тебе не было. Можешь рассказать что угодно, я выслушаю. По поводу совета не ручаюсь, у меня опыт небольшой, но постараюсь.
– Папа вчера свалил из дома, – вновь откровенничает Ли, так и не подняв глаз от людей внизу. Это наблюдение приносило ему какое-то особое удовольствие и успокоение. – Написал, что на неделю, может больше. С одной стороны, я вроде бы и остаюсь теперь в безопасности на это время, но тревога от чувства одиночества не покидает. Не знаю, что делать с этим. Вчера даже засыпать в тишине было жутковато. Еще и мама снилась... – понимая, что уже сказал чересчур много, Хисын смолкает и поджимает губы по привычке. Не хотел всё вываливать, но так уж вышло. Однако Джейк понимающе тянется к его ладони и сжимает в своей, даря тепло.
– Если хочешь, можешь прийти ко мне с ночёвкой в выходные. У тебя же нет никаких дел? Можем досмотреть ту дораму, которую мы начали, если хочешь. Возможно, так тебе будет чуть легче, ты же будешь не один. Что думаешь?
– Я был бы рад, – парень смущённо улыбается и поворачивается на Шима. Когда этих пересушенных губ касается улыбка, а глаза начинают светиться счастьем, хочется искренне заобнимать этого парнишку. Залюбить до бесконечности.
Джеюн хотел было что-то сказать, но его прервал стук железной двери, открывшейся позади. Он резко развернулся, почти синхронно с Хисыном, и завис на месте, глупо усмехаясь. Ли же замер не от того, что рад видеть этого незнакомого парня, идущего к ним, а потому, что был в искреннем шоке от его внешнего вида: пепельные волосы падали на лицо, слегка мешая разглядеть чужие темные глаза, даже на солнце не становившиеся светлее. По фарфоровой белоснежной коже раскиданы родинки, будто темные звезды-искорки. В ушах звенели и переливались серебряные серьги, цепляя к себе всё внимание. Сколько там вообще проколов? Ли попытался разглядеть и сосчитать, но мог ошибиться: три кольца в хряще, крест на длинной цепочке в мочке, и еще пара-тройка сверкающих бусинок рядом с ним. И это только одно ухо, второго ещё не видно. Просто обалдеть. Да этому парню совсем плевать на устав школы? Это всё под корень запрещено: и крашеные волосы, и пирсинг, и заметный блеск на его губах в том числе. Это ж просто...
– Здорово, Джейк, – улыбается блондин, оголяя белые и острые, почти вампирские клыки, после чего вытаскивает правую ладонь из кармана брюк и со звонким хлопком пожимает руку другу. Левой же всё ещё что-то перебирает в кармане, не смея оторваться. – Это тот парнишка, с которым ты хотел познакомить?
Он кивает на Хисына, стоящего совсем рядом, и разворачивается к нему лицом, слегка склоняя голову и вглядываясь в незнакомые черты. Ли тоже изучающе оглядывает его, и только сейчас вспоминает, что уже видел эти пепельные волосы. В тот день, когда Джеюн попал по нему мячом. Когда он проходил мимо какого-то класса и с толикой зависти смотрел на спящего на уроке парня, крашеного блондина. Так это и был друг Шима? Удивительное знакомство. Будто щенок внезапно сдружился с обнаглевшим вампиром.
– Ага. Это Хисын, парнишка с параллели, про которого я тебе говорил. Он очень хороший парень, клянусь тебе, – будто бы рекламирует его Джеюн, на что Хи бросает сконфуженный взгляд, и в конце концов сам протягивает руку вампиру для рукопожатия.
– Приятно познакомиться, Хисын, хороший парень, – он вновь улыбается и жмёт протянутую руку, слегка её встряхивая. – Я Пак Сонхун. Может, слышал, я тоже в вашей параллели учусь. Будем знакомы.
Ли на секунду замирает, поднимая взгляд от их рук на лицо юноши. Да, он слышал про него. Сотни раз попадались бумажки с его именем, когда просили перебрать документы. Его кандидатуру уже три раза ставили на отчисление, но всё никак не получалось выгнать – одного поведения и яркой внешности недостаточно, чтобы выгнать достаточно сильного ученика. Он хоть и не круглый отличник, но предметы знает неплохо, и на последнее место в рейтинге не попадал никогда. Блять, и вот с такими людьми дружит Джеюн? Просто поразительно. Пак же тем временем убирает волосы назад, проходясь по ним левой ладонью с аккуратными острыми ногтями, и позволяет тем самым разглядеть проколы на втором ухе. Вроде, он называется индастриал? Ли уже и не вспомнит, потому что видел картинку лишь мельком в инсте, притом абсолютно случайно, у какого-то незнакомого парня. Хрящ пробит в двух противоположных местах, и через всё ухо тянется металлическое длинное украшение. В мочке тоже два прокола, две сверкающих серебряных бусины. Вау, выглядит... Очень круто, если быть честным.
