┏ ━━┅━━━┅━━ ┓
Четверг, 20 января 1921 г.
┗ ━━┅━━━┅━━ ┛
Проснувшись на следующее утро, Энтони почувствовал, будто его заключили в объятья. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он все еще закутан в пальто, а нос всё ещё улавливает его запах. На самом деле это принесло ему странное чувство комфорта, но также напомнило ему об ошибке, которую он совершил накануне вечером. Он поднес пальцы к губам, вспоминая мягкость, проявленную Аластором. Затем коснулся того места на щеке, которое мужчина осторожно держал. Только мысль об этом снова вызвала у него слезы. Встав, блондин приготовился к новому дню и не забыл взять с собой пальто и нож. Когда он покинул отель, то направился в мясную лавку, чтобы вернуть вещи. Придя туда, Энтони узнал, что Аластора нет. Он не знал почему; он работал через день, когда решал появиться. Он не стал спрашивать, выходной ли у него или он дома болеет, просто вернулся в отель размышлять. Неужели Аластор так сильно пострадал от того, что произошло? Какой глупый вопрос… Конечно, он потрясён! Они оба были не в своей тарелке. Он не знал, было ли это положительно или отрицательно, только потому, что он не знал, что всё это могло значить для Аластора. Следующее утро стало огромным облегчением для Аластора, в отличие от утра Энтони. Как ни странно и утомительно был предыдущий вечер, выходной был именно тем, что ему было нужно. Это было просто совпадение, что день, когда он просил отгул, оказался днем после того, как все произошло с его итальянским партнером. Именно в твидовом костюме и плоской кепке Аластор рано утром покинул свой дом, с дробовиком в руке. Охота всегда была одним из хобби, мужчина практиковался и наблюдал за этим видом спорта с самого раннего возраста. Это было приятное бегство от всего, которым не могло быть ни писательство, ни убийство другого человека. Ближе к заливу, недалеко от того места, где находился его отдаленный сарай, находился еще более густой лес, местность более крутая и каменистая, чем у реки. Это было идеальное место для охоты не только на кроликов, но и на любимую добычу Аластора — оленей. День охоты прошел очень хорошо, мужчина вернулся с несколькими животными, которые можно было использовать для еды на следующие несколько дней. Энтони же провел день в своей комнате, пытаясь сосредоточиться на написании письма своему отцу. Каким-то образом ему удалось закончить его и отправить. Однако остаток дня он провел в своей комнате, закутавшись в пальто Аластора, пока мог, размышляя и пытаясь убедить себя, что всё в порядке. Однако на следующий день Энтони снова пошел в магазин, чтобы узнать, вернулся ли Аластор, и не будет ли им неловко друг с другом. Честно говоря, он просто хотел пережить это и продолжать жить так, как они жили до маленького инцидента в парке. Он был готов смириться с тем, что не сможет найти кого-то похожего на него, как бы сильно он этого не хотел. За повседневными делами Аластор на самом деле мало думал об Энтони, а когда мысли о нем все же приходили, он быстро отгонял их прочь. Он не понимал, почему не учел возможность визита Энтони в мясную лавку, но когда заметил блондина, проходящего мимо окна магазина, Аластор замер. К счастью, в магазине сейчас находился еще один работник, поэтому Аластор, по-видимому, был спасен от любого разговора о том, что произошло между ними, но это не означало, что ситуация не будет неловкой. Как только зазвенел маленький серебряный колокольчик над дверью, Энтони заглянул в магазин и сразу же заметил Аластора, смотрящего прямо на него. Он остановился и медленно закрыл за собой дверь, прежде чем подойти к прилавку с робкой улыбкой. Пальто было накинуто на руку. Аластор мог только смотреть на Энтони, пока тот шел вперед, его взгляд и улыбка не дрогнули. Это могло бы показаться довольно тревожным, но и самому Аластору было довольно неловко в этой ситуации. — Э-э… просто возвращаю это тебе… ты оставил в тот раз, — он произнес это более мягким, осторожным голосом, как только нашел нужные слова, и неуверенно протянул одежду; его глаза, казалось, были где угодно, только не на мужчине перед ним. — А. Спасибо, — мясник кивнул, медленно забирая куртку