Стало холодно на земле

      Усталость и сон как рукой сняло, хотя Чин не спал почти сутки. То, что должно было стать финалом, стало началом и так хотелось верить, что новая жизнь — вот она, на расстоянии вытянутой руки. Было понятно, что Кристиан не случайно вышел именно в тот момент, когда Чин коснулся ручки двери, и было страшно поверить в это.       Пока Чин думал, что сказать, Кристиан сдержанно улыбнулся и предложил принять душ и переодеться с дороги, предупредив, что Чин найдёт большой выбор одежды с этикетками в шкафу, а если и там ничего не подойдёт, он научит, как заказывать через Пятницу. И не только одежду. Чин понимал, что действительно ничего не взял с собой, но вот в чëм, а в этом он был совершенно непритязательным, предпочитая простые футболки, рубашки, брюки и джинсы. Было что-то растерянное, наверное, в его взгляде, так как Кристиан снова улыбнулся и, кивнув в сторону той кухни, что Чин заметил, выйдя из лифта, сказал, что будет ждать там.       Чин управился быстро, ненадолго ошеломлëнно замерев возле огромного шкафа-купе. В итоге выбрав чёрную рубашку, тёмно-синие брюки и чёрные кожаные мокасины, Чин вышел в общий холл. Со стороны кухни доносилась приглушённая возня.       — Мой кофе, конечно, не так хорош, как у командира, — обернулся на звук шагов Кристиан, — но зато я всегда отвечаю за омлет с зелёным горошком и специями.       — Я выяснил, что ты входил в боевой отряд, — кивнул Чин, присаживаясь на высокий барный стул.       — Теперь нас, должно быть, расформируют… — грустно вздохнул Кристиан, его рука на мгновенье замерла, сжав пакет с зёрнами. — Мэй и Никита покалечены, есть риск не восстановиться полностью, а без них… Да и мы до сих пор под следствием, хотя полковник Роджерс, кажется, занимается этим. В лучшем случае нас оправдают и расформируют, — повторил Кристиан то, с чего начал.       — Жизнь на этом не заканчивается, — сдержанно улыбнулся Чин. Ожидал ли он ещё вчера, что будет говорить такие слова.       — Не заканчивается, — улыбнулся и Кристиан, посмотрев на него, и вернулся к кофе.       Чин повернул голову к огромному окну. За почти панорамной стеклянной стеной просыпался Вашингтон. Всё выше поднималось солнце, яркими бликами отражаясь в стёклах Башни. Чин, конечно, слышал про Тони Старка. В Азии хорошо знали всех крупных бизнес-игроков, но то, что он окажется в его доме — страшно было подумать, в каком качестве — Чин и помыслить не мог.       Приглушенно хлопнула ещё одна дверь, на секунду в холл вырвался шум утренних пробок, хотя с высоты их этажа совсем не было видно снующих внизу машин. Чин обернулся на шаги одновременно с закрывшим крышку кофемашины Кристианом.       — Утра, — глянув на Чина, коротко кивнул помятый мужик с больными янтарно-жëлтыми глазами. — И на меня сделай, — попросил он Кристиана и устало пристроился на стул.       — Командир… — кивнув, начал было тот.       — Потом, Крис, — измученно выдохнул мужик. — Сегодня не менее тяжёлый день. Предстоит узнать по всем полную медицинскую картину, определиться с основными дальнейшими действиями. Роджерс оставил сообщение, что уехал с Джеком в Пьюджет-Саунд.       — Ты так и не рассказал, какой ценой сам платил за наши жизни, — серьёзно произнёс Кристиан, облокачиваясь локтями о стойку.       — Вы не имеете цены, — вздохнул мужик, поднимая на него глаза. И с этим Чин был полностью согласен. — Так что кофе, и вперёд, — мужик мотнул головой. — Что тебе сказала Хелен?       — Меня хорошо подлатали, — Кристиан обернулся на Чина, благодаря короткими лучиками морщинок в уголках глаз. — Хорошее физио, и хромоты не останется, но большая вероятность, что как прежде…       — Как прежде уже не будет ни у кого, — прервал командир, кивая, тяжело и долго выдохнул. — Но мы снова вместе, и это главное. Выгребем…       Кофеварка запищала, Кристиан с улыбкой коротко кивнул и полез за чашками. Мужик, в котором Чин, вспомнив, что выяснил, когда узнавал про Кристиана, признал его командира Брока Рамлоу, в несколько глотков выпив явно обжигающий кофе, с хрипом и рыком потянулся, кивнул, пожал протянутую Кристианом руку и, бросив Чину: «Дня…», сполз со стула и скрылся в лифте.       — И ведь не скажет, что с самим было… — выдохнул, мотнув головой, Кристиан. — Упрямый. Впрочем, таких же собрал. Выгребем, — повторил он, уже так же странно глядя на Чина. — Омлет, и я покажу, что здесь и как.       Чин кивнул, продолжая не верить, кажется, очевидным словам. Ему предлагали обосновываться, обживаться здесь с прицелом, что пробудет он тут не день и не неделю. Да, лечение займёт время, но смысл показывать, что здесь и как, если потом всё равно улетать. Было страшно даже предположить, что нет — не придётся. Но Кристиан готовил для него, его комната получается рядом с его, Чина, он только что взялся быть его компаньоном добровольно.       Выпив с Чином ещё по чашке кофе, Кристиан запустил посудомойку, магнитом с изображением фака пригвоздил к холодильнику какую-то записку — текст Чин не разобрал — и кивнул ему в сторону, противоположную лифту.

