Сплошной кошмар.

Как по чьему-то щелчку тонких пальцев в ушах появился звон, а в глазах всё стало расплываться и казаться дико неестественным. Опять это чувство в груди. Пустота. Будто бы все нереально, будто бы все обман и страшный сон. Ноги опять ватные и стоять на них ровно не представлялось возможным. Слава Богу, что капитан успел подхватить его на руки, а то бы ещё чуть-чуть, да так бы и долбанулся башкой своей божедурной об камень рядом лежащий, тогда уж точно об разуме и сказать нечего было б. — Ох, безпелюха ты! — Недовольно ворчит красноглазый, пока поднимает еле что-то понимающего брата на руки. — Извини... — Мямлит Лоргон, сжимая обмякшие пальцы своих же рук, будто пытаясь вернуться обратно в реальность. — Да ну? Слова такие знаешь? Я тебя и не узнаю! — Раздраженно закатывает глаза капитан, сжав кусок красного плаща. Пока Айвен продолжает ругаться, он уже теряет связь с миром, ровно также, как и свои , казалось бы, неизменчивые черты внешности. На худоватых ладонях появляются странные багровые и черноватые пятна, пока кончики пальцев становятся более... Острыми что-ли? Глаза уже еле открываются, выглядя пугающе неживыми и стеклянными. Хотелось орать во всю глотку из-за боли, пожирающей все тело изнутри, но сил вовсе не было. Такое ощущение, будто кости ломаются сами по себе, а на коже появляются жесточайшие ожоги в тех местах, где его аккуратно придерживал капитан. Всё равно, что святой воды вылить на нечисть какую. А слабость такая, будто кто-то высосал все твои жизненные силы за раз, хотя их было абсолютно всегда предостаточно. Крест на лбу становился чернее и чернее с каждой секундой, с которой Айвен не замечал происходящего. Но напряжение от макушки головы до кончиков пят появилось именно тогда, когда воздух стал будто холоднее, а брат совсем затих. Ни оха, ни вздоха от него не слышно. Будто язык проглотил, только глаза блестят, будто сейчас заплачет. Так и кричал, "Помоги мне!" только молчком. — Эй? — Выдыхает Айвен клубок теплого воздуха в мерзлый воздух. — Не доведёт это до добра. Братьям и сёстрам рано или поздно рассказать бы пришлось, если бы правда не всплыла сама спустя время, поэтому, красноглазый, чуть ли не спотыкаясь , ринулся обратно к костру, держа медленно хладеющее, обмякшее тело брата на руках, мысленно молясь, чтобы все обошлось без лишних жертв и вопросов. Буквально влетев сквозь кучу кустов обратно, Айвен опускает его землю, пока другие члены ордена удивлённо смотрят на них, задают вопросы, но красноглазый будто их и не слышит. В руках сейчас, возможно, жизнь его дорогого братца, а он и не знает, что нужно сделать, чтобы тому стало хоть немножко легче. Теперь оба чувствуют себя безысходно, молчат, смотрят друг на друга.