I'll be seeing you

┏ ━━┅━━━┅━━ ┓ Воскресенье, 9 января 1921 г. ┗ ━━┅━━━┅━━ ┛

Поскольку Энтони теперь знал, где живет Аластор, и они провели последние три вечера вместе, наблюдая за своей целью, ему становилось все любопытнее, чем занимается Аластор в свободное время. Поэтому, вместо того, чтобы выполнять свою работу в следующее воскресенье, он решил узнать, кто на самом деле тот, с кем он работает. Пока они были вместе, между ними не было сказано многое. Чем дольше они ждали, тем более нервозным становился Аластор. Энтони не хотел его больше волновать. Он знал, что Амели решила воспользоваться советом и взять отпуск с работы и в целом от Баталье, что немного успокоило их обоих; пока что. В то воскресенье Энтони рано утром позаботился о том, чтобы найти подходящее место для наблюдения, откуда ему будет хорошо виден дом Аластора. К счастью, вокруг того района, где он жил, было много деревьев, что облегчило его задачу. Он взял с собой совершенно новый блокнот, чтобы заполнять его в течение дня, причем этот предназначался только для его напарника по преступлению. Воскресенье было одним из немногих дней, которые Аластор обычно мог провести со своей матерью, однако, поскольку она уехала за несколько дней до этого, Аластор решил ненадолго выйти на прогулку. Его мать с утра пошла в церковь, и он остался один. С одной лишь книгой в руках, Аластор рано вышел из дома, насвистывая себе мелодию, и направился к деревьям в сторону берега реки, которая была в нескольких минутах ходьбы. Энтони наблюдал, как мать Аластора вышла из дома, и ему стало любопытно, куда она направляется, и он забеспокоился о ее безопасности. Пока он раздумывал, следовать ли за ней или придерживаться своего первоначального плана, Аластор появился вскоре после этого. Сделав свой выбор, он начал медленно и тихо спускаться с дерева, на котором сидел, чтобы следовать за мужчиной, осторожно держась на приличном расстоянии от него и стараясь оставаться более или менее вне поля зрения, на случай, если Аластор решит оглянуться. Энтони не знал, куда направляется его сообщник, и было ли это чем-то, что он делал часто. Он был совершенно не в курсе всего этого. Аластор все еще оставался довольно большой загадкой. Энтони понимал, что ему предстоит узнать еще много секретов. Обычно Аластор максимально использовал свои выходные, проводя каждую секунду у реки, в месте, где он уже много лет бывал один. Именно туда он и направлялся сейчас. Несколько лет назад сосед помог ему построить лодку, на которой он мог по своему желанию спускаться по протоку, и с тех пор практически каждые выходные он плавал по болотистым водам протока. Неудивительно, что сегодня погода была теплая, и Аластор с легким шагом продолжил путь по кварталу, домов становилось все меньше по мере приближения к густой линии деревьев недалеко от реки, где находилась его лодка. Энтони следил за тем, чтобы не потерять из виду сегодняшнюю особую цель. Как только Аластор остановился у берега реки, Энтони остановился там, где он был, и спрятался за деревом. Он наблюдал, как Аластор открывает весельную лодку. Со вздохом Энтони вытащил свой блокнот и начал делать быстрые заметки, предполагая, что это конец пути, пока Аластор не вернется с того места, куда он собирался. В деревянной весельной лодке уже было несколько вещей Аластора, поэтому он ничего не брал с собой из дома, однако, когда он схватился за весла лодки, он быстро обратил свое внимание на деревья, через которые только что прошел, улыбка расползалась по его лицу. — Хочешь присоединиться ко мне? — крикнул он достаточно громко. Энтони замер с ручкой на бумаге, только двигая глазами. Действительно ли Аластор знал, что он там, или это просто блеф? Он не был уверен. Он молчал несколько мгновений, пытаясь взвесить свои варианты. — Я полагаю, тебе нечем заняться в это прекрасное воскресенье. Во второй половине крика блондин несколько раз моргнул, задержав дыхание, и медленно убрал ручку от бумаги. Наступило минутное молчание, Аластор продолжал все приготавливать в своей лодке. — Я знаю, что ты там, Энтони. Довольно хитрый хорек, не так ли? — он снова громко крикнул, ожидая услышать шелест листьев дерева, за которым, как он знал, находился Энтони. Закатив глаза, итальянец наконец выдохнул воздух, который он задержал в груди, и закрыл свою книгу. — У тебя нет права называть меня хорьком, Левеск! — Он крикнул в ответ, положив блокнот обратно в карман и расправив рубашку, прежде чем выйти из-за дерева, теперь медленно приближаясь к высокому мужчине с легким раздраженным фырканьем. Посмотрев на Энтони, когда тот показался, Аластор осмотрел его с ног до головы. — Ну, как грубо, — он усмехнулся, садясь на доску, которая проходила внутри лодки и служила сиденьем. — Хочешь присоединиться ко мне? Если ты наблюдаешь за мной и следишь, то теперь нет смысла оставаться позади, не так ли? Потирая шею, подойдя ближе, Энтони предположил, что присоединиться к нему не повредит. Он действительно верил, что у Аластора есть какая-то необъяснимая сила знания, которая немного его пугала; всегда держала его в напряжении. — Ладно, я думаю, могу. Попробуй что-нибудь выкинуть, и я снова положу тебя на землю. — Он заявил, остановившись у края воды. Итальянец никогда раньше не бывал на лодке, если говорил честно. — Это безопасно? — Ну-ну, почему бы нам не стать друзьями, а? Это также безопасно, как и все остальное. Сделал сам. Ну, почти сам. — Начал Аластор, указывая на другую доску напротив него, чтобы Энтони сел. — Я специально вырыл для тебя шестифутовую могилу, чуть дальше по реке. Конечно, это была шутка, и Аластор счел ее довольно забавной, но на самом деле он никогда не был бы настолько глуп, чтобы закопать тело прямо у реки. Энтони ответил откровенно саркастическим смехом, прежде чем откашлялся и неуверенно сел в лодку, стараясь не опрокинуть ее и быстро сел. Лодка немного качнулась, но это было не так уж страшно, чтобы он снова выпрыгнул и отказался наотрез. Аластор с легким удивлением наблюдал, как Энтони медленно ступает на узкую и маленькую лодку, явно никогда раньше не бывав на ней, судя по тому, как он нервничал. — Ладно, так… куда мы отправляемся? — Спросил он, крепко держась за борта лодки, глядя на момент за борт на мшистую воду, а затем снова на Аластора. — Я уже говорил тебе о своих планах. — Аластор снова ухмыльнулся, опуская весла в уключины по обе стороны лодки. Вновь поднявшись, Аластор отвязал лодку от берега, бросив веревку на землю, и оттолкнулся от берега. — У меня есть укромное местечко выше по течению протоки, куда я иногда хожу почитать или просто отдохнуть. Там мне также нужно кое-что сделать. — Хорошо. — Энтони кивнул. Изо всех сил он старался выглядеть спокойным и контролирующим ситуацию, но на самом деле, наверное, он выглядел так, будто сейчас запачкается, крепко сжав колени и держась мертвой хваткой за борта лодки. Он читал о потенциально опасных животных, обитающих в реке и болотах, так что если он упадет, то это будет его конец; он умрет от сердечного приступа задолго до того, как его что-нибудь съест. — Умеешь плавать? — Спустя несколько мгновений спросил Аластор, используя одно из весел и берег реки, чтобы повернуть лодку в сторону остального протока. — Кроме того, как бы мне ни хотелось оставаться здесь весь день и ночь, комары буквально съедят нас заживо, если мы все еще будем здесь к закату. Да и много других тварей, но это уже неважно. Брови Энтони нахмурились, и он выдвинул правый уголок рта в раздраженном выражении, недовольный отсутствием утешения от своих страхов. — Я могу держаться на воде, но ничего кроме этого. — Заявил он, медленно ослабив хватку, а затем положил руки на колени, изо всех сил стараясь расслабиться. Аластор кивнул, немного приподняв бровь из-за телодвижений