***

      Лифт открыл двери на медицинском этаже. Брока встретила тишина, но он знал, что тут не спали ни минуты. Кофе Кристиана взбодрил его почти не спавший мозг, готовый привычно включиться в пиздец очередного дня. Первым делом Брок направился в реанимационный блок.       — Я отправил Хелен поспать, — встретил его Вацлав. — Сам подремал целых три часа, пока она его оперировала с двумя светилами Старка.       — Как он? — приглушëнно выдохнул Брок. Больно…       — Опасности для жизни нет, — сразу успокоил Вацлав, хотя по лицу было видно, что пока это самая радостная в отношении Никиты новость. — Но ещё день-два максимум, и мы бы сняли с верёвок труп.       Брок коротко рыкнул, зло оскалясь, и, сжав кулаки, бросил взгляд на лежащего на кровати бессознательного связиста.       — Сейчас он под наркозом и обезболками, — продолжал Вацлав. — Надеемся, к вечеру придёт в себя. Повторю, что опасности для жизни нет, и Хелен удалось снять воспаление тканей ног. Сейчас ему капают мощные антибиотики, в течение пары дней будет понятно, удастся ли не допустить заражения крови. Попробуем спасти ноги, но левую стопу пришлось ампутировать.       Брок вздрогнул, вскинув на Вацлава больной взгляд.       — Да, — хрипло подтвердил тот, рвано кивая. — Там был полный швах. Пятка в мясо, пошло нагноение дальше на лодыжку. Выхода не было…       Брок потëр переносицу, душа боль, всхлипнул, глотая комок в горле.       — Тони уже был здесь, сразу после операции, сказал, что сделает ему протез, от настоящей стопы не отличить, даже с чувствительностью, как у Барнса. Говорит, быстрее прежнего скакать будет.       — Наскакался, — всё же взяв себя в руки, но заметно тяжело выдохнул Брок.       — Ты делал всё, что мог, ради нас, и каждый из нас сделал, что мог, для тебя, — понятливо приблизился Вацлав, согревая, накрыл судорожно сцепленные руки командира своими. — Это был наш выбор. Каждого. И выбор Никиты. Он не поступил бы иначе ни при каких плюшках и обещаниях иного содержания в плену.       Брок кивнул, что понимает, о чëм говорит Вацлав, поднял на него глаза.       — Сообщи мне сразу, как он придёт в себя.       — Обязательно, — кивнул в свою очередь тот. — Иди пока к Орсо. Мэй тоже спит на капельницах. Иди к Орсо…

