Мог я себе представлять
Пару дней тому назад без юродства
Чем, кроме постели совместной, знакомство
Теперь с моей Девочкой Пиздец обернётся?
Oxxxymiron — накануне
–Ало. — рыжая, хлопнув крышкой макбука, высыпает белый порошок из зип пакетика, ровняя всё картой. –Юляш, привет. — низкий, прокуренный, но до боли родной голос. Девушка сровняв дороги, скручивает бумагу в трубочку и занюхивает первую дозу. –Я скучал. –Давай по делу, Миш. — она запрокидывает голову и прикрывает глаза, наслаждаясь веществом. –Синдром сопливо-розовой любви давно прошёл. –Нюхаешь? — в каждом слове парня слышалась нежность, от которой голову посещали больные воспоминания. Глаза заслезились, но она хотела быть сильной. –Обещала же бросить. –Миш, пожалуйста. — Сорокина тянется за второй дозой, сжимая челюсти. –Я не хочу снова это вспоминать. –Вспоминать, что? Как мы расстались? — он был абсолютно спокоен и не источал яд. От этого было больнее. Сорока занюхивает вторую дорогу и закрывает лицо руками, поддаваясь воспоминаниям, которые окутывают с головой.29.02.2020
Санкт-Петербург
Ужасный ливень бьёт огромными каплями, разрезая кожу. Слёзы смешались с потёкшей тушью и капали с подбородка, ритмично дождю. На расстоянии десяти шагов стоит Миша, смотря на девушку, которая потихоньку теряет рассудок. –Юляш, девочка моя, пожалуйста. — парень пытается перекричать ливень, который с громким звуком тарабанит по фасадам и козырькам. –Миш! Это конец, как ты не понимаешь! — она давно сорвала голос. Руки истерически трясутся, ноги подкашиваются. Сердце хочет остановиться и Юля совсем не против. Рядом проносятся машины, косятся прохожие, скрывающиеся за огромными черными зонтами. Они выглядывали из-за них, дабы увидеть, что же происходит. Над парнем сверкнула молния и она дёрнулась, всхлипывая громче. Сейчас бы тёплый плед, и родной девятнадцатый этаж своей любимой спальни. –Как ты не понимаешь? — приложив руки к груди, Юля продолжила плакать и кричать. На тонких, уже синих пальцах блистают множество различных колец, подаренные Вершининым Её колотит, она хочет прийти домой и повеситься. Блистер с антидепрессантами насквозь промок в кармане, да и перестали они помогать Сороке. Теперь ей помогает только наркота. –Я сдала тебя! — с огромным усилием заставляет себя сказать это. –На притоне уже мой отец, они тебя ищут! — закрывает лицо, совершенно не собираясь стать под козырёк остановки, с которой точно так же косятся серые люди. Ей всё равно, стоит ли орать такие вещи на всю улицу, теперь всё равно. Она наконец-то решилась, хоть на раздумья и были жалкие несколько часов. –Зачем, маленькая, я тебя не понимаю. — кудрявый нервничает, он понимает, что его ждёт. Юля ему никогда не врала. Но он не знал, что это был первый и последний раз, когда она врёт ему. Не для себя, а для него. Уже давно не любит, но не может просто так всё бросить. Она уже сказала, пути обратно нету. –Я тебя не люблю, это конец! –она агрессивно сплёвывает в лужу, хныча. До жути больно и мерзко. –Это из-за Паши, да? — речь шла о погибшем лучшем друге Сороки. –Да причём тут это? Он умер по моей вине! — теперь перед зелёными глазами мелькает образ мёртвого друга. Передоз. Обычное дело для Питера. Любила шутку, что тут вместо снега — идёт меф. Это просто она чудом жива и не сторчалась, хотя уже несколько раз была слишком близка. –Почему ты так поступила? — Вершинин снова кричит, потихоньку закипая. Однажды рыжая сказала, что у их зимы не настанет весна. Так она и сделала, сожгла все мосты, ведущие к любви. Одной спичкой, несколькими словами и океаном слёз. Вся одежда мокрая, они оба заболеют. Но Сорокиной всё равно, она больше не хочет ничего с ним. Его тянет на притон, она хочет крепкой любви. В таком случае используют слово «несовместимы». –Моё солнце. — брюнет подходит ближе, в надежде, что его любимая девушка не убежит и кинется в объятия, извиняясь за всё сказанное. Но Юлия продолжает стоять стойко, умирая внутри. Человек напротив больше не вызывает никаких чувств, её бабочки в животе не воскреснут. –Солнце погасло. — надрывает голосовые связки и продолжает плакать, слыша