Сорока
Мика, ты ебанько?
Ты под чем блять. Сукаааа
Это Костя тебя накурил? Вика блять
Ответ пришёл незамедлительно. Мика Кто такая Вика? Костя такой хороший, такая трава ммммм… Как хорошо. –Сука! — крикнула Юля, закрывая глаза и поджимая губы, стараясь не всхлипнуть. Слишком много за один час, слишком. –Пожалуйста, пять ступенек осталось. — блондин еле как тащил Кису вверх, пока тот лишь стонал и материл абсолютно всё, что видел. В это время Мел молча шёл сзади вполне бодро, но витал в своих мыслях. Рыжая зашла в контакты и стала быстро листать, дабы найти нужный номер. Контакт, который был подписан чуть ли не всеми матами легендарной считалочкой Оксимирона, был заблокирован. Быстро нажав за вызов, она мигом добежала до этажа и толкнула дверь плечом, прикладывая экран к уху. Гена в это время отбивал ритм на барабанах среди кучи мусора и инструментов. Дева быстро приложила палец к губам и кивнула ему в знак приветствия, сразу ретируясь к пианино. –Ало, дебилоид. — сходу начала Сорока. — ты чем Мику накачал, ушлёпок? Я тебя блять засажу на пожизненное, уяснил? –Сорока, и тебе привет. — его слащавый голосок тут же резанул слух. –Что случилось? –Ты мне тут херь не неси, что с ней? Какого хера вы вообще вместе? А? — она начала кричать, нервы сдавали. Входящие смс, звук барабан и возгласы друзей из коридора создавали какофонию. Поднесла телефон к лицу и взглянула на шторку уведомлений, где висело одно сообщение от Костенко. Мика Это просто кончается детство… –Сука! — снова крикнула, ударяя кулаком по крышке фортепиано. — Что ты ей дал? Что за трава?! Ты сдохнешь у меня на шконке, ты понял блять?! –С чего ты решила, что это трава? — вполне спокойно сказал парень, явно насмехаясь. –Соля. –Она кроме травы ничего не курит, идиот. Что ты ей дал? — процедила по слогам, наблюдая как парни с горем пополам заползают в комнату. –Милашка, я не собираюсь тебе ничего доказывать. — бархатно посмеялся, выдыхая. –Твоя подружка под присмотром, никто ничего не узнает. И ты забудешь. –Значит слушай сюда. — Сорокина криво улыбнулась, смотря, как Ваня протягивает свой телефон Гендосу. — ты забыл кто мой отец? Или ФСБ для тебя уже нихера не значит? Я тебя блять казнить могу, додик ты несчастный. –Ты так мило угрожаешь. — из-за его слов она сжала телефон, находя глазами Кислова. Он смотрел на неё удивлённо. Она поджала губы, смотря на него, пыталась найти в нём поддержку. –Ты у меня сдохнешь, козлина, оставь Мику в покое. Иди других трахай! Я тебе т. Оглушающий звон стекла окончательно выбил трезвое мышление и рыжая сбросила трубку, пока разбитое стекло зеркала разливалось на тысячи осколков. До жути злой Меленин держал схватился за голову и сел на корточки. Мобильник выскользнул и упал на крышку инструмента. Сама девушка мягко сползла вниз, закрывая лицо руками. Что вообще блять происходит? Такого не бывает, почему всё в один день? –Ей, лисёнок. — Киса оказался рядом с ней, присаживаясь на уровень её лица. Он коснулся её колена, внимательно всматриваясь. –Я в норме, не трогай. — дёрнула ногой, отворачиваясь. По щеке скатилась горячая слеза. –Кто звонил? — парень не оставлял попыток узнать хотя бы что-то. Дева готова была вмазать ему прямо сейчас, ещё хоть слово он скажет. –Парень. — горько улыбнулась, смотря в глаза и протягивая руку, дабы он её поднял. Ваня на секунду залип, схватил её руку но не потянул вверх, а продолжил пилить каким-то отчуждённым взглядом. Пытался понять, врёт она или нет. Смешанные чувства бурлили внутри, испаряясь и заставляя мозг задумываться ещё больше. –В какую игру ты играешь? — тихо процедил, не оставляя на лице никаких эмоций. Парни были заняты Мелом, поэтому их никто не слушал. –ФСБ, парень из Питера, что ты задумала? Острый кадык дёрнулся и Кислов сжал её ладонь, надеясь, что она скажет ещё хотя бы слово. –Как хорошо, что тебя это не ебет. — с вызовом выпалила, указывая на их рукопожатие. –Поднимать будешь, нет? Кудрявый поднял её рывком, продолжая держать зрительный контакт. Юля вытерла влагу со щёк, обходя его стороной и на секунду остановилась, уже смотря в пол. –Не пытайся рыть, ты ничего не узнаешь. — рыжая похлопала того по плечу, хмыкая и быстро ретируясь к Егору, дабы помочь.***