и обнимая ее руками. Собираясь повернуться, он внезапно остановился, взглянув на Энтони. — Предполагаю, другой предмет находится в кармане? Аластор спросил быстро, не желая говорить вслух о ноже, пропажу которого он заметил с тех пор, как одолжил куртку Энтони. Блондин кивнул. — Всё на месте. Подтвердил он. Глаза Тони на мгновение остановились на Аласторе, прежде чем переместиться на то, что он смотрел, когда впервые приехал в город. Подойдя к стойке, Энтони взял маленькую баночку с смесью специй и поставил ее на прилавок. — Это и колбасу, как обычно. Сказал он, когда Аластор вернулся после того, как повесил пальто. Зелёные глаза были устремлены на прилавок, пока он доставал кошелек из кармана. Аластор медленно наблюдал за Энтони, когда тот указывал на одну из маленьких стеклянных баночек, наполненных смесью специй, каждая из которых была заметно разной. — Я бы посоветовал тебе не покупать эти специи. Он ответил довольно резко, несмотря на улыбку. Затем он взял колбасу с нитки, висевшей в холодильнике. Завернув колбасу, Аластор не стал ее взвешивать, зная, что Энтони уже знает ее цену. В этот самый момент зазвенел серебряный колокольчик над дверью магазина, в магазин вошла хорошо одетая пожилая женщина, которую знал Аластор. Как будто очнувшись от транса, глаза Аластора и его улыбка засияли, он посмотрел мимо Энтони на пожилую женщину, когда она закрыла за собой дверь. — Миссис Броу! Рад видеть вас этим прекрасным утром. Чем я могу вам помочь сегодня? У меня есть новые специи, от которых просто умереть можно. Энтони собирался спросить почему, но в этот момент в лавку зашла женщина. Посмотрел на Аластора на мгновение, прежде чем достать из кошелька необходимую сумму только за колбасу и передать ее через прилавок, решив поверить ему на слово и не покупать смесь специй. Женщина улыбнулась и заговорила с Аластором по-французски, взяв одну из тех же баночек со специями, что и хотел взять Энтони. Блондин кивнул и просто взял упакованную колбасу. — До встречи. Сказал он с коротким кивком, уходя без лишних слов. Ему было любопытно, почему Аластор не хотел, чтобы у него были специи, но он пришел к выводу, что ему все равно пока не нужны, так как некуда их применять. Позже той ночью Энтони отправился наблюдать за Баталье самостоятельно, не ожидая, что Аластор захочет быть рядом с ним, если только это не будет крайне необходимо. Забравшись на дерево, он наблюдал за тем, как Баталье вышел в парк. Сегодня он не мог заставить себя следовать за ним, слишком много всего было на уме. Блондин тихо закрыл свой блокнот и положил его в карман, прежде чем как можно более бесшумно спрыгнуть с ветки. Повернувшись, чтобы направиться обратно в отель, он столкнулся лицом к лицу с мужчиной, который был у него в голове с того самого дня, как он приехал сюда. — Buon Dio, ti prego, dammi una pausa… — пробормотал он от неожиданности после того, как думал, что нервы вроде как перестали его беспокоить. Он не знал, что Аластор где-то рядом. — Эм… привет, Улыбашка… Не заметил тебя, — казал Энтони медленно и довольно тихо. Планы Аластора изначально не предусматривали наблюдения за Баталье на предмет чего-то необычного в ту ночь, но, увы, его все равно потянуло в парк. Когда он прибыл, там не было даже никаких признаков Энтони, что было одновременно облегчением и беспокойством, поскольку он обычно всегда был здесь, когда появлялся Баталье. Несмотря на это, Аластор сел в стороне и под деревом, наблюдая с безопасного расстояния, как Баталье наконец появился в поле зрения. Прошло несколько минут, и после того, как со стороны Баталье ничего подозрительного не произошло, и мужчина ушел, Аластор встал. Однако, пока он отряхивался, вид того, как кто-то спрыгивает с дерева, под которым он только что стоял, внезапно встревожил его, мужчина немного отшатнулся, инстинктивно потянувшись за ножом, лежащим в кармане. Но, как только человек показался, рука Аластора опустилась, мужчина слегка закатил глаза. — Энтони, — кивок в знак приветствия. — Что эм… что ты здесь делаешь? Не думал, что увижу тебя сегодня вечером, — продолжил блондин, немного неловко потерев шею. Он хотел добавить еще что-то, но