знакомый звук. Ночную улицу озаряет красно-синие оттенки и вскоре появляются несколько полицейских машин. Дева молча наблюдает как из машины выходит её отец и бежит с поднятым пистолетом к Мише. Бедная кошка уже заебалась скрести в душе, но отчаянно продолжает, надеясь, что девушка просто рухнет замертво. Ещё несколько мусоров движутся к её уже бывшему парню и ставят его на колени, прикладывая дуло к виску и надевая на него наручники. Рыжая задыхается и закрывает рот рукой, смотря на всё это. В глазах кудрявого стоит немой вопрос, не осуждает, а просто спрашивает «Почему, любимая?» Сорокина больше не хочет быть его любимой, хочет быть одиночкой. И пусть поступила как последняя мразь, на это были причины. –Сука, Юля. — Сорокин замечает дочь и бежит к ней, сразу оттаскивая в сторону. Она провожает парня взглядом до самой машины, пока его запихивают туда. Он не сопротивляется — смирился. Смирился с тем, что его девушка оказалась мразью. Папа сажает её в другую машину, начиная расспрашивать. Но Юля не слышит, она запомнила только безумно грустные чёрные глаза парня. Но она это сделала, уже слишком поздно. Одна спичка, несколько слов и океан слёз. Вот так просто можно сломать жизнь человеку.***
–Юляш — тянет парень, вытягивая девушку из своих мыслей. Она так и зависла — с скрученной бумагой в носу, картой в зубах и с непочатой третьей дорогой на ноуте. –Ворошить прошлое будем в следующей жизни. — Юля видит входящее уведомление и поднимает телефон с постели, почти сонно смотря на горящий экран. Киса Слышь, сучка в чокере. Открой входную, я еблан короче. На счёт домогательств обещать не могу, я под хорошим амф. Рыжая давится слюной от такого хамства, стуча по груди, пытаясь убрать кашель. Вот и нахуй таких рожают, не понятно.Лисёнок
Значит слушай сюда
Христос воскрес, а ты не сможешь.
Если ты щас не придёшь с букетом роз
У тебя утро не настанет)
Быстро отбивает сообщение и ответ прилетает незамедлительно. Киса Гандоны брать?)Лисёнок
В мою обитель зла идёт гандон с гандонами, прям уссусь от радости.
Я жду извинений кис
Киса Извинюсь. –Юль, мне страшно, когда ты не отвечаешь. — взволнованно тараторит Вершинин, пытаясь понять, жива ли дева вообще. –Всё норм, короче слушай. — и Сорока стала быстро, почти истерически, пересказывать все события вчерашнего дня с Микой и Костей. Отправила скриншоты переписок, рассказала про возможное употребление солей Костенко, хоть и не верит. Миша молча слушал, анализируя что-то для себя. Девушка задыхалась от негодования, самое страшное, что Вика больше не отвечала. Но наркотик в голове уже ударил туманом, поэтому переживания отошли в долгий ящик. После последнего скриншота, где Костя писал самую гнилую хуйню за всю свою жизнь про «стонать под ним», брюнета подбесило конкретно. –Я ему колени нахуй прострелю. — агрессивно процедил он, что-то печатая на телефоне. –Я очень надеюсь на тебя, Миш. — она виновато уставилась на белую дорожку, наконец-то вытягивая бумагу из носа. –Я не в спб, так бы хоть что-то могла сделать. У неё батя фебес, нельзя ей, понимаешь? –Конечно, понимаю, котенок, я обещаю, что он сдохнет. — ласково прошептал Миша, улыбаясь на том конце. По позвоночнику пробежал холод от его слов, а чувство вины подкатило к горлу. Ей пришлось буквально давится этим чувством, дабы сказать ещё хоть что-то. –Будем на связи, спасибо тебе большое. И.– Юля прикрыла глаза и вздохнула полной грудью. –Прости за наш холодный февраль. Вершинин назвал их расставание именно так. В холодный февраль, она сдала его своему отцу и сломала жизнь. В холодный февраль, его Юля воткнула нож в спину по рукоять, смеясь. –Наш холодный февраль остался в прошлом, я больше не злюсь. — рыжая улыбнулась от его слов. Наверное, Сорокина никогда не признается, что сдала не она. Просто взяла это всё на себя, что б доказать что-то, кому-то. Всё было слишком сложно, что б сейчас так спокойно рассуждать. Не дожидаясь, тонкие пальцы нажали на кнопку сброса вызова, откидываясь на подушку. Быстро зашла в переписку с Ваней, не понимая, почему вообще пишет ему.Лисёнок
У меня осталась одна дорожка мефа, будешь?
