***
На следующий день Се Лянь вместе с Фэн Синем и двойником Му Цина спустился с гор. Едва сойдя вниз по горной тропе к ущелью, которое являлось входом в монашескую обитель, они увидели сверкающую золотом повозку, запряжённую белой лошадью. Юноша в роскошных одеяниях и с драгоценным обручем на шее возлежал на переднем сиденье, высоко задрав сложенные одна на другую ноги и поигрывая кнутом в руках, всем видом источая высокомерие. — И это никто иной, как сам Лазурный демон.- нахмурился Лан Цяньцю. Увидев, что Се Лянь показался из ущелья, юноша подскочил и на всех парах бросился к принцу, вне себя от радости восклицая: — Мой царственный брат! Конечно, этим юношей оказался Ци Жун. Только он мог целыми днями караулить принца у подножия горы Тайцан, независимо от того, спустится Се Лянь с гор или нет. — Ты был таким преданным к Его Высочеству, что же с тобой случилось? — спросил Цинсюань. — А тебе, мать его, какое дело?! — воскликнул злой Ци Жун. Увидев Му Цина, он собирался что-то сказать, но двойник лишь покачал головой. В два шага Ци Жун подбежал к принцу и радостно воскликнул: — Наконец-то я тебя дождался! Се Лянь лучезарно улыбнулся и погладил мальчишку по макушке со словами: — Ци Жун, ты снова подрос? Как ты узнал, что я сегодня возвращаюсь во дворец? Ци Жун хихикнул: — Я не знал, просто ждал. Рано или поздно ты бы спустился, и я не верю, что не дождался бы тебя. Се Лянь беспомощно произнёс: — Тебе и правда нечем больше себя занять. Ты сидел за книгами? А фехтованием занимался? Если матушка опять попросит меня проверить твои успехи в тренировках, я больше не стану тебя выгораживать. Ци Жун уклончиво закатил глаза и, подпрыгивая, воскликнул: — Отложим это на потом! Взгляни лучше на мою новую повозку! Прошу, царственный брат, садись, я отвезу тебя во дворец! — Этот повозка…- одновременно сказали Фэн Синь и Се Лянь, вспомнив ту самую поездку. Схватив Се Ляня за руку, он потащил его к повозке. Се Ляню эта затея показалась чрезвычайно опасной, он спросил: — Ты будешь править повозкой? Фэн Синь и Му Цин последовали за ним. По правилам свита должна была сидеть как раз на передних сиденьях в повозке, хоть Ци Жун пригласил только Се Ляня, не выразил возражения, чтобы на его повозке сидели и другие. Кто бы мог подумать, что едва они усядутся, как сразу же пожалеют об этом. — С таким как он, другой исход событий невозможен.- сказал Наследный Принц Тайхуа. Ци Жун правил повозкой словно умалишённый, кнут в его руках свистел без остановки, а изо рта вырывались какие-то нечленораздельные восклицания. Белая лошадь, подгоняемая им, в ужасе ринулась вперёд, так что повозка едва не взлетела, готовая сшибить всё на своём пути по широкой улице. Се Лянь на протяжении всей поездки кричал не прерываясь, несколько раз они едва не сбили пешеходов и лавочников, чего не произошло лишь благодаря Фэн Синю и Му Цину, которые в нужный момент мощным рывком удержали лошадь за поводья. — Вы могли бы причинить вред людям! — сказала Юйши Хуан. — И что? Никто же не пострадал.- Ци Жун закатил глаза. В противном случае за всё время их бешеной гонки с жизнью расстались бы как минимум человек двадцать. Лишь когда впереди показался дворец, колёса повозки наконец стали крутиться медленнее, а Се Лянь, Фэн Синь и Му Цин как по команде облегчённо вздохнули. Принц стёр холодный пот со лба. Фэн Синю и двойнику Му Цина около дюжины раз попало от Ци Жуна кнутом — на руках юношей вздулись отметины. А сам Ци Жун поднялся, поставил ногу на внушительный круп лошади и с довольным видом произнёс: — Ну как, мой царственный брат, неплохо я правлю повозкой? Се Лянь спустился на землю и ответил: — Я буду просить отца и матушку, чтобы забрали твою повозку. Ци Жуна его ответ крайне поразил: — Но почему?! — Действительно, почему?! — с сарказмом парировал Лан Цяньцю, получив гневный взгляд зеленого демона.***