Энтони. Было очевидно, что он все еще нервничал, несмотря на все усилия выглядеть расслабленным. — Ну, лучше надеяться, что ты тогда не упадешь. И на этом они оказались на главном участке протоке, который практически являлся прямой линией оттуда. Гребя несколько минут, Аластор остановился. Воздух был влажным, а грести было довольно утомительно; поэтому, дав лодке поплыть по течению минуту, Аластор снял пиджак и развязал подвязку рукава, теперь он мог закатать рукава своей белой рубашки, аккуратно сложив концы. Энтони осматривал деревья, обрамлявшие край реки, когда услышал, как опустились весла. Он посмотрел на Аластора и теперь наблюдал, как он приспосабливает свою одежду к погоде, замечая, как более рельефные мышцы его бицепсов становятся более заметными. — Как тебе удается постоянно носить столько слоев? Здесь всегда так тепло. — Спросил он, стараясь не смотреть на руки мужчины, но не мог удержаться. Аластор пожал плечами, взявшись за весла и снова гребя. — Я полагаю, со временем к этому привыкаешь. И всегда есть способы охладиться. После того, как Аластор снова взял весла и начал их использовать, мышцы его бицепсов и вены на предплечьях стали более заметными и выступающими. Энтони пришлось заставить себя оторвать глаза от этих красивых жилистых конечностей. По крайней мере, с точки зрения мышц, Аластор совсем не считал себя слишком мускулистым. Он был довольно стройным и высоким, но его руки были относительно мускулистыми, от этих небольших прогулок на лодке, которые он совершал так часто, а также из-за своей работы: регулярное разделывание мяса. Для этого требовалось хоть немного мускулов. Он определенно был более накачанным, чем казался Энтони, это точно. — Я так полагаю. В смысле, вы же тут не можете столкнуться со снегом или чем-то подобным, не так ли? — Сказал Энтони с легким пожатием плеч, возвращаясь к осматриванию окрестности. Взглянув на воду, Аластор показал на существо. — Смотри, жаба. — Он усмехнулся, глядя на жабу, которая наполовину сидела на кувшинке прямо на пути лодки. Верхняя губа Энтони приподнялась от легкого отвращения к земноводному, по всей видимости, не питая особой любви к этому маленькому слизистому существу; затем снова посмотрел на Аластора, расслабляя лицо до более нейтрального выражения. — Но да, у нас здесь нет снега. Однако это не невозможно. Я видел его раза два, но ничего существенного. Самый холодный Марди Гра был до моего рождения, в 1895 году. Три дюйма снега, можешь поверить? — Ага, узнал что-то новое. — Тони слегка кивнул, подняв бровь. Он ни на секунду не поверил в это, но спорить не собирался. Он был не из этих мест и ничего не знал об их истории, так что, он полагал, такая вероятность существовала. Аластор продолжал грести веслами по реке довольно долго, они с итальянцем время от времени замечали выпрыгивающих из воды рыб, что удивляло итальянца; каждый раз, когда он видел рыбу, он не мог оторвать от нее глаз, пока она не исчезла из виду. Он не знал, что в рыбах такого, но они бесконечно его интересовали. Они также видели несколько плавающих лягушек и жаб, но Энтони они не сильно интересовали. Сама вода была болотной, а деревья свисали низко, но пейзаж был безусловно красив, так много зелени и звуков дикой природы вокруг них. Вскоре, недалеко от слегка выступающего участка берега реки, стало видно чистое место для швартовки лодки. Аластор медленно начал грести ближе, хватая веревку, лежащую на дне лодки. — Ладно, мы приехали. Оглядевшись, когда Аластор заговорил, Энтони не мог понять, где они находятся и какова их цель здесь. — Что такого важного в этом месте? — Спросил он Аластора. Положив весла, Аластор высунулся из лодки, чтобы бросить один конец веревки на берег, взглянув при этом на Энтони. — Я полагаю, в этом нет ничего особенного. Просто место, куда мне нравится приходить, и за эти годы я построил здесь кое-что. Не говоря уже о том, что поблизости есть холм, с которого открывается прекрасный вид на небо. Решив оставить пиджак в лодке, Аластор встал как следует и быстро вышел на берег, быстро привязав свободный конец веревки к стволу дерева, прежде чем протянуть руку Энтони. Блондин посмотрел на протянутую ему руку и покачал головой. — Не обращайся со мной как с ребенком, я сам могу выбраться отсюда. — Он фыркнул и встал, лодка немного качнулась от резкого смещения веса. Аластор пару раз моргнул, когда предложенная им рука была отвергнута, мужчина отступил назад, руки поставил за спиной, ожидая Энтони. Как только встал на ноги, итальянец уверенно пошел выходить из лодки, но его нога зацепилась за борт, и лодка еще больше погрузилась в воду, отправив итальянца лицом вперед в воду с плеском. Сначала он запаниковал, все произошло так быстро. К счастью, вода была неглубокой, так что он смог быстро сесть и откашляться от мутной воды, которую он мог сглотнуть, и отдышаться. Еще до того, как Энтони упал, Аластор заметил, как его нога зацепилась за борт, Аластор просто покачал головой и сделал еще один шаг назад, когда внезапно раздался неизбежный всплеск. — Ты издеваешься?! Рагнатела застонал, когда все это осознал, просто сидя в воде, побежденный, с теперь уже мокрыми и грязными волосами, закрывающими ему глаза. Хотя и предвидев всё это, Аластор не мог не рассмеяться над жалким видом Энтони, сидящего в мутной болотной воде, к волосам которого уже прилипли кусочки мха и грязи. — Ты можешь справиться сам, да? Отлично! Тогда я оставлю тебя в покое. — Аластор усмехнулся, самодовольно отвернувшись от низкорослого мужчины и углубившись в деревья. — Глупая гордость ни к чему тебя не приведет, Энтони! Разве что к болотной реке, ха-ха! — Кричал он радостно, зная, что тот его прекрасно слышит. Энтони, промокнувший до нитки, застонал и начал подниматься. Он тряхнул головой, чтобы убрать волосы с лица, и посмотрел на себя. Первая попытка полностью выбраться из воды оказалась неудачной — он наступил в грязь, которая практически засосала его ногу. Он не заметил этого, пока не попытался выбраться и увяз. Глядя на ногу, чтобы понять, в чем задержка, он начал дергать за штанину. — Mi prendi per il culo?! Аластор! — закричал он, продолжая бороться, чтобы освободиться. Аластор остановился, вздохнув, и повернулся назад, направляясь к жалкому существу, которое теперь застряло в болотной грязи. И какое же это было забавное зрелище. — И как же ты собираешься выбраться оттуда, а? Как ты с этим справишься? — Спросил он, глядя на мужчину поменьше. — И думать нечего, что этого бы не случилось, если бы ты позволил мне помочь тебе выйти из лодки. Тебе повезло, что не сумерки — не хотелось бы, чтобы аллигаторы увидели тебя таким. — Прекрати быть снисходительным… и помоги… мне?! — он хмыкнул, однако, как только закончил говорить, грязь внезапно освободила Энтони и с глухим стуком отправила его обратно на травянистый берег. Его мокрая рубашка была белой, поэтому обнажала его бледную и тощую фигуру; одежда, которую он носил, всегда заставляла его выглядеть больше, чем он был на самом деле, совсем как кота. Когда она промокала, можно было увидеть, насколько он на самом деле худой и длинноногий под всей этой «шерстью». Энтони лежал там несколько мгновений, просто глядя вверх на деревья, сдерживая раздражение. Аластор как раз собирался помочь Энтони, но, увы, тому удалось самому выбраться из грязи, чудом сохранив обувь. — Ты высохнешь, — сказал он, приподняв бровь и оглядев Энтони сверху вниз, мысленно заключив, что мужчина поменьше еще тоньше, чем он думал сначала. — Lo odio… — пробормотал итальянец себе под нос, через мгновение начиная вставать. Остановившись, Аластор шагнул к Энтони, протянул руку к его волосам и вытащил из светлых локонов Энтони кусок болотной зелени. — Тебе нужно будет помыть голову — она ужасно