Алекситимия

      Эйми аккуратно подносит ложку с дымящимся обедом ко рту. Не то чтобы две пары карих глаз, пристально наблюдающие за сей процессией, как-то мешали... Однако, внутреннее чутье насторожилось от столь явного внимания. Но как насторожилось, так и успокоилось, стоило только Корнел вспомнить обстоятельства их первой с Рэем встречи. Мужчина не дал ей отравиться в тот день, сейчас и подавно не станет.       Нельзя точно отследить, с какого момента Эйми стала чувствовать себя рядом с этим мужчиной настолько комфортно. Казалось, ее нутро потянулось к нему еще до их ночной вылазки в лес. Наверное даже раньше их жаркого поцелуя. Еще в тот день, когда убитая и взмыленная историей прошлого, Эйми всё же не испугалась сесть на мотоцикл к незнакомому мужчине, что-то их вместе столкнуло. Случайности ведь неслучайны, да?       Корнел не сдержала одобрительное мычание, ощутив рецепторами всю прелесть гармонично подобранных специй и хорошо протушенного мяса. —Это?.. —Говядина, —тут же подсказывает Рэймонд, на забаву девушке очень взволнованный. Еще некоторое время назад Эйми может и не разгадала бы за этим едва меняющимся лицом нечто большее, но на сегодняшний день черные глаза выдавали мысли своего обладателя с потрохами. Его переживания и ожидание одобрения к своему блюду тепло растрогали Корнел. — Обычно я добавляю свинину, но она иногда слишком жирной получается, на любителя. Решил не рисковать. — На последнем предложении Рэймонд словно осекается и на мгновение хмурится. Определенно, он считает, что ляпнул лишнего и теперь ужасно сконфужен, что так легко выдал себя своими же словами.       Эйми обменялась красноречивыми взглядами с Рене. Пускай Уилсон и стремился сделаться совершенно непринужденным, обе девушки всё прекрасно поняли. В глазах друг друга будто так и звучал вопрос: "И как его не похвалить?" Стараясь не переборщить, Эйми еще раз издала тот самый звук полного экстаза от вкусной пищи и принялась уже гораздо увлеченнее поглощать рагу. Рэймонд ведь старался. Не будь у Корнел такой короткий желудок, она, быть может, и добавки попросила бы, чтоб лишний раз потешить мужское самолюбие. Но был и другой путь... —Раз Рене всё равно свою порцию не будет из-за лука, может соберешь мне немного с собой? Я бы потом еще съела, — Эйми едва держится, чтоб не улыбаться, радостная своей хитрости, пока светлые брови мужчины взлетают вверх. Его лицо очевидно светится гордостью, он молча кивает и удаляется на кухню греметь контейнерами для обедов.       Если всё и дальше продолжит так хорошо складываться, возможно, Эйми действительно сможет поверить, что жизнь налаживается. Девушка снова и снова вспоминает, как пару дней назад они с матерью сделали нечто невообразимое. Они поговорили без ссор, спустя столько времени вдруг нашли силы и желание посидеть вместе за просмотром DVD. Словно самые обыкновенные мать и дочь. Эйми была необычно счастлива обнаружить поутру, что Сьюзен не стала ее будить и отправлять в спальню, а заботливо укрыла теплым пледом. Последние дни или даже недели протекали словно сладкий сон. Порой абсолютно случайно она ловила себя на мысли, что всё слишком замечательно и скоро ей придется спуститься с облаков, жестко ударившись о холодную землю. Но пока всё так, как есть, она впитает в себя это умиротворение сполна. Накопит в себе этот свет, который излучают люди, знающие её, как простую Эйми, а не какую-то прокаженную дрянь.       Вдруг ленивое спокойствие разбавляется трелью телефона. Корнел отодвигает тарелку, жестом давая понять хозяевам дома, что скоро вернется и тут же идет в прихожую, где осталась её сумка с мобильником. "Отец" Эйми не дает себе времени на размышления, чтоб не заставлять Эрика ждать и проводит по стеклу. —Да, пап, — девушка старается прикрыть ладонью динамик и выходит с сумкой на улицу, чтобы отец точно мог её услышать и звуки из дома не помешали. В его трубке на фоне гуляет ветер и слышен стук двери от авто. —Я приезжал домой на обед, и прямо перед моим носом лампа с потолка в коридоре просто взяла и грохнулась. — Отец говорил быстро, без заминок. По его тону Эйми поняла, что если ему и интересно, где она пропадает, то сейчас этот вопрос далеко не первостепенный. И оказалась права: — Позвони Уилсону, — пауза, — или скажи ему лично... В общем, просто найди этого парня. Мне говорили, что он занимается подобными вещами. Деньги я оставил на всякий случай на столе в твоей спальне. —Хорошо, — и не успела Эйми попрощаться, как раздались короткие гудки. Звонок либо сорвался, либо отец уже опаздывал на работу и не мог дальше разговаривать, садясь за руль. Корнел вернула телефон в сумку. Его слова о Рэймонде намекнули Эйми предельно четко, что родителям известно о ней больше, чем кажется или хотелось бы. Знали ли они о ее вечерней вылазке пару дней назад? И если да, то почему до сих пор не последовало замечаний. Странно всё это.       Эйми уже собиралась вернуться в дом, почти повернула ручку входной двери, как телефон снова зазвонил. —Значит, звонок всё же оборвался случайно, — пробубнила себе под нос девушка, снова вынимания мобильный и, не глядя на экран, приняла вызов. —Что-то еще, папа? —Мне больше нравилось "папочка".       Эйми моментально столбенеет и, кажется, даже задерживает дыхание. В груди кольнуло и тревожно заныло, словно все внутренности разом перевернулись. По ту сторону кратковременная тишина. Впрочем, для Эйми это мгновение кажется вечностью.       