Киса Спрашиваешь блять! Я бегу. Растянувшись в улыбке, она выключила мобильник. Она лишь повторяет программу, все лишь выполняют задания. Не помнит, закрывала ли дверь, но уверена, что если он захочет — он и с петель её снесёт. Ваня всегда её достанет, когда она ему нужна. Абсолютно всегда, без исключений. Если бы не наркота, девушка бы даже не отвечала на смс. Но Кислов и сам под амф, значит сегодня они кенты. Не будут ругаться, материть друг друга и ненавидеть. Может это и есть дружба? Найти подход к несовместимому тебе человеку, их обоих связывает только тяга к наркотикам. Юля слышит как открывается входная дверь и сдохшие бабочки в животе начинают оживать и снова биться о стенки живота. Тепло разливается в груди, когда в комнату заходит слегка сонный, но довольный и милый Киса. В его руке буквально светится бутылка вина с красивой синей этикеткой. Юлия округляет глаза, и они одновременно растягиваются в улыбке, понимая друг друга без слов и лишних эмоций. –Амфетамином делиться не собираешься? — она в своей манере пытается его задеть, скидывая одеяло и вытягивая ноги на постели. Ваня облизывается и проходит ближе. Роняет бутылку на кровать и тут же наклоняется к ноутбуку, хватая скрученную трубочку. –Как грубо. — она смеётся, наблюдая как парень довольно снюхивает белую дорогу. Как запрокидывает голову вверх, как тяжело сглатывает и прикрывает глаза. Смотрит как зачарованная, пытаясь поймать каждое движение. На нём спальные широкие штаны и такая же большая футболка, на спине которой красуется большая белая надпись «Late night». Девушка зубами вытягивает пробку, которая была туда всунута кое как и пьёт с горла, пока кудрявый ожидает ещё один приход. Он падает на постель, раскидывая руки в стороны как морская звезда. –Как мне нравится твоя Нарния. — шепчет Кислов, забирая у рыжей бутылку, и так же как она хлебая с горла. Какого хрена он вообще припёрся? Не знает. –Вломился как к себе домой. — буркнула девушка, поворачивая к нему голову. –Амфом блять делись. — дева ткнула пальцем ему в рёбра, из-за чего парень дёрнулся. –Дай приход поймать, не гунди. — перехватывает её руку и сплетает пальцы, шумно втягивая носом воздух. У неё дома даже дышится по другому. Свободно и легко, а может просто приход наступил. Пришёл к мысли, что не хочет отпускать её руку и уходить, но вряд-ли этого хочет хозяйка. А у Юли пляшут черти в глазах, поэтому Киса под боком даже успокаивает. Конечно, ей глубоко на его извинения, она всё равно его не простит чисто из-за вредности. –Мы в натуре чуть не сдохли сегодня. — Ваня прижимается к её боку и обнимает холодной рукой за живот, притягивая ближе к себе. –Я уже представлял, как нас вместе под землю закопают. –Если б умер ты один, я бы не плакала. — нагло смеётся Сорокина, запуская пятерню в шоколадные кудри, мягко перебирая их, смотря на умиротворённый вид парня. –Хуй там, я тебя и с того света достану. — Кислов бархатно смеётся, пытаясь слиться с девой в одно целое, ибо прижимается слишком сильно. Ей не хватает воздуха, то ли от нахлынувших чувств, то ли парень слишком сильно сдавливает её грудную клетку. Белая футболка задралась и брюнет с лёгкостью проскальзывает рукой под одежду, поглаживая спину. Юля мурчит, не в силах стереть улыбку с лица. Киса рядом, тёплый и родной. С ним хочется тискаться как с маленьким котёнком, обнимать и дарить своё тепло. Рыжая перемещает руку на мужскую шею и будто издеваясь, оттягивает ворот футболки зачем-то проверяя на наличие засосов. Парень это чувствует и специально убирает её руки, недовольно бурча. –Делись давай. — на самом деле ей больше не хочется сегодня употреблять, спрашивает, что б хоть как-то разговорить дохлого Кислова. –Я думал у тебя по богаче. — он наигранно фыркает, убирая свои руки и присаживаясь на кровати, снова отпивая вино. На вкус оно паршивое, оба поняли с первого глотка. Но хер ли, пьют что есть. Сорокиной на самом деле всё равно, она пила и самый ужасный шмурдяк. Она только по виду — фифа. Только свои знают, что эта фифа может глушить водку из горла не жмурясь и не запивая колой. Для неё она теперь всегда со вкусом водяры. –Ахерел? — легонько бьёт его в плечо, забирая бутылку. –Знаешь сколько она стоит? Тебя на органы дешевле получится. –Печень пропита. — задумчиво начал Ваня, паля в белую стену. –Почки отбиты, лёгкие прокуренные, голова пробита, лисёнок, проебала. — Он щёлкает её по носу и снова лезет нежиться. Рыжая успевает сделать пару больших глотков и отставить стекло на