грязная. Энтони снова вздохнул приняв поражение и опустив голову. — Да… — он встал, подошел к берегу реки и осторожно присел, сложив ладони чашечкой и зачерпнув воды, чтобы по возможности лучше себя очистить. Потребовалось несколько минут, чтобы выполнить это, но большая часть грязи и мха теперь была удалена. — Хорошо. Пошли. — сказал он, вставая и поворачиваясь к Аластору, откидывая с лица свои волосы назад. Ожидая, пока Энтони ополоснет волосы и грязные ботинки, Аластор закурил сигарету, наблюдая, как дым поднимается сквозь низко свисающие деревья, под которыми они находились. Когда Энтони наконец-то был готов, Аластор улыбнулся, наблюдая, как тот зачесывает волосы назад. «Хм», — промычал он, прежде чем снова повернуться на каблуках и уйти, снова предполагая, что Энтони позади. Аластор действительно не мог в это поверить. Он знал, что это произошло несколько минут назад, но он все равно не мог не улыбаться самому себе из-за того, что Энтони действительно упал в воду. Было забавно, что такой умелый человек в самообороне с внешне спокойной внешностью мог быть таким неуклюжим и глупым одновременно. Это действительно забавляло мужчину каким-то образом. Энтони, надо признать, был смущен всей этой сценой, которая только что произошла. Это было совсем не круто, когда он пытался показать, что он способен сам на всё и независим. Если бы его семья увидела это, он уже почувствовал бы разочарование. Он решил просто молча следовать за другим, исключая то, что все, что он скажет в этот момент, может заставить его выглядеть еще большим глупцом — если это вообще возможно. Несколько минут они шли молча, пока Аластор наконец не посмотрел на парня и не заговорил. — Ты довольно неуклюжий, знаешь ли. — Он ухмыльнулся, указывая на очевидное. — Несмотря на то, как ты пытаешься казаться крутым, создавая этакий образ, я вижу, что это не совсем так. Конечно, Аластор не пытался грубить, он просто все еще пытался полностью понять Энтони. — То же самое я могу сказать и о тебе, — ответил Энтони, расправляя рубашку и расстегивая пуговицы, чтобы снять ее и выжать как можно больше воды. Это, безусловно, помнет рубашку, но это было самой меньшей из его проблем. Если она испортится, то дома у него было много других, причем лучшего качества, чем эта. Кроме того, в городе были магазины, где тоже продавалась одежда. Аластор фыркнул, тихонько рассмеявшись, и покачал головой. — Я, конечно, ничуть не неуклюжий. И я не строю из себя никого. Объяснил он, наблюдая краем глаза, как Энтони расстегивает пуговицы рубашки и снимает ее. Аластор отвел взгляд. Энтони снял рубашку и начал ее выкручивать, вода уже капала с волокон и стекала по его обнаженному телу с еще влажных светлых волос. Он заметил, что Аластор отвернулся, и приподнял бровь. — Чего? Ты никогда не видел парня без рубашки? — Спросил он, глядя на себя. Энтони, возможно, был ходячей тростью, но он отнюдь не был слабым или истощенным. Если бы он напрягся, то на его мышцах появилась бы некоторая рельефность. Конечно, самооценка была работой в процессе. Он хотел стать больше, чтобы запугать людей, а не чтобы его снова недооценили. Аластор, закатив глаза на глупый вопрос, взглянул на Энтони и на лужу воды, которая собралась на земле под рубашкой. — Конечно, видел, просто я не хочу быть грубым, пялясь. — Сказал он слегка кивая, приподняв бровь на вид телосложения Энтони, которое сейчас было выставлено напоказ, обращая внимание на несколько отметин на его теле и веснушек, рассыпанных по плечам. Через несколько секунд Аластор снова повернулся. — Ну что, ты закончил? Мы не можем быть здесь весь день. Энтони еще несколько раз сильно скрутил рубашку, прежде чем развернуть ее и просто накинуть на плечо. Рубашка все равно снова намокнет от его кожи, так что смысла ее пока надевать не было. Он жестом предложил Аластору продолжить, сунул руки в карманы, вспомнив о блокноте, который теперь, наверное, испорчен. Однако он ничего не сказал, не желая больше задерживать Аластора. Аластор тоже ничего не добавил, просто ведя Энтони сквозь деревья, пока, наконец, они не вышли на небольшую поросшую травой поляну. Сарай, спрятанный среди нескольких деревьев, теперь отчетливо виднелся. Сбоку от сарая, чуть в стороне, находился неглубокий прямоугольный короб с крышкой, которую можно было поднять. — Вот мы и пришли. — Аластор улыбнулся, подошел к двери сарая и распахнул ее. Энтони остановился, увидев небольшую постройку, и вопросительно взглянул. — Значит, у садовой феечки есть местечко для всех его друзей-растений, не так ли? — Поддразнил он, продолжая идти, но теперь немного медленнее, наблюдая за тем, как Ал открывает дверь. Аластор действительно рассмеялся, на секунду придержав дверь ногой, пока он подтащил к двери цветочный горшок, используя его, чтобы держать ее открытой. — Да, Энтони, у этой садовой феечки есть небольшое местечко для его растений. — Произнес он, подыгрывая Тони. Сарай сам по себе был небольшим, но в нем можно было стоять и немного двигаться. Задняя стена сарая немного отличалась от всех остальных стен, выглядело так, будто ее быстро сколотили наспех. Энтони не ожидал такого ответа, поэтому он молча подошел и вытащил из кармана промокший блокнот, чтобы осмотреть повреждения. После быстрой оценки он пришел к выводу, что все будет хорошо, если дать ему немного высохнуть, поэтому он открыл его и осторожно начал разделять страницы. — Ну, ты часто здесь бываешь? — Спросил он, осторожно опираясь о дверной косяк, перекладывая вес, чтобы убедиться, что он не рухнет. Пройдя немного дальше в сарай, Аластор опустился на колени, чтобы поднять металлическую лейку, вскоре вышел из сарая, глядя на Энтони. — Да, всегда, когда могу. Мне бы хотелось чаще бывать здесь, но из-за работы это довольно сложно. Недалеко от сарая Аластора протекал небольшой ручей, отходящий от главной реки, протекающей через поляну — идеальное место для сбора воды для растений и особых трав, которые он выращивал. Энтони слегка кивнул, снова оглядевшись. — Что ты делаешь со своими растениями? Почему бы не посадить их у себя на заднем дворе или где-нибудь еще? — Спросил он после минутного молчания. Чем больше он видел, тем больше ему было интересно; теперь в игру вступало его любопытство. Это были просто растения, так зачем держать их так далеко и посреди леса? Уходя в сторону ручья с лейкой в руке, Аластор оглянулся на Энтони. — Ну, здесь земля мягче, чтобы выращивать растения. Возле моего дома она намного тверже, так как поблизости нет воды, ну, а кошки по соседству, скорее всего, их растопчут. — Объяснил он. — Я выращиваю не только растения. — Что это значит? — Его любопытство ещё больше разыгралось с этим вопросом, он скрестил руки на груди, продолжая наблюдать за другим. — Травы и кое-что еще. — Ал замолчал, отходя на такое расстояние, чтобы даже если Энтони что-то скажет, он не сможет этого услышать. Добравшись до ручья, Аластор опустился на колени и опустил туда лейку, она быстро наполнилась, прежде чем Аластор пошел обратно к Энтони. — Травы тоже растения, не так ли? Спросил Энтони в основном себя, теперь задаваясь вопросом, не ошибался ли он все это время в своей информации. Потерев руку, он покачал головой и решил не беспокоиться об этом слишком сильно. Затем он снял рубашку с плеча и нашел место, чтобы повесить ее сушиться на солнце. В надежде, что она высохнет быстрее вместе с блокнотом он положив его на камень поблизости. — Еще один вопрос. — Он снова начал, как только понял, что Аластор сможет его услышать. — Зачем ты спрашивал, хочу ли я пойти с тобой? Было ли что-то, что ты хотел мне показать? Поставив лейку на землю, когда он вернулся в пределы слышимости Энтони, Аластор снова пожал плечами. — Никакой особой причины. Мне действительно стоило бы спросить тебя, почему