Императорский дворец был домом Се Ляня, он рос здесь с самого рождения. Фэн Синь был избран его личным телохранителем в четырнадцатилетнем возрасте, поэтому и он давно привык к обстановке дворца. Смотря на бывший дворец, Фэн Синь и Се Лянь с ностальгией вспомнили своё детство. Му Цин же, что с Ронгом в тени наблюдали за происходящим и своим двойником, равнодушно осмотрел дворец, хотя его двойник должен делать вид, что удивлен такой роскошью и прийти в восторг, на деле ему ужасно не понравилось это место. — Тебе там хоть что-то нравился? — недовольно спросил Фэн Синь. — Нет. Еще в будни Наследного Принца он в целом безразлично относился к золоту, а после того самого инцидента, вообще возненавидел сусальное золото. Один лишь вид сусального золота вызывает в нем ярость, что ему хочется просто сжечь все это золото. — Перейдем к разговору Его Высочество Се Ляня с его матушкой.- предупредила Луна. Они ещё немного поговорили ни о чём, потом государыня спросила принца о происшествии на праздничной церемонии. В её голосе звучало беспокойство: — Из слов советника я поняла, что это серьёзная проблема. Не знаю, могу ли я чем-то помочь? Тебя подвергнут наказанию? Се Лянь ещё не успел ответить, когда Ци Жун вставил слово: — Хмф, мой царственный брат ни в чём не повинен, это ведь не он свалился со стены. Если кого и наказывать, то лучше наказать того мелкого задохлика. — Кого? Ты так назвал маленького невинного ребенка?! — спросил Цинсюань. — Пфф. Невинного? Хахаха! Не смеши меня! Это вы просто еще не знаете, на что тот малец способен! — смеялся Ци Жун. — Ци Жун. Достаточно. Услышав строгий приказ своего Цин-гэ, Ци Жун замолчал, но продолжал смеятся. И никто не заметил, какого было выражение лица Хуа Чэна в этот момент. Се Лянь подумал: «Какого ещё задохлика?» Но не успел он одёрнуть Ци Жуна, государыня рассмеялась. Как раз в этот момент она вдруг заметила снаружи зала ещё двоих юношей и произнесла: — А кто это дитя рядом с Фэн Синем? Впервые замечаю прибавление в твоей свите. Тогда Се Лянь с радостью ответил: — Это Му Цин, вчера на празднике он исполнял роль Демона. После этих слов брови Ци Жуна чуть нахмурились, он выглядел слегка удивленным. «Цин-гэ играл демона?» — думал он. — … Ты не знал этого? — недоверчиво спросил Лан Цяньцю. — Он же твой любимый названный старший брат! — Откуда я должен был знать, кто играл демона?! Государыня же спросила: — А? Пусть подойдёт, я взгляну на него. И Фэн Синь пусть заходит. Повинуясь, Фэн Синь и двойник Му Цина вошли в зал и встали перед государыней на одно колено. Женщина внимательно оглядела Му Цина и сказала Се Ляню: — Вчера я лично убедилась, что он неплохо сражается. Очень симпатичный юноша, лицом похож на образованного министра. Вот уж не думала, что он столь умело обращается с саблей, да ещё источает такую яростную ауру в бою. Се Лянь улыбнулся до ушей. — Правда? Мне тоже кажется, что он весьма неплох. Ци Жун, однако, с удивлением спросил: — Под маской демона был он?! Резко вскочив с место, он случайно уронил нефритовый кубок, наполненный соком вишни. — Случайно? — переспросил Се Лянь. — Да. Случайно. Дядя Ци не хотел уронить этот кубок, это было лишь случайности. У него не были не добрых намерений.