Одержимость: В твоих руках

      — Ты сошёл с ума, — шепчет Мэй, и кинжал чуть не выпадает из её дрожащих пальцев.       — Давай же, Магнус вернётся, если я буду при смерти.       — Поразительное самопожертвование, — Марвин фыркает. — Не будь глупцом.       — Мэй, прошу тебя, — молит он девушку, но та лишь пятится сильнее, врезаясь в полки с книгами.       — Я не могу.       — Дьявол! — восклицает Алек. — Вы ведь собирались скормить меня демону.       Не желая больше терять время, Алек вырывает кинжал обратно, разворачивает и направляет острием себе в грудь. Страх лишает воли, и слёзы принимаются течь сильнее, пока Алек кусает губы в нерешительности, но он страшится не смерти, а лишь того, что Магнус не вернётся.       — Остановись.        Марвин бросается к нему, собираясь выхватить кинжал, но Алек в то же мгновение наносит удар, Мэй вскрикивает, а грудь опаляет болью и жаром. Алек отпускает рукоять и смотрит вниз, кровавое пятно растекается под сердцем. Ноги тут же подкашиваются, и Алек оседает на пол. Мэй падает на колени рядом, подхватывая Алека под плечи, и он сдавленно стонет от боли и неверия, что всё же сделал это.       — Марвин, — шепчет девушка. — Нужно что-то сделать.       — Нужно убираться отсюда, — вдруг кричит Марвин. — Демон разорвёт нас на части, когда вернётся и увидит это.       — Я не дам ему убить вас, — хрипит Алек и принимается кашлять, кровь слишком быстро заполняет рот и лёгкие, мешает вдохнуть.       Перед глазами меркнет, жизнь так быстро покидает тело, что глупые слёзы продолжают катиться по щекам от нестерпимого желания не умирать.       — Алек, — со всхлипом шепчет Мэй.       — Как же больно, — морщится Алек, ему кажется, что прошла уже целая вечность, но Магнуса по-прежнему нет, и надежда на это крошится на мелкие черепки с каждым мгновением.       От оглушающего треска ноют рёбра, и ледяной холод сковывает рассудок. В груди будто кусок пылающего железа, а сверху могильная плита, Алек почти перестаёт цепляться за тонкие обрывающиеся нити жизни, уже готовый снова погрузиться во мрак, когда что-то сильно дёргает его вверх, и он распахивает глаза.       — Александр, — почти стонет Магнус, и Алек принимается кашлять, переворачиваясь на бок и складываясь пополам. Воздух наполняет слипшиеся лёгкие, разгоняя кровь и энергию по венам.       — Магнус, — хрипит Алек, пытаясь отдышаться. Он всё-таки пришёл. — Ты здесь.       — Боги, Александр, — Магнус жёстко переворачивает его на спину и нависает над ним. — Что ты наделал?       Алек, всё ещё не справившись с дыханием, смотрит на взбешённое лицо мага, в его пылающие яростью и страхом золотые глаза.       — Ты вернулся, — заходится Алек кашляющим смехом и обхватывает Магнуса за плечи, роняя на себя.       — Ты выжил из ума, — шипит Магнус, сопротивляясь. — Совсем лишился рассудка, да?       — Вовсе нет, — смеётся Алек, не выпуская мага из объятий.       — Зачем ты сделал это?       — Чтобы вернуть тебя.       — Я бы всё равно вернулся к тебе.       Поднявшись, Алек интуитивно трёт ладонью грудь, но под окровавленной рубашкой ничего, лишь чистая кожа. Боль ещё фантомом плещется в воспоминании, скребёт острием кинжала по сердцу. Марвин и Мэй, прижавшись спинами к стеллажам, смотрят на них двоих ошарашенными взглядами, но Алеку сейчас не до них: Магнус вновь отстраняется, закрывается от него, уходя в собственные мысли, туда, где до него больше не добраться.       — Ты не можешь взять и убить их всех, — говорит Алек.       — Почему же? — вскидывается маг, золото его глаз бурлит.       — Мне очень жаль, — Алек берёт руки Магнуса в свои. — Но продолжив эти убийства, ты ничего не исправишь, лишь прольёшь ещё больше крови. Я не хочу жить в мире, где ты всё решаешь лишь насилием и местью.       — Другого выхода нет, они должны заплатить за то, что совершили.       — Но не так, — возмущённо восклицает Алек. — Есть же Консул и Инквизиция, пусть они призовут их к ответу за содеянное.       — Консул уже давно ничего не решает, Алек, — вклинивается Марвин, и, переведя взгляд на него и Мэй, Алек понимает, что ему не найти здесь поддержки, не у троих колдунов, лишившихся собратьев. — А Инквизитор скорее отправит нас на костёр, чем выступит против Охотников.       — Я не верю в это, — качает головой Алек и направляется прочь из комнаты.       Мысли, будто рой диких пчёл больно жалят изнутри, Алек не может справиться с негодованием и бессильной яростью от того, что его слова не могут достичь разума Магнуса, ведь они так хорошо чувствовали друг друга прежде. Не слишком ловкий в разговорах Алек всегда находил понимание у Магнуса, но теперь…       — Александр, — рычит Магнус, оказываясь совсем рядом и хватая Алека за руку.       — Что?       — Что? Ты чуть не умер на моих глазах, — с гневом и ужасом восклицает маг.       Алек вырывает руку, ему сейчас совсем не хочется спорить с магом, ему нужно привести в порядок мысли и понять, как настоять на своём, а не поддаться вновь очарованию колдуна и безвольно позволить ему творить, что вздумается.       — Ты бы вернул меня к жизни, разве нет?       Магнус распахивает глаза в немом возмущении, чёрная рябь идёт по его лицу.       — Это не значит, что я готов смотреть, как ты истекаешь кровью у меня на руках.       — Я не мог допустить, чтобы ты растерзал сотни невиновных людей.       — Там нет невиновных, поверь, — издевательски смеётся маг. — Они все по локоть в крови.       — Может и так, — Алек вцепляется в волосы, пытаясь понять, как ему донести до Магнуса свои мысли. — Но нельзя просто всех убить, Магнус, это ничего не исправит. Многие из них ещё не сделали ничего плохого, никого не убили, они лишь хотят отомстить за близких, которые погибли по вине колдунов и демонов: как ты не понимаешь?       — Они так же убивают невиновных, калечат людей по своей прихоти, ты сам говорил.       — Но многие заслуживают второй шанс, как и ты, — Алек смотрит на Магнуса, видя, как искажается лицо мага от его слов. Он не хочет говорить этого, не хочет причинять Магнусу боль, но не видит иного пути. — Ты хотел отомстить Рагнару и Катарине, ты использовал и обманул меня, но я всё равно простил тебя. Ты убил их на моих глазах, но я всё равно верю, что ты заслуживаешь жизни.       Магнус застывает перед Алеком, внезапно поражённый и ошарашенный, его губы смыкаются в тонкую линию, а на дне глаз плещется обида и боль. Алек тянется к нему, кладя ладонь на щёку и склоняясь ближе.       — Пожалуйста, Магнус.       — Так что ты хочешь, чтобы я сделал? — глухим голосом отзывается маг, не смотря на Алека и не двигаясь, превращаясь в застывшее изваяние, холодное и отчуждённое.       — Только не отгораживайся от меня, — шепчет с мольбой Алек, стараясь поймать взгляд Магнуса. — Прошу.       Спустя долгие мгновения Магнус всё же прикрывает глаза, чуть приникая к ладони Алека, и обхватывает его за талию, шумно вздыхая.       — Я не хочу потерять тебя, — шепчет Магнус, утыкаясь лбом Алеку в плечо. — Ты всё, что у меня есть, — он кладёт ладонь на сердце Алека и чуть скребёт пальцами.       — И не потеряешь, — улыбается Алек, издавая тихий вздох облегчения. — Мы придумаем что-нибудь вместе. ***       — Почему ты так на меня смотришь? — спрашивает Алек, сидя на мягком бархатном стуле напротив Магнуса.       Они возвращаются в кабинет мага, и после некоторого времени проведённого за жаркими поцелуями и ласками, решают всё же обсудить дальнейшие действия.       — Ты был готов умереть ради кучки неизвестных Охотников.       Алек нервно хмыкает и принимается комкать подол рубашки. Правда в том, что он был готов умереть, чтобы не дать Магнусу на самом деле превратиться в чудовище.       — Я не собирался, — говорит он. — Верил, что ты вернёшься.       — Никогда больше так не делай, Александр.       Алек улыбается и смотрит на мага.       — Мне больше и не хочется.       Магнус не разделяет его улыбки, смыкает губы и хмурится, между ними вновь напряжение и скованность, так что Алек спешит их разрушить, поднимаясь с места и подходя к магу.       — Прости, — говорит Алек, беря Магнуса за руку и, поднеся к губам, целует пальцы. — Ты исчез, и я больше не знал, что мне делать. Магнус сжимает его руку в ответ, смотрит в глаза и изгибает губы в слабой улыбке.       — Ты удивительный и добрый, и безрассудный, — тихо произносит он. — И я люблю тебя за это.       Алек смущённо улыбается в ответ и чувствует, как щёки всё же наливаются румянцем от этих простых слов.       — Я тоже люблю тебя.       Наклонившись, Алек мягко прижимается к губам Магнуса, ловя тихий вздох и ответное движение губ.       — Мне очень жаль, что Охотники посеяли так много смертей, — тихо говорит Алек, отстранившись. Он понимает, что это совсем не его вина, но всё равно чувствует, что как один из них обязан принести свои извинения, не зная, как ещё поддержать Магнуса. — Многие колдуны действительно опасны, но такое...       Магнус глубоко вздыхает, откидываясь на спинку кресла, и трёт переносицу.       — Я знаю, насколько опасны колдуны, — говорит он. — Я и сам причастен к убийству многих из них, ты знаешь. Но не Охотникам вершить правосудие над нами.       Алек согласно кивает, вспомнив, что, когда Магнус жил, тоже шла война, и чародеи, восстав против своих же, разделились на два лагеря. Магнус тогда уничтожил многих, подавив восстание, и был предан за это.       — Этому нет оправдания.       — Так что ты предлагаешь? — спрашивает маг, возвращая себе спокойствие.       Алек опирается о край стола, выпуская руку Магнуса из своей.       — Это неправильно, что Совет и Консул позволяют Охотникам такое самоуправство. Раньше Инквизиция занималась разбирательством и приговором, и даже Охотники были подвластны суду.       — В Совете всегда были одни лишь жалкие ничтожества, а Консул лишь пешка.       — Как Верховный, ты можешь потребовать от них соблюдения закона, — говорит Алек и добавляет, задумчиво: — Правда, я не знаю нынешних законов.       — Как Верховный я могу просто убедить их, сделать так, как я хочу. Мы вообще можем переделать мир так, как пожелаем, Александр.       — Нет, — качает головой Алек. — Это неправильно.       — Что ж, — вздыхает Магнус огорченно, — тогда нам нужно отыскать предводителя Охотников. Знаешь, где он?       Алек хмурится, закусывая губу.       — В лагере об этом особо не говорили, про него мало кто знает. Да я даже имени его ни разу не слышал, некоторые думают, что он давно мёртв, другие же — что Охотниками командуют несколько человек, — Алек замолкает, призадумавшись. — Но поговаривали, что главнокомандующий засел в укреплённом форте и сам не участвует в войне.       — Ничего удивительного, — пренебрежительно фыркает Магнус. — Дорвавшиеся до власти трусы всегда прикрываются чужими спинами.       — Но я не имею представления, как его найти.       — Значит спросим у тех, кто знает.       — О ком ты?       Магнус улыбается, — в глазах сверкают искры, — в очередной раз удивляя Алека такой быстрой сменой настроения.       — Навестим твоих старых друзей?       — Что не так? — спрашивает Алек, когда, выйдя во двор, они останавливаются посередине, и Магнус задумчиво глядит перед собой.       На дворе ночь, и лишь лунный свет и несколько жаровен освещают окрестности, но, решив, что нужно отправиться в ближайший лагерь Охотников и поговорить с тамошним командиром немедленно, Магнус не теряя времени, подскочил с места и, изменив на ходу свой наряд на черный походный костюм с накидкой, спешно двинулся по коридору. Алеку только и оставалось, что последовать за ним.       — Я хотел использовать портал, но не уверен, что мне хватит сил. Я ещё не нашёл заклинание, которое связывает меня с Завесой.       — Что такое портал? — Алек хмурится: слова, что Магнусу на что-то не хватает сил, вызывают волнение.       — Это такая брешь в пространстве, которая ведёт туда, куда нужно, — скомканно поясняет Магнус, продолжая смотреть перед собой.       — А, та чёрная дыра, в которой ты исчез, — кивает Алек, поняв о чём речь, но до конца не веря, что такие вещи вообще возможны. — Жуткая штука.       — Да, — соглашается Магнус. — И требует очень много энергии.       — Ты уверен, что нам нужно так спешить? Может, лучше сначала разобраться с Завесой? Я беспокоюсь, вдруг Охотники ранят тебя.       Хоть Алек сам и настоял на вмешательстве Магнуса в войну, теперь, когда Охотники, кажется, взяли верх, нет нужды в спешке и пренебрежении безопасностью.       — Ох, дорогой, — Магнус усмехается и кладёт руку на плечо Алека, сжимая. — Тебе не стоит волноваться об этом, я лишь не хочу вновь потерять контроль над собой, если потребуется использовать много сил.       — Но…       — Поэтому, — не дав Алеку договорить, продолжает маг, — мы отправимся верхом.       — У нас нет лошадей, — скептически отвечает Алек, а Магнус в этот же момент ведёт в воздухе рукой, и перед ними появляются два великолепных гнедых жеребца в упряжи.       Кони фыркают и бьют копытом по каменной дорожке, а Алек лишь распахивает глаза в немом удивлении и восторге.       — Не забывай, что имеешь дело с самым сильным магом на свете, — не без самодовольства отвечает Магнус и, хитро усмехнувшись, направляется к лошадям.       Забираясь в седло, Алек мельком думает о Мэдзи и оставшихся в форте колдунах и надеется, что Марвин и остальные побояться причинить вред девочке, пока их с Магнусом не будет.       Зачарованные кони несутся во весь опор без устали до рассвета, а потом и весь день напролёт. Мчась бок о бок с Магнусом, Алек даже забывает куда и зачем они едут, наслаждаясь видом натянутого, как стрела тела мага, сильного и гибкого, облачённого в облегающий чёрный костюм. Мышцы бёдер напрягаются каждый раз, когда маг движется в унисон со своим скакуном, а крепкие руки сжимают поводья, и Алек чувствует ответную дрожь, вспоминая, какими могут быть эти руки на его теле. Он, наверное, мог бы предаваться воспоминаниям и наслаждаться этим зрелищем беспрерывно, если бы к концу дня на горизонте не замаячили очертания лагеря Охотников, разбитого на пустыре.       Сведения Марвина оказываются верны, и стоянка действительно на том месте, где он и обозначил. Сторонние мысли тут же выветриваются из головы, и Алек, ещё сильнее подгоняя лошадь, старается очистить разум, чтобы не нервничать и не запинаться, когда придёт время расспрашивать капитана лагеря. Даже будучи уверенным в своих прошлых решениях, Алек всё равно чувствует неловкость и смущение от возможной встречи с бывшими сокомандниками.       Облачённый в броню Охотников, Алек не привлекает ненужного внимания, поэтому, махнув рукой дозорным, он лишь деловито осведомляется, где их командир. Магнус, скрывая свою энергию и цвет глаз, тоже вполне походит на обычного воина, поэтому они беспрепятственно въезжают на территорию, медленно ступая между рядом палаток и навесов. Спешившись и оставив лошадей на привязи, они двигаются к самому большому шатру во главе стоянки, надеясь застать командира там. Здешние мужчины и женщины с любопытством поглядывают на них, Алек не видит знакомых лиц.       — Не волнуйся так, Александр, — шепчет Магнус, легонько толкая Алека плечом. — Я могу быть очень убедительным.       Алек фыркает в ответ, не совсем понимая, что именно имеет в виду маг, и было порывается спросить, но шатёр командования уже пред ними. Внутри трое мужчин, двое крепких и рослых и один невысокий и хрупкий юноша, совсем мальчишка. Вспомнив Акселя, Алек беззвучно вздыхает. Повернувшись к ним, Охотники вопросительно смотрят в ответ, и Магнус, выступает вперёд.       — Идите, погуляйте, ребята, — кивает маг двоим из них, и один из мужчин и юноша безропотно выходят из шатра.       Оставшийся капитан, с немым удивлением проводив Охотников взглядом, хмурит широкие кустистые брови. Присмотревшись получше, Алек узнаёт в мужчине Ланселя, того, кто принял его в ряды Охотников ещё в Бруме.       — Вы кто такие? Под чьим командованием? — сурово спрашивает Лансель, повернувшись к Алеку.       — Не горячись, — мурлычет Магнус, обходя большой стол в шатре по кругу и с любопытством смотря на тактическую расстановку войск Охотников на карте. — Скажи лишь, где обитает ваш главнокомандующий, и не пострадаешь.       — Магнус, — шикает Алек, стараясь предостеречь мага от лишнего насилия, но колдун не обращает внимания, смотря лишь в глаза командира лагеря.       Здесь, как и в любом другом обиталище Охотников повсюду охраняющие и блокирующие магию печати. Тонкая руническая вязь вьётся по деревянному каркасу шатра, и различные обереги и амулеты свисают вдоль балок, но сила Магнуса так велика, что запросто обходит защиту, и зачарованный командир расслабляется под прищуренным взглядом золотых глаз.       — Мне неизвестно, где убежище главного, — отвечает мужчина.       А Алек в то же время думает, насколько же могущественен и силён Магнус, раз ни одна печать даже не чувствует магии, оставаясь бесцветной и молчаливой цепочкой рун, тогда как колдун воздействует на разум человека, подчиняя его, словно безвольную куклу. И если бы Магнус был врагом, то никому не под силу было бы остановить его, окажись Алек с ним по разные стороны, всё давно уже было бы кончено. Пространство и время, тело, разум и жизненные токи подвластны чародею, и даже бессмертные души он мог уничтожить или же беречь по своему желанию. Понятно, почему Рагнар и Катарина так боялись Магнуса, находясь рядом с ним, ощущаешь себя лишь пылью в потоках времени. Мощная непостижимая энергия, скрывающаяся за пленительной оболочкой, может смести на своём пути всё и, как должно быть сложно Магнусу держать себя в руках, обладая такой колоссальной силой: ослабь бдительность лишь на мгновение и дай волю эмоциям, и можно уничтожить половину мира. Как же беспечен был Алек, освободив такое создание ради собственного желания, и, пожалуй, именно ему придётся сдерживать Магнуса, чтобы невинные люди не познали на себе его гнев и недовольство. Сумеет ли он?       — Ты расстраиваешь меня, — тем временем отзывается Магнус и поджимает губы, а Алек непроизвольно напрягается.       — Вам стоит узнать у Сайласа, — продолжает Лансель. — Он один из немногих приближённых главнокомандующего Лайтвуда.       Алек распахивает глаза, все предыдущие мысли покидают разум, Магнус, кажется, тоже удивлён.       — Как ты сказал? — шепчет Алек. — Лайтвуд?       — Да, — кивает Охотник. — Главнокомандующий Бенедикт Лайтвуд, — и после краткого молчания добавляет ещё: — Я вспомнил тебя, это ведь ты был в Бруме, так? Назвался Лайтвудом, я ещё тогда удивился. Что, так захотелось прославиться? — криво усмехается Лансель.       Неприятные мурашки выступают на спине и руках, и Алек не знает, что сказать.       — Как интересно, — произносит колдун с полу ухмылкой и кивает Алеку. — Не желаешь познакомиться с родственником?       Алек поджимает губы, удивлённый пренебрежительным тоном Магнуса, ведь Алек лишён семьи и, может быть, этот Бенедикт его единственный оставшийся в живых потомок.       — Александр? Ты в порядке?       Алек выныривает из внезапных раздумий и смотрит на Магнуса, понимая, что прослушал половину разговора.       — Я не ожидал такого.        Магнус, больше никак не комментируя сей факт, отвечает:       — Я узнал, что хотел, так что давай отыщем этого Сайласа.       Сайлас Пэнгборн оказывается братом жены Бенедикта и под воздействием заклятия Магнуса охотно выдаёт местоположение форта, в котором скрывается главнокомандующий Охотников, при этом без стеснения делясь своим не лестным мнением о Лайтвуде, называя его выжившим из ума ублюдком.       Крепость Бенедикта располагается в отдалённой точке на Западе, в гряде высоких гор, и Магнус решает-таки воспользоваться порталом. Проведя в воздухе руками по широкому кругу, маг открывает в пространстве брешь, и чёрная, как смоль воронка повисает в воздухе. Алек с ужасом и недоверием смотрит в засасывающий водоворот и ему совершенно не хочется подходить ближе.       — Ну же, Ангел, доверься мне, — открыто улыбается Магнус, протягивая Алеку руку. — Это не так уж и неприятно.       — Когда я доверился тебе в прошлый раз, то лишился души и оказался заперт чёрт-те где на три с половиной века, — неразборчиво бормочет Алек, но Магнус слышит и поджимает губы, стирая улыбку с лица.        — Как долго ещё ты собираешься упоминать об этом? — обиженно спрашивает маг.       Алек лишь качает головой, беря Магнуса за опущенную ладонь и переплетая их пальцы.       — И почему я чувствую себя виноватым за это? — всё так же тихо на выдохе произносит Алек и шагает ближе к порталу. — Ты уверен, что это безопасно?              Магнус морщит нос и кривит губы.       — Я никогда не причиню тебя вреда, Александр.