Алекситимия

      Снова всё вернулось к тому, с чего начиналось. Салон его автомобиля, который они уже успели покинуть, Эми, безуспешно пытающаяся скрыть свое волнение, и множество вопросов.       Вопросов, которые Рэймонд не позволяет себе озвучить. Мужчина всё еще не разобрался, что конкретно может стать провоцирующим фактором к тревожному состоянию Корнел. Пускай он и сомневался в себе, но, черт подери, ни на грамм не сомневался в своем желании оградить Эйми от всякого стресса.       В прошлый раз, когда мужчина удостоился наблюдать сцену сдерживаемой панической атаки, эффективнее всего сработали не его слова, а действия. Он мог ошибаться, но, что если страсть — рычаг к выбросу переживаний Эми? Она и сама этим приемом воспользовалась, когда почти по-детски невинно поцеловала его в губы. Прошло всего ничего, а кажется, будто события того дня случились в прошлой жизни. Той самой, где Рэй еще считал Корнел несовершеннолетней, работал так, словно в этой реальности ничего больше и не осталось, кроме денег, которые он получил за очередной дублирующийся день и, априори, забыл, что он живой человек, а не бездушный механизм.       Своим появлением Эми внесла в его дни нечто существенное, для чего Рэймонд еще был не в силах подобрать подходящее слово, но уже чувствовал, как мир вокруг перестраивает устаревшие пыльные декорации. Он скосил взгляд на девушку, сидевшую не так далеко в кресле, пока сам Уилсон еще стоял на стремянке. Свою работу он уже давно выполнил — заменить крепления в потолке не составляло проблем, потому как слетел лишь декор, а непосредственно лампочка с проводами остались торчать без каких-то повреждений. Вот только уже добрых минут пять он делал вид крайней занятости, что, в свою очередь, не являлось затруднительным — Эми и так на него не обращала внимания. Шатенка напряженно всматривалась в окно, словно бы искала что-то или кого-то. Рэймонду, с его подъемной позиции не удалось бы рассмотреть открывающийся ей вид, иначе пришлось бы нагнуться и разрушить видимость работы.       Воспользовавшись ее фокусировкой внимания на посторонних вещах, Рэй изо всех сил старался рассмотреть выражение лица за вьющимися каштановыми волосами. Удалось разобрать лишь напряженность лба. Тогда взгляд карих глаз опустился ниже — Эми беспощадно терзала край своего светлого платья левой рукой, пока в правой едва ли не до треска сжимала мобильный.       "Что с тобой происходит?" — мысленно недоумевал Рэй. Как бы он хотел задать свой вопрос напрямую, но... Слишком рискованно. Он очень красочно мог представить, как от произнесенных слов она тут же вскинет голову, как ее необычайные глаза цвета грозового неба начнут бегать по его лицу, как губы пострадают от натиска укусов. Мужчина едва подавил тяжелый вздох. Так не пойдет... Он уже знал тактику, сработавшую однажды прохладной ночью. Знал, что Эми вряд ли будет против отдать себя в его руки, ведь их симпатия взаимна.        Колебался.       Пожалуй, стоит еще хотя бы немного поговорить о чем-то неважном, прежде чем прибегать к таким почти аморальным с его стороны мерам. Может показаться, что тащить расстроенную и тревожную девушку в постель — омерзительно, но для Рэймонда, и так всю жизнь страдающего алекситимией, это, пожалуй, один из самых рабочих вариантов. Особенно теперь, когда он уже однажды убедился в успешности своей затеи. —Ну, на этом всё, — и не успел он даже договорить не до конца осмысленное предложение, как шатенка тут же подскочила и унеслась наверх. Уже со второго этажа он услышал ее голос: —Отец оставил деньги в моей комнате.       Видимо, Корнел слишком поздно поняла, что покинула его без всяких объяснений. Рэй с напряженным вздохом, который уже просто не мог держать при себе, поспешил вслед за девушкой. Ориентируясь на звук, Уилсон оказался в комнате, слишком напоминающей детскую. Розовые стены, бело-розовая старая мебель. Хорошо выделялась явно новая кровать. —Недавно купили, так как детская хоть и подходила по росту, но всё равно была тесной, — пояснила Эми, проследив за взглядом своего гостя. Кровать оказалась двуспальной из замечательного темного дерева. "Как удачно," — к своему стыду подумал Рэй — "что это не детская крошечная кроватка". Если бы он умел краснеть, то от неправильности своих мыслей уже наверняка покрылся бы пятнами позора.       Он всё еще колебался в принятом решении. Но, стоит признаться, будь здесь какая-нибудь розовая кроватка девочки-подростка, Уилсон тут же отказался бы от задуманного. Заставлять кончать кого-то в детской постели — он не настолько бессовестный извращенец. Погруженный в замешательство и глубокую, очевидно откуда взявшуюся нервозность, Рэй вынудил себя отвернуться от кровати и сместить внимание на что-то еще. Деньги в руках Эми могли бы вывести Рэя из себя, ведь уж кому, а ей он готов помогать абсолютно безвозмездно и сами мысли о том, что ему нужна плата за помощь — непростительны, но у мужчины слишком хороший опыт в подавлении эмоций. Он здесь не для того, чтобы расстроить Корнел еще больше своим гадким характером. У него лишь одна цель — расслабить ее и, по возможности, хотя бы о чем-то расспросить, если обстановка будет располагать. Жаль, что чтение мыслей было лишь в комиксах его одноклассников, отношения с Корнел стали бы гораздо легче.       