Юля с тяжестью выдыхает редкий дым, падая на стул и прикрывая глаза. Пальцами держит начатый косяк новой партии хорошей травки, а в другой руке бутылка холодного пива, уже вторая за этот вечер. Она решила не тянуть и сразу же рассказать про уезд, дабы не мучать друзей. Они конечно сначала обосрались, но после её слов о том, что это всего на неделю — успокоились. Только киса скривил лицо и не стал ничего отвечать. Дева лениво склоняет голову на плечо Бори, с которым делит самокрутку и наблюдает за Зуевым, которому трава даётся очень сложно. –Чё вам, может кинцо какое-то врубить? — так же тяжело выдыхает, запивая пивом и протягивает Кислову свой косяк, прикладывая бутылку ко лбу. –А чё есть? — Киса затягивается пару раз подряд, выпуская дым вверх, после чего растягивается в улыбке, видимо от прихода. Рыжую взяло ещё тяжку назад, поэтому тело пробивала приятная дрожь. Она зависима до дрожи в коленках. –Ну, весёлое. — старший пробежался по всем присутствующим взглядом, грустно глядя на Меленина. –Не, только не весёлое. — отозвался последний. –Братан, у меня нет ниче другого. — Гена начал долгое повествования о своей кукухе, которая медленно но верно уезжает в неизвестное направление и активно жестикулировал, вызывая смех у девушки. –Это звоночек, ранняя деменция. — услышала Сорокина от Вани, когда передавала косяк Хенкину. Егор начал говорить, что деменция это не так уж и плохо, что лучше бы он всё забыл и бла-бла-бла. Она не слушала, она смотрела на свитер Кисы, который будто мерцал в темноте. Красные огоньки, тонкие пальцы, дьявольская улыбка и тёмные мягкие кудри. Что с ней? Хенк поднялся, получив недовольное мычание Юли, он отдал самокрутку Мелу, шатаясь и хватаясь за стол. –Повело. — он прикрыл глаза, а девушка хмыкнула, переглядываясь с Кисловым и кивая друг другу с мысленной фразой «слабак». –Братан. — начал Зуев. –А может мы твоего режиссёра закажем? У меня есть знакомые, могу спросить. Сорокина подавилась от такого заявления и сразу припала к горлышку, нервно морщась. С понятием «заказывать» она уже знакома из спб. Там часто таким угрожали и даже самой Сорокиной, только вот за неё ручался уже бывший парень Миша, который был дилером и при любом выпаде на свою девушку — доставал травмат. Работало всегда, а дева чувствовала себя как королева. –Нет, он нужен мне живым. — лысый выпустил пару колечек, смотря через них на старшего. –Типо глаза в глаза, через дуло пистолета. Девушка снова подавилась, но в этот раз уже от смеха. Начали смеяться все, явно тешась великим выражением поэтичного друга. Сорока сложила руку в пистолетик и направила импровизированное дуло на Егора, продолжая смеяться. –Гендос! — резко завопил Киса, потирая руки. –Ты знаешь кто Пушкина завалил? Сорокина закатила глаза, понимая, о чём сейчас пойдет речь. Конечно, их никогда больше не отпустит тема про пидоров, тем более известных. –Дантес. — Гена последний раз затянулся и потушил, запивая пивом и так же потирая руки. –А Дантес кто? –Француз. –Ну не только. Блондин уселся на место, и Юля закинула руку на его плечо, внимательно слушая кудрявых. Она часто замечала, что Киса и Зуев похожи. Будто два брата, которые без продыху клепают друг друга, но всё равно заботятся. Ваня перенимал у него все привычки и видимо равнялся. –Масон что-ли? — старший выгнул бровь, явно не понимая чего тот от него хочет и кажется, выкинул первое, что пришло в голову. –Отсосон! — Кислов растянулся в фирменной улыбке и с выражением толкнул языком внутрь щеки, двигая с другой стороны кулаком. Гендос подвис и Юля с Борей одновременно тихо засмеялись, прикрывая рты руками. Киса откинулся на стул и закинул руки за голову, болтая ею из стороны в сторону. –Ты чё залип, расстроился? — почти без смеха сказал он, пытаясь понять о чём думает друг. –Слушайте, а у меня такая идея пришла. Насчёт дуэлей. Все замолчали, удивлённо смотря на Зуева. Под корку пробирались жуткие мысли, а та самая тревога снова пробила шкалу «пиздец». –На водяных пистолетах? — это был скорее риторический вопрос от Хенка. Гена ничего не ответил, лишь