Она перестает замечать слепящие в глаза лучи, духоту этого по-настоящему летнего дня, слабый жаркий ветер. Воздух, как перед грозой. Против воли Корнел сглатывает вязкую слюну, чтобы спасти в миг пересохшее горло. В ушах шумит. Собеседник с той стороны, тем не менее, звучит весьма беззаботно и, нарочно издеваясь, вновь начинает говорить преувеличенно ласково. Но Эйми знает, что в душе этого человека нет и капли добра и прежней любви к ней, оттого и впадает в растерянность еще больше. —Замечательное платье, милая, тебе всегда подходил этот цвет, — как ударом под дых.       Весь воздух, что грузом замер в легких тут же вырывается из груди рваными хрипами. Она начинает дышать, словно утопленница, и уже через секунду испуганно осматривается по сторонам. Колыхающиеся кусты с соседних участков, пустая машина, — Рэймонда пикап, который он оставил не в гараже, а у дороги, — запоздало отмечает Эйми, и накаляющийся от погоды сухой асфальт. Пустая улица спального района. —Г-где? — превозмогая себя и заикаясь, спрашивает Эйми. Её хватает лишь на шепот, но собеседник слышит и издает смешок. Но ведь в его жизни не осталось поводов для смеха — Эйми это, черт возьми, знает! Знает, как никто другой, насколько этот человек выгорел изнутри. Он буквально умер. Живой мертвец без причин просыпаться по утрам! Откуда эта напускная радость?! "Он обезумел..." — проносится в голове каким-то сумасшедшим хором. Её сознание кричит в ужасе, пока тело остается каменным и на лице замирает нечитаемое выражение. —О, милая, я не рядом, — торжественное молчание, заставляющее Эйми сжаться еще больше и напрячь слух. Она опасается пропустить даже отголоски его дыхания. Мужчина этого и добивался. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы суметь задеть побольнее. — Сейчас не рядом.       Эйми не плачет, но ощущает, как всё живое глубоко внутри медленно чернеет и умирает вместе с последними надеждами наконец сбежать от прошлого. Она еще раз панически окидывает взглядом опустевшую улицу Ливингстона, больше не кажущегося таким светлым и доброжелательным из-за парочки удачных новых знакомств и ясных летних дней. Она снова чувствует себя такой же потерянной и подозрительной, как и в день переезда. Эйми словно зверек, перед лицом которого захлопнули дверцу клетки. Куда ей спрятаться на этот раз? По вискам стекает холодный пот, и Корнел не успевает понять: виной тому стресс или июльское пекло? Несчастная едва не дергается, когда властный голос по ту сторону решает вогнать в мандраж её еще больше. —Но не переживай, наша разлука ненадолго, — фальшивая ласка тает с каждым словом и к концу предложения мужчина почти рычит в трубку, не повышая при этом тембр. — Скоро мы встретимся и больше никогда не расстанемся, Ванесса!       Он зовёт её вторым именем, как и прежде. Вызов завершается и девушка обессиленно опускает ладонь с телефоном на уровень глаз. Подрагивающими пальцами Корнел открывает журнал звонков. Три минуты. Разница между окончанием их разговора с отцом и с ним — всего три минуты.       Дверь за спиной неожиданно распахивается и Корнел едва удерживается от перепуганного вскрика. Она не успевает совладать со своим состоянием, чем вызывает недоумение у Рэймонда. —Всё в порядке? — он незначительно наклоняется вперед, чтоб быть ближе к Эйми и лучше ее слышать.       Девушка понимает, что отмахнуться от вопроса не получится. Любой, взглянув на нее сейчас, заподозрит неладное. Но и признаться Корнел не может. Мозг сумбурно подкидывает идеи выхода из ситуации. — О-отец, он очень сильно ска-скандалил, ругал меня, ч-что я не дома, где я п-прохлаждаюсь, — не без заикания слетает с уст новоиспеченная ложь, в которую Эйми сама себя заставляет верить, чтобы казаться более правдоподобной.       Ей почти удается выровнять дыхание. Уилсон хмурится. Вероятно, он чувствует свою вину и задается множеством невысказанных вопросов о взаимоотношениях Эйми с родителями. —А еще у нас лампа сорвалась н-на пол... Починишь? — Она смотрит на мужчину широко распахнутыми глазами и внутренне молится, чтобы он не прочитал в них вранье. —Да, конечно, — он невесомо приобнимает ее за оголенное и нагретое солнцем плечо, — мы всё починим, только не расстраивайся, — он пытается улыбнуться, чтоб развеять напряжение, но это не срабатывает. Тогда Рэй отводит беспомощный взгляд на свой пикап. — Я сейчас вернусь за контейнером с едой, кину кое-какие инструменты в кузов, и мы поедем к тебе, хорошо? — вкрадчиво спрашивает Рэймонд, будто у маленького ребенка. "Так он привык разговаривать с Рене в детстве", — заторможенно догадывается шатенка и кивает. Он провожает ее до машины и молча помогает пристегнуться. Затем еще пару раз ходит туда-обратно, чтобы погрузить в кузов стремянку, ящик с инструментами и захватить бумажный пакет, в котором, скорее всего, лежит обещанное для Эйми рагу. Последнее он отдает девушке лично в руки и наконец заводит автомобиль.       Всю дорогу Корнел старательно отворачивается к окну, избегая сталкиваться взглядами с Рэймондом. Её гложет чувство вины перед блондином. И если бы только она знала, что правда ему не навредит... Но Эйми не была уверена ни в чем. Буквально насильно заставив свое тело и сознание прийти к спокойствию, шатенка решает, что разберётся со всем одна.       В этот раз никто не пострадает.