тумбу. Киса обнимает за талию утыкаясь носом в шею и валит обратно на постель, посмеиваясь. –Сука. — протяжно мычит парень, и тут же откатываясь под стенку, нехотя снова отпуская подругу. –У меня так маяк раскалывается, щас сдохну. –Это я нашаманила. — рыжая тихо посмеивается, смотря как друг хватается за голову, и ворочается на постели, комкая её. –Бля, ладно. Рывком поднимается и цепает уже на половину выпитую бутылку, осушая её ещё больше. Прыгает в белые тапки и шаркает на кухню, мысленно надеясь, что Кислов не умрет прямо в её кровати. Какого хера он вообще припёрся? Никто не знает. Девушка заходит на кухню, мысленно чертыхаясь от всё ещё больного пальца на руке. Остальные ссадины она ещё не успела заклеить, поэтому руки нещадно болели и жгли. Находит на подоконнике блистер таблеток и набирает в стеклянную чашку воду из-под крана, сразу отпивая из неё. –Я щас сдохну! — горланит кудрявый из комнаты, видимо абсолютно не переживая, что конченые соседи которых Юля уже ненавидит — поднимут тревогу и вызовут мусоров. Шаркает обратно и мысленно представляет, как отец приезжает с работы, а его дочь сидит с каким-то нариком, который как-то слишком хорошо расположился на её кровати, так ещё и ко всему этому приволок бутылку вина. –На, пей. — Сорокина протягивает стакан воды и блистер, анализируя внешний вид Вани. –Чё это? –Уксус с мышьяком. — абсолютно спокойно проговаривает дева и лыбится, наблюдая как Киса тут же теряется и отползает в угол, выставляя средний палец. –Та вода и обезбол, травить тебя решила завтра. –Сучка в чокере блять. — бубнит брюнет и всё-таки забирает таблетки и воду, выдавливая одну себе на руку и запивая из гранёного стакана. А у Юли трещит улыбка от этого вида. В груди больше нет тяжести, мысли улетучились после первой дозы, а дышать стало легче. Может дело в запахе парня, духи которого возможно были на основе феромонов. Сигаретный дым, терпкий одеколон с нотками дерева и корицы и безумный запах от одежды. Всё пахло им, каждый квадратный сантиметр комнаты, каждая вещь и особенно девичья постель, на которой бедный Кислов разложился, будто помирать собрался. –Не кисни, Кис. — она с силой отрывает взгляд от него и рывком открывает окно, цепая пачку сигарет на подоконнике, удобно с зажигалкой вместе. –Стрельни-и.– истерически мычит в подушку. –Лисёнок, любимая, пожалуйста! –А куда шлюха делась? — рыжая скептически поднимает одну бровь, но всё-таки вытягивает две сигареты из синей пачки толстого парламента. –Быстро ты переобуваешься. А где коронное «может ещё и отсосать?» –Блять. — парень, опираясь на руки тяжело поднимается и сверлит взглядом подругу, как-то опасно цокая челюстью. Рыжая подкуривает и тянет лыбу, держа сигарету зубами. Киса пошатываясь, буквально плывёт к девушке и лёгким движением вытягивает сигарету из пухлых губ, затягиваясь. –Царь батюшка. — она продолжает улыбаться и подкуривает вторую, выпуская горький дым в ночную темноту. –Вы не ахуели ли часом? –Царь батюшка сейчас кого-то нагнёт по быстрому, если рот не закроешь. –Как-то серьёзно отзывается Ваня, снова затягивая дым. –Больно надо.- с прицокиванием произнесла сорока, отводя глаза от парня. Сорокина хотела выпалить что-то ещё, но осеклась. Резко стало как-то пусто на душе, тягучее и непонятное чувство разлилось по телу, покалывая в каждой клеточке тела. Кудрявый и вправду был каким-то подавленным, его что-то грузило и она это понимала. Захотелось его обнять, уткнуться в яркую ключицу и сплести руки, на которых отчётливо виднелась паутина синих вен. Но дева продолжила молча курить и сверлить тёмную улицу взглядом, перебирая в голове различные варианты развития событий завтрашнего дня. Они договорились днём собраться на базе и опробовать гарнитур. Юлю типало от мыслей про оружие. В их руках была настоящая смерть, а разговоры Егора про то, что он хочет вызвать режиссёра дуэль — вообще вводили в мгновенный ступор. Парень, будто почувствовав в воздухе напряжение подруги положил руку ей на плечо, слегка сжимая. Юля кладёт и руку сверху и курит, прикрывая глаза. –Прости меня. — Киса нервно шепчет, становясь за её спиной. Ему тоже дурно и плохо, он тоже переживает, но никогда не покажет. Его буквально трусит от слишком большого количества наркотиков, ещё пару дорог и привет передоз. –Потом извинишься. — рыжая выдыхает через нос как дракон и цепляясь за эту мысль невольно улыбается. –Ты и правда выглядишь заёбаным. Что тебя тревожит, Кис? –Да пиздец какой-то. — он обнимает девушку