– Слышал... Учителя много про тебя говорят. Тебя уже не раз хотели отчислить, да? – нерешительно звучит вопрос.
– Да Господи, никто меня не отчислит, пока я держу оценки в норме. И пока сам не захочу свалить, – прыскает он, улыбаясь своим мыслям. Темные глаза вглядываются в хисыново лицо, и почему-то заставляют поежиться. – Вау, Хисын, да я смотрю, ты не высыпаешься. Такие синяки под глазами, обалдеть! – внезапно произносит парень, за что получает от Джейка по спине. И, судя по тому, как Сонхун скривился, выпустив чужую руку из своей, этот удар был сильный, от всей безграничной души. – Бля, чё делаешь-то?! У меня же сейчас позвоночник в трусы ссыпется, идиот!
– От идиота слышу. Будь хоть немного потактичнее хоть раз в жизни, затупок, – почти выплёвывает Джейк, тут же стыдливо улыбаясь перед Хисыном. – Ты это, не обращай внимания, он всегда такой. Прямой, как рельсы, хоть убей.
– Да всё нормально, я понимаю... – Ли хлопает глазами, не зная, какие слова подобрать. – Я в любом случае знаю, что выгляжу откровенно не очень, так что не особо удивлен такой реакцией. Это нормально.
Но Джеюн всё равно не может успокоиться: кладет ладонь Паку на плечо и, судя по тому, как второй скривился, неплохо так сжимает, чтобы он сказал хоть что-то в качестве извинения.
– Да понял я, пусти уже, – недовольно ворчит Хун, сбрасывая с себя чужую руку и разминая плечо. – Ты это, Хисын, извини, если задел. Реально не хотел ничего такого, сам понимаешь...
– Да говорю же, всё хорошо, забудьте уже, – вздыхает он, косясь в большей степени на Джейка.
– Ну, вот и зашибись! – тут же радуется Пак, хлопая в ладоши и сверкая на солнце кольцами на среднем и безымянном пальце обеих рук. Надо же, Хисын их только заметил. – Так ты решил, что именно хочешь? Можем тебя покрасить, можем ухо проколоть, у меня везде знакомые имеются, об этом не парься.
– А... Если быть честным, я об этом даже не думал особо, просто хочется хоть что-то изменить в себе... – замялся тут же парень, неловко перебирая пальцами одной руки в другой.
– Ну, если тебе интересно моё мнение... – Сонхун задумался, вглядываясь в чужое лицо. – Думаю, сережки тебе бы подошли.
– А меня не накажут за это? Я же староста, вроде как, пример подавать должен...
– Ничего они не сделают. Это на меня бузят, потому что проколы слишком в глаза бросаются, ибо их много и украшения массивные. Да и в принципе меня учителя недолюбливают. А ты... Ты же староста, сам сказал. Первое время серёжка всё равно должна быть маленькой, так что внимание привлекать не будет. В любом случае, даже если увидят, то снять не заставят, права не имеют, и если вдруг что случится, то я впрягусь.
– Ва... – восхищённо вздыхает парень. – Я думаю, звучит неплохо. А когда ты сможешь договориться?
– Наверное, на выходных. Если дашь номер, напишу тебе, если нет – передам через Джейка, так что не парься, – Сонхун дружелюбно улыбается, снова приглаживая ладонью волосы, и подходит вплотную к ограждению, поднимая взгляд к солнцу. Смотреть больно, и оттого прикрывает глаза. – Ни у кого из вас нет конфетки? Отвратительно сильно хочется...
– Ты же говорил, что в школе больше не палишься, – фыркает Джеюн и хлопает себя по карманам пиджака. Что-то нащупав, лезет рукой в правый и выуживает оттуда маленькую карамельку на палочке в целлофане.
– Вот именно, блять! Я теперь сиги даже в школу не таскаю, а то и рюкзак при желании проверить могут, – он поворачивается на тихий шелест, и глаза радостно сверкают, когда видят желанную конфету. – Джеюн-а! Ты самый лучший на свете!
Не успевает Шим даже протянуть сладость, как Сонхун тут же подлетает к нему и радостно выхватывает из рук единственную вещь, о которой он так сильно мечтает сейчас. С лицом самого счастливого человека на свете тянется к Джеюну, обнимая за шею, и уже хотел было наигранно вытянуть губы для поцелуя, но парнишка только корчится и отворачивает фарфоровое лицо от себя ладонью.
