Алекситимия

      Запах жареного лука ни с чем не спутать и, если ты его не любишь, ни за что не принять. Именно об этом думает Реймонд, пассируя на сковороде золотистые едко пахнущие квадратики и ромбы. Ему хотелось приготовить для Эйми его единственное, и потому величайшее блюдо.              —Есть гарантии, что она не сбежит от тебя после этого? — с подозрением интересуется Рене, облизывая ложку от йогурта.              Рэй едва позволяет себе на это как-то отреагировать, потому что в любой момент продукты на его сковороде могут подгореть. Тогда их с Эйми пути точно разойдутся...              —Мама хвалит это блюдо, — всё же даёт Рэй свой комментарий, тем не менее, не отрываясь от процесса.              —Ты её сын, и это, — вредно скорчив рожицу, о чем Рэй догадывается по голосу, произносит сестра, — действительно единственное, что ты умеешь делать из еды. Конечно же, она будет тебя хвалить.              —Это, — мужчина делает смысловой акцент на данном слове, передразнивая младшую, — всего лишь своеобразное рагу с мясом, и то что ты не любишь лук, не делает мою еду хуже.              Рэй порицательно качает головой из стороны в сторону, как старик познавший всю суть этого мира перед немыслящим младенцем, поедающим персиковый йогурт и кривляющемся при запахе обыкновенной зажарки.              —Давно вы вместе?              Рэймонд даёт себе всего секунды две для осмысления вопроса и формулирования честного ответа.              —Понятия не имею, мы всего-то на позапрошлой неделе целовались, — о событиях их более тесного общения в лесу на капоте его пикапа Рэй ни за что не стал бы рассказывать своей пятнадцатилетней сестре. — Пару дней назад я вытащил её из дома прогуляться вечером, хоть она и живет по комендантскому часу. И вот сегодня Эми придёт посмотреть кино.              Лук тем временем дошёл до нужной кондиции, смешиваясь с соком мяса, которое уже было в сковороде. Уилсон позволяет себе добавить ко всему ещё крупно нарезанный болгарский перец, томаты, совсем немного картофеля. Рене, подошедшая со спины, догадывается набрать для брата воды, чтобы овощи начали тушиться с мясом.              —Так значит вы ещё не обсуждали статус ваших отношений? И почему ты называешь ее Эми, а не Эйми? — аккуратно уточняет младшая Уилсон, наблюдая, как под стеклянной крышкой моментально образуется пар, а её брат уменьшает огонь и садится на стул.              —А надо? — Вторую часть вопроса мужчина игнорирует.              Рэймонд так некстати вспоминает эпизод из прошлого, как перед его глазами открылась страница Корнел на фейсбуке. Ему хватило прочитать совсем немного, чтоб тут же захлопнуть крышку и на добрые минут десять зависнуть в ступоре. В ту ночь он тупо пялился в потолок с абсолютной пустотой в голове, и если бы Эйми не написала ему сообщение, то, кто знает, сколько ещё Рэй бы оставался в этом подвешенном состоянии. Хорошо, что у него было немного времени перед встречей с девушкой, чтоб прийти в себя и напустить на лицо непосредственность. Само собой, его взволновали гадости написанные об Эми. Но гораздо больше его заботило то, как она с этим справляется и что чувствует.              Вид Эми, когда та всё же осмелилась сесть к нему в машину, Рэй запомнит надолго. Он в тот же миг для себя решил, что ему не нравится то, что происходит. Именно желание дать девушке чувство понимания и спокойствия сподвигло Рэя на все дальнейшие слова и действия. Он ни о чем не жалел. Оставалось надеяться, что и Эми — тоже.              По крайней мере, в их последнюю встречу, когда Корнел, словно воришка, сбегала из отчего дома к нему — их некое свидание прошло замечательно, но совершенно невинно. Стоит ли говорить, что еще до их первого поцелуя у Рэймонда мозг плавился от мыслей о шатенке?               Держать руки в карманах, вместо того, чтоб прижимать Эми к себе, трогать и ласкать ее… Адский труд. И поэтому в их последнюю встречу, распрощавшись после вечерней прогулки обыкновенным поцелуем в щеку, Эми Корнел, сама того не зная, буквально заставила мужчину кипеть, гореть изнутри. Сложно сохранять спокойствие и целомудрие рядом с той, чей вкус возбуждения всё еще фантомно ощущался на языке. Не проходило и часа с той минуты, чтобы Рэй не думал, не вспоминал, не фантазировал об Эйми Ванессе Корнел. Мужчина всерьез стал задумываться об одержимости. Отдалилась бы от него крошка Эми, если бы только представила, как много места занимает в его ежедневных размышлениях? Однозначно да, если она не такая же психопатка… Он не заметил, как усмешка окрасила лицо. Понял лишь, когда поймал вопросительный взгляд сестры.              —Наверное, у нас всё сложно, — неопределенно пожал плечами блондин.              С чего вдруг возникло желание откровенничать перед младшей сестрой? Скорее всего из-за того, что Рене из своей любви не стала бы говорить Рэю то, что является ложью. Она, как никто другой, знает о проблемах социализации старшего Уилсона и не будет оборачивать горькую правду в розовую хрустящую обёртку.              —А мне казалось у вас всё взаимно, — на слове «всё» Ренни многозначительно поиграла бровями.              Вероятно, девочка вспомнила, как застала их на кухне. Судя по светлому лицу младшей, она едва держалась то ли от смеха, то ли от какой-то колкости. При любом раскладе, Рэймонд мог с уверенностью сказать, что ему это не понравится. Рене естественно читала это по глазам, а потому сменила вектор поведения. Сделавшись наконец серьезной, она на пару минут задумалась, что ответить.              