***

      Орсо встретил улыбкой и, судя по положению головы, брат ждал, когда откроется дверь.       — Я в порядке, к вечеру встану, — уверенно произнёс он. — И я не порю горячку, можешь потом уточнить у Хелен, — остановил он открывшего рот для возражений брата.       — Что она сказала? И не вздумай врать. — Брок присел на кровать, и стали особенно заметными шрамы и ссадины на лице Орсо.       — Больше всего почке досталось, но резекция не потребуется, — начал отчитываться Орсо. — Внутренние гематомы на её препаратах рассосутся за неделю максимум, сильные ожоги пройдут за полторы-две. Но следы от самых серьёзных, скорее всего, останутся.       Брок рвано кивнул, но Орсо сам сменил тему. Он рассказал, как его вытащил Таузиг, закончив как раз к моменту, когда Пятница сообщила, что вернулась доктор Чо, и у близнецов Вонг закончились капельницы.       — Завтрак, — в палату вплыла дородная медсестра, напомнившая Броку Мамушку из «Унесëнных ветром». Орсо послушно приподнялся, садясь более удобно, чтобы принять поднос.       — Я ещё зайду, — улыбнулся Брок и вышел.       По отчету ИскИна Хелен была как раз в палате мальчишек. Очень удачно. Идя туда по коридору, Брок увидел сидящего у кровати отца Олава, и, конечно, не мог не зайти. Ларсон-младший явно никуда со вчерашнего вечера не уходил.       — Оставайся, сколько надо, — кивнул ему Брок после вопроса о состоянии отца, на который всегда сдержанный норвежец заметно дрогнул губами, но улыбнулся.       — Когда начнете топить, позови, — однако, непреклонно попросил Ларсон, и Брок понял — утопят. Вот однозначно, одноглазому не всплыть.