– Фу, убери свои телячьи нежности, идиотия. Это была последняя, в следующий раз вместе со мной в магазин пойдешь и покупать их будешь, а то я весь свой запас на тебя перевожу.
– Джеюн, ну лучший! Я тебе хоть сейчас руки целовать готов.
– Да заткнись уже, меня сейчас стошнит, – бурчит он, но всё же смеётся после того, как видит, насколько легче становится Хуну от одной только конфеты, с которой он моментально сорвал упаковку, спрятав у себя в кармане, после чего сунул сладость в рот.
Хисын неловко опирался на перила и наблюдал за всем происходящим, лишь про себя хихикая с их взаимоотношений. И как вообще такой парень, как Джейк, мог сдружиться с Сонхуном? Диаметральные противоположности, а всё равно как-то общаются, надо же.
– Я вспомнил. Тебя же в прошлый раз грозились отчислить за курение на заднем дворе школы, – внезапно выпаливает Хисын, даже не успевая обдумать.
– Ага, – кивает Пак, так и не убирая руку с плеча Джейка, – я поэтому и не беру теперь сигареты с собой. Блин, издевательство, как можно вообще думать на такую трезвую голову? Я если не покурю, то с ума сойти готов... Погоди, а откуда ты вообще про это знаешь?
– Хисын же староста. Он всё время то в учительской, то в приемной директора на переменах торчит, я его сегодня даже поймать не мог. Поэтому и знает так много.
– Даже больше, чем ты думаешь, – ухмыляется Ли, – ты вообще в курсе, что я знал твоё имя ещё до того, как ты в меня мячом зарядил?
– Блин, да откуда? – чужие глаза округляются и утыкаются прямо Хисыну в лицо.
– Бля, подождите, вы познакомились, когда Джейк в тебя мячом попал? – едва сдерживая смех, произносит Пак, поджимая губы, чтобы окончательно не рассмеяться.
– Сонхун, если ты собрался ржать, я тебя с этой крыши сейчас вытолкну, – Шим косится на друга, но тот уже проигнорировал угрозу: засмеялся вслух, ударяя Джейка по плечу от непрекращающегося хохота. – Вот же... Потомок пингвина недоделанный, шею бы тебе свернул.
– Бля, я всегда знал, что ты лох, – он прерывается, пытаясь отдышаться, однако, всё напрасно, – но чтобы настолько, – и смеется снова, даже не стараясь скрыть это. Только вытаскивает конфету изо рта, чтобы не подавиться.
– Да хватит уже! Мне вообще-то стыдно до сих пор! Ему больно было, а ты тут угараешь.
– Бля, Хисын, сорян, если задевает, но я сейчас не над тобой ржу, честно, – в перерывах между смехом и попытками успокоиться произносит Хун. – Я с этого дебила... Как ты вообще умудрился? Сука, всегда же говорил, что ты в футбол играть не умеешь.
– Всё в порядке, – вслед за Паком усмехается Ли, смущаясь чужого взгляда и прикрываясь рукой. – Но, знаешь, он же не специально. Чутка перестарался, только и всего. И вообще, мне тоже до сих пор стыдно, что я накричал на тебя тогда, Джеюн, – он бросает на друга стыдливый взгляд, и улыбка пропадает с лица.
– Бля, еще и ты на него наорал? Ну ты реально лошпедия, Джейк, – Сонхун цепляется взглядом за надутые щеки и слегка оттопыренную губу и фыркает, легонько ударяя по ней пальцем. – Ну не дуйся, я же шучу. В следующий раз, если будете играть в коридоре на перемене – зови, покажешь, как этих лошков уделаешь. Ну всё, харе губу дуть, мне уже стыдно становится.
Джеюн ещё секунду раздумывает над прекращением своей актерской игры и, в конце концов, закатывая глаза, выдает невольное: "ладно", пропитанное вредностью. Хисын только мягко улыбается на это. Приятно видеть такую лёгкую дружбу, где они даже на подколы и издевательства реагируют по-доброму и с пониманием. Интересно, сможет ли Хисын так же?
– А вообще, Хисын, – вдруг полусерьёзно выдает Пак, отпуская Шима и переключаясь на второго парня перед собой. – То, что ты староста – просто замечательно. А ещё очень хорошо, что ты много знаешь, это вообще супер. Блин, я, конечно, понимаю, что это будет нагло с моей стороны, но ты можешь имя одного паренька мне достать? У меня есть фотка, но я ни соцсетей его не знаю, ни номера, а к одноклассникам его докапываться – такое себе. Сам хочу про него узнать. Ну так?..
– А... – внезапная просьба вводит Хисына в ступор, но он быстро приходит в себя, сгоняя мысли в голове в одну цельную кучу. – Я попробую, как будет удобный случай. Ты знаешь хотя бы класс? Так будет удобнее искать, в случае чего.