решил не делать этого, это взаимодействие и так было достаточно неловким. Глаза Аластора сузились, мужчина сделал небольшой шаг назад, чувствуя неловкую атмосферу между ними. — Я тоже не думал, что увижу тебя этим вечером… — ответил он, подняв подбородок. — Я просто делал то же, что и ты. Наблюдал за Баталье на предмет чего-нибудь странного. Энтони кивнул. Он должен был это знать. Мать Аластора все еще была в опасности из-за этого человека, так что, конечно, он все еще собирался преследовать его. — Правильно, эм… Должен ли он был говорить о том, что произошло, или ему не стоит упоминать об этом и просто забыть? — Я отправил отцу письмо вчера, так что… ждём две недели Аластор медленно кивнул на слова Энтони, тихонько глядя в сторону, а затем вниз на свои ноги. — Да, ну, что ж… это, конечно, хорошие новости, — он улыбнулся, прочищая горло. — Две недели. Да? Энтони вздохнул, решив, что им лучше хотя бы признать то, что произошло, и выбросить это из головы, особенно если они собираются продолжать преследовать одного и того же человека и работать вместе. — Слушай, насчет того, что произошло. Не знаю, что на меня нашло, но что бы это ни было, это было неправильно. Я имею в виду, серьезно неправильно, и мне… жаль. Наконец сказал он после нескольких минут неловкого молчания, которое казалось длилось годами. Аластор, конечно же, слушал, что говорил блондин, и хотя он до сих пор не определился полностью со своими чувствами по поводу произошедшего, он все равно кивнул. — Я тоже извиняюсь, — он не был уверен, почему извиняется, но это просто казалось необходимым. — Я понимаю, что ситуация, возможно, была сложной. Энтони, конечно, был в замешательстве от того, почему Аластор тоже извиняется. Не он же это начал. — Ты не виноват в этом. Но э-э… в любом случае. Я хочу как-то загладить свою вину. Аластор слегка покачал головой, немного улыбнувшись. — О, Энтони, тебе действительно не нужно ничего заглаживать. Все нормально, правда. Я понимаю, что тогда произошло. — Не думаю, что понимаешь, Улыбашка… — Блондин немного рассмеялся. — Это было опрометчивое действие, которое могло бы доставить нам обоим кучу неприятностей. В худшем случае — убийство. Ты ведь знаешь об этом, правда? Мы были на виду, Ал… Итальянский язык Энтони начал проявляться, когда он снова начал жестикулировать руками; это, похоже, происходило, когда он волновался; большую часть времени его руки оставались либо в карманах, либо просто слабо жестикулировали. Аластор бросил на Энтони легкий взгляд в сочетании с небольшим закатыванием глаз, его улыбка не дрогнула. — Да, Энтони, я ясно понимаю, что это неправильно, и сама предпосылка того, что двое мужчин целуются, ужасно странная, но это уже произошло, — И он тоже не был уверен, что это значит, но все же сказал. — И это незаконно, тем более на виду у кого-то, но разве убийство не незаконно? Энтони несколько раз моргнул, прежде чем покачать головой. — Ну да, но это не одно и то же. Это настолько разное, что если мой отец узнает об этом, я буду мертв. Быть гомосексуалистом и совершать убийства — для моей семьи это совершенно разные вещи, — объяснил он, а затем осмотрелся, нет ли кого поблизости, чтобы их не могли подслушать. — Очевидно, это не то место, чтобы об этом говорить. Просто… позволь мне загладить свою вину. Как насчет того, чтобы приготовить тебе и твоей маме ужин как-нибудь? Это все, что я сейчас могу придумать… В любом случае, он не мог сделать ничего особенного, и это не было похоже на экстравагантный ужин. Он умел готовить кое-что простое, потому что находился рядом со своей сестрой, пока она училась готовить. Конечно, для Аластора тот факт, что Энтони гомосексуалист, не был новостью. Он уже давно это выяснил и осознал. Просто сам поцелуй все еще беспокоил его и раздражал где-то в глубине души. — Ужин? — повторил Аластор, слишком погруженный в свои мысли, не услышав Энтони как следует. — О, ну, да. Почему нет? — он кивнул с лёгкой улыбкой, глядя в сторону, когда замолчал. Затем он всё-таки продолжил мысль. — Но как я уже сказал, тебе не нужно ничего заглаживать. Всё нормально. Энтони вздохнул и кивнул. — Знаю. Я сам хочу. Неправильно было