ты следовал за мной. Я подумал, что тебе скучно, поэтому я дал тебе занятие на воскресенье. Это снова дало обратный эффект, но поскольку им полагалось работать вместе, итальянец решил, что лгать по этому поводу особого смысла нет. — Мне нравится знать, с кем я работаю. — Просто заявил Тони. — Что ж, если хочешь что-нибудь обо мне узнать, тебе стоит только спросить. — Сказав это, он прошел мимо Энтони с лейкой в сарай. В этом сарае он хранил самые ценные и нежные цветы, растения, травы и многое другое. Некоторые нельзя было оставлять на улице, поэтому Аластор время от времени приходил сюда, чтобы поливать их там, где они находились в сарае. Энтони покачал головой, не сводя глаз с мужчины. — Видишь ли, я бы так и сделал, но проблема в том, что ты можешь легко солгать о чем-то или отказаться отвечать. Следуя за тобой, я могу узнать о тебе больше, чем ты мне расскажешь. — Объяснил он с лёгким вздохом. — Действия говорят громче слов, мой друг. — Ну, боюсь, ты ничего интересного не найдешь. — Он снова усмехнулся, закончив поливать немногие растения, которые были у него в сарае. — По крайней мере, если бы ты меня спросил, то, дал я тебе правильный ответ или нет, тебе было бы что записать в твою маленькую записную книжку, а? Глаза Энтони слегка сузились. — Я знаю, что у тебя есть секреты, Левеск. Не прикидывайся тут невинным. Я лучше знаю. — Заявил он с раздражением. — У всех нас есть вещи, о которых мы не хотим, чтобы кто-то знал. — Добавил он тихим голосом, переводя взгляд на блокнот. Выйдя снова из сарая, Аластор сделал несколько шагов мимо Энтони, поднеся лейку к стеблям нескольких растений, которые росли у него также снаружи, после того, как похлопал по земле под ними, чтобы проверить влажность. — О, поверь мне, я знаю, что у всех нас есть секреты. Некоторые более опасны, если бы они когда-нибудь выплыли наружу. — Продолжил Аластор, бросив на Энтони слегка прищуренный взгляд, прежде чем снова повернуться, с небольшой усмешкой на лице. Энтони заметил этот странный взгляд, его собственные глаза сузились. — Quali sono quegli occhi? Что это за взгляд такой? — Спросил он, скрывая нарастающее беспокойство. Он по-прежнему считал Аластора каким-то экстрасенсом, так что невозможно сказать, что он уловил и узнал. Поставив лейку, Аластор повернулся с чем-то вроде невинной улыбки на лице. — Какой взгляд? Я просто говорю, что у всех есть секреты. С этими словами он повернулся обратно к сараю, немного порывшись внутри. — Ты посмотрел на меня так, будто что-то конкретное обо мне знаешь. Что происходит в твоей голове? — Он допытывался, почти отчаянно желая узнать, что тот скрывает. — Ты видел мое будущее или что-то еще? — Мой мозг постоянно о чем-то думает, не обязательно о тебе конкретно… или, может быть, я думаю о тебе. — Он ответил, выходя из сарая с книгой и ручкой в руках. Грудь Энтони сжалась от его последних слов, он посмотрел на предметы в руках Аластора. Как ему ответить на это, чтобы не звучало странно? Только то, что сказал Ал, было действительно странно, вызывая этим такую реакцию у итальянца. — С другой стороны, я мог бы полностью лгать обо всей этой ситуации. Не так ли? Тон Аластора снова стал самодовольным, когда он сел на траву, прислонившись к пеньку небольшого дерева, которое росло рядом с сараем. — Да, мог бы. — Ответил Энтони, благодарный за то, что Аластор продолжил разговор, а не оставил его в неловком положении. Открыв книгу на странице, Аластор положил ручку в левую руку, затем на бумагу и начал писать. — Но… я также могу говорить правду. Тебе решать, во что верить, а во что нет. — Он пожал плечами, на секунду оторвавшись от книги, чтобы посмотреть Энтони в глаза. Блондин сделал вдох и схватил свой блокнот, прежде чем подойти и сесть рядом с Аластором. С его разговорами основывающиеся на психологических загадках Энтони понятия не имел, во что ему верить. Не то чтобы это имело значение. Все это было временно. — Ладно, могу я спросить о твоих увлечениях? Кроме садоводства и мясничества, я имею в виду. Не может быть, чтобы это все, что тебе нравится. Аластор наблюдал, как Энтони садится рядом с ним. — Ну, я охочусь, когда могу, что в последнее время бывает нечасто. — Он начал рассказывать, подперев подбородок ладонью, книга теперь лежала на земле. — О да… и я склонен баловаться увлекательными практиками луизианского вуду. Не думаю, что ты об этом знаешь. Энтони покачал головой, дважды коротко промычав. — Ничего не знаю. Даже никогда не слышал об этом. — Ответил он, изучая свою собственную книгу, осторожно разделяя еще несколько страниц. Чернила внутри были все размазаны, но его не волновало, чтобы Аластор читал то, что он писал. Он всегда старался писать на итальянском языке. Скорее всего, он беспокоился о своих каракулях внутри. Конечно, он пока осторожно их оставил. Аластор слегка усмехнулся. Конечно, Энтони даже никогда не слышал об этом. — Это набор духовных верований, возникший здесь, в Луизиане. Я не буду вдаваться в подробности, это все довольно скучно. — Он улыбнулся, коротко объясняя, взгляд его блуждал по блокноту Энтони, видя, что большая часть слов размазана. — Жаль, — произнёс он, имея в виду слова в блокноте. — Что там было, если можно? Энтони посмотрел на Аластора, собираясь разделить две страницы с некоторыми из своих менее продуктивных работ. Его отец вбил ему в голову, что мужчины не рисуют и не занимаются никаким видом искусства. Ему приходилось скрывать от всех тот факт, что ему нравилось рисовать; за исключением сестры. — О, э-ээ, просто заметки. Ничего особо важного. — Он быстро заговорил, качая головой. Аластор приподнял бровь, его взгляд задержался на двух страницах, которые Энтони, казалось, собирался открыть, прежде чем отказаться от этой идеи. — А, ну ладно. Надеюсь, это были не важные заметки. — Он кивнул, возвращаясь к тому, что писал в своей книге молча, просто наслаждаясь звуками природы вокруг него. Энтони посмотрел на книгу Аластора. — А как насчет тебя? Что у тебя там? — Спросил он, кивнув на книгу. Он также заметил, что Аластор левша. Этого он вообще нечасто видел. Прервав письмо, Аластор положил ручку посередине двух страниц, показывая ее Энтони. — Документирую растения, которые у меня есть здесь. Я пытался нарисовать несколько их изображений, однако у меня нет особых художественных способностей, когда дело касается рисования. Энтони помедлил, глядя на показанные ему страницы. — Если ты покажешь мне, какие растения, я мог бы попробовать. — Сказал он, слегка пожав плечами. Аластор не был членом его семьи, даже не казался частью того же мира, так что, может быть, ему не придется скрывать от него эту единственную вещь. В конце концов, они все равно никогда не увидятся друг с другом, так что какая разница, если он узнает о некоторых вещах об Энтони? Положив книгу на мгновение, Аластор быстро встал и снова направился к сараю. Через несколько минут он вышел с подносом, на котором было посажено несколько пучков фиолетовых цветов с бутонами. — Эти можно будет трогать и переставлять листья, если понадобится, — он поставил поднос на землю перед Энтони, прежде чем снова сесть на траву. Энтони слегка шевельнулся, приблизившись к растениям. — Хорошо, где ты хочешь иллюстрацию, и у тебя случайно нет карандаша? — Спросил он, начав немного двигать поднос, чтобы посмотреть, сможет ли он найти хороший угол, который правильно демонстрирует все особенности растения, такие как листья и несколько бутонов, не забывая захватить некоторые уже раскрывшиеся бутоны. Похлопав себя по карманам, Аластор понял, что его куртка осталась в лодке, а в кармане куртки был карандаш. — Одну минуту. Может, у меня есть один в сарае. — Объяснил он, снова вставая и направляясь к сараю, чтобы осмотреться. В старой пустой банке, которая стояла