за живот одной рукой и ставит подбородок на её плечо, делая «водопад» серым дымом. –Я тебя ненавижу, но под алкашкой или наркотой ты довольно милая. Кудрявый заглядывается на рыжие косы и втягивает носом её запах. Его всегда воротило от сладких духов, но сейчас, от неё — пахло шикарно. Ему нравилось, на огромное удивление. –Взаимно. — Юля тушит бычок и щелчком отправляет его в открытое окно. Поджимает пухлые, покусанные губы и прикрывает глаза, наслаждаясь тишиной. Всё это до боли неправильно, не так, как надо, невозможно. Тихо воет ветер, слышно шум прибоя и как волны разбиваются о скалы. Горит настольная лампа, жёлтый свет тонет в темноте и едва ли отблёскивает на белых обоях. Здесь красиво, здесь хорошо. Сорока не хочет уезжать, расставаться со всеми друзьями и прощаться с этим приморским городком, находясь в котором — хочется жить. Синие волны с белой пеной, сигарета с оранжевым концом и бутылка короны вот, что надо для полного счастья. И Ваня. Сегодня она может себе позволить это признать. Завтра всё будет снова как всегда. За месяц он стал чем-то вроде маяка, который ярко светит в тумане и пучине горьких проблем. Дева вытирает скупую слезу, заставляя себя не думать о всём этом, но в груди неприятно щемит. Прям до боли, до хруста костей. Видимо, кудрявому стало слишком скучно, раз его руки потянулись под футболку девы. –Кис, чё ты.? — ледяные ладони коснулись её спины, обрывая мысль на половине. Юля вскрикивает и прыгает другу на ногу, ойкая и проклиная его. –Сука, идиот. Ваня блять! А Ваня заливисто смеётся, упираясь рукой в подоконник от смеха. В уголках глаз уже успели скопиться мелкие слезинки от слишком милой и веселой картины. Сорокина обхватывает себя руками и со всей силы отдает хороший поджопник — так же улыбаясь. Они переглядываются несколько секунд, тяжело дыша. Но брюнет разрывает зрительный контакт, хватая подушку и со своей дури ударяя ею девушку по лицу. От хлёсткого удара посыпались звёзды, сердце клокотало где-то в горле, а тупая боль расползалась по черепной коробке. Ноги косятся, голова как у оловянного солдатика, которых рыжая видела только в канун нового года, болтается из стороны в сторону. –Ой блять. — испуганно тараторит Кислов, смотря как Сорокина пластом валится на кровать. Держится одну секунду, две, три… И по новой заливается смехом, присаживаясь на пол от буквальной истерики. Пока Сорока пытается собрать себя в кучу, и хоть как-то убрать с лица испуганную гримасу с открытым ртом и высунутым языком, парень катается по белому ламинату, уже плача от смеха. –Вот нахрен таких рожают. — она зачем-то поднимает руку, не понимая, что да как. Киса не собирается поднимать её или помогать. Ему бы сейчас не сдохнуть от смеха. Юлия улыбается. Такой Ваня намного лучше, чем депрессивный Киса. Хоть он и отхлыстал её подушкой, зато им обоим весело. А что будет завтра — уже не важно. Это будет завтра. –Дебилоид. — она жмурится, так как комната ходит ходуном и всё-таки закрывает рот, потому что в нём уже по хлеще чем в пустыне. –Если не нравится, можешь уходить. — довольно серьёзно парирует Ваня, хватая бутылку вина. –Это моя квартира! — возмущается дева, пока слова булькают где-то в горле. –Ну вот и всё. — он протягивает ей руку, стараясь сдержать убийственный смех, который так и просится наружу. –Молись, что б до утра дожил. — Сорока игриво клацает зубами, хватая его руку.***
Они так и не уснули. Допили блевотное вино, писали вместе текст песни Кисы и даже умудрились пожарить яичницу. Она вышла конечно такая же блевотная как и пойло, потому что оказывается Ваня не дружит с кухней от слова совсем. –Дебил, кухню не спали. — рыжая осушает стакан с бордовой жидкостью, наблюдая как кудрявый кружит над сковородкой. –Рот. — он угрожающе поднимает лопатку, с которой капает жир и сводит брови, продолжая улыбаться. –Ты записываешь или нет? –Нашёл себе раба называется. — девушка выводит карандашом на листе блокнота кривые слова, так как наркотики и алкоголь в крови это буквально убийственная смесь. –Че там дальше? –Какая из версий тебя.– задумчиво тянет Кислов, переворачивая яйцо и подготавливая тарелку. Футболку он закинул где-то в комнате, поэтому сейчас стоял по пояс обнажённым и каждый раз ойкал когда стреляющее масло попадало на оголённую кожу. –Мм, в ту ночь тогда со мной была? — предлагает Сорока, вдыхая запах сгоревшей еды. –Фу, сука, я ж попросила не спалить! –Оо. — радостно подпрыгивает на месте, отправляя чёрную яичницу в тарелку. –Ахеренно, записывай. –Какая из версий тебя, в ту ночь тогда с тобой была. — напевает мотив дева, снова отпивая вино. –И я больше не могу спать? –Не думать.