молча пялился на горячую пиццу на столе, к которой так никто и не притронулся. Есть не хотелось, хотелось блевать от безысходности. Рыжая не понимала, почему он молчит, но понимала, что Меленин сейчас чувствует тоже самое, что и она. Руки слегка задолжали, а взгляд зелёных глаз потух. Неужели всё настолько плохо? Действие травы не могло настолько быстро пройти, так почему она снова чувствовала что-то непонятное. По позвоночнику пробежался ледяной и сковывающий холод от осознания. Дуэль, реальные пистолеты, кровь, смерть. Она зажмурилась от страха, сжимая челюсти. Нет, не может быть. Нужно остановиться, это ничем хорошим не кончится. Рыжая нервно потянулась за ещё одним косяком, сразу же поджигая серебристой старинной зажигалкой Гены и сделала пару тяжек, задерживая дым в себе. –Что ты надумал? — Мелу тоже было дурно, по нему было видно. –Поехали, сейчас. — старший подскочил, направляясь к своей куртке и доставая связку ключей, дабы закрыть комнату. Сорокина снова затягиваясь, смотрит на друзей. Никто ничего не понимает, но Ваня уверенно двигается за старшим. Встречается с её взглядом, пытаясь как-то донести, что всё будет нормально, но она отворачивается. –Ало, бегом. — Зуев гневно глянул на остальных, вертя ключами от машины на пальце. –Давай. — Хенк поднялся, поднимая девушку за собой. Та крепко держит самокрутку и продолжает курить, не отрывая широкие зрачки от Гены. –Оп. — Кислов появился из неоткуда и перехватил косяк, присасываясь к нему и туша об стол. –Давай, двигай жопой. — он подтолкнул её и взял за руку, направляясь за дверь. –Мир горит. — завороженно смотрит на его чёрную куртку, держа свою в другой руке, которую он только что ей всучил. Провела параллель между собой и Костенко, она ведь тоже сейчас под жутким кайфом. И совсем не с тем человеком, которому можно доверять. А Сорокина с Кисой, ему разве можно доверять? Он разве хороший? Она не знает ответы на эти вопросы, в голове каша хаотично ляпает по стенкам коробки и мерзко падает вниз с характерным шварканьем. –Лисёнок, последний косяк был лишним. — Ваня накинул ей на плечи её куртку, вручая сумку которую захватил и телефон. Юля оборачивается, пытаясь понять, что вообще происходит. Парни бегут по ступенькам, громко переговариваясь. Девушка трясёт головой, надеясь избавиться от ещё одного прихода. Не выходит. Парень снова берёт её за руку и тянет куда-то. Острый холод и ледяной ветер. Гендос бежит к машине, открывает и мигом прыгает на водительское, призывая остальных как можно быстрей залезть. Благодаря холоду, рыжая приходит в чувство и самостоятельно открывает дверь, прыгая в середину салона. По обе стороны уселись Кислов и Хенкин. Они часто так ездили, хоть дева и ненавидела сидеть посередине. –Гендос, вода есть? — почти кряхтит Сорока, так как горло пересохло. Всё размыто, слишком громко и непонятно. Егор протягивает бутылку с пассажирского и Юлия припадает к горлышку, расстраиваясь, что забыла пиво там. Такая же ледяная вода скатывается по горлу, вселяя надежду в чистый рассудок. Её потряхивает, а в голове звучат самые ужасные биты с рок концертов. Зуев заводится и тут же газует, вывернув руль, он выезжает с парковочного места. –Ген, что за нахер? Объясни. — Боря стучит по сидению водителя, нервно оглядываясь на остальных друзей. –Сейчас приедем, и объясню, не кипишуйте. — он нервно сжимает руль и смотрит в зеркало заднего вида, встречаясь с зелёными глазами. — Юлях, нормас? –Пойдет. — она закручивает крышку, чуть не роняя её и кидает бутылку в ноги, включая телефон. В шторке висит пару сообщений от Кости. Юля морщится, смотря на уведомления, от Мики ничего. Тошнота подходит к горлу от ужасных мыслей, а широкие зрачки не как не могут сосредоточиться на тексте. Дебил додик идиот… Зайчик, мы не договорили) Я обязательно жду тебя в спб, поговорим в живую. Интересно, как ты будешь красиво угрозы подо мной стонать. Агрессивно выключает телефон, прикрывая глаза. Ветер из открытых окон свистит в ушах, заставляя ёжиться. –Чё это блять было? — Ваня рядом выразительно поднимает брови и тяжело сглатывает, смотря на потухший мобильник. –Парень абъюзер. — Сорокина едко