на самодельном окне сарая, лежал карандаш. — Вот, начинай. — Аластор улыбнулся, возвращаясь к Энтони, постукивая по странице, где он хотел, чтобы была иллюстрация. Энтони взял карандаш с небольшой улыбкой и кивком, взяв книгу. — Спасибо. Затем он осторожно начал поправлять листья более красивого растения, прежде чем взглянуть на страницу, тщательно размечая область, которую он должен был использовать, прежде чем приступить к эскизу. — Итак, как поживает твоя мама? Он решил немного поговорить. Энтони всегда хорошо справлялся с многозадачностью, это почти всегда нужно было, если он собирался сосредоточиться на чем-то таком повседневном. Аластор немного больше откинулся назад к пню дерева, глядя на рисунок Энтони, когда тот начал рисовать. — Она в порядке, спасибо. Я действительно верю, что несколько выходных дней ей действительно помогли, даже если поначалу она была против. Сегодня утром она ходила в церковь, так что я знаю, что она будет в безопасности, пока меня с ней нет. — Он объяснил с небольшой улыбкой. Энтони кивнул на это. — Хорошо. Жаль, что я не смог заставить папу послушать… он никогда не слушает. — Он тихо вздохнул, глядя на растение, потом на секунду на Аластора и снова на свой рисунок. — Есть ли что-нибудь, чем я могу помочь в этой ситуации? Мне действительно очень жаль, понимаешь? Аластор отмахнулся от извинения, покачав головой. — Все в порядке, Энтони. Хотя, если ты действительно хочешь что-то сделать, то, полагаю, моя мать говорила о том, чтобы ты пришел на ужин однажды вечером. Возможно, в такой день, когда ты не занят. Энтони слегка усмехнулся, снова взглянув на мужчину. То, как его имя звучало, когда произносил его этот человек, заставляло его почти дрожать. — Неужели я действительно выгляжу так, будто у меня есть строгое расписание, которого нужно придерживаться? Мне бы очень понравилось присоединиться когда-нибудь к ужину. Его улыбка немного расширилась, ямочки на щеках стали более отчетливыми, прежде чем он снова посмотрел на растение и на бумагу. — Я уверен, моя мать очень оценит твое присутствие за ужином в какой-нибудь из вечеров. — Аластор кивнул, его взгляд на мгновение задержался на ненадолго видимых ямочках Энтони, прежде чем снова опуститься на его рисунок. — Как называется это растение? — Это флоксы синего лунного света. Они полностью расцветут в ближайшие несколько недель, и они действительно красивы, когда это происходит. Энтони слегка кивнул. — Хочешь, я вернусь, когда оно расцветет, и нарисую его тогда тоже? — Спросил он, немного посмотрев на рисунок, прежде чем добавить еще несколько деталей. — Ха, ну, если хочешь, то конечно, почему бы и нет. –Он усмехнулся, его ухмылка при этом немного расширилась. Он полагал, что ему немного легче от того, что Энтони, похоже, проявляет некоторый интерес к его маленькому участку сада. Было приятно, что кто-то это оценил, поскольку Аластор не знал никого в его возрасте, кто бы это сделал, — за исключением Маделин, однако Аластор никогда бы не привел ее сюда… по многим причинам. Для Энтони это тоже было хорошо. Если бы он хоть немного порисовал перед своим отцом, то конца нравоучений бы не было. Возможность более или менее быть самим собой с кем-то, кто не его сестра, была большим глотком свежего воздуха. Завершив немного позже подправлять детали, Энтони взял книгу и повернул ее так, чтобы Аластор мог видеть. — Ну как? Если тебе понравится, я обведу ручкой. Аластор внимательно посмотрел на страницу, не способный стереть улыбку с лица при виде явных художественных способностей Энтони. — Ну, это выглядит просто чудесно, мой друг! Да, действительно! — Он рассмеялся, глядя то на рисунок, то на растение, стоящее на подносе. — Я должен сказать, ты захватил впечатляющее истинное сходство. Энтони невольно ярко улыбнулся комплименту. Он никогда не думал, что кто-то оценит такое с его стороны. — Серьезно? Рад, что тебе нравится! — Он лучезарно улыбнулся, глаза его загорелись, когда он снова положил книгу себе на колени. Он не знал, что это было, но это было намного лучше, чем простое маленькое «хорошая работа». Взяв теперь ручку, Энтони начал обводить свои линии чернилами, чтобы убедиться, что они продержатся, улыбка по-прежнему не исчезала. Пока Энтони обводил рисунок ручкой, Аластор молча наблюдал за ним несколько мгновений. — Так ты часто рисуешь? Наконец спросил он через некоторое время, немного откинувшись назад, скрестив руки за головой, снова облокотившись о пенек дерева, на время закрыв глаза. — Честно? — Энтони начал, не отрывая глаз от страницы. — Всякий раз, когда могу. Дома нельзя. Даже если я это сделаю, мне нужно это скрывать. Аластор при этом открыл один глаз и приподнял бровь. — О? Что ж, это позор. Твой отец тоже этого не разрешает? Это довольно абсурдно, если ты меня спрашиваешь.» — Говорит, что мужчины не рисуют. Не по-мужски быть артистичным. — Он добавил это с легким вздохом. Покачав головой, Аластор снова закрыл глаза. — Это чушь. Многие из величайших художников истории — мужчины. — Впрочем, ладно, — усмехнулся Энтони. — Это не единственное, что мне приходится от него скрывать. На эту последнюю часть слов Энтони Аластор снова открыл глаза. — О? А что еще это могло бы быть… хм. — на эту реплику итальянец взглянул на другого таким взглядом, который говорил: «Пожалуйста, не спрашивай». Качнув головой со смешком, Аластор снова закрыл глаза. — Нет никакого развлечения в том, чтобы узнать все о человеке, который тебя интересует, сразу, так что нет. Не особенно интересно — Он объяснил. Энтони тоже немного усмехнулся, возвращаясь к рисунку. — Наверное, это правда. Иначе мы бы просидели здесь целую неделю. — Он сделал вдох, пытаясь понять, с чего начать и что действительно сказать. — Когда я должен помогать перевозить товары, я обычно убегаю, чтобы заняться другими делами. Эти другие дела также являются тем, чего он не знает. — Сказал он. Это казалось неплохим местом для начала рассказа о себе. С теми небольшими и ограниченными знаниями, которые у Аластора были о таких группах, как мафия, он мог только предположить, что транспортировка «товаров» была какой-то контрабандой; вероятно, алкоголь, учитывая их разговоры, хотя он был удивлен, что Энтони рассказал ему об этом. С другой стороны, Аластор не обязательно мог что-то сделать с этой информацией, кроме как передать ее Рози. В любом случае, он слушал, что говорил Энтони. — Он не знает, что я ненавижу весь этот бизнес. Не знает, что если бы у меня был разумно выполнимый план, я бы ушел. Не знает, что я… ну, на самом деле, я почти уверен, что он знает, что я его ненавижу. — Он отвлекся, на секунду подняв глаза на кроны деревьев, опираясь на руку. — Не знает, что я время от времени употребляю легкие наркотики, чтобы что-то почувствовать, не чувствуя ничего при этом. Черт возьми, никто об этом не знает. Даже моя сестра, а она многое знает. — Ты удивишься, мой друг, сколько людей ничего не чувствуют. — Узнать эту сторону Энтони было чем-то таким… удивительным? Аластор этого точно не ожидал, это его потрясло. — У всех есть секреты. Ненавидишь ли ты кого-то, любишь ли кого-то или время от времени употребляешь легкие наркотики. Я полагаю… хотя жизнь всегда развлекает, этот мир полон глупцов, Энтони. Это довольно жестоко. Энтони посмотрел на него несколько мгновений, на его лице снова появилась слабая улыбка. Было приятно поговорить с кем-то и послушать, не опасаясь осуждения или критики. Это было то, к чему он опасно привыкал. Он ничего не мог с собой поделать. У Аластора было такое чувство, что Энтони прислушается к его словам. Даже если это был какой-то бесполезный совет. Аластор мог хотя бы выслушать, что, как он полагал, он делал довольно хорошо, когда наступало время. В конце концов, он был ужасно наблюдательным человеком. — Мы