– Ваня пытается додумать текст и переводит взгляд на подругу. –Не думать о твоих глазах! Е! –Ух, сам жри угли эти. — она закрывает блокнот и откидывается на стуле. –Всё, фантазия овер, для продолжения пополните запас наркотических веществ у себя в крови. В пять утра Киса благополучно ушёл через окно со словами «через дверь только лохи выходят» и свесился, цепляясь ногами за свой балкон. У Сороки перехватило дыхание, когда мужская рука соскользнула с её оконной рамы, но после тихого стона брюнета со словами «не дождешься» она выдохнула и закрыла окно. Договорились собраться на базе в восемь утра, после чего пойти в школу, поэтому у неё ещё было время поспасть. Но сон так и не пришёл, дурные галлюциногенные мысли от скорого передоза заставляли метаться по кровати и вытирать реки слёз, подавляя всхлипы. Мика так и не ответила, но зато когда начало светать — от Миши пришло сообщение. Вершинин Спицина перехватили, с Викой всё в порядке, спит у меня. Юляш, я заслужил ещё один разговор? Рыжая с силой откидывает телефон на постель, на которой всё ещё остались скомканные следы от парня и невольно втягивает носом воздух, наслаждаясь почти выветрившимся ароматом мужских духов. В горле продолжает колотить сердце, руки почему-то дрожат. На белых обоях пляшет разноцветная фигура, будто искупанная в радуге и корчит рожи, заманивая в тёмный угол. Может у неё уже поехала кукуха? Скорее всего. Красное солнце за окном озаряет небосклон, раскрашивая его в оранжевые тона. Где-то там за морем есть прекрасная жизнь, где горит невиданный рассвет, море и рубиновый закат. Там, где её нет. Там и хорошая жизнь без наркотиков, алкоголя и курения. Где она стоит в своей квартире в полицейской форме, где рука лежит на кобуре. Где никогда не было молодости в спб, где у неё всё хорошо. Но сейчас Юля тушит четвёртую сигарету об вырезанную жестяную банку, о которую успела порезаться при вырезании и прислушивается к тишине, которую разбавляет храп отца в другой комнате. Тварь в углу потихоньку рассеивается и исчезает с полным рассветом, а рыжая голова начинает пульсировать. Будто бьют молотками два бугая со всей силы и ей ничего не остаётся, как упасть на кровать и свернуться колачиком, закрывая рот рукой. Всё слишком плохо, слишком больно. Тянется наощупь рукой к блистеру на тумбе и глотает колёса, которые жрёт уже больше полу года. Сон так и не приходит, ей остаётся собираться в школу и молиться, что б случайная остановка сердца настала как можно быстрее.***
–Курить идёшь? — весело тараторит блондинка над ухом, провожая взглядом какого-то парня из параллели. Под ногами сидит ещё один блондин, жадно опустошая бутылку воды после физкультуры. –Сука, это ж он у меня кроссы спёр. — с этими словами Киса бросается вслед за парнем, начиная что-то кричать в след. Под смех Юли они скрываются за лестницой, откуда доносятся маты и крики Вани. –Пас, даже на это сил нет. — Сорокина забирает бутылку у Бори и натыкается на переглядки Риты и Егора. Хенкин заметив тоже самое — давится и отводит взгляд, находясь в шоке. Воды больше не хочется, поэтому закрутив синюю крышку, забрасывает в портфель и поворачивается к Мелу, задавая немой вопрос. Тот лишь смущённо улыбается и машет Анджеле за спиной блондинки, подзывая её к себе. Вот это Санта Барбара проносится в рыжей голове и так прислоняется к пошарпаной школьной стене, тяжело вздыхая. Бабич буквально подплывает к Меленину и вешается ему на шею, начиная лепетать. Сороку буквально тошнит от её безвкусного вида, но она сдерживается, молча отводя взгляд. Блондинка тухнет и сжимает кулаки, смотря на сладкую парочку. –Ладно, пойдём курить. — она поправляет лямку рюкзака на плече и тянет Риту за кудрявый белый хвост за собой, кивая Боре. –Ай, пусти. — кудрявая вырывается, намереваясь кинуться к любимому и Сорокина видит, как раскалываются голубая радужка её глаз, омываясь скупыми слезами. Спустя несколько минут, ей всё же удается затащить подругу в их личный туалет для перекуров и толкает к подоконнику, вытягивая пачку парламента с последней сигаретой. Мобильный в заднем кармане узких синих джинс вибрирует, в шторке висит сообщение от Кислова. Киса Рыжая, куда ты потерялась? Я тоже курить хотел между прочим. Подкуривает и отбивает сообщение, боковым зрением наблюдая за грустной подругой.Лисёнок
Перебьешься, щас вообще не до тебя.