улыбается, надеясь, что хотя бы по приезде её отпустит. –Нашла кому стелить, ага. — он отворачивается к окну, сжимая кулаки. Как бы не пытался что-то узнать, копать под неё и правда не получается. Он даже просил кента Зуева найти на рыжую инфу, но по итогу ничего не было. Абсолютно ничего, так ведь не бывает? –Не лезь, Кис, пожалуйста. — снова тянется за бутылкой, что б попить. Девушка отхлёбывает, думая над очередной мыслью. Хотелось просто взвыть от такой безумной идеи. Что если Юля позвонит бывшему и попросит в тихую поломать Костю где-то за углом. И как она это твою мать скажет? «Миш, привет, убей, пожалуйста Костю»? Бред. Сползает вниз по сидению, мыча в ладони.***
Прошло примерно пятнадцать минут. Город давно исчез, а в окне мелькали поля и электрические вышки. Через ещё несколько минут появились маленькие домики, огороды и пристройки. –Короче слушайте. — Зуев резко затормозил, включая фары и задумчиво глядя в зеркала заднего вида. — мы щас на участке моего батька, я сейчас у него кое-чё свистну, а вы будете отвлекать. –Я чё сплю? — резко вырвалось у рыжей, пока она недовольно потирала холодный нос. –Выходим, давайте. — Гена открыл дверь, тут же вылетев на воздух и открывая заднюю, да так, что Хенк сбоку чуть не вывалился, так как дремал на ней всю дорогу. –На встречу приключениям. — шепнул Киса сзади и толкнул Сороку в спину, пока она размышляла над ситуацией. –За сараем тебя и похороним. — хмыкнула, всё же выбираясь из машины. Глубокая ночь, лютый холод и абсолютно неизвестное село. Юля отступает на траву, смотря под ноги, Сорока старается собрать себя в кучу, так как Гендос выглядит очень серьезным. Нервно стучит штангой по зубам и бегает глазами по всему, что видит. Из пассажирского вылез Егор, выглядя уже более менее живым. Он секундой разминает шею, сильнее затягивает шарф и обходит через автомобиль, протягивая руку Ване, который никак не мог вылезти. Три парня стали рядом с рыжей, тоже не понимая, что за чёрт происходит. Старший открыл багажник и достал оттуда бутылку чего-то и сразу направился к деревянной калитке. –Короче, мне надо пять-десять минут. — он повернулся к друзьям, быстро оглядывая каждого. –Ваша задача выманить его на улицу как угодно, понятно? Подростки неуверенно кивнули, будто Гена их отчитывает. Всё это казалось слишком нереальным, такого ведь не бывает. А может, не бывает только в Питере? –Киса, Хенк, рыжая. — показывает на сарай сзади себя, который виден только благодаря жёлтым фарам машины. — там сарай с курицами. Пошумите, попинайте, короче надо сделать так, что б он вышел, понятно? Названые снова кивают, только уже уверенно. Идея казалась безумной, но в то же время и ахуенной. Адреналин, страх, нервы, что ещё нужно для молодого организма? –Главное не ссать. — следующие слова Зуева, Юля прослушала как завороженная, цепляясь лишь за слово «ружьё» Вдруг резко стало жарко, тошнота по новой подкатывала, будто знала, когда именно. Вот и приплыли, домой она может не вернуться. Следующее было «патронов у него нет» что очень осчастливило девушку, на удивление какая-то шутка Мела и подначивание Кислова, после которого они и двинулись к забору. –Может Юля в машине посидит? — Меленин неуверенно оглядел подругу, перемещая взгляд на Хенкина, который уже перелез забор. –Хера с два. — широко улыбается, хватаясь пальцами за хлипкую дощечку, боясь загнать занозу. –Не плачь, она нас защищать будет. — Ваня сплюнул, складывая руки и подставляя подножку Юле. Та благодарно кивнула, встала одной ногой и подтянулась на руках, после толчка перекидывая обе ноги на другую сторону. Ваня быстро преодолел преграду, бурча под нос, что если он порвёт кроссы — следующие будут друзья и махнул головой, что б двое остальных пошли первыми. Боря быстро пробежал согнутым под окнам. Показывая большой палец вверх он скрылся за углом. Всё было похоже на какие-то сериалы или экшен фильмы, где главные герои секретные спец. агенты. Но они всего лишь подростки, которые сами не понимают куда лезут. Но наркотики и адреналин- это убийственная смесь, поэтому Юля уверенно пробежала за блондином, хитро улыбаясь. Хенк держит дверь, а Сорокина