Лезвие конька или острый язык?

      Теперь Эндрю предстоял увлекательный день. Возможно, он уже начинал жалеть. Тем не менее стоило написать Элисон. Пожалуй, она единственная из всех его знакомых, которая стала чем-то большим. Подругой. В этом не было нужды, Эндрю привык быть только с семьёй. На последнем году школы сосед по парте более чем удовлетворял социальные потребности. Но неожиданно они с Элисон начали вместе ходить в столовую. Это было мило, однако он в этом не нуждался. Постепенно она вписывалась в школьную жизнь Эндрю, словно недостающая деталь. После выпуска они начали меньше контактировать, но не потеряли связь совсем. Стабильно списывались раз в неделю, иногда ходили по кафе и ресторанам. Он ценил эту ненавязчивость и пространство, которое давала Элисон. Из-за её тревожности звонки не были постоянными: обычно использовались текстовые сообщения. Она ценила и принимала его проблемы так же, как и он — её. «Не хочешь прямо сейчас сходить в кофейню? Там будет Нил».       Эндрю уже успел рассказать про него. Элисон также упомянула, что хотела бы увидеться с ними обоими. Оказалось, хороший шанс подвернулся совсем скоро. Пока ждал ответа, он начал собираться. Не то чтобы Эндрю нужно было много времени, но тот не любил спешку. Она постоянно всё портила, уж этому жизнь научила.       Вещей у него было немного, несмотря на то, что всё-таки медийная личность. Эндрю не был популярен, но те, кто следили за парным фигурным катанием, знали его достаточно хорошо. Да и конфликт ещё никто не забыл. Но из-за того, что он однозначно отказывался от интервью и шоу, не был знаменит настолько, насколько мог бы быть. Эндрю не нуждался и в этом. Нуждался в коньках, катке и выступлениях. И в семье, конечно. Возможно, он был похож на сорняк: такой же непривередливый, не требует для жизни многого.       В итоге, одев широкие джинсы и обтягивающую кофту, — конечно же, всё чёрного цвета — снова проверил телефон. Элисон ответила положительно, но, как и предполагал Эндрю, она сможет появиться только через «минут сорок». Он знал, что подруге сложно откладывать запланированные дела на потом, поэтому сразу учитывал это. Последним сообщением в их чате был отправлен адрес.       Времени до выхода оставалось достаточно, а его взгляд удачно упал на скучающую палетку теней. Эндрю нравилось иногда делать макияж. Особенно на прокаты, подчёркивая свой образ. Некоторые находили уместными свои отвратительные и объективизирующие комментарии, но быстро затыкались под силой кулака. Если это происходило в интернете, в скором времени они оказывались опозоренными.       Первый раз он накрасился в пятнадцать. Перед чемпионатом, который считал очень важным для своей карьеры. Тогда ещё не было доверия к Би, оставался страх быть заметным. В приёмных семьях не разрешалось выделяться и сильно шуметь: громко разговаривать, играть, бегать… Эндрю купил палетку и кисть за свои деньги. Хотел сделать это незаметно, просто попробовать. В итоге Аарон зашёл в его комнату не вовремя и рассказал Би. Тогда использовались красный, оранжевый и бежевый цвета. Градиент не получился, но были видны старания. Аарон назвал это «извращением», тем не менее подарил на следующее день рождение хороший набор кистей и подводку. Би одобрила: сказала, что ей нравится, хотя тот ожидал обратного. В итоге на это соревнование он сделал макияж синими и голубыми оттенками, под стать костюму. Это также сделало Эндрю чуть более популярным и счастливым.       Несмотря на тёмный образ, сейчас хотелось ярких теней. Возможно, красный? Со стрелкой и блёстками? Звучит хорошо. Он немного повозился, чтобы макияж получился чистым. Теперь Эндрю готов выходить.       На улице стояла приятная, наконец, напоминающая весну погода. Снег растаял, превратив улицу в Атлантический океан. Спасибо ботинкам с семисантиметровой платформой, иначе Эндрю бы утонул. Вдыхать свежий воздух, пахнущий не морозом, было приятно. Погода имела на него прямое действие, так что с приходом тёплого времени, состояние автоматически улучшилось. По крайней мере, сегодня не хотелось убить Нила. Отличный результат.       