I'll be seeing you

┏ ━━┅━━━┅━━ ┓ Четверг, 6 января 1921 г. ┗ ━━┅━━━┅━━ ┛

Следующий день? Что ж, Аластор попытался сделать вид, будто все нормально, однако это оказалось довольно сложно. Его мать спала, когда он ушел на работу тем утром, поэтому она не заметила, насколько… странно вел себя ее сын. Как и накануне ночью, Аластор не смог сделать то, что собирался: убить Лоуренса Баталье. Прошлой ночью ему удалось отстраниться от всего этого после провала, но утром его снова накрыло. Он знал, что это нездорово, но, да, это было навязчивой идеей. Зависимостью. Если он не убивал, то становился раздражительным, полагал он. Это случалось нечасто, поскольку он редко не мог убить, когда находился в нужном для этого настроении, однако именно это происходило тем утром. Его пальцы нервно барабанили по мясницкому прилавку, пока он стоял, наблюдая за витриной и следя за каждым проходящим мимо человеком. Энтони сдержал свое слово, появившись примерно в обычное для себя время, может быть даже, на пару минут раньше. Вечер после ухода Аластора он посвятил писательству и сну, так что был полон сил. Открывая дверь мясной лавки, Энтони насвистывал мелодию с легкой улыбкой, пока не увидел Аластора. — Buongiorno. Доброе утро. — Он сказал это и по-итальянски, и по-английски, чтобы Аластор мог понять. Он часто так делал. Внимание Аластора быстро переключилось на дверь, когда она открылась, и мужчина выпрямился. Обычный заказ Энтони уже был упакован в небольшую сумку, лежавшую на весах рядом с ним. — А, да, Энтони. Доброе утро. — Аластор кивнул, окинув другого мужчину взглядом. Было странно думать об Энтони в новом свете, как о ком-то, кто не так слаб, каким казался с виду. Улыбка Энтони немного расширилась, когда он увидел высокого мужчину. — Как поживаешь, Улыбашка? — Спросил он, подойдя к прилавку. Кажется, светловолосый мужчина забыл о событиях прошлой ночи, когда доставал из кармана бумажник. — Есть планы на вечер? По правде говоря, он спрашивал только потому, что не был уверен, есть ли еще кто-нибудь в магазине, поэтому он делал вид, будто у них нет никакой договоренности или значимых связей. Аластор едва мог усидеть на месте, ему приходилось немного ходить взад-вперед за прилавком, и когда ему наконец удалось остановиться, чтобы обслужить Энтони, его пальцы продолжали барабанить по прилавку. — Эм, нет… Нет, не думаю. В магазине, кроме Аластора, никого не было, но буквально через десять минут должен был прийти сослуживец. — А у тебя? — Он продолжил, глядя в глаза Энтони. — Есть планы, я имею в виду. Энтони приподнял бровь, заметив, что Аластор явно не в своей тарелке. — Ты в порядке? Ты немного нервничаешь этим утром. — Это выглядело почти так, будто он нервничал или что-то в этом роде. Энтони немного наклонился ближе к нему. — Если ты думаешь, что я собираюсь снова сделать то, что сделал прошлой ночью, то нет. Расслабься. Аластор остановился, его глаза сузились, когда Энтони наклонился ближе и высказал свое предположение. Конечно, это было не так, но Аластор не мог не найти это забавным, отстранившись назад со смехом и отмахнувшись рукой. — О нет, не будь абсурдным! Ты такой забавный маленький человечек, Энтони. — Он отмахнулся, подойдя теперь к кассе, надеясь, что они смогут продолжить. — Тогда в чем проблема? Ты ведешь себя так, будто увидел что-то, чего не следовало видеть. Блондин положил локти на прилавок, сцепив руки перед собой. Он не был уверен, стоит ли ему беспокоиться, но учитывая тот факт, что он приставил пистолет к голове Аластора и истерически рассмеялся в ответ, он решил, что, наверное, стоит побеспокоиться о нем. Аластор закатил глаза на настойчивость Энтони, сделал шаг вперед к тому месту, где Энтони опирался на прилавок, положив обе ладони на него, наклонился. — Нет. Но ты сегодня ужасно любопытен. В его голосе было раздражение и еще кое-что. То, чего он, возможно, не хотел чувствовать от Энтони. Глаза Энтони слегка расширились, но он не отвел взгляд от мужчины, когда тот подошел немного ближе, грудь его слегка сдавило. Аластор заметил, как взгляд Энтони изменился, но ничего не сказал. — Итак, сегодня просто обычный заказ, да? Быстро сложив руки вместе и отшатнувшись от прилавка, Аластор затем показал на весы, где лежала готовая к продаже упаковка с колбасой. Блондин снова расслабился, когда мясник отстранился. Он сдержался, чтобы не вздохнуть заметно с облегчением, когда тоже выпрямился. — Ого, ты вспомнил. Затем Энтони поддразнил с широкой улыбкой, вытащив свой кошелек и положив требуемую сумму через прилавок к более высокому мужчине. Аластор взял деньги, которые