- ответил Фу Яо, мрачно смотря на собеседника. — Не добрых намерений? Се Лянь инстинктивно встал с места, не дав соку пролится на двойника Му Цина, который сидел опасно близко. — Моему двойнику просто не повезло. Затем схватил двоюродного брата за шиворот и воскликнул: — Ци Жун, что ты творишь?! — А зачем вы кричите на него? — не понимала Баньюэ. — Я ошибся. Се Лянь не знал, что Ци Жун просто хотел извинится перед Му Цином за то, что во время шествие бросил на него пиалу. — Разве такое случилось? — Я не видел этого! — Я пропустила эти моменты, они были ненужными.- объяснила Луна. Он просто не знал, что под маской демона был его Цин-гэ! Настоящий Му Цин, что наблюдал за ним вместо с Ронгом, помрачнел. «Се Ляну даже не известно, что именно хотел сделать Ци Жун, но он уверен в его не добрых намерениях. — Ци Жун сам виноват, он всегда плохо относился к другим, особенно служащим.- оправдался Се Лянь. Му Цин и Фу Яо одарили его уничтожающим взглядом, а сам Ци Жун молча сидел. Почему Се Лянь всегда делает что-то, что заставляет меня лишь сильнее ненавидеть его?» Му Цин знает, что Ци Жун обожает своего двоюродного брата, поэтому несмотря на свою неприязнь к Се Ляну, он часто закрывает глаза на его раздражающие действие, пытается сделать их отношение нейтральным, но всегда, абсолютно все время, Се Лянь делает так, что Му Цину хочется убить его. «И как только Его Высочество остался жив, настолько сильно злив Му Цина?» — задумался Мэй Няньцин. Се Лянь не стал даже его слушать, передал Ци Жуна Фэн Синю: — Не позволяй ему лезть в драку. Фэн Синь протянул одну руку к Ци Жуну, но мальчишка тут же осыпал его пинками и тумаками, выплёвывая ругань: — А ты что ещё за дрянь? Откуда в тебе, псина, столько смелости, чтобы хватать меня своими руками? У Се Ляня от безысходности разболелась голова. Принц произнёс: — Ци Жун, в последнее время твоё безобразное поведение становится всё более невыносимым! — затем повернулся к государыне. — Матушка, забыл вам кое-что сказать. Заберите у него золотую повозку. Ци Жун удивлённо вздрогнул и заорал: — Нет, не надо! Почему?! Это подарок от тёти на мой день рождения! Се Лянь возразил: — Что бы это ни было, её следует забрать. Только что по пути во дворец ты едва не натворил бед. Пока не научишься аккуратно править повозкой, не прикасайся к ней. Государыня охнула и спросила: — Едва не натворил бед? Каких бед он едва не натворил? Се Лянь вкратце описал ужасную манеру Ци Жуна править повозкой. У виновника от ярости покраснели глаза, он продолжал кричать: — Царственный брат несправедливо меня обвиняет! Ясно ведь, что я ни одного прохожего не сбил! — Ты мог бы запросто убить несколько человека.- напомнил Его Высочество Циин. Се Лянь, не зная, как ещё его вразумить, ответил: — Только потому, что кое-кто не дал этому случиться! Ци Жун в момент вырвался из рук Се Ляня и, раздуваясь от ярости, выбежал прочь из дворца Цифэн. Государыня несколько раз позвала его, однако он так и не вернулся, поэтому женщина беспомощно произнесла: — Я поговорю с ним об этом завтра. Ох, это дитя, он так долго мечтал о повозке, а несколько дней назад отпраздновал день рождения. Глядя, как сильно он желает получить её, я подарила ему повозку. Кто же знал, что всё так обернётся? Я бы не стала делать такой подарок, если бы предполагала подобное. Се Лянь спросил: — Но зачем ему непременно понадобилась повозка? — Он сказал, что тогда сможет в любое время ездить на гору Тайцан и возить тебя во дворец. «Он так сильно обожал Его Высочество, а сейчас ненавидит его.» Подумав, что Ци Жун, в конце концов, преследовал добрые намерения, Се Лянь замолчал. Спустя пару мгновений принц заключил: — Вам лучше найти ему учителя, который сможет обуздать его нрав. Ни в коем случае нельзя продолжать в том же духе, это никуда не годится. Государыня вздохнула: — Какому учителю под силу его вразумить? Он всегда слушался лишь тебя одного. Неужели ты предлагаешь, чтобы он вместе с тобой отправился на гору, занялся совершенствованием тела, духа и нрава? Но советник под страхом смерти не желает принимать его в ученики. — Слава Небесам, этого не случилось. А-то даже представить страшно, что случилось бы в монастыре.