Когда Эндрю вошёл, вышеупомянутый Нил уже сидел за одним из столиков. Лицо выражало непонятную эмоцию, включающую в себя и счастье, и горе. Крепко держал телефон и с кем-то переписывался. Это немного удивило: Нил не создавал впечатления человека, имеющего хоть каких-то друзей. Далеко не каждому нравились прямолинейность и дерзость. Сначала он пытался их скрыть, но в первый же день у Ваймака начал препираться с Эндрю. Это было неудивительно. Тем не менее какой-то человек мог терпеть эти выходки добровольно. Ну, кроме самого Эндрю.       — О… — Нил, наконец, обратил внимание на его лицо. Чуть рассмотрев, он добавил: — Эм… Красиво выглядишь, — звучало так, как будто он спрашивал, а не делал комплимент.       — У нас есть полчаса на игру в правду, — Эндрю быстро перевёл тему, не ответив. Быстро и уверенно отодвинул стул и сел. Как будто предчувствовал сегодняшнюю победу.       — Твой ход, — Нил забыл про свою сконфуженность в одночасье, скрестил руки и откинулся на спинку стула.       — Не спеши. Ты будешь что-нибудь? — Эндрю кивнул на стойку. Всё-таки он согласился на это, зная, что сможет выпить свой сладкий кофе. «Который вызывет диабет и ожирение», — дополнил Кевин в его голове. С каких вообще пор он появляется ещё и в его мыслях?       Нил молча пожал плечами и последовал за Эндрю. Наверное, это было «да». Только когда оба напитка стояли на их столике, он начал думать над своим вопросом. Если быть точнее, то над формулировкой. Понятное дело, нужно было спросить про семью. Что-то личное, но не слишком давить, чтобы Нил не сбежал раньше времени.       — Что вынудило нашего Нила, зацикленного на первом месте, отсутствовать целый день тренировки? — тот, видимо, знал, что Эндрю задаст этот вопрос, так как не дёрнулся. На неожиданные он реагировал более ярко.       Тем не менее ожидание такого поворота не подготовило Нила. Ему было так же сложно сказать, не соврать. Права на ложь не было.       — Отец решил выместить свою злость на матери. Я застал её с побоями, но не мог сделать и шага. А потом просто сбежал. Закрылся в своей комнате и не заметил, как просидел там до вечера.       — И ты жалеешь её? Она не против твоего избиения. Она тебя била? — Нил, стиснув зубы, кивнул. — Тебе там не место.       Эндрю видел, как тот не хочет продолжать. Не хочет говорить об этом, вспоминать, чувствовать. Но он продолжал давить. Чтобы кость срослась правильно, сначала нужно её сломать.       — Уходи оттуда. Я кое-что придумал.       — Я не могу предложить ничего взамен.       — Победу. Дай мне её, — голос чуть дрогнул в предвкушении.       У Нила перехватило дыхание. То, как Эндрю заключал сделку. Это было больше похоже на просьбу. Тем не менее это всё не имеет смысла. Нил был вынужден отказаться.       — Нет.       — Что тебе нужно? Просто скажи, и ты это получишь.       — Эндрю, нет, — голос звучал твёрдо, уверенно. — Я не собираюсь заключать с тобой эту сделку.       Нил, по правде говоря, не знал, почему отказывается. Возможно, он не мог оставить мать так скоро. Эндрю мог запросто обмануть его. Нил не задавался вопросом зачем и почему. Столько лет, каждый день ждёт нож в спину от своей семьи. С чего бы ему заключать с ним сделку? Эндрю не был психом, не делал Нилу зла, но… Он не мог довериться. Уйти из семьи Веснински — значит потерять это место навсегда. Значит, что вернуться не представляется возможным. Если что-то пойдёт не так и Эндрю перестанет его терпеть — у Нила больше не будет места. Для того, чтобы согласиться на эту сделку, ему требовалось украсть деньги у отца. Но после этого и так справится сам.       Эндрю проглотил этот отказ и не стал настаивать ещё больше.       — Твой ход, — он глотнул свой уже чуть остывший кофе. Нил задумался, будто не знал, что спросить. Он многое знал о Эндрю из-за Рико. Так как его дядя — Тэцудзи и бывший тренер Нила, то они часто виделись. Он не понимал, зачем тот рылся в чужом грязном белье и рассказывал об этом, но послушно запоминал. Теперь же невольно использовал эту информацию.       — Что было самым ужасным в приёмных семьях? — возможно, вопрос не такой выгодный, как мог бы быть, но Нил действительно хотел знать. Неоднократно Рико рассказывал, стыдил Эндрю за это. Говорил, каким плохим, ужасным, отвратительным был тот ребёнок. Рассказывал о агрессии и замкнутости, из-за которых и попадал обратно в детский дом. Но Рико Нил не верил. Особенно сейчас. Ни единому его слову.       — По краю ходишь, — от его тона у Нила пробежали мурашки. Он не звучал устрашающе. Слышалась лишь тупая боль, так и не прошедшая за эти годы. Эндрю больше не беспокоили кошмары о плохих временах. Но воспоминания никуда не делись. Прошлое не изменится, ту боль не залечишь. Можно забыть, можно успокоить. Однако, вспомнив о ней, те чувства вернутся, как бы ты не старался.       Эндрю продолжил:       — Голод? С ним можно было уживаться. Страх, от которого я мог не выходить из комнаты целый день? Нужда сдерживать биологические потребности? Это всё, хоть и неприятно, но терпимо. Однако осознание своей слабости… Я не мог защитить брата, не мог защитить себя. Вот это было отвратительно. Я честно пытался, знаешь, даже нашёл два ножа. Но я до сих пор чувствую это иногда. Даже если сейчас мы оба в безопасности.       Эндрю договорил, и внезапно выдал свой вопрос:       — Ты доверяешь мне? — он не знал, зачем спрашивал это. Не знал, чего хотел этим добиться. Порыв неподконтрольных эмоций взял верх. Интерес слишком разросся, что заполонил всё недоверие к Нилу. Возможно, это было опрометчиво, но Эндрю казалось, что он мог себе позволить слабость к этому тяжёлому случаю. Нил задумался на добрые пять минут, но было не похоже на то, что его мозг генерировал ложь. Напротив, будто он задумался настолько, что не смог дать ответ быстро.       — Почти. Не полностью.       — Хорошо, — сразу согласился Эндрю, не желая давить. В этот раз он был чересчур благосклонен в их игре.       — А ты? Ты доверяешь? — зачем-то Нил решил перевести стрелки. Сегодня он не был настроен на ещё более тяжёлую правду.       — Интерес затмевает чувство опасности, знаешь, — Эндрю не хотел признавать, что он снова так легко доверился человеку. Это было глупо: он успел привязаться за месяц. Даже для прошлого Эндрю это было слишком, не говоря о настоящем. Иногда от этой мысли по рукам пробегали неприятные мурашки, но власть уже не находилась в его руках.       В этот момент послышался женский голос, которого Нил не знал.       — Миленько, — девушка неловко оглядела Эндрю, потом Нила. — Извините, что, прервала какой-то важный разговор. О, клёвый макияж. Тебе идёт красный.       — Мы как раз закончили, Элис, — Эндрю снисходительно, но не натянуто улыбнулся на комплимент. Он действительно был рад её появлению. Элисон приносила с собой атмосферу спокойствия, похожую на Би. В руке был какой-то простенький кофе, который она так любила. Одежда была — как минимум казалась Эндрю — достаточно модной, что прекрасно дополняло внешность. Несмотря на неприятную ноту в их с Нилом разговоре, её присутствие сразу сгладило все углы.       Нил представился. Это было неловко и странно, но Элисон успокоила его, сказав, что всё хорошо. Они начали беседу обсуждением их программы и сборов, а закончили зомби апокалипсисом. Также, оказалось, она дружит не только с Эндрю, а ещё одной девушкой, тоже занимающейся фигурным катанием. Эндрю не удивился, но для Нила это, безусловно, новая информация.       — Она тоже катается в парном, может быть, ты её видел. Рене Уокер, такая, со светлыми волосами, носит каре. Заняла со своим партнёром второе место на последнем чемпионате Америки.       Пришлось напрячь мозг, чтобы вспомнить. Кевин лишь вкратце не рассказал про победителей этого соревнования. Сам Нил не особо следил: информацию получал от Дэя. А в то время тем более, потому что всё ещё искал тренера. В какой-то момент показалось, что второе место занял Жан. Он ничего не рассказывал про свою партнёршу.       — А ты не знаешь, кто её партнёр? — спросил просто на всякий случай.       — М-м-м… Парень, рост под метр восемьдесят. О, чёрные кудрявые волосы, — Нил точно попал в матрицу. Видимо, теория о шести рукопожатиях работает лучше, чем он думал.       — Жан Моро, — это прозвучало немного удручённо.       — Да, я думала, ты не знаешь, — Элисон улыбнулась, чуть-чуть подняв уголки рта. Эта улыбка выглядела легко и непринуждённо.       — Знаю лучше, чем многие, — Нил всё ещё говорил мрачно, но на самом деле это веселило. Тем более у него появился постоянный поставщик компромата на Жана. — Мы дружим с лет шести.       — Почему я не удивлён? Вы оба — занозы в заднице.       — Будто ты с ним разговаривал, — голос Нила звучал немного раздражённо, но ситуация была до сих пор немного комичной.       — О, мы с Рене хорошо общаемся, мы встречались с Жаном пару раз. Так бы я, конечно, ни за что не провёл с ним столько времени. Вы похожи: одинаково морочите мне голову.       Нил только цокнул, но не продолжил разговор. Только когда солнце уже заходило за горизонт, они решили, что пора расходиться. Несмотря на всё плохое, этот день прошёл… Удовлетворительно. Нил даже забыл про тот ужас, испытываемый дома. Казалось, за столько лет, должен был привыкнуть, но кровь стыла в жилых до сих пор. Выйдя на улицу, их встретила полностью безветренная погода. С каждым днём она становилась теплее. Почему-то Нил ощутил себя живым в этот момент. Когда Элисон на фоне что-то говорила, возможно прощалась, а он смотрел на алый горизонт, дышал свежим воздухом и слышал стрёкот кузнечиков. Даже тревога, обычно преследующая его, пропала. Нил знал, что это продлится недолго, но был рад ощущать себя спокойно.       Разошлись они быстро, каждый в свою сторону. По дороге домой он решил позвонить Жану. Во-первых, пока наваждение не прошло и у него хорошее настроение. Во-вторых, поглумиться над ним — святое дело.       — Жа-ан, не представляешь, что я узнал.       — Как затыкаться хоть иногда? Тебе бы очень помогло.       — Как тебе Рене? Птички нашептали, что ты смотришь на неё, как на несбыточную мечту, — воцарилась тишина. Жан неловко пытался подобрать ответ: любая колкость звучала бы странно.       — Знаешь, мог бы и рассказать, — Нил скорее шутил, нежели реально обижался.       — А ты мог бы не повышать градус неловкости, — Жан смирился со своей участью. — Тем более я не планирую признаваться. Она отличная партнёрша, но… Мы разные. Это не Эндрю, который может соответствовать тебе. А она… Счастливая, свободная, без детских травм. Нам до этого далеко.       — Ты просто ебанат, признай это. Просто боишься сделать первый шаг, — Нил специально подначивал, брал на слабо. Знал, что с Жаном это работает и успешно пользовался.       — Нил, ты ничего не знаешь!       — Господи, просто пригласи её на свидание. Одно, ни на что не обязывающее. А дальше уже посмотрим.       Послышалось тихое «Боже». Нил был уверен, что Жан закатил глаза.       — Тебе лучше? — звучало намного тише и спокойнее, чем всё предыдущее. Жан всё ещё беспокоился о своём младшем братишке.       — М-м-м, на болотах всё стабильно, — тем не менее Нил не отрицал, что чувствовал себя более живым, чем до прогулки.       По мере того, как он становился всё ближе к дому, волнение охватывало его всё сильнее. Жан, наверное, понял это и старался говорить больше. Предчувствие чего-то страшного, ужасного томило. Ощущение точки невозврата сегодняшнего вечера неприятно кололо грудь. Нил не знал, почему так чётко ощущал это, но хотел придавать своим чувствам особый смысл.       Прямо перед домом они закончили разговор. Здание казалось ещё мрачнее, чем обычно. В темноте оно величественно возвышалось, — хотя было всего лишь двухэтажным — заставляя бежать мурашки по коже. Нил нервно сглотнул. Сам даже не понимал, чего толком опасается, но не мог по-другому. Столько раз он уже находился там, почему не может снова? Несмотря на желание Нила умереть, сердце начинало биться всё быстрее.       Дверь отворилась, Нил неловко зашёл. Желание добраться до своей комнаты перевесило всё остальное. Буквально сдёрнув с себя кроссовки, побежал наверх. Уже было неважно, слышал ли его кто-то. Чувство опасности, будто зверь, снова бежало за ним по пятам.