Киса Я обиделся (Лисёнок
Пойди поплачь ещё.
–Чем я хуже? — подаёт голос блондинка, жадно затягиваясь сладким дымом одноразки. –Бля, Ритуль, забей хуй. — рыжая тоже делает тяжку, выпуская дым кольцами и подсаживается на подоконник, обнимая её за плечи. –У тебя ж этот, Вадим? Норм пацан вроде бы, чё ты с Мелом заладила. –Да ты не понимаешь. — резко выбрасывает руки и отталкивает деву от себя, отворачиваясь к окну, за которым бегают малолетки. –Ты никогда не страдала из-за парня, я не просила совета! –Да ради Бога. — Юля сводит брови, недовольствуясь ядом кудрявой и молча продолжает курить, отвечая давним друзьям из Питера в телеграмме. Через пару минут дверь в их туалет открывается и на пороге стоит расфуфыренная Алёна с параллели, удивлённо смотря на девушек. –Вы хули тут забыли? — она входит как к себе домой, и складывает руки на груди, сверля взглядом именно Сороку. –У меня к тебе тот же вопрос. — сдув рыжие пряди со лба, она выгибает бровь, оценивая блондинку взглядом. Юбка, которая еле прикрывает жопу, примитивная кофточка с огромным вырезом и какие-то блядские чулки с бантиком. На лице литр тоналки и контуринга, графические кривые брови и ярко красная помада, которая выходит за контур. –Ушли с нашего туалета. — Щенкова припадает к стене, гневно смотря на деву. –Нашего? — Юлия хмыкает и тушит бычок, спрыгивая с подоконника. Она становится перед девушкой, улыбаясь. — берега не попутала? Чей это «ваш»? –Мой и Вани. — гордо произносит блондинка, и Рита сзади взрывается смехом. Рыжая тоже не может сдержать смех и закрывает кулаком губы, искренне веселясь от всего этого. –Алёнушка, пиздуй куда шла! — Ритуля становится рядом с Сорокиной и показывает связку ключей, где висит один именно от этого сортира. –Вы курицы совсем не понимаете, ! на кого голос повышаете? — блондинка становится впритык к Юле, поднимая голову. Разница в росте значительная, из-за чего девушка сильнее тянет лыбу. Юле достался рост от родителей, поэтому на её фоне, Алёна, всего лишь маленькая букашка. –Я извиняюсь, Кису из жопы вытягивал. — Хенкин залетает к ним уже с сигаретой в зубах и так же удивлённо смотрит на новую личность в их резиденции зла. –Щенкова, потерялась? Он встряхивает рыжую макушку с благодарностью и улыбается, мысленно говоря спасибо за то, что подруга вовремя увела Риту. –Вы ахуели все что-ли? — блондинка топнула ногой, из-за чего её массивные кроссовки болтаются на ступне и тычет в чёрную толстовку Сорокиной. –Какого хера ты вообще с ними, поёбывают по очереди? Зеленоглазая порывается вперёд, но мужская рука перекрывает ей путь, сдерживая. Она сверлит её взглядом, пытаясь убить и стучит штангой по зубам, рассуждая под каким углом её нужно будет поджать. –Слыш, Щенок. — рыжая хватает её за грудки, стоя на месте из-за руки Хенка. –Потеряйся отсюда быстренько, пока я твою намалеванную рожу не размазала по толчку. –Ваня меня защитит, он мой парень если ты вдруг, сучка, не знала. — Алёна гордо вздёргивает подборок, пытаясь хоть как-то сравнятся с девой. –Да? — та наигранно удивляется и облизывает губы, понимая, что её колкая фраза явно добавит масла в огонь. –А мы с ним кровать одну делим. Или он тебе не говорил, у кого он был сегодня ночью? В этот момент входят Кислов с Мелениным и Щенкова решается на опасный ход. Хватает деву за волосы и тянет вниз, отчего та шипит и наослеп мажет рукой по лицу блондинки. –Бабы, ёпта! — Киса и Хенк пытаются их разнять, пока кудрявая молча достает телефон и включает запись. –Юля, блять. –Шавку забери свою. — кричит Юлия и пинает ногой ту в живот, из-за чего Алёна скулит как псина и падает в руки брюнета. –Совсем шваль берегов не видит. Кислов не успевает среагировать и завязывается женская драка. Кофта Алёны трещит по швам из-за сильной хватки Юли, пока она пытается оттолкнуть её. К ним лезет и Мел, но Рита ловко оттягивает её, давая Сорокиной выпустить пар. –Сучка! — Щенок хнычет из-за удара в скулу, но не уступает и с силой ударяет рыжую в солнечное сплетение. Перед зелёными глазами проносятся все уроки отца по самообороне, пистолеты и ментовская форма. Сорока прямо ударяет в намалёваный нос и первая кровь пролита. –Да сука! — Киса решает оттащить уже лисёнка, но та намертво вцепилась в блондинку. –Юля! А Юлия насыпает удары, будто ждала этого всю жизнь. Алёна ей никогда не