- сказал Мэй Няньцин. Се Ляню даже мысли об этом показались смешными и страшными. Принц покачал головой. — Если Ци Жун с его-то характером поселится в монастыре Хуанцзи, ни одному живому существу на горе Тайцан не будет покоя. Му Цин же не был согласен с этими словами. Ци Жун может вести себя тихо и послушно, это зависит от других. — Я сомневаюсь в этом. «Было бы хорошо, если бы Ци Жун тоже учился на монастыре. Мы бы тогда виделись чаще.» Эта проблема вызывала у обоих — матери и сына — ужасную головную боль. Никто не мог найти подходящего выхода, поэтому они решили пока отложить этот вопрос. Под вечер, повидавшись и немного поболтав с родителями, Се Лянь покинул императорский дворец. Покинув дворец, Се Лянь решил пройтись по столице и заодно, как пообещал вчера, проводить Му Цина к его дому. Жилища богачей за красными воротами и грязные землянки бедноты всегда отделяются одним лишь переулком. Отчий дом Му Цина ютился как раз в таком тёмном переулке на самой оживлённой улице столицы. Стоило троим юношам подойти к входу в переулок, их тут же окружили пять-шесть детишек в лохмотьях, которые наперебой кричали: — Гэгэ! Гэгэ вернулся! — Они вас знает, Ваше Высочество? — спросил Цинсюань, уверенный, что дети обратились к Се Ляну. — Нет. Они не ко мне обратились. — Аа? Тогда кому? Се Ляню это сначала показалось странным — почему, встретив незнакомца, дети зовут его «гэгэ»? Однако почти сразу принц заметил, что они обращаются вовсе не к нему, а к Му Цину. — Точно! У Генерала Сюаньчжэня есть же слабость к детям! — начал понимать Повелитель ветра. Ребятня так и ластилась к юноше, но двойник Му Цина не удостоил их ответной добротой. — В этот раз ничего нет. Хватит кричать. Он сохранял невозмутимое выражение, однако тон его голоса на самом деле вовсе не был таким уж холодным. После двойник Му Цина повернулся к Се Ляню и произнёс: — Ваше Высочество, не обращайте внимания. Это местные дети. Но ребята, очевидно, были хорошо знакомы с Му Цином и привыкли играть с ним, поэтому ни капли не испугались, наоборот — с хихиканьем окружили юношей и протянули грязные ладошки, выпрашивая у Му Цина угощение. В конце концов, юноша всё-таки достал из кармана гроздь похожих на рубины вишен и разделил между детьми. Фэн Синь ужасно поразился увиденному, кажется, он совершенно не ожидал от Му Цина ничего подобного. — Никто не ожидал бы от тебя такого.- признался Фэн Синь. Му Цин не обратил на это внимание, это было правдой. Поэтому он лишь пожал плечам и продолжил просмотр. И не удивительно — Му Цин своим крайне безразличным и прохладным бледным лицом производил впечатление человека, который будет смотреть, как незнакомец умирает от голода у него на глазах, но не поделится едой. — Действительно. — Вы правда выглядите таким человеком. — Как говориться, внешность обманчиво. Се Лянь же не удивился ни капли. Вначале он тоже хотел чем-нибудь угостить детишек, но, к сожалению, у него не было привычки носить при себе сладости, а приказать Фэн Синю дать детям немного серебряных монет выглядело бы подаянием попрошайкам, поэтому принц счёл такой поступок неподобающим. Никто не мог представить, что в следующую секунду вдруг послышится громкий топот копыт и ржание, а затем по улице пронесётся душераздирающий визг. «Это тот самый момент…» — поняв, Хуа Чэн сильно помрачнел и уставился на Ци Жуна. — У меня плохое предчувствие.