– Ага, он на год нас младше, из класса 2-3. Есть к нему один разговорчик...
– Сонхун, ты опять за эту херню взялся? Новую мишень нашел? Ты же мне сказал, что завязал с этим, – возмущается Джейк, заставляя Хисына три тысячи раз передумать о своем решении.
– Да это не то, клянусь! Он красивый просто... И, ну... По манере общения прикольный... Не буду я его заставлять мне обеды покупать, я так делал в последний раз полгода назад, блин, чё прицепился? Я ему сам готов обеды таскать.
– Опять твои гейские замашки, – от этих слов глаза Хисына на секунду округляются, но, к счастью, это остается незамеченным. – Если ты этого паренька достанешь, я тебе шею откручу, понял?
– Да понял я, понял, отвянь, – отмахивается Пак в буквальном смысле, взмахивая рукой. – Так ты поищешь, Хисын? Я тебе фотку в какаоток кину. Только номер дай, а то я у Джейка клянчить не собираюсь.
Ли неуверенно соглашается, догадываясь, что это действие явно будет иметь последствия, и берет из рук сонхунов мобильный, чтобы вбить свой номер в контакты. Не ясно, хорошо ли обернется его поступок для того самого пока еще безымянного парнишки, но Хун не выглядит как тот, кто может физически навредить. Разве что приколами и красотой убить. В любом случае, стоит пожелать ему удачи, наверное?..
•••
Звенит последний звонок на сегодня, и учитель Пак почти тут же входит в класс, громко заявляя, чтобы все оставались на своих местах. Под вздохи одноклассников, торопящихся в компьютерный клуб, и одноклассниц, мечтающих сбежать в караоке, он кивает уходящему взрослому мужчине вслед и встает на его место у доски, опираясь руками на стол. Учитель географии ушел, теперь хоть расслабиться можно. Хотя Хисын предпочел бы отдых дома.
– Ребят, прошу успокоиться, пожалуйста! Чем быстрее я скажу, тем быстрее вы сможете идти, – перекрикивая переговаривающихся на задних партах, говорил учитель. Нехотя парни наконец замолкли, обращая внимание на старшего. – Спасибо. Сегодня поступила информация, что вся ваша параллель и пара классов на год младше едут в поездку, – по кабинету прошёлся одобряющий и радостный гул, школьники даже не сдерживали своего счастья и волнения. – Третий класс из младших отказался, но не критично, они и так проблемные... В любом случае, на той неделе отправляемся! Едем с ночёвкой в Сувон на три дня. Программа стандартная: экскурсия по крепости Хвасон, где у вас будет время прокатиться на "летающем Сувоне", потом прогулка по саду Вольхвавон, после этого оставим вас в парке аттракционов и еще часть времени будет в вашем распоряжении, только ночевать вы обязательно будете в отеле, хорошо? Большую часть затрат оплачивает школа, так что деньги рассчитывайте так, чтобы вам хватило на свои траты на три дня, а со всем остальным разберутся. Поговорите с родителями и в понедельник принесите расписки, что они согласны отпустить вас, хорошо?
Абсолютно точно, все были без ума от радостной новости. Парни уже начали обсуждать количество игр и развлечений
(читать как "алкоголя"), которые можно с собой взять и в которые последствии можно поиграть, девчонки стали радостно оборачиваться и шептаться о том, кто с кем поселится и к какому из парней по удобному случаю начнут проявлять знаки внимания. Не все, конечно, но пара-тройка уж точно нашли себе мишени. Хисын же задумался не о том, как ему будет весело в поездке, а о том, как он вообще собирается туда ехать. Ведь отца дома нет, и в ближайшее время не будет, а заявление нужно принести, без него никак, Ли уж на опыте работы с бумагами знает. И что делать? Неужели он один не сможет отдохнуть? До жути обидно еще и потому, что Джеюн со стопроцентной вероятностью поедет, и Сонхун тоже. А что Хисын? Как обычно.
– Ну, я думаю, все всё поняли, в понедельник жду от вас расписки, а сейчас можете идти. Хисын, только ты останься ненадолго, ладно? Поговорим, – прибавляет учитель Пак чуть тише, позволяя всей толпе радостных школьников вылететь из кабинета.
Только когда в классе осталось буквально пара-тройка так называемых копуш, Ли осмелился подойти к Чонсону ближе, но тот говорить не спешил. Дождался, пока в помещении не останется ни души, и только тогда заговорил, прерывая тишину в закрытом кабинете, куда пробивался яркий солнечный свет через открытые окна.