и Киса быстро проскакивают внутрь сарая. Девушка сразу же закрывает нос от запаха, а вот брюнет видимо ждал этого всю жизнь. Он молниеносно начал гонять бедных пернатых по всему сараю, не сдерживая смех. –Петух, не увлекайся. — прошептал Хенк с улыбкой, так же закрывая нос. –Сам петух. — Кислов наклоняется и хватает курицу руками, победно улыбаясь и телепая ею в воздухе. Юля зажимала рот рукой уже лишь бы не засмеяться во всю голосину. В его тёмной макушке застряли белые перья, из-за чего вся эта картина выглядела больше мило, чем смешно. –На, Лисёнок, подарок. — быстро шепчет и тут же выпускает птицу в её сторону. Напуганное животное конечно сразу начинает истерически летать и трусить крыльями, а дева лишь закрыла лицо руками, оттопыривая средний палец. –Я заебался. — Ваня упирается спиной в балку, смотря на которую невольно задумываешься «На чём вообще этот сарай стоит». Ведь когда парень в неё упёрся, раздался скрипучий звук и крыша немного просела, намекая, что им пора уходить. –Хенк, чё там? — Юля вытирает лицо от пыли, сдерживая кашель и убирая перья с головы. –Чет в окне происходит, не вижу. — блондин опасно вытягивает шею, пытаясь разглядеть чем таким занят Зуев в доме отца. –Я бы мог предложить вам тройничок. — начал Киса, улыбаясь своим мыслям. –Но делить с ментёнышем ментёныша — это зашквар какой-то. –Завались. — шипит Хенкин, сжимая одной рукой деревянную дверь, он все так же продолжает смотреть. –Лисёнок, давай тогда сами. — брюнет становится ровно, начиная медленно подходить к подруге. –Только попроси Хенкалину отвернуться, я мальчик стеснительный. Юля не секунды не думая подбивает его ноги и тот в сопровождении кудахтанья куриц падает на жопу, кривясь, но улыбаясь. –Сучка. — резко дёргает рукой, из-за чего курицы летят в её сторону. –Сука! Валим! — блондин резко хватает девушку за рукав куртки и тянет на себя. Та в свою очередь быстро протягивает руку Ване, буквально замирая от страха. Брюнет, который видимо не до конца понял, что происходит, лениво хватается и встаёт, отряхивая себя от перьев. Хенкин снова тянет уже двух друзей из сарая, толкая их к огороду и прижимаясь к сараю спиной с испуганным выражением лица. Рыжая повторила за ним, тяжело дыша. Она начинает вертеть головой, дабы понять, что так испугало Борю. И тут как гром среди ясного неба раздается оглушительный выстрел. Угол деревянной постройки разлетается в щепки в сопровождении ярого свиста. Юля падает на колени и зажимает уши руками, начиная от чего-то задыхаться. Кровь бурлит под кожей, в голове нарастает непроглядный туман. Она проверяет своё тело, абсолютно ничего не понимая. И только сейчас замечает, что Киса, который был ближе всех к выстрелу переместился к другому сараю, испугано сидя на корточках и зажимая рукой рот. Внутри что-то обрывается, когда дробь снова пролетает и задевает стену где он стоит. По щеке бежит горячая слеза, Хенк что-то шепчет на ухо и тянет её куда-то, а она смотрит лишь на него. От выстрела, Ваня дёрнулся как испуганный котёнок и упал, отползая дальше по стене, испугано смотря на место, куда попало. Звуки смешались в одну какофонию. Кажется где-то там кричит Гена, его отец, а над ухом — Боря. Тяжело дышит Кислов, плачет Сорокина. Она ничего не слышит, только видит его испуганные глаза, которые увидели смерть. Одёргивает руку и осторожно встаёт, сразу же быстро двигаясь к брюнету. Блондин сзади кричит «дура» но ей движет что-то инородное. Дробь проносится над головой и Сорока снова падает, кашляя от паров дыма дроби. Сейчас бы она умерла, сейчас могло всё закончиться. Кто-то хватает её за капюшон и тянет по земле, поднимая за талию. Она приходит в себя спустя несколько секунд и видит Ваню, который с силой прижимает её к доскам, закрывая рот рукой. Снова выстрел в молоко. Отец часто рассказывал про перестрелки, но забыл рассказать как это страшно. Насколько это больно ощущать скорую смерть. На сколько ужасно представлять смерть друзей. С опаской смотрит на Хенкина, с которым её разделяло расстояние. Он озадаченно смотрит на друзей, так же сидя за сараем. И опять просвистывает дробь на зелёных глазах. Юля сжимается