оба еще молоды. Я не думаю, что мы действительно знаем, что делаем, храня такие большие секреты. И это, конечно, относилось к обоим. Энтони медленно кивнул. Он хотел что-то сказать, но не знал что, поэтому вместо того, чтобы продолжить болтать он вывел себя из транса и закончил рисунок. — Это страшно. Все это. — Всё-таки сказал он тихо, имея в виду их тему разговора. Через несколько мгновений он закончил и подул на чернила, чтобы убедиться, что они полностью высохли, прежде чем передать книгу и письменные принадлежности Аластору. — Вот. Дай знать, если хочешь что-нибудь еще сделать. — Рагнатела улыбнулся ему. Трудно было поверить, что кому-то на самом деле нравится его искусство. Он знал, что Молли нравится, но она была его сестрой. Он чувствовал, что это не совсем считается. Приподнявшись, когда книга была передана обратно, Аластор взял ее с кивком, посмотрел на рисунок с улыбкой. — Это замечательно, Энтони. Это просто отлично, спасибо. Оставив страницу открытой на всякий случай, если чернила еще не полностью высохли, Аластор положил ее на траву и снова откинулся на дерево, зевнув. — Рад, что тебе нравится. — Энтони улыбнулся и поднял руки вверх и за голову, расправив спину, чтобы потянуться, прежде чем снова схватиться за свой блокнот. Страницы, похоже, значительно высохли, что было приятно. Он продолжил разделять страницы, радуясь тому, что книга не полностью потеряна. — Устал? Аластор тихо рассмеялся, положив одну руку за голову и снова закрыв глаза. Он, несомненно, устал, большую часть прошлой ночи он просто читал — то, что он делал, вероятно, чаще, чем следовало. — Да, довольно-таки. — Ответил он. Энтони кивнул, отделяя страницу с наброском. Он не был полностью испорчен. Если что, эта неприятность даже сделало его более интересным. — Вперед. Я разбужу тебя чуть позже. — Он сказал, глядя на небо, решая, когда будить другого, исходя из положения солнца. Было еще довольно рано, солнце еще не достигло своего пика в полдень. Аластор предположил, что он может немного отдохнуть — в этом нет ничего плохого, и даже если бы Энтони не пришел, он все равно бы заснул. Кроме того, он полагал, что может ему доверять. — Хорошо. — Пробормотал он, впитывая солнце, которое светило на одну сторону его лица, другая была закрыта тенью дерева, под которым он лежал. Энтони заметил, что Аластор устал, особенно сейчас, когда он так тихо говорил. Его слова были усталыми. С легким вздохом он посмотрел на мужчину перед ним, улыбка все еще играла на его лице, когда его глаза сузились, а голова слегка наклонилась вправо, а затем влево. Наклонившись вперед, он снова схватил карандаш и изменил свое положение, чтобы получить другой ракурс, стараясь быть как можно тише, чтобы его модель могла отдохнуть. Найдя подходящий угол, Энтони начал рисовать. Свет, в котором находился Аластор, вместе с его положением у пня, действительно вдохновляли его. Для него было необычно находиться так близко к человеческому образу и он выглядел так естественно прекрасно. Рисуя, Энтони вышел за пределы простого изображения Аластора, захватив набросок пня, к которому он облокотился, а также окружающие деревья и кустарники. Набросок занял примерно час, и как только он остался доволен результатом, Энтони взял ручку и начал обводить линии, которые хотел сохранить. Это было чистым блаженством, и ему не хотелось, чтобы оно заканчивалось. Должно быть, Аластор спал какое-то время, около двух с половиной часов, если судить по его ощущениям — очевидно, он был истощен, а условия этого спального места были почти слишком идеальными, чтобы ему хотелось просыпаться. Однако в конце концов он начал шевелиться, глаза прищурились от света теплого солнца, нос слегка поморщился. Он поднес руку к голове, откинул волосы назад и прочистил горло, медленно поднимаясь с земли, садясь прямо возле пня дерева… и тут он заметил Энтони, точно таким же, каким он был перед ним до того как уснуть, с блокнотом в руке и ручкой на бумаге. Аластор улыбнулся. Энтони услышал, как Аластор прочищает горло, но не придал этому значения. Во сне он издавал несколько разных звуков, так что это не было чем-то, о чем он сильно беспокоился. Он даже не заметил движения. Рисунок был почти закончен, и он был чрезвычайно горд тем, как он получился. Он планировал хорошо его спрятать, чтобы сохранить даже после возвращения домой. Аластор еще несколько мгновений лежал, наблюдая за Энтони с небольшой улыбкой, глаза его время от времени закрывались. Увидев, как Энтони раньше рисовал растение, Аластор знал, что он довольно талантлив, поэтому ему не терпелось увидеть, что Энтони нарисовал, пока он спал. — Что ты там рисуешь? — наконец заговорил Аластор, наблюдая, как Энтони поднес ручку к подбородку. К счастью, Энтони как раз делал небольшой перерыв от рисования, ручка была отнята от бумаги, иначе рывок, который произошел, заставил бы его провести ручкой по бумаге, испортив рисунок. Голова его резко поднялась, плечи приподнялись, и он широко раскрыл глаза, глядя на мужчину, которого он только что рисовал. — Э-э, э-это ничего! — быстро сказал он, чуть не захлопнув книгу, но остановился, не желая испортить ее еще не совсем высохшими чернилами, поэтому он наклонил ее больше к себе, чтобы скрыть. Аластор слегка усмехнулся, садясь немного выше. — Почему? Я знаю, что ты рисовал, Энтони. Ты не двигался, я полагаю, несколько часов, и ты не спал. — Объяснил он, мельком взглянув на положение солнца в небе, чтобы кратко уточнить, что прошло около двух часов. — Покажи мне. Я тебя не осужу. Этот человек снова смог его загнать в угол. Энтони ненавидел это чувство, когда его загоняли в угол отец или брат, но он почти не возражал, когда это был Аластор. Тем более, что он уже довольно много ему открывался и ни за что не подвергся насмешкам. Он посмотрел на рисунок, потом снова на Аластора, сделав вдох. — Я почти закончил. Подожди пару минут. — Вздохнул он, проводя рукой по волосам, прежде чем вернуться к завершению рисунка. Все, что ему нужно было сделать, это добавить кое-что и утолстить несколько линий. Аластор кивнул на это с улыбкой, откинув голову назад к пню и зевнув. — Я понимаю, ты говоришь, что твоему отцу не нравятся твои рисунки, но ты часто этим занимаешься? Рисуешь, я имею в виду? — медленно спросил он, немного больше закатывая рукава рубашки, которые слегка спустились. — Как можно чаще. Если у меня есть свободное время и никого нет рядом, я этим точно займусь. — ответил он, сделав еще несколько мелких штрихов, прежде чем снова поднять блокнот для сравнения. Несколько вещей на заднем плане были неуместны, но это было неважно. С небольшой улыбкой Энтони наклонился вперед и передал книгу Аластору. Кивнув в ответ на слова Энтони, Аластор взял книгу и внимательно изучил красивую иллюстрацию пером. Это было его изображение спящего, окруженного всей зеленью вокруг. Надо сказать, это было настоящее произведение искусства. — Мне нравится. — Кивнул он, немного хихикнув над рассматриванием своего лица. — Хотя, возможно, ты польстил моему лицу больше, чем оно есть — я уж точно не жалуюсь на это, ха-ха. — Что? Нет, не думаю. Я нарисовал то, что увидел. — сказал Энтони, но сразу же сжался, поняв, что он только что сказал. Это могло быть понято так, как он имел в виду, что могло плохо кончиться для него. С другой стороны, он не мог быть уверен. Аластор был так спокоен и уравновешен по отношению к его предыдущим признаниям, что на долю секунды он задумался о том, что то, что он чувствует к полу, к которому он больше всего тянется, нормально. Придвинувшись ближе к странице, чтобы лучше разглядеть, несколько раз повертев блокнот, Аластор удовлетворенно хмыкнул, прежде чем вернуть его Энтони. — Ну, тогда это очень мило с твоей стороны. Я думаю, кустарник, который ты