нравилась, и нахлынувшая необоснованная ревность была последним гвоздем в крышку гроба. Щека жжёт от царапин длинных, блевотно перекрашенных в чёрный лак ногтей. Кажется у неё тоже потекла кровь, ведь на подбородке скапливается тёплая жидкость. А может это бешенство Щенковой? Не зря же она кинулась как собака. На удивление сильные удары приходятся в рёбра и грудь, сердце бешено колотит и видимо тоже хочет выпрыгнуть, и нахлабучить этой курице. –Девочки! — истерично горланит какая-то учительница и их всё-таки растаскивают, но рыжая успевает по новой вмазать ей в нос. –Что вы устроили?! –Она первая. — Алёна начинает плакать и изображать жертву, вешаясь на шею к брюнету. Сорокину держит за живот Хенкин, пока Рита очень судорожно осматривает искалеченное лицо. На щеке красуется глубокий порез, из которого течёт бордовая жидкость и капает прямо ей на руки. Зелёные глаза находят карие. Он обнимает свою Алёнушку, гладя её по белокурой макушке, но смотрит на подругу. Да смотрит так, что сердце останавливается. Юлия обмякает в руках блондина, тихо хныча. Всмысле парень? Не может блять быть. А Киса был готов буквально выбросить блондинку и ринутся к своему Лисёнку, обнять и зацеловать всё лицо, бережно вытирая кровь. Для них перестало течь время, только зрительный контакт и два разбитых сердца, которых нельзя было склеить в одно. Живой орган рвался в клочья, понимая, что счастья у них никогда не будет. Ещё и эта Щенок, из-за которой у любимой рыжей испорчено такое милое личико. Которое он видел в каждом сне, в каждой трезвой мысли и в самых желанных желаниях. –Как ты? — Боря бережно вытирает её лицо, пачкая свой белый худак. В кое то веки он надел не зелёный трешер и видимо тут же пожалел. Испуганный завуч сверлит злым взглядом двух избитых девушек и уже мысленно представляет, как капитан полиции будет ругаться с отцом Алёны, который был обычным грузчиком. –Жить буду. — лениво отвечает и всё ещё смотрит на Кислова. Два оголённых нерва, две птицы в клетке и два абсолютно разных человека. Парень поджимает губы и выдыхает, пытаясь послать Сорокиной что-то взглядом. И она всё понимает, от этого ещё больнее. –К директору! — Алла Алексеевна со всей силы топает ногой и длиннющий каблук врезается меж разбитых белых плит, заляпанных красным. –И родителей! Сорокина, — женщина без капли жалости смотрит на девушку. –Твоего отца особенно. И тут рыжая понимает, что дело запахло жареным. Ей точно конец, её точно пристегнут к батарее и будут лупить до лиловых синяков. И даже мама ей не поможет, Вера никогда не любила драки, особенно своей дочери. Кудрявый хочет отпустить блондинку и двинуться к Лисёнку, но натыкается на недобрый взгляд Хенка. Он знает, что блондин будет стоять за неё до потери пульса. Вот кто кто, а Юля ему стала почти сестрой. И связь была не вовсе в семейном абьюзе со стороны отца, или общей судьбы в виде ментовки, вовсе нет. Просто они похожи, про таких обычно говорят «судьба», «родные души». Хенкин всегда был за неё, даже в их спорах с Кисловым. Не из-за какой-то вселенской любви или ещё чего-то. Он нашёл в ней то, что когда-то потерял в детстве. Это была слишком крепкая дружба, что б её можно было разрушить. Только Кисе больно и тошно. Это о них с рыжей должны говорить «судьба». Сколько бы не бегал от своих чувств, да только сердце всегда в груди. В вечной клетке из костей, которые сдавливают его, пытаясь унять. Трахал Алёну, представляя рыжую. Цеплялся за каждую фантазию и каждый вечер употреблял с мыслью о ней.мечты о любви разлетелись навеки,
сердечный удар ведет времени счет
они расходятся, когда-то держась за руки крепко
ведь оказалось, что о любви не ей он врет
И их вместе проведённая ночь видимо была последней после этой ситуации. Он видел в зелёных глазах боль и разочарование, он её предал. После стольких вещей и ночных разговоров, когда он звонил среди с ночи с фразой «давай поговорим, мне скучно». И Сорокина разговаривала и смеялась из-за того, что парень живёт прямо под ней. Этот смех он хотел слышать вечность, пусть он звучит на похоронах их каких либо отношений, всё стёрто. Он всё стёр, вот так просто и молча. И сейчас взглядом извинялся. Просто за своё существование. Но оба не понимали, почему сейчас не кинутся к друг другу в объятия. Ведь оба вспомнили ту злополучную ночь. Их поцелуй.