- начали волноваться остальные. Юноши переменились в лице. Се Лянь первым выбежал из переулка. По обеим сторонам улицы царила неразбериха, всё летело кувырком, прохожие разбегались в стороны, по земле катились красные яблоки и жёлтые груши. Не успев понять, что происходит, принц услышал безумный хохот и крик молодого парня: — С дороги, с дороги, все пошли вон! Если кого задавлю насмерть, так я здесь ни при чём — это у вас глаз нет, смотреть разучились! — Это же голос Ци Жуна, верно? — спросил Лан Цяньцю. — Верно. Фэн Синь выругался и воскликнул: — Это опять Ци Жун! Всё верно — Ци Жун стоял на своей роскошной золотой повозке и со зверским выражением лица размахивал кнутом, стегая белую лошадь так, что та неистово ржала. Се Лянь крикнул: — Остановите его! Золотая повозка просвистела перед ними, Фэн Синь крикнул «Есть!» и бросился вперёд. Се Лянь же вознамерился осмотреть прохожих и лавочников, которых сбил Ци Жун, чтобы убедиться, не поранились ли люди. Как вдруг принц заметил кое-какую странность. Резко обернувшись, он увидел, что за большой золотой повозкой тащится толстая длинная верёвка. А на конце той верёвки привязан холщовый мешок. Мешок не пустовал — в нём как будто что-то непрестанно барахталось. И судя по всему, это был человек. А точнее, ребенок. — Вы же не сделали этого, верно? — с надеждой спросила Повелительница дождя. — Ты… Ты с ума сошел?! Ребенок мог бы умереть! — воскликнул Лан Цяньцю. — Как ты можешь так жестоко обращаться с ребенком?! — спросил Цинсюань. Ци Жун лишь закатил глаза на возмущение других. — Я пропущу моменты, когда они спасали ребенка. Выяснилось, что Фэн Синь никак не мог сдёрнуть парня с повозки, поэтому пришлось отбирать поводья. Ци Жун, конечно, не желал их отдавать, и всё тянул на себя, так что Фэн Синь в минуту опасности случайно столкнул его с повозки. Упав на землю, Ци Жун прокатился по ней так, что содрал в кровь колени. А увидев вокруг кучу свидетелей, и вовсе невыносимо разгневался. Но тут раздался голос Се Ляня: — Это я ему приказал. Ци Жун открыл и закрыл рот, затем воскликнул: — Мой царственный брат! Се Лянь в гневе закричал на него: — Посмотри, что ты натворил! Ци Жун, я просто… Как вдруг ребёнок на руках Се Ляня поёжился, потом медленно расслабил руки, которые прижимал к голове, и теперь с опаской смотрел на принца из-под локтя. «Я так близко нахожусь к Гэгэ!» — Бедный ребенок. Се Лянь тут же унял гнев, склонил голову и мягко спросил: — Как ты себя чувствуешь? Где-нибудь сильно болит? Малыш всё ещё находился в сознании, он не лишился чувств от боли и не помутился разумом со страху, поэтому просто покачал головой. — Какой везучий. А он ведь мог бы умереть…- завольновался Цинсюань. — А не кажется ли вам этот мальчик подозрительно знакомым? — неожиданно спросила Лин Вэнь. — Он тот самый мальчик, который упал с башни во время шествие.- обьяснил Се Лянь. — Аа. Тогда понятно. — Эхх, я же вам сказал, что судьба этого мальчика несчастная. А вы меня не послушали.- вздохнул Советник. — Несчастная? — переспросили некоторые. — Про это увидите позже.- вмешалась Луна. Се Лянь, увидев, что открытая часть лица мальчонки залита кровью, — Бедняжка. хотел было взглянуть, не поранил ли тот голову, но к вящей неожиданности принца ребёнок закрыл руками другую половину лица, столь плотно, что казалось — он скорее умрёт, чем позволить принцу посмотреть. — А что с ним не так? — Не важно. Перейдем к разговору Ци Жуна с Его Высочеством. Се Лянь, понимая, что объяснить ничего не получится, сказал: — Ци Жун, послушай внимательно, с сегодняшнего дня и впредь тебе запрещается трогать этого ребёнка даже пальцем, ты меня слышал?! В этот