нарисовал, выглядит превосходно. Энтони взял книгу обратно, облегченный тем, что Аластор не слишком углублялся в комплимент; еще раз подавив эти мысли и чувства. — Рад, что тебе понравилось. — улыбнулся он, глядя вниз на бумагу. Он не мог быть не счастлив результатом — Есть ли еще что-нибудь, что тебе нужно сделать здесь? — спросил он, подняв руки над головой и распрямив спину. То, что он так долго горбился над рисунком, немного его напрягло. Аластор немного осмотрелся по сторонам на этот вопрос, раздумывая над ним минуту. — Да, есть кое-что, что мне нужно взять с собой. — кивнул он, указывая в сторону сарая. — Ты уже высох? Уверен, солнце к этому времени впитало всю воду. Энтони кивнул, опираясь на руки. — Да, думаю так. Мои ботинки, может быть, нет, но ничего страшного. — Он немного улыбнулся и пожал плечами, так как снял обувь и носки за то время, пока Аластор отдыхал, чтобы они, надеясь, немного высохли, затем отложил книгу и лег на землю, вытянув ноги и раскинув руки в стороны с довольным вздохом. Трава, касающаяся кожи его спины и ног, была приятным ощущением. Поднявшись, Аластор тоже потянулся после того, как так долго лежал. — Я пойду и возьму то, что мне нужно. — Кивнул он и медленно пошел в сторону сарая. Было несколько особых трав и растений, которые нужно было собирать осторожно, но ничего страшного. Он собирал их уже достаточно раз, чтобы знать, насколько осторожным ему нужно быть. Энтони закрыл глаза, с улыбкой впитывая лучи солнца, пробивающиеся сквозь листья деревьев сверху, пока ждал, когда Аластор закончит свои дела. Судя по расположению солнца, сейчас было около двух часов дня. Поскольку сейчас было воскресенье, Баталье вряд-ли появится до семи-восьми часов, так что у Энтони еще было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок и выйти, поэтому пока он просто расслабился и отпустил все это. Несколько минут спустя Аластор вышел с небольшой стеклянной банкой, наполненной чем-то похожим на травы, и несколькими сушеными частями растений. — Хорошо! Это все, что мне нужно было. — Сказал он Энтони, снова садясь рядом с ним. — Примерно два, не так ли? Баталье не появляется до вечера, если я правильно понимаю. Энтони открыл глаза, собираясь сесть, но Аластор сел рядом с ним, поэтому он остался на месте, но не сводил с него глаз. — Да. Ты собираешься присоединиться ко мне сегодня вечером? — спросил он, отводя взгляд и снова поднимая его к деревьям наверху. Аластор подумал об этом минуту. Сегодня вечером у него ничего не было, и он был уверен, что его мать не возразит против его отсутствия в воскресенье. — Да, думаю, так и будет. Я понимаю, чем больше информации мы получим о Баталье, тем быстрее сможем действовать. — Заключил Аластор. Энтони кивнул и сел. Честно говоря, каждый вечер, когда Аластор не присоединялся к нему, это был довольно скучный и одинокий вечер. Ему нравилось просто о чем-то болтать с ним. — Раз уж я поделился с тобой некоторыми секретами, почему бы тебе не поделиться некоторыми со мной? — затем спросил он после нескольких минут молчания, слушая птиц и других животных, которые были вокруг. — Ха-ха, это сложно. — Засмеялся Аластор, посмотрев на Энтони и заметив, что тот действительно ждет, чтобы Аластор что-то сказал. — Э-э, ну, у меня их много. Но не так много, как я думаю, могу рассказать? Или, по крайней мере, те, в которые ты поверишь. — Так или иначе, я бы никому ничего не сказал. У тебя есть компромат на меня, так что теперь мне нужна информация о тебе. — Он слегка пошевелился, но не сводил глаз с собеседника. Аластор, конечно, понял, что имел в виду Энтони, но ему это все равно показалось забавным. — Ну, ты на днях хотел узнать, почему я был не в себе, когда ты вошел в магазин. Это довольно странно, я понимаю, но поскольку накануне вечером я был полон решимости убить, и, к сожалению, не сделал этого, я становлюсь довольно нервозным, скажем так, когда не убиваю. По крайней мере, когда я планировал это сделать. Не люблю проигрывать, понимаешь. — Спокойно объяснил темноволосый. Энтони просто медленно кивнул, подняв бровь немного не понимая. — Значит, это действительно не первый раз, а? Аластор коротко рассмеялся, качая головой. — Я уже говорил тебе, друг мой. Я такой же невинный, как и ты, когда дело касается убийства, я уверен. — Пробормотал он с усмешкой. — Я думал, ты убиваешь только животных, а не настоящих людей. Сколько их у тебя на счету? — с любопытством спросил Энтони, невозмутимый этой информацией. Аластор снова рассмеялся, больше всего от недоверия, над тем фактом, что Энтони предполагал такие вещи. — Какой у меня счет? — повторил он, остановившись на секунду. — Я не знаю. — Ты серьезно не следишь? Ты шутишь, да — Энтони ни за что не поверил бы этому. Не через миллион лет. — Ну, у меня есть небольшой счет, который я держу дома, однако я не считал. Почему ты не веришь, что я могу убить человека, когда захочу? — спросил он, чувствуя явное недоверие со стороны Энтони. — Я просто не думал, что встречу кого-то, кто убивает ради забавы, понимаешь? Если это твоя работа, я понимаю, делай, что должен. — Он пожал плечами, небрежно проведя пальцами по волосам. К тому времени они уже полностью высохли. Аластор невольно самодовольно улыбнулся, немного поковыряв траву под собой. — Ну, это моя работа. Как мясника, конечно. Но я также делаю это ради развлечения. Я убиваю по своему желанию, в основном совершенно случайно, что довольно забавно, когда на следующий день об этом пишут газеты, или, по крайней мере, если они узнают, что случилось с этим человеком, ха-ха! — Ты просто полон сюрпризов, не правда ли? — Ответил Энтони, слегка качая головой, не убирая улыбки с лица. — Когда ты начал это свое маленькое дело? Ухмылка Аластора только ширилась, мужчина снова хихикнул. — Меня всегда очаровывала… анатомия, можно так сказать. Но это мое «дело» началось несколько лет назад. Мне было почти пятнадцать. — Для развлечения? В пятнадцать? — переспросил Энтони. Аластор кивнул, улыбка не сходила с его лица. — Да, ты меня правильно понял. Кажется, мне тогда было почти пятнадцать. — Он пояснил, взглянув на солнце, прежде чем снова перевести взгляд на Энтони. Брови Энтони поднялись, когда он посмотрел на эту книгу. Чернила, вероятно, уже высохли, поэтому он взял ее и провел по ней пальцами, чтобы убедиться, прежде чем закрыть страницы. — Наверное, я не в лучшей лодке, кроме того, что у меня особого выбора не было. — Ну, для тебя это семейное дело. Конечно, у тебя не было выбора. — Он кивнул, продолжая ковырять траву и отбрасывать ее. Итальянец пожал плечами. — Да, наверное, ты прав. — Он помолчал, глядя на Аластора. — Кстати, а как насчет твоего отца? Что с ним случилось? Улыбка Аластора не дрогнула, он ненадолго встретился взглядом с Энтони, прежде чем отвернуться. — Он мертв. Его давно нет рядом. Глаза Энтони сузились. Эта вечная улыбка ясно говорила о том, что за историей, которую скрывал Аластор, было еще кое-что. — Мертв, ага? Как? Когда? — Да, мертв. На самом деле это было самоубийство. И я думаю, это было ближе к концу 1907 года. — Просто объяснил Аластор, его улыбка все больше растягивала уголки губ. — Конечно, будучи всего лишь пятилетним ребенком, я мало что помню о нем. Это определенно вызвало у Энтони дрожь. — Ладно, ну, наверное, нам пора возвращаться, а? — Он снова взглянул на небо. Ему нужно было привести себя в порядок, прежде чем выйти на улицу этим вечером. Аластор быстро встал, хлопая в ладоши и отряхиваясь. — Да, согласен. Встретимся на нашем обычном месте в обычное время сегодня вечером? — спросил он, поднимая банку с сушеными растениями и травами и аккуратно держа ее. Энтони снова надел носки и ботинки, затем тоже встал и отряхнулся, взяв рубашку, которая все еще висела на соседней ветке. Он оделся как