Рэй встал, чтобы помешать рагу. Ароматный пар заполнил кухню, нагревая собой пространство. Он думал, что разговор закончен, но ошибся.              —У взрослых людей ведь принято говорить начистоту. Предложи ей настоящие отношения, — Рене подошла совсем близко, заглядывая брату в лицо. — Если ты, конечно, сам к этому готов.              Рэймонд отвел взгляд. Сколько раз он погружался в мысли об Эми— столько же пытался понять себя. Привычный всегда замыкаться в себе Рэймонд по-детски боялся ошибиться в своих чувствах. Спутать банальное сексуальное влечение с настоящей зарождающейся влюбленностью гораздо легче, чем кажется. По крайней мере, так виделось Рэю. Для кого-то, возможно, и не составляет труда попробовать начать отношения только лишь ради того, чтоб проверить искренность своих чувств. Но Рэймонд…              Разве мог он начать сближаться с человеком, который в будущем окажется не таким важным и нужным, как могло померещиться на старте? Ведь придется быть искренним в своих эмоциях, словах. Будут вопросы, на которые Рэймонд не готов говорить с посторонними, но своей девушке нужно будет отвечать начистоту. И если всё это окажется зря, впустую, справится ли он? Будет ли до конца честен с самим собой, сможет ли разорвать зарождающееся будущее, если почувствует со своей стороны что-то не то? А растоптать ожидания Эми, которая решит, что в ее жизни появился любимый человек, осилит?              Такая ответственность была для Рэймонда впервые. Эми не выглядела девушкой, с которой можно мимолетно развлечься, как было всегда.              —Ладно, — вырвал Уилсона из размышлений голос его сестры, — в любом случае, ты же знаешь, что мы с мамой рядом, а Эйми не кажется дрянью или сучкой…              —Эй, — возмущенно воскликнул мужчина, прерывая монолог.              Рене насмешливо подняла руки вверх, как бы говоря о своей невиновности.              —Ты же тоже говоришь всякие плохие слова, нет? Не ругай меня за то, что я веду себя так же, как человек, который меня практически вырастил.              Ответить было нечем. Рэй медленно закивал, признавая поражение, чем ожидаемо вызвал довольный смех сестренки.              —Ты злоупотребляешь моей любовью.              —Я – да, — размеренно и тихо произнесла Рене, становясь вдруг очень серьезной и острой. Рэй даже неосознанно замер в ожидании. — Но ты должен знать, что я люблю тебя настолько же сильно, как и ты меня, пускай ты об этом и не говоришь никогда. — Девочка опустила голову, пряча нахмурившееся лицо. — И я никому ни за что не позволю манипулировать тобой, злоупотреблять твоей заботой и любовью так же, как делаю сама. Если решишь с ней сблизиться, я обязательно стану для тебя глазами, которые ты закроешь из-за влюбленности и буду очень внимательно следить за тем, чтоб никто не ранил твоё сердце.              Рэй опешил, а затем, поддавшись порыву, крепко обнял сестру. Его рука ласково начала поглаживать светловолосую макушку, как это было в детстве, когда Рене от чего-то начинала плакать. Слова младшей тронули где-то очень глубоко и Рэй не сдержался от улыбки. Явственно он ощущал сейчас только одно — благодарность.              —Я серьезно, — вскинула Рене голову, чтобы заглянуть в карие глаза, — Нет на свете еще той девицы, которой я бы позволила ранить моего злого бро, даже если он уже супер взрослый и такой весь из себя каменный и мрачный.              Он рассмеялся, хоть на душе и ощущалась какая-то приятная грусть. Сестра прервала зрительный контакт и прижалась щекой к его груди.              —Можешь смеяться надо мной, сколько угодно. Я понимаю, что со своим возрастом кажусь тебе несерьёзной. Это всё для меня неважно, я не обижаюсь. — Ее руки сомкнулись на мужской талии сильнее. — Ты у меня один и самый-самый лучший, я не дам тебя в обиду.              Рэймонд Уилсон удивленно понимал, отчего в горле образовался ком. Он слишком рано начал считать себя взрослым мужчиной, вечно кому-то чем-то обязанным, вечно за что-то ответственным. Именно он должен быть фундаментом семьи, ее защитой. Тот факт, что в мире есть кто-то точно так же рвущийся беречь его самого, быть для него опорой и поддержкой… Тот факт, что это не кто иной, как его маленькая сестра…Не описать словами, что это значило для старшего брата и единственного мужчины в семье. Чувство того, что человек, которого ты всегда считал беззащитным ребенком, в такой незначительный, казалось бы, момент неожиданно стал взрослым, многого стоит. За это чувство Рэй готов был отдать всего себя. Его Ренни выросла и если бы не этот разговор, когда бы еще он это заметил?              —Спасибо, малыш.              Слова вырвались тише, чем того хотелось бы, но всё равно были услышаны.              —Вот, так бы сразу, а не то, посмотрите, смеётся он надо мной! — Рене такая же слегка потерянная и растроганная, как и брат, попыталась сгладить обстановку шуточной дракой и мягко пихнула его в плечо.              Они могли бы наверняка еще немного подурачиться, но в дверь позвонили. Две пары карих глаз одновременно уставились в проем коридора.              —Помни о моих словах, — задорно подмигнула Рене, когда мужчина собрался с духом и двинулся впустить долгожданную гостью.              Да, он точно запомнит эти слова…