с моей стороны раскрывать мою болезнь, не говоря уже о том, чтобы втягивать тебя в это тоже. — он вздохнул, не поднимая глаз на Аластора. Почему-то он чувствовал, что потерял привилегию смотреть на него, или, возможно, не заслуживал ее. — Как насчет настоящей итальянской еды? Немного поправив куртку на плечах, Аластор неуверенно кивнул. — Болезнь?.. — пробормотал он скорее себе, чем спрашивая другого. Когда Энтони упомянул итальянскую еду, он снова вырвался из своих дум. — Да, итальянская кухня звучит прекрасно… когда? — Когда твоя мама свободна? Я не хотел бы, чтобы она чувствовала себя лишней. — ответил Энтони. Он также хотел, чтобы Амели была там, чтобы они с этим мужчиной не остались наедине, на случай, если он снова поддастся искушению. Не говоря уже о том, что он считал ее приятной женщиной и хотел немного получше узнать её, прежде чем ему придется вернуться к своей собственной жизни без матери. Аластору пришлось немного подумать об этом. Поскольку график его матери менялся каждую неделю, он никогда не был уверен, однако он слышал, как она упоминала о работе в утреннюю смену в пятницу следующей недели, что означало, что она, скорее всего, будет свободна вечером. — Хм, может быть, в следующую пятницу? Я поговорю с ней и узнаю, что она скажет по этому поводу. — Меня устраивает. Не то чтобы у меня были какие-то другие планы хах. Блондин пожал плечами с полуулыбкой, из-за чего проявилась только одна ямочка. Наконец он впервые после инцидента поднял глаза на лицо Аластора, но через мгновение снова отвел взгляд, доставая из кармана пачку сигарет. — Ну, э-э… если не увижу тебя до этого, то встречусь с тобой у магазина, и мы сможем купить ингредиенты, а затем отправиться к тебе. Договорились? Аластор действительно слегка приподнял бровь из-за ямочки, которая просвечивалась, но в конечном итоге сумел ее игнорировать, наблюдая за тем, как Энтони достает сигарету. — Да. Звучит как хороший план. Договорились, — он кивнул. — Полагаю, если на этом все, то я, пожалуй, пойду. — Хорошо. Увидимся, — тихо бросил блондин, прежде чем закурить сигарету и пройти мимо мужчины в сторону отеля, но через несколько шагов он остановился. — О, э-э, еще один вопрос к тебе. Почему ты не хотел, чтобы я покупал ту смесь специй ранее? Он решил спросить, пока есть такая возможность. Аластор уже начал идти в противоположном направлении, но когда Энтони снова заговорил, он остановился и бросил взгляд через плечо на мужчину, его улыбка медленно расползалась. Он почти полностью забыл об этом. Специи продавались в мясной лавке по небольшой цене, и все они были тщательно отобраны и выращены самим Аластором. Это был хороший способ заработать немного дополнительных денег… с небольшим развлечением на стороне. Да, Аластор сам выращивал все специи и травы в тех банках, однако это не означало, что все они были безопасны. Некоторые были ядовитыми. Токсичными. Опасными даже для прикосновения человека. И они уже убивали раньше, не вызывая ни малейшего подозрения у Аластора. Узнавать о смерти в газете на следующий день, которая была неосознанно вызвана им, приносило мужчине столько развлечения и чистого удовольствия. Это была настоящая зависимость. Поэтому, когда дело дошло до Энтони, Аластор, возможно, находился в большом внутреннем конфликте по отношению к молодому человеку, но он не хотел, чтобы тот умер. Это он мог признать сам себе. Однако Аластор любил называть игру по продаже ядовитых трав более простым термином. — Это неудачная игра в русскую рулетку. Просто сказал он, прежде чем снова повернуться вперед и медленно пойти прочь, скрестив руки за спиной. Брови Энтони сошлись на переносице от такого ответа, Аластор ушел, прежде чем он смог задать еще какие-либо вопросы. Он тоже не хотел больше его задерживать, поэтому просто продолжил свой путь. Его разум был более спокойным сейчас, чем весь день до этого. Теперь, когда они более или менее поговорили о событиях, которые произошли, всё относительно нормально. К сожалению, он все еще очень сильно переживал из-за случившегося и продолжал корить себя за все это; но Аластор простил его, и это все, что сейчас действительно имело значение.