***

      Военная тюрьма в Бремертоне и без того была местом закрытым, а уж в камеры крыла, где до суда содержались арестованные по гособвинению, доступ был только по особым пропускам. Но и протянутое Стивом удостоверение лично вышедшего встречать посетителей коменданта удовлетворило.       — По приказу президента контакты мистера Фьюри с внешним миром полностью пресечены, но ваше имя, полковник Роджерс, есть в списке допускаемых в рамках следствия, — объяснял комендант по дороге.       — Хочу представить вам лейтенанта Роллинса, — сосредоточенный Стив коротко кивнул в сторону от себя. Идущий рядом с ним Джек особенно любил его таким. — Его имя и имя капитана Брока Рамлоу будут также внесены для посещений.       — Как распорядится господин президент, — кивнул комендант, отворяя самую дальнюю дверь пустынного коридора. Замок противно лязгнул, но для Роллинса это был самый сладкий звук за последние три месяца.       — И примите к сведению вот это, — прежде чем войти, протянул Стив коменданту выуженную из кармана сложенную вчетверо бумагу. Взглянув, тот коротко кивнул.       Размеренно перебиравший пальцами чётки Фьюри даже не поднял головы. Он держался с видом человека, знавшего, что не будет приговорен к смерти, что слишком многое и многие завязаны на нём, и отнятая у него жизнь потянет нихуевую цепочку. Он это просто знал. Как знали это и Стив с Джеком. Ни один не играл сейчас, скорее, наблюдали, выжидая следующий шаг противника.       — Ты — лучший в своем роде, Ник, но гениальное стало уродливым.       Стив прошёл вглубь камеры и невозмутимо присел напротив арестованного, бывшего теперь Директора ЩИТа на второй лежак, никем не занятый. В голове и у основания были видны крепления для кандалов. Призванная внушать страх конструкция в случае Фьюри детская пугалка — пытать его было бессмысленно.       — Аннулирование договора займёт немного времени, — начал Стив. — Адвокаты Тони великолепны, но я привлёк их, только чтобы не тратить своё время, используя его более продуктивно. Принуждение, признанное всеми сторонами, не требует предоставления доказательств. Через пару дней Брок будет свободен от навязанных обязательств.       — Трогательно. — Фьюри продолжал невозмутимо перебирать чётки.       — Ты, Ник, отлично позаботился, чтобы таких доказательств не было в принципе, — так же безэмоционально, как он умел, протокольно продолжал Стив. Обычно после такого следовал пиздец, и Джек внутренне подобрался. — Хотя тут я, пожалуй, поблагодарю твой талант заметать следы. Подсунь ты Броку ещё и пишущий, а не только подающий сигнал, жучок, вытащить СТРАЙК было бы сложнее. Заметь, я не говорю, что нереально.       Фьюри продолжал перебирать чётки.       — Ты сам себя переиграл, Ник, — спокойно продолжал Стив, — приказав избить Брока. Не знаю — ты не рассчитал или подосланные тобой люди племянника, но они перегнули палку.       — Ещё в детстве отбился от рук, — нарочито грустно выдохнул Фьюри, как будто сожалел о недостатках в воспитании, сделавших из хулиганистого пацанëнка садиста.       — Так мы с Баки узнали правду. Случайно. Брок бредил. Я, Ник, не люблю, когда меня огорчают, а ты меня сильно расстроил, — на последних словах Стив через часы на запястье активировал голографический экран. Джек узнал изображение. — Хорошо видно, Ник? — ровно спросил Стив.       Фьюри не поднял головы, но Джек знал, что тот посмотрел и, конечно, заметил, как на вычлененном стоп-кадре непрерывно пишущей камеры на фасаде гостевого дома видны три детонирующие точки, от которых взлетело на воздух основное здание.       — Но прежде, — продолжал Стив, — мы освободили собак. Животных натаскивали на людей, это показали осмотры и тесты кинологов. Овчарки были натренированы убивать, и это подвело тебя, Ник. Звучит странно, но вижу, ты понимаешь, о чëм я.       В этот момент дверь, стену возле которой подпирал Роллинс, отворилась, и внутрь впустили трёх собак. Джек невольно опять подобрался. Только кажется, что все собаки одинаковые, если подобрать их одной комплекции и весовой категории, но Роллинс узнал мощные лапы с подпиленными когтями, что валили его наземь и прижимали за шею, не давая уходить от сыплющихся ударов, и клыки, что смертельно опасно щëлкали вблизи от беззащитной шеи и впивались в бёдра и ягодицы. Джек подобрался, но Стив был спокоен, и Роллинс заинтригованно замер.       Собаки вбежали в камеру, принюхались. Синхронно повернули голову на Джека, но с места не двинулись.       — Мы сняли установку на нападение без команды, — в двери камеры показался незнакомый человек, как предположил Джек — кинолог. — Собаки более не атакуют по запаху, но они помнят их все — всех, кто так или иначе контактировал с ними.       — Согласно показаний Джека и Майкла, — снова заговорил Стив, — в день, когда ты передал их в руки охраны сенатора Любовски, ты предусмотрительно использовал для этого ещё не принятые на баланс ЩИТа джеты ГИДРЫ; маячки, вживлëнные в заминированные ошейники, также были из неблагополучного наследства, как и телефон, с которого ты отслеживал их и все остальные, был зарегистрирован на левого владельца. Ты и сам лично не полетел для передачи пленников, чтобы твоё присутствие в этот день в штабе видели все. Даже ко мне пришёл с какой-то ерундой, а не вызвал привычно на видео-конференцию. Ты сделал всё, чтобы тебя никак не связали с Любовски. В тот, — Стив сделал акцент, — день.       Стив дал знак, и кинолог, присев на корточки, обратился к собакам:       — Ну-ка, девочки, кто из здесь присутствующих не боялся вас? — спросил он, теребя лоснящиеся морды. Овчарки синхронно повернулись в сторону Джека. — Чей запах новый? — собаки переключились на заинтересованно замершего в коридоре коменданта. — Чей новый, но знаком? — овчарки, не раздумывая, обернулись на поднявшего на Фьюри глаза Стива.       — А чей, — не отводя взгляда, произнёс тот, — очень давно знаком? Настолько, что недельная роба не может перебить его?       Отпущенные кинологом собаки подбежали и стали активно ластиться к рукам бывшего Директора. Чётки замерли…       — Ты приучил собак к своему запаху, чтобы они не бросались на тебя, когда ты будешь приезжать проверять вверенных сенатору подопечных, — продолжил Стив. — Ты всё рассчитал в тот день, Ник, но ошибся гораздо раньше, возможно, не подумав или не зная тонкостей дрессировки. Маленькая ошибка, которую я постараюсь раскрутить. И пусть мы все понимаем, что на электрический стул мне тебя не посадить, слишком подо многими тогда загорится земля, но я сделаю всё, чтобы ты до конца своей жизни только шарики чёток и перебирал, а не чужие жизни.