– Хисын, ты хочешь поехать? Решил спросить сразу, потому что нужно знать, рассчитывать ли мне на твою помощь впоследствии или нет. Без сложностей, просто пересчитать наших в начале, когда сядем в автобус, при заселении в отель, и то же самое на обратном пути. Не хочу нагружать, вы же отдыхать едете. Это мне пахать... – мужчина вздыхает и закрывает глаза, потирая переносицу пальцами, которые сместили очки чуть выше, чем положено.
– Если честно, я бы очень хотел, но... – парнишка скромно улыбается, поджимая губы, и отводит взгляд в пол, стыдясь того, что ему придется сказать сейчас. – Но мой отец, он...
– Ох, думаешь, не отпустит? Давай я поговорю с ним, попробую убедить...
– Нет, не в этом дело... Он вообще сейчас не дома, уехал в командировку, как сказал, и даже расписку написать не выйдет. Мне так жаль, учитель, я бы правда хотел поехать и помочь вам, но... – при извинениях Хисын уже автоматически кланяется, чувствуя свою вину максимально искренне, и всё еще не может поднять глаз.
– О... Не извиняйся, всё в порядке, это же не от тебя зависит! – быстро спохватился Джей, задумываясь после этих слов на пару секунд. – Знаешь... При большом желании, я могу написать расписку на тебя. Просто суть в том, что за каждого ребенка должен нести ответственность кто-то взрослый, и не думаю, что меня осудят за то, что я напишу, что беру полную ответственность за твою жизнь на себя, да? Если твой папа не может, значит напишу я. А, еще вопрос: раз он уехал, тебе хватит финансов на поездку? Просто я бы не хотел, чтобы ты себя ограничивал...
– Вы... А вы правда можете написать так? – Ли быстро поднимает глаза, ловя ими самый добрый и понимающий взгляд на свете. – Правда... Спасибо вам большое, учитель, – вновь сгибаясь в поклоне, тараторит он, уже представляя то, как будет веселиться совсем скоро. – А насчет финансов не беспокойтесь, у меня есть сбережения, я работал одно время...
– Боже, ты ещё и работал? Не говори больше ничего, мне даже слышать тяжело, Хисын. Просто... Просто хорошенько отдохни в этой поездке, ладно? – парнишка перед ним послушно кивает, молча продолжая слушать. – Я просто хочу, чтобы ты почувствовал себя спокойно и свободно хотя бы там, пообщался с одноклассниками. Я же вижу, как сложно тебе это дается. Кстати, если хочешь, могу тебе сразу предоставить бонус: можешь выбрать, с кем хочешь жить в отеле. Номера двухместные, так что сильно не разгуляешься, но в любом случае, уже неплохо.
– А параллель ведь едет? – скромно хлопает он глазами, на что учитель одобрительно кивает. – Тогда... С Шим Джеюном, если можно. Я не знаю, будет ли он против, но запишите карандашиком, я вам скажу позже, точно это или нет. То, что он поедет – сто процентов, но не факт, что захочет жить со мной.
– Хорошо, я запишу. Это же тот парнишка, который спрашивал тебя тогда? Смотрю, вы сдружились в последнее время. Думаю, он согласится.
– Да... Внезапные удары мячом по голове сближают, знаете ли, – он усмехается, и учитель смеется вслед за ним, прикрываясь рукой. Но никто и не осудит, ибо Хисын его безумно понимает: сам бы на его месте искренне расхохотался.
– В таком случае... На этом всё? – он замирает на секунду, но мысль в голову приходит быстро и вовремя. – А, чуть не забыл! Я в учительской снял с высоких полок коробки с вашими делами, там они по классам подписаны, но так как 2-1 отказались ехать, нужно их обратно на место запихнуть, чтобы не путаться. Там всё подписано, не перепутаешь. Сможешь? Это буквально пять минуточек, не больше, я не посмею тебя задерживать. Я бы и сам мог, но у нас сейчас совещание у директора, поэтому мне надо бежать. Но если тебя затрудняет, просто скажи! Я потом сам всё сделаю.
– Нет-нет, всё в порядке, я сделаю, – кивает Хи, тут же вспоминая про просьбу Сонхуна с поиском имени какого-то парнишки.
– Спасибо! Кажется, мне скоро надо будет премию тебе выписывать за всю твою работу и помощь. Ладно, всё, я побегу, а то голову открутят, и без того опаздываю.
Мужчина улыбнулся, благодарно кивнул и почти пулей вылетел из кабинета. Ли еще недолго постоял на месте, обдумывая услышанное, и тихо хмыкнул. Действительно, за всю его работу и старания уже давно пора бы получить какую-то плату, но пока... Хватает и обыкновенного человеческого отношения со стороны учителя, большего и не требуется. Пока учитель Джей видит в нем обыкновенного ребенка со своими проблемами, а не вечного помощника, даже пытается сблизиться и по максимуму поддержать, это успокаивает.