и сжимает запястье парня, зажмуриваясь. Когда-то их притон накрыл её собственный отец. Были и крики и выстрелы, но не так страшно. А сейчас только тишина, которую разбавляет свист дробей. Кислов нащупывает её руку и переплетает пальцы, будто успокаивая. Да, он и сам до ужаса напуган. Пару сантиметров и он труп, прям на глазах у друзей. Рыжая открывает глаза, встречаясь с таким же потерянным взглядом. Они держат зрительный контакт, пока проносится ещё одна пуля. Они оба дёргаются, но продолжают стоять и не издавать ни звука. Возможно, Юля перед смертью хочет смотреть явно не на него. Возможно, Киса хочет видеть именно её перед кончиной.Глаза в глаза, что то шепчет на ушко
и вновь свинец летит над макушкой
Время тянется как резина, затягивая друзей в пучину страха и неизвестности. Порезанный палец кровоточит, под ногтями забилась грязь и земля, а на пальцах появились новые ссадины. Зуев ведь говорил, что патронов нет. Тогда почему они сейчас прижимаются к гнилым доскам, в надежде не быть застреленными из-за не пойми чего. Он даже не сказал, что возьмёт. Просто оставил их на произвол судьбы. Вот так она и умрёт, смотря на Ваню? Это же абсурд, ей ещё нужно вернуться домой, встретиться с Микой и хорошенько навалять Косте. Не может же так всё закончиться, просто не может. Будто в замедленной съёмке пролетает дробь, пробивая доски насквозь в паре сантиметров от пары, из-за чего подростки снова дёргаются, пытаясь уклониться от летящих щепок. –Валим! — во всю глотку кричит Зуев где-то там и в рыжей голове загорается лампочка, что можно наконец-то действовать. Ваня, не разжимая руки, срывается с места и тянет за собой Сороку, тяжело вздыхая. Он через каждый метр спотыкался об собственные ноги от страха, попутно крича маты. Голова налилась свинцом, а чувствовать он мог только страх и девичью ледяную руку. Она плакала, зажимая второй рукой рот. Тонкая струйка крови стекала по пальцам на ладошку, капая на потресканные губы. Юля видит только его спину и растрёпанные шоколадные кудри, в которые хочется зарыться пятернёй и забыть всё как страшный сон. Но Сорокина видит спереди Хенка, который похрамывает на одну ногу и истерически оглядывается, пытаясь найти друзей. Она сжимает челюсти и для чего-то поднимает руку вверх, надеясь, что он в своём припадке их заметит. Они пробегают огород, топчут зелень и семена, заплетаются в траве, цепляются за проволоку и тонут в грязи, но продолжают бежать к машине. Из-за какой-то постройки выбегают Мел и Гена, равняясь с друзьями. Снова пробивает на жалкие всхлипы, когда она понимает, что это мог быть последний вечер для кого-то из них. Хочется просто убить Зуева, который несёт деревянный короб за то, что от его лжи они чуть не откинули коньки. За несколько секунд добегают до машины. Юля и Боря падают в плашмя на траву, задыхаясь и кашляя, умываясь слезами. В голове не укладывается, что только что произошло. Они что-то украли у отца Гендоса, были мишенью и чуть не получили дробь в лоб. –Сука. — протяжно стонет Кислов, закрывая лицо руками и пытается остановить паничку. –Ребят, я. — пытается оправдаться старший, возясь с ключами от машины. –Нахуй иди! — перебивает его Сорока криком, сжимая и вырывая траву, продолжив стонать от боли и испуга. –Все живы? — Меленин прижимается к машине, затягивая чуть ли не до удушья свой шарф, переминаясь с ноги на ногу от нервов. —Сколько раз он стрельнул. –Достаточно, что б я блять сдох! — Киса вновь кричит, гневно осматривая друзей. Слава богу живых. Зуев наконец-то открывает машину, но никто особо не спешит залазить. У всех бешеная отдышка, голова кругом и убийственная доза адреналина под кожей. Было плохо до блевоты, дурно до сумасшествия. Юля поднимается с холодной земли, осматривая руку. На безымянном пальце правой руки, прям на татуировки волны тянулась длинная глубокая царапина, из которой капала кровь. Довольно иронично, что курортный отпуск окрасился красным. –Вставай. — её взял под руки Хенкин, поднимая на ноги. Рыжую повело сразу же в бок, но там уже подстраховал Егор. Машина блеснула жёлтым светом и Кислов с такой силой дёрнул дверную ручку, будто хотел