момент Се Лянь ощутил, как на шее что-то сжалось. Всё ещё гневаясь, он удивлённо замер и опустил взгляд, увидев, что ребёнок зарылся лицом у него на груди, ручками крепко обхватив принца за шею. Хуа Чэн, смотря на свой детский поступок, так покраснел, что с трудом держал себя в руках. Се Лянь почувствовал, что малыша бьёт дрожью, и решил, что у него что-то болит, поэтому взволнованно спросил: — Что такое? Ребёнок с ног до головы был покрыт землёй, песком и кровью, и теперь вся эта грязь осталась на белых одеяниях Се Ляня. Но принц не придал этому ни малейшего значения, лишь осторожно похлопал мальчика по спине, успокаивая его, и уверенно произнёс: — Всё в порядке. Я прямо сейчас отведу тебя к лекарю. Мальчонка не ответил, только прижался ещё сильнее. Крепко, не желая отпускать, будто держался за спасительную соломинку, от которой зависела его жизнь. Ци Жун, видя, что Се Лянь совершенно не испытывает к нему признательности, да ещё направил всё внимание на какого-то незнакомого мальчишку, запачкавшего одеяния принца тёмно-грязными кровавыми следами, разгневался так, что его душа воспылала от досады. — Тебя волновало только это? Ци Жун отвернулся, всем видом показывая, что ответить не намерен. Юноша взмахнул кнутом и нацелил удар ровно в голову ребёнка. — Скажите, что он не ударил ребенка. — Не волнуйтесь, Ваше Превосходства. С ребенком ничего не случилось. Но Фэн Синь, который как раз стоял поблизости, в тот же миг взлетел в воздух и отбил руку Ци Жуна ударом ноги. — И нашел себе проблемы.- вздохнул Наньян. Нет, он не жалеет, что спас мальчика, просто этим действием он нашел себе неприятности. Раздался неприятный хруст, затем громкий крик Ци Жуна. Кнут упал на землю, а рука юноши согнулась под неестественным углом, безвольно повиснув. — Так тебе и надо! — злорадстовал Лан Цяньцю. Сам Ци Жун, всё ещё не в силах поверить в случившееся, лишь спустя какое-то время медленно поднял голову и зло уставился на Фэн Синя, выплюнув слово за словом: — Как… ты… посмел сломать мне руку! Фраза сквозила пронизывающим до костей холодом. Фэн Синь же лишь после осознал, что натворил, его лицо мгновенно переменилось. И ещё сильнее, чем его собственное, исказилось лицо двойника Му Цина. — Хо-хо, волновались за Генерала Наньяна? Ронг Сию убийственно смотрел на Мингуана, что последний скрыл хитрую улыбку. «Какая ревность! Хо-хо, что же в конце будет? Генерал Сюаньчжэнь останется с Ронгом Сию, или найдет общий язык с Генералом Наньяном?» «Просто прекрасно! Почему они не могут провести хоть один день спокойно, без происшествий?!» — злился настоящий Му Цин. Как бы Ци Жун ни был ненавистен им ранее, это дело одно. Но если кто-то, будучи телохранителем, вдруг совершал ужасную оплошность — ломал руку представителю царственного рода — это уже совершенно другое! — У вас были серьезные проблемы? — спросил Цинсюань. — Да нет. Ничего серьезного. Даже с ребёнком на руках и толпой зевак за спиной, в непростом для уклонения положении, Се Лянь всё равно смог бы с лёгкостью увернуться от удара, если бы понадобилось. Но Ци Жун напал слишком агрессивно и столь внезапно, что Фэн Синь не успел даже подумать, как тут же вмешался. Теперь ситуация становилась ещё более запутанной, принц не мог это предотвратить, да и не собирался тратить время. Одежда на груди Се Ляня совсем запачкалась кровью, но он не стал снимать её: малейшее промедление могло стоит ребенку жизни. — Нам надо смотреть все это? — спросил Фу Яо. — Ммм, я пропущу до того моменту, когда мальчика уже отвезли к лекарям. Мальчик сидел на стуле, и чтобы поравняться с ним взглядом, принцу пришлось чуть наклониться. Он склонил голову набок и спросил: — Как тебя зовут? Ребёнок устремил на него неотрывный взгляд огромного глаза. В чёрном зрачке отразилась белоснежная фигура принца. Такой взгляд менее всего ожидаешь увидеть от маленького ребёнка. И если подбирать описание, как нельзя лучше подойдёт сказанная Фэн Синем фраза — «будто одержимый, словно в него вселился демон». — Не демон вселился, он просто с ужасной судьбой родился.