следует, пока они направлялись обратно к лодке. — Да, звучит как хороший план. О да, я хотел спросить. Что ты делаешь в четверг? Собирая все, что ему нужно было взять с собой, Аластор повел Энтони обратно к лодке. — В четверг? Ну, полагаю, я буду работать утром. И больше ничего, боюсь. А что? — Просто спросил. — Он немного улыбнулся, застегивая пуговицы на рубашке. По правде говоря, Энтони что-то замышлял. Аластор знал, что его день рождения наступает на следующей неделе, и он прекрасно понимал, что Энтони тоже это знает. Он просто надеялся, что тот ничего не собирается предпринимать по этому поводу — в конце концов, это совершенно излишне. — Хм, ладно. Аластор промычал, подозрительно глядя на Энтони, когда они приблизились к лодке на реке. Добравшись до лодки, Энтони сделал вдох. Он усвоил урок с первого раза и был готов принять помощь при посадке и высадке из этой проклятой штуковины. Становилось позднее, двое провели здесь большую часть дня. Энтони ничуть не жаловался. День был прекрасный, и он был рад выбраться и заняться чем-нибудь. — Совет, Энтони. При посадке и высадке из лодки я бы посоветовал не наступать прямо на край. Она наклоняется, как ты, я уверен, понял. — Аластор говорил, наблюдая, как тот теперь стоит на берегу реки. — Разве что ты не хочешь, чтобы я сначала сел, а потом помог тебе, конечно? — Я не наступал на край. Нога зацепилась… — Пробормотал Энтони, просто глядя между лодкой и Аластором минуту-другую, решив, что не хочет снова рисковать. — Помощь была бы неплоха, если ты не возражаешь. — Сказал он немного смущенно, потерев шею. Кивнув, Аластор прошел мимо меньшего мужчины и сел в лодку, быстро положив свои вещи, прежде чем посмотреть на другого, протянув ему руку, как и в прошлый раз. — Обещаю, на этот раз я не дам тебе упасть в воду. — Он усмехнулся глядя на него. Энтони закатил глаза, пытаясь не чувствовать ничего неестественного, когда он колеблющимся взял Аластора за руку и осторожно ступил на лодку. Рука Аластора была по-прежнему такой же сильной, как всегда, и прекрасно помогла ему сохранять равновесие, пока он устраивался напротив высокого мужчины. — Спасибо. — Сказал он с легким вздохом, снова взглянув на небо, а затем на шатена. Как только Энтони оказался в безопасности в лодке, и они оба сели, все вещи Аластора были благополучно размещены на палубе маленькой лодки, они отправились в путь после того, как веревку развязали, и Аластор схватил оба весла. По-прежнему было довольно тепло, так что его куртка по-прежнему не нужна ему. Как и в прошлый раз, Аластор использовал берег реки, чтобы помочь им сориентироваться, и как только они оказались посередине реки, он начал медленно грести. На этот раз грести было намного легче, влажность воздуха не была такой сильной, поскольку уже не было полудня, а также тот факт, что Аластор немного поспал и был бодрее. На этот раз Энтони был более расслаблен. Возможно, из-за того, что он высказался по поводу некоторых вещей, которые долгое время тяготили его. Он на несколько мгновений посмотрел через борт лодки на воду на некоторых маленьких рыбок, которые плавали вокруг. С улыбкой он опустил руку в воду и вздохнул от ее прохлады, оставив ее там, а затем закрыл глаза, просто наслаждаясь звуками. Аластор молча слушал окружающую их дикую природу, шелест деревьев, редкий звук рыбок, выпрыгивающих из воды, но потом краем глаза он заметил, как Энтони слегка наклонился за борт лодки, и… рука в воде. — Энтони, я бы этого не делал. — Предупредил он, кивнув в сторону руки. Энтони взглянул на Аластора с поднятой бровью. — Мм? Почему нет? Я не боюсь того, что меня погрызут несколько маленьких рыбок. — Сказал он, закатив глаза. Именно в тот момент, относительно недалеко от того места, куда направлялась лодка, Аластор заметил, как по воде проплывает что-то довольно длинное. Возможно, было еще немного рано, но это не исключение. — Энтони, вылезай из воды. Прямо к тебе плывет аллигатор. Он думает, ты его кормишь. — Спокойно предупредил Аластор, продолжая грести. Энтони закатил глаза и фыркнул. — Ты думаешь, я не могу справиться с каким-то маленьким животным? — Он цокнул языком, но вынул руку из прохладной воды, вздохнув, вытерев ее о штаны. Через несколько мгновений сбоку лодки раздался глубокий хриплый рев. Энтони вздрогнул от звука и быстро посмотрел через борт, откуда он доносился. Там, в воде, прямо рядом с лодкой плыл огромный аллигатор, казалось бы, пристально глядя на него. — Diavolo, нет. Non oggi! — Энтони быстро отстранился и сел на дно лодки подальше от животного. — Puoi farcela. Ты можешь с этим справиться? — Заявил он человеку перед ним. Аластор вообще не вздрогнул, просто вытянул шею, чтобы посмотреть через борт лодки, на его лице появилась забавляющая улыбка, когда Энтони отскочил и начал съеживаться по-итальянски. — Хорошо, я с этим разберусь. — Он улыбнулся, просто проплывая мимо. Через несколько секунд аллигатора не стало. — Вот. Со всем разобрались. — Аластор самодовольно усмехнулся. Энтони даже не пытался встать, признаваясь себе, что ему действительно нужно больше слушать Аластора. Он знал эту местность намного лучше, чем он когда-либо сможет узнать. — Это нормально? Я думал, они размером с домашних кошек, а не вот это вот. Аластор еще немного посмеялся над этим, покачал головой. — Домашняя кошка?! Ну, я полагаю, детеныши могут быть такими, но взрослые отнюдь не маленькие. У них, знаешь ли, один из самых сильных укусов во всем животном мире. — Bene, ora lo faccio… — Пробормотал Энтони, не сводя глаз с Аластора. Он не мог снова не посмотреть на него этими глазами. Этот человек был просто таким… уникальным. Спокойный и собранный. Аластор поднял бровь на взгляд, который только что бросил ему Энтони, ответив ему вопросительным взглядом. — Что это значит? — Он фыркнул с улыбкой, имея в виду, как только что посмотрел на него Энтони, а не то, что он только что сказал по-итальянски. Энтони вернулся к реальности, снова выбросив эти мысли из головы. — Что? — Он отвернулся. — О, я сказал «ну, теперь я буду иметь ввиду». — Он пояснил Аластору подумав, что именно это он спрашивал. Интересно. Определенно интересно. — Хм, ладно. — Аластор пожал плечами, глядя в том направлении, куда смотрел Энтони. — Так что… — Он замолчал, пытаясь завязать какой-нибудь разговор. — Не думаю, что у тебя в Нью-Йорке много аллигаторов, ха-ха. — О, абсолютно нет. Нет. — Энтони покачал головой, медленно возвращаясь, чтобы сесть на сиденье напротив высокого мужчины. Аластор кивнул, когда Энтони снова удобно расположился на деревянной доске в лодке, мягко улыбнувшись ему. Осталось всего несколько минут, и они почти вернулись к тому месту, где он обычно пришвартовывал свою лодку. Энтони ответил слабой улыбкой, прежде чем остаток времени смотреть на деревья и воду, лишь изредка поглядывая на него. Вскоре Аластор положил весла и направил лодку прямо к берегу реки, где привязал ее и начал собирать свои вещи с пола. — Ладно, Энтони, мы приплыли. — Он улыбнулся, позволяя другому первым выйти из лодки. Энтони немного оживился и осмотрелся по знакомой обстановке, вспомнив ее с тех пор, как они отправились в путь. Он очень осторожно вышел из лодки, на этот раз не упав в воду, и повернулся обратно к Аластору. — Спасибо, что взял меня с собой. Мне было… весело. — Это было слово, которое он не думал, что будет использовать во время своего задания. Аластор стоял прямо за Энтони, спрыгнув на сушу с улыбкой. — Да, мне тоже было приятно провести время. Он кивнул, держа книгу под мышкой и стеклянную банку с растениями в другой руке. — Полагаю, я увижу тебя сегодня вечером. Продолжил Аластор, и они вдвоем пошли обратно через деревья к главной тропе. Энтони кивнул, возвращаясь с Аластором, пока они не разошлись по разным дорогам.