оторвать. Ему кажется досталось больше всех. На рукаве дутой куртки был прорез, который явно давал понять, что дробь пролетела слишком близко к нему. Но Ваня не переживал, вовсе нет. Он смотрел на Юлю и молился, что б с этой рыжей сукой ничего не случилось. Переживал за неё больше чем за себя, надеялся и хотел в случае чего закрыть собой. Парень буквально упал на сиденье, отползая к окну. Киса поджал под себя ноги, утыкаясь лицом в колени. Сорока залезла следом, вытирая слёзы и кровь с лица, шипя от боли. Она никогда не видела кудрявого таким напуганным и слабым. Последним заполз блондин, яростно хлопая дверьми он завалился на подругу, хныча и мыча от страха и боли. Мел сел на переднее с тем самым деревянным коробом и тоже промычал, откидывая голову. Он стоял у забора и трусился за друзей, слыша выстрелы каждые пятнадцать секунд. Представлял, как будет их хоронить, как будут плакать родители. Встряхнул головой, прогоняя дурные мысли и повернулся на них, слабо улыбаясь и радуясь, что всё обошлось. Зуев прыгнул за руль и тут же завёлся, быстро уезжая из этого проклятого места. Теперь сегодняшний день, для Юли, Бори и Вани — праздник второго дня рождения. Ведь всё, что не убивает- делает сильнее. Они станут сильными, но сколько смертей им ещё нужно пережить? Спустя двадцать минут, Егор прервал гробовую тишину, которая служила минутой молчания для погибших личностей всех подростков, и открыл короб, застывая. Рыжая, которая пыталась дремать услышала звук и приоткрыла глаза, склоняя голову, что б развидеть содержимое украденного. Брови пробили затылок, а грудь сжалась болезненным спазмом. Друг покрутил в руке дуэльный пистолет. Она видела такие только в музее, когда ходила с мамой во время её перерыва от работы. Киса, который выглядел уже более менее потянулся к Меленину и вытащил ещё один, начиная крутить в руках и осматривать. Девушка тяжело сглотнула, встречаясь с шальным взглядом тёмных глаз. И не скажешь, что пол часа назад она видела в этих глазах только страх и силуэт смерти. Зуев начал рассказывать что-то про отца, где он их взял и всякие истории, но Сорокина не слушала. Она как зомбированая смотрит на гарнитур и понимает куда они влезли. У Вани в руках коса смерти, которая загубит всех. Кислов и Хенкин выхватывают оружие и начинают играться между собой, то и дело задевая руками и локтями девушку между ними. Ей не хочется играть и веселиться, ей хочется обратно за сарай и поймать пулю в лоб, что б не чувствовать тревогу, которая звучит в каждой клеточке тела. –Гони сюда свои грязные бабки! — кричит брюнет и хватает подругу за шею, приставляя ледяное дуло к виску. Через силу она натягивает улыбку и подыгрывает Кисе, поднимая руки и корчась. –Хенки, спаси. — она наигранно хнычет, начиная смеяться. Блондин вырывает её из рук Кислова и наставляет на него пистолет, повторяя фразу про грязные деньги. Гендос спереди высовывается в окно и кричит во всю глотку, чему-то радуясь. Юля забирает гарнитур у Кисы и наставляет на него же. Улыбаясь она начинает что-то лепетать. Парень рукой отбивает оружие и лепит ей щелбан, заливисто смеясь. Блондин подхватывает и делает то же самое, из-за чего рыжая ойкает и хнычет. –Сука, идиоты. — продолжает смеяться, убирает пистолет и раскинув руки — одновременно даёт подзатыльник парням, хватая тех за кудри. — Не балуйтесь. –Простите, мамочка. — тянет Ваня и складывает руки в молитве, строя глазки. Но как только Сорока ведётся и отпускает, он тут же даёт ещё щелбан.***
–Братва, да я сам не понимаю как так вышло. — говорит Гена, выворачивая руль и заезжая во двор. –Ага, а потом на похороны скидывался б, на пару с Мелом. — скалится Киса, высматривая что-то из окна. Девушка краем уха слушает разговор парней, глядя на экран телефона. Там висит давняя переписка с бывшим, которую она еле-как нашла. Мика больше не писала, да и Костя не отвечает. Максимально не хочет что-либо принимать, но подругу с этим мудаком она не бросит, никогда в жизни. Костенко ей как сестра, за неё перегрызёт глотку любому. Собравшись с мыслями, Юля быстро набирает сообщение, тяжело сглатывая.Юленька
Набери мне как только это прочитаешь.