Хисын, внезапно вздрагивая от того, что опомнился, быстро топает к своему месту и рыщет по собранному рюкзаку в попытках найти телефон. Легче становится только тогда, когда экран ярко загорается на дне портфеля, и Ли быстро читает свежее сообщение от нового контакта, занесённого только сегодня и подписанного по воле Джеюна как "кандидат на отчисление", с чего Хисын даже сейчас хихикал, открывая диалог.
кандидат на отчисление
[фото]
Сможешь найти его? [14:46]
Эт Сонхун пишет если что [14:46]
Смогу, тебе везет, мне как раз сказали в учительской кое-что сделать [14:46]
Сейчас попробую найти [14:46]
Спасибо бро ты лучший [14:46]
На выходных договорюсь, всё по красоте сделаем, обещаю [14:47]
Хисын смеется с последних сообщений и их абсурдности, вместе с тем тыкая на фото и увеличивая его, чтобы рассмотреть лицо парнишки. Фотография сделана явно исподтишка, учитывая отвратное качество и тревожно смазанную картинку. Будто фотограф боялся каждую секунду, что его цель заметит и убежит. Тем не менее, миловидные черты лица и мягкую улыбку, с которой парнишка на фото разговаривал с кем-то, вероятно, другом, разглядеть можно было без особых усилий. Глаза улыбались полумесяцами, заставляя настроение автоматически подняться. А у Сонхуна действительно есть вкус... Этот парень манит одной только внешностью. Интересно, какой же у него характер?
В любом случае, Хисын поспешил в учительскую, ибо боялся, что не успеет сделать всё до конца совещания. В уже до боли знакомом кабинете нет ни души, и стоит покрутить головой пару секунд, как взгляд быстро подмечает нужные коробки с подписями жирным черным маркером на них. "3-1, 3-3, 3-2... – произносит про себя Ли, ища глазами нужные пару коробок, – 2-2, 2-3, 2-1... И какие из них отказались?" – всплывает вопрос, однако на последней коробке сверху наклеен стикер с аккуратно выведенным "отказ", и при прочтении всё становится ясно.
Было принято решение заглянуть в необходимую коробку позже, и для начала поставить дела отказавшихся детей на место. Хи, не раздумывая, берет стул, скидывает с себя рюкзак, подхватывает тяжелый груз в виде коробки с делами на руки и ищет глазами нужную полку. Высоковато, но достать возможно. Потому Хисын и умудряется поставить всё на подписанное место, хоть и пошатывается после этого на стуле, едва держась.
Но теперь самое интересное. Оглядываясь ещё раз по сторонам, Хисын всё же склоняется над коробкой с надписью "2-3", после чего осторожно начинает вытаскивать и открывать каждую папку, заглядывая внутрь и ища на первой странице знакомое лицо, после чего откладывать стопочкой в сторону. Всего-то пара минут шороха бумаг, и он натыкается на нужного паренька. На обложке жирно написано: "дело №27". Даже на айди карточке он выглядит чересчур мило и улыбается лучезарно. Скорее всего, фото сделано при поступлении в старшую школу, ибо лицо особо не изменилось. Однако форма на нем чужая, незнакомая.
Руки, слегка дрожащие от нервов, вытаскивают папку и кладут на колени, чтобы рассматривать было удобнее. Взгляд бежит чуть ниже фотографии, вычитывая заветные слова. На строчках под названием "имя и фамилия" красуется чётко пропечатанное: "Ким Сону". День рождения 24 июня. На следующей странице расписана краткая характеристика из средней школы, дальше – из первого года старшей. И миллион каких-то прикованных степлером бумажек, на которых ничего не разобрать. Раньше учился не здесь, перевелся в этом году. Описывается, как дружелюбный и общительный ребенок на первых листах, но если брать первый год старшей школы... Внезапно замкнутый и нервный, часто раздражительный. Активность в жизни класса там почти на нуле, если сравнивать со средней школой. Что-то не то. Где-то же должна быть написана причина перехода? Почему-то за незнакомого парня стало даже как-то боязно. Хисын с громким шелестом листает папку в конец, вчитываясь в каждое слово, половину из которых понимать даже не хочет, и в конце концов натыкается на нужную строку.
"
Причина перевода: не смог влиться в новый коллектив, потребовал перехода в другое учебное заведение."
Вау. Странно, что так вышло. Вроде, всё было замечательно, так почему же теперь странное чувство недосказанности расплывается в груди? Отвратительно. Почему-то теперь хочется начать с ним общаться, чтобы узнать больше. А ещё отчего-то складывается ощущение, что они сойдутся.