- сказал Советник. — Ужасной судьбой? Помолчав, мальчик опустил голову и ответил: —Хун¹… Его голос звучал тихо, притом низко и немного неразборчиво, будто он не хотел отвечать и в то же время немного стеснялся. Се Лянь смутно расслышал слово «Хун», после чего спросил: — Сколько тебе лет? Малыш ответил: — Десять. — Десять? Ему целых десять лет?! Я думал, как максимум ему восемь! — Цинсюань удивленно размахивал веером. — Он слишком худой и болезненный для своего возраста. Неужели его родители не следят за ним? — нахмурилась Юйши Хуан. Се Лянь задал вопрос просто так, чтобы рассеять настороженность мальчишки, но услышав, как тот робко ответил «Десять», удивлённо замер и подумал: «Я был уверен, что ему только семь, самое большее — восемь, а оказалось, уже десять? Малыш в самом деле ужасно исхудал». Помолчав, Се Лянь мягко улыбнулся: — Сейчас лекари осмотрят твои раны. Не бойся, опусти руки, ладно? Мальчик, услышав, нерешительно замотал головой. Се Лянь спросил: — Почему ты не соглашаешься? Ребёнок долго молчал, прежде чем ответить: — Уродец. — Охх, теперь все понятно… Его, похоже, особо недолюбили там…- грустили некоторые от ужасной судьбой мальчика. Хуа Чэн же думал, что такой уродец как он, не достоин такого великого и самого лучшего во всем свете человека, как его Гэгэ. Это мысль заставил его погрустить, он вновь начал страдать из-за низкой самооценкой. Ответив лишь одним словом, он окончательно отказался опускать руки и показывать лицо, как бы его ни уговаривали. Се Лянь поклялся, что не станет называть его уродцем, обещал не смотреть, даже отвернуться… Ничего не помогало. В столь юном возрасте мальчик оказался на редкость упрямым. Делать нечего, лекарям оставалось только задать ребёнку несколько вопросов, потом попросить назвать несколько чисел, которые они показали на пальцах, чтобы убедиться, что у мальчика не кружится и не болит голова, что он прекрасно всё видит, а затем приступить к осмотру и лечению ран на теле. В процессе осмотра лекари явно выражали недоумение, то и дело цокая языком от удивления. Се Лянь, который всё время стоял рядом, услышав, спросил: — Уважаемые, что с ним? Один из лекарей, не выдержав, поинтересовался: — Ваше Высочество, этого ребёнка в самом деле избили и протащили в мешке по земле? Се Лянь даже растерялся на мгновение, прежде чем переспросить: — Считаете, я мог солгать? — В таком случае, весьма… поразительно. Нам ещё не приходилось встречать таких стойких как он. У него сломаны пять рёбер и нога, по всему телу множество ушибов и ран, и, тем не менее, он всё ещё может сохранять ясное сознание, сидеть, стоять и отвечать на вопросы. — Какой ужас! — Что ты сделал с ребенком?! — Такое не всегда под силу даже взрослому, что уж говорить о десятилетнем ребёнке? Се Лянь, услышав о столь тяжёлых ранах, ощутил, как гнев на Ци Жуна разгорелся в душе с новой силой. «Ну, разумеется. Братец не был бы добр со мной все время.» — закатил глаза Ци Жун. «Как же мне повезло, что я встретил Цин-гэ.» Потом взглянул на мальчишку, который сидел на стуле, будто бы вовсе не чувствуя боли, и лишь украдкой неизменно поглядывал на принца своим огромным чёрным глазом. Заметив, что Се Лянь поймал его взгляд, он тут же отвернулся. — Думаю, на сегодня хватит. Отдохните.