Мне нужна твоя помощь.
Выключает мобильник и откидывает голову, ожидая пока Ваня вылезет. Зуев припарковался возле подъезда и рыжая смотрит на своё окно, не замечая света. –Хенк, они на ночной что-ли? — закидывая сумку на плечо Сорока кусает губы, всё ещё переживая сегодняшнюю ночь. –Да, до восьми утра. — Хенкин выставляет руку и девушка хлопает по ней, прощаясь. —С днём рождения. –Ага и тебя. — улыбнувшись, она прощается с остальными. Поправив куртку на себе, вылазит из машины и салютует рукой, показушно хлопая дверью. С неба срываются холодные капли, холод пробирает до костей, а кроссовки хлюпают по маленьким, неглубоким лужам. –В этот раз ключи хоть взял? — весело тараторит Юлия, забегая под козырёк подъезда. –Ой, защёлкнись. — Ваня тоже улыбается, достав связку, он демонстративно трясёт ею у её лица. Прикладывает ключ и дверь открывается, пропуская друзей внутрь. Кислов бежит к своей двери и сразу же её открывает, на что дева недовольно поднимает брови. –Ей, а попрощаться? — она складывает руки на груди, недовольно смотря на парня. –А ещё че? Может отлизать? — кудрявый скалит зубы и дёргает за ручку, пытаясь как можно быстрее скрыться от рыжей. В женской груди сжимается сердце от мысли, что он неисправим. Возможно, они и правда несовместимы, правда не получится даже дружбы. Не то, что бы ей грустно, ей похуй. Просто с ним весело, а сегодня так вообще — произошло что-то из ряда вон. Были на волоске от смерти, но вместе. Смотрела там в его глаза и в глубине души надеялась, что всё обойдется. А теперь он снова показывает шипы, снова ломает призрачную надежду. Где-то в животе умирают бабочки, разбиваясь о стены, которые они сами воздвигли. А далеко в сердце иглой колятся призрачные чувства, которых ни он, ни она не замечают. –Что с тобой? Нормально ж всё было? — Сорокина вытаскивает свои ключа и поднимаются на одну ступеньку, отчуждённо смотря на него. –Лисёнок, нормально у меня будет только тогда, когда ты съебешь обратно в Питер. — он искренне улыбается и исчезает за свой дверью, закрывая её. Фантомные воспоминания проносятся перед глазами, но Юля не успевает ухватиться хотя бы за одно. Постояв минуту, проанализировав его слова, всё-таки поднимается на свой этаж. Ваня в это время сползает по двери вниз и закрывает лицо руками, выдыхая. Не может понять, что с ним происходит, поэтому в любой непонятной ситуации легче всего проявлять колкость. Что эта рыжая фурия с ним сделала? Почему когда они прижимались к друг другу и смотрели в глаза, внутри него что-то загорелось? Что за дебильная искра? Он не знал, либо не хотел мириться с этим чувством. Куда легче держать её на расстоянии и не позволять разрушить его жизнь. Ведь хорошо живётся, когда телефон вибрирует от смс, где Алёна шлёт ему сиськи. Так удобней и правильней, но далеко не то, что хочет сам Кислов. Дева заходит домой, скидывает обувь и куртку, уныло осматривая себя в зеркале. Кем она стала? Что случилось? Почему вдруг резко стала слабой и зависимой от какого-то наркоши, с которым даже общаться нормально не удаётся. Что за бред? Включает свет и направляется в комнату. Не включая свет, падает на кровать лицом в подушку и долго, протяжно мычит. Хочет сдохнуть прям в постели, дабы больше ничего не переживать. Понимает в какую бездну сами себя затянули, понимает, что настал конец светлому и доброму. В коридоре, в куртке звонит телефон. Она знает, кто звонит. Знает, что что-то изменится после того как возьмёт трубку и ответит. А в голове крутятся слова Кислова, и настроение становится ещё паршивей. Но всё равно идёт отвечать, зная обо всём. Почему-то хочется, что б звонил Ваня, а не Миша. Но Миша не мешает её с говном, а наоборот — возможно до сих пор любит. Правда ли говорят, что сердцу не прикажешь? Но кем он стал, раз её вера в ненависть переросла.