Парень листает в самое начало вновь и фотографирует первую страницу, где указан действующий номер телефона. Вот теперь всё. Это фото он абсолютно точно удалит, как только передаст с него минимум информации Сонхуну, так как он вообще не имел права лезть в чужое личное дело, и сейчас поступает против правил. Всё-таки, это все из-за Хуна и хисынова добродушия.
Ли захлопывает чужое дело и убирает его в коробку, закрывая поверх остальными, которые вытащил, пока искал нужное. Осматривает место преступления ещё раз, убеждаясь в том, что не оставил беспорядка, возвращает стул, на который вставал до этого, на место, после чего выходит из учительской. Чат с новым знакомым открывается тут же.
кандидат на отчисление
Его зовут Ким Сону [15:02]
Перевелся к нам из другой школы в этом году [15:02]
У меня есть его контактный номер телефона, если нужно [15:02]
Ебать ты быстрый [15:03]
Перевелся? Нихуя, а я-то думаю, почему я ещё раньше его не заприметил [15:03]
Номер потом скинь, а то сейчас я буду слишком сильно хотеть ему написать, а я хочу сначала вживую поговорить [15:03]
Окей, как скажешь [15:03]
А че он перевелся-то? Просто так? [15:03]
Написано, что не влился в прошлый коллектив. Но там очень странная ситуация, я тебе потом лучше расскажу. Это не для переписки разговор [15:03]
Заинтриговал [15:03]
Я напишу тебе, когда встретимся и где, когда договорюсь насчет прокола. Заодно там и расскажешь [15:04]
Как угодно [15:04]
До встречи [15:04]
•••
Дома, оказывается, может быть не только страшно, но и непривычно пусто. Когда он пришел со школы днём и прилёг поспать на полчасика, то не думал, что проснется уже по темноте. И мало того, что в комнате было темно, так еще и тихо до жути. И всё это давило вкупе. Даже спустя пару десятков минут после пробуждения парень не стал чувствовать себя лучше, наоборот, дышать стало только тяжелее. Всё вокруг напоминало о чём-то неприятном: стол, об который пьяный отец однажды приложил Хисына головой, приоткрытый шкаф, в котором он сам когда-то прятался, а теперь его темнота и глубина убивали своей неоправданной опасностью. Долбанная зарядка под рукой, в конце концов, от которой ноги до сих пор пылают. Ещё и телефон в постели нащупать не получается, просто отврат.
Внутри накатывает необъяснимое чувство незащищённости, тревоги и страха. Начинает казаться, что отец может вернуться из командировки в любой момент. Просто открыть дверь в квартиру, войти в комнату, высказать всё, что думает, и подтвердить слова парочкой ударов. Такая перспектива не радует вообще. И она почти нереальна даже сейчас, так почему же так страшно от этих придуманных мозгом мыслей? Это как страх темноты или каких-то существ, которые смотрят на тебя из темных углов комнаты или даже окон. Вроде ты и понимаешь, что ничего страшного в них нет, и даже если они существуют, то сделать ничего не могут, однако страх берет верх всё равно, заставляя дрожать и сбивчиво дышать.
Хисын поднимается с постели, тянется к очертаниям пульта на столе и включает подсветку. До этого был только тусклый свет фонарей и луны из окна, а так хотя бы видно, что творится в комнате, и не настолько страшно от собственных мыслей. Почему-то именно сейчас кажется, что мама бы могла помочь в такой ситуации. Ну почему же её нет рядом? Почему она... Ли знает ответ. Но не хочет это принимать сейчас. Только с трудом при свете светодиодной ленты находит телефон и тупо пялится в экран. До жути хочется написать Джейку. Как-то необъяснимо сильно, будто он в этом разговоре найдет спасение. И он это делает, открывая чат.
Jakeee
Джеюн [20:04]
Ты занят? [20:04]
Для тебя всегда свободен [20:04]
Что такое? [20:04]
Просто [20:05]
Блин [20:05]
И после этого сообщения Хисын замирает, не зная, что ему написать. Потому что он не знает, что с ним такое. Потому что не понимает, отчего внутри вдруг стало жутко неприятно и даже страшно. Потому что не знает, отчего он вообще пишет именно Джейку. Но Шим отвечает за него.
Jakeee
Плохо себя чувствуешь? [20:05]
Могу я позвонить? Ты не против? [20:05]
Конечно! Мог даже не спрашивать [20:05]
И Джеюн оказывается даже быстрее самого инициатора этого странного диалога, потому что звонит раньше, чем Ли успевает выйти из мессенджера. И как только он умудрился? От внезапности парень вздрагивает, хлопая глазами, и безусловно берет трубку, вжимаясь спиной в стену и накидывая на колени плед, чтобы обнять их вместе с мягкой пушистой тканью.