Иногда он всерьез думал откровенно ей заявить, что примет любую, даже самую темную историю из её жизни, потому что прошлое его не волнует, но каждый раз откидывал эту идею. Вряд ли человек, который порой бывает настолько морально потрясен, станет доверять подобной банальщине. И совсем неважно, что Рэй был бы в своем признании абсолютно честным. Вопрос доверия между ним и Корнел всё еще стоял открытым. Однако, Рэй последние дни слишком часто подумывал о том, чтобы его наконец закрыть. Возможно, даже сегодня такой день и настанет.       Пока Эйми напряженно мяла в руках купюры, не зная, как предложить их Уилсону, тот в свою очередь, преисполненный уверенности, преодолел мешающее расстояние и нежно накрыл ладонями ее скулы. В серых, чуть опечаленных глазах, он уловил непонимание. —Ты, кажется, говорила, что это такой фокус. Такой способ вывести человека из плохого состояния, — прошептав наконец хоть какие-то более менее подходящие, как казалось Рэймонду, слова, он тут же устремился к ее губам.       Поцелуй выходил отчаянным, Корнел цеплялась за мужчину, как за спасательный круг. На своей коже он вдруг ощутил влагу и тут же отстранился на считаные сантиметры. —Прости, просто все эмоции так нахлынули, и я... — Поспешила оправдать свои слезы Эми. — Пожалуйста, не останавливайся.       От мольбы, звенящей в девичьем безрадостном голосе у Рэймонда заныло меж рёбер. Он ловко приподнял ее над полом и, преодолев расстояние всего в метр, усадил Корнел на широкий подоконник. Тонкие руки заключили его в немедленные объятия. Эми, недостающая ему по росту даже в нынешнем положении, подставляла чуть влажное лицо вверх. Рэй, запретивший себе медлить, пока этот ангел продолжает бороться с ведомыми лишь ей трудностями, тут же начал аккуратно осыпать девушку утешительными невесомыми поцелуями. Особенное внимание он старался уделить соленым дорожкам на порозовевших щеках. Его длинные пальцы вдруг нашлись в спутанных волосах. Рэй едва успел осознать, что начинает переходить грань и своим неконтролируемым возбуждением может только обидеть ее, но никак не вывести из нынешнего положения. Мужчина сменил тактику, пока еще не стало слишком поздно. Всё же сегодня не тот день, когда они позволят раздеть друг друга и довести до грани.       Распрощавшись с решением взять Эми, как женщину, до начала официальных отношений, Рэймонд осторожно выпутался из буйных локонов и положил ладонь на макушку. Неторопливыми и мягкими движениями он поглаживал Корнел по голове, не забывая при этом невинно целовать ее кожу, пока та окончательно не успокоилась и перестала шмыгать носом. Когда из груди девушки, в конечном счете, вырвался облегченный вздох, ознаменовавший окончание истерики, Рэй обнял ее покрепче, устроив свою щеку рядом с ее виском. Забавно получается, что несколько часов назад он так же обнимал свою сестру, но по другой причине. В другое время Рэй и не вспомнил бы, когда последний раз вступал в такой близкий контакт хоть с кем-то. Эми определенно что-то делает с его жизнью. —Рэй, у тебя когда-нибудь был голубой мотоцикл? — тихо заговорила Эми, рассматривая что-то за спиной мужчины. —Да, ты же его видела, только я его перекрасил в серый, — медленно ответил Уилсон, не понимая суть вопроса, и решил обернуться.       Сначала мужчина решил, что Эми смотрит в пустоту и от моральной истощенности говорит глупости, пока не заметил рядом с зеркалом маленькую фоторамку на кривом гвозде. "Надо перевесить по нормальному", — автоматически подумал Рэй, удивленный тому, что в доме Корнелов не нашлось человека, способного повесить фото. Он подошел к стене, чтобы получше рассмотреть, как именно рамка крепилась к неправильно вбитому гвоздю и замер. Чувство, что перед глазами предстало что-то до боли знакомое, защекотало под кожей. Его светлые брови поползли вверх, когда воспоминания мягкой волной накрыли сознание. Это ведь был старик Эд! И как он мог забыть, что именно его встретил в тот день? Примерно лет восемь назад, когда он только приобрел свой первый, пусть и потрепанный транспорт, свой мотоцикл, он ведь чуть не сбил какую-то девочку. Как он тогда перепугался! Уилсон всерьез задумался, будет ли видна седина на его и так светлых волосах. Маленькая кудрявая девчонка выскочила из-за поворота, словно неугомонный зайчонок. Если бы не отменная реакция Рэймонда, кто знает, чем бы всё обернулось... И пускай дедушка девочки уверял, что всё в порядке и его малышка отделалась небольшими ссадинами, Рэй готов был съесть себя заживо. Бесспорно, исправить ситуацию было его долгом. Все следующие часы, пока девочка не устала, он развлекал её всякими глупостями, катал на мотоцикле - предельно осторожно — и даже купил шоколадку. Ту самую, которую крошечный ангелочек в ярком платье держал на фото, сидя на коленках своего дяди.       Рэй сделал эту фотографию. Рэй создал это воспоминание. Рэй прямо сейчас, в эту секунду, не мог поверить, что однажды чуть не угробил девушку, по которой через каких-то восемь лет будет сохнуть, как мальчишка-подросток. Он с неверием посмотрел в глаза Эми, которая, судя по всему, тоже обо всем вспомнила. Какое-то время в комнате стояла тишина, пока кто-то из них не удержал смех. Кто первым прервал молчание — неизвестно, да и не имеет значения. Рэй наконец увидел, как мрачная тревога окончательно отпускает Эми из когтистых лап, и был рад. Да, пожалуй, сегодня он действительно ощутил себя счастливым ни единой мыслью не подозревая, насколько несчастной себя на самом деле ощутила в этот момент Эми.       Корнел поняла, насколько ценным являлось то, чего она могла лишиться. И от этого осознания ей хотелось спрыгнуть с подоконника не на пол, а в окно...