–
Привет. Как ты? – звучит обеспокоенный голос из динамиков, заставляя поёжиться и вдруг ощутить себя виноватым за чужие переживания.
– Не знаю... Почему-то внезапно стало как-то не по себе. Давай... Давай про что-нибудь другое поговорим? Не хочу фокусироваться на своем состоянии сейчас.
–
Конечно-конечно, как скажешь, – по ту сторону слышится шорох, видимо, от того, что Джеюн устроился в кровати поудобнее. –
Есть что-то новенькое?
– М... Вам сказали про поездку в Сувон? С ночёвкой. Наверное, там будет классно. Ты поедешь?
–
Что? Какая поездка? Вроде, пока что ничего не говорили. Или это я классный чат не читаю. Погоди секунду, сейчас, – Шим вновь шуршит чем-то у динамика и замолкает на пару секунд. А Хисын начинает переживать, что их класс может быть и вовсе откажется, как и 2-1, однако его опасения не оправдываются. –
А, реально! В Сувон на три дня, вааа! Погоди, дай я скажу маме. Я просто обязан поехать!
Слышится невнятное шуршание вновь, видимо, из-за того, что Джейк поднялся с кровати, потом топот ног по лестнице, и затем долгое "мааааам", заставляющее улыбаться. Приятный женский голос отвечает оживлённому сыну, который, казалось, даже через один только звонок, уже готов взорваться от радости. Ли хихикает, когда слышит, как громко Джеюн благодарит маму за согласие и просит как можно быстрее написать заявление.
–
Обалдеть, наконец-то что-то интересное, ну серьезно! Стоп, – радостная интонация тут же стихает, заставляя громкий топот по лестнице звучать громче, чем следует. –
Подожди, но если твой папа уехал, то он не сможет дать согласие? Ты не поедешь? Нет, не может быть. Если ты не поедешь, то и я тоже.
– Эй, ну ты чего так, – внезапно успокаивающе говорит Хи, – даже если бы я не смог поехать, ты бы всё равно не обязан был оставаться со мной. Я же не обязываю или типа того... Но всё в порядке, я поеду.
–
Я бы всё равно остался, даже если бы был не обязан, как ты говоришь, – уже более спокойно говорит Джеюн, падая обратно на кровать с характерным стуком. –
И что ты будешь делать? Напишешь заявление за своего отца?
– Нет, не настолько же я еще... – он фыркает в трубку и слышит, как друг усмехается тоже. – Думаю, мне не следует вообще об этом говорить, но мне помог учитель Пак. Только ты не рассказывай никому, не думаю, что так правда можно...
–
О, он напишет заявление? Звучит надежно. Я не скажу никому. А, если ты едешь, то давай сядем рядом в автобусе? А номера на сколько человек рассчитаны? Не знаешь?
– На двоих.
–
Супер! Давай поселимся вместе? Блин, лучше просто быть не может, неужели всё реально будет так хорошо?
– Конечно, давай. Если честно, я не сказал тебе, но я уже попросил учителя в случае чего поселить нас вдвоем. Просто ни с кем больше в номере я жить уж точно не смогу...
–
Блин, я правда так рад! Что ещё расскажешь?
– А, ну, на счет прокола и Сонхуна...
–
Боже, точно, этот затупок... Ты прости его за сегодня, ладно? Просто он идиот немного, как какой-то бандюга выглядит, но он правда хороший, поверь... Ему тоже нелегко приходится. Я попозже тебе расскажу, окей?
– Да всё хорошо, ничего страшного он не сделал. Мне было приятно познакомиться, так что всё правда в порядке. А по поводу него... Я буду ждать рассказа, мне интересно.
Дальше последовал бессмысленный разговор, в котором Джейк вновь взял на себя инициативу рассказчика, отчего Хисын смог расслабиться, ложась на подушку головой снова, и прислушиваясь в каждое слово, наполненное целиком и полностью радостью. Даже не верилось, что человек вообще может так радостно рассказывать о чем-то повседневном, простом и обычном. Но от этого и становилось хорошо. Так спокойно, будто Джеюн сидел совсем рядом и болтал ему под ухо. Всё ещё не выспавшийся в полной мере, Хи прикрывает глаза под болтовню и изредка мычит. Только тогда, когда Шим начинает звать его по имени, приходится ответить громче и целым "да, я слушаю". Кажется, парнишка по ту сторону догадался, в чем дело, и всё равно продолжил рассказывать что-то, но уже не так оживлённо, а будто специально потише, дабы не спугнуть засыпающего Хисына. И у него получилось. Ли, сам того не понимая, погружается в сон. Джейк ещё недолго продолжает тихо говорить, всё понимая, и только напоследок шепчет "сладких снов", после чего кладет трубку.