протянули через прилавок, но не без того, чтобы уронить их. Он раздраженно цокнул языком, подняв их еще раз. — Да, я вспомнил, так как ты заказываешь одно и то же каждый день. — Ответил он, вставая и кладя деньги в кассовый аппарат. Глаза Энтони сузились, внимательно наблюдая за Аластором. — Точно… ладно, слушай. Что с тобой? Ты никогда раньше не был таким рассеянным. Что происходит? — Спросил он с легким вздохом. — Нельзя, чтобы мой деловой партнер был таким раздраженным. — Добавил он более тихим голосом. Аластор помедлил секунду-другую, вздохнув и покачав головой. — У меня… через минуту появится коллега. Возможно, позже мы сможем поговорить. Он не хотел говорить об этом сейчас, особенно учитывая, насколько настойчивым был Энтони, но если они встретятся позже, то, возможно, он объяснит. — Я не «раздражен», будь уверен. Сделав вдох, Энтони кивнул. — Хорошо. Думаю, я встречу тебя здесь, когда ты закончишь, и мы можем куда-нибудь пойти и поговорить. — Заявил он, хватая пакет со своим товаром, затем кивая, когда направился обратно к двери. — Да, я заканчиваю как обычно. — Крикнул он Энтони, пальцы снова быстро застучали по прилавку магазина. — Тогда я встречу тебя снаружи. Он кивнул и вернулся к своей работе. Через несколько минут должен был появиться коллега, который, по крайней мере, составит ему компанию до конца его длинного дня. — Все будет хорошо, Улыбашка. — Сказал блондин, открывая дверь и выходя на улицу. Остаток дня Энтони бродил по городу, нашел того же бездомного кота, которого видел раньше, и скормил ему колбасу. К этому моменту он уже дал ему имя, предположив, что это девочка, он назвал ее Молли в честь своей сестры. Ближе к тому времени, как Аластор закончит работу, он решил пойти в больницу, где работал Баталье, чтобы посмотреть, не сможет ли он заметить его на улице на перекуре или что-то в этом роде. Только он собрался было вернуться к мяснику, решив, что снаружи ничего интересного не происходит, как он заметил женщину, выходящую из больницы. Она была одета в какую-то больничную одежду и выглядела изможденной, было еще кое-что, чего Энтони не мог понять. У него еще оставалось два часа, прежде чем ему нужно было встретиться с Аластором, поэтому он решил подойти и помочь ей добраться куда бы она ни направлялась. — Вы выглядите уставшей. Могу я помочь вам куда-нибудь добраться? — Он спросил, осторожно приближаясь. Он не хотел выглядеть странно, не будучи уверен, что то, что он делает, вообще социально приемлемо здесь. Однако его учили уважать женщин и помогать им, если они выглядели расстроенными. Женщина посмотрела на Энтони на мгновение, осторожно положив руку себе на плечо. Казалось, она была ранена, шла медленно и осторожно; почти стараясь не хромать. — О, я просто иду домой. Я ценю предложение, но думаю, что со мной все будет нормально. — Сказала она с маленькой улыбкой, лишенной радости. Он видел, что она ее выдавливает. Энтони слегка наклонил голову и покачал головой. — Я настаиваю. Вы выглядите так, будто вот-вот рухнете. Подавленная, женщина вздохнула. — Хорошо, помоги мне до остановки. Этого будет достаточно. Кивнув, Энтони протянул руку женщине, которая любезно приняла ее и направилась к остановке трамвая. — Вы делаете благородную работу, мэм. Это меньшее, что я могу сделать для вас по сравнению с тем, что делаете вы. — Заявил он, объясняя свои мотивы. Прогулка между ними прошла медленной и тихой. — Ну, спасибо за твою помощь. — Сказала она, как только они добрались до места назначения. — Вам будет нормально отсюда? — Да, благодарю тебя. — Ну, хорошо тогда. Всего хорошего. Он немного улыбнулся и оставил ее бродить по району мясной лавки, стоя на улице за несколько минут до того, как Аластор должен был закончить свою смену. Смена Аластора прошла как обычно, и к счастью, по мере того, как день шел, ему удалось немного расслабиться, его мысли были заняты другим и работой. Когда его смена закончилась, Энтони, как и планировалось, действительно ждал его снаружи. Убрав все в магазине, Аластор взял куртку и шапку, вышел из задней части магазина, обошел его и подошел к передней части, приветствуя Энтони. Он не совсем понимал, где им придется разговаривать на этот раз. Они снова могли бы поговорить в гостиничном номере Энтони, однако тот дал понять, что двум мужчинам, заходящим в гостиничный номер больше одного раза, это может показаться «странным» Энтони слегка улыбнулся и помахал рукой, увидев мужчину, которого он ждал, сигарета торчала у него между губ. — У тебя есть идеи, куда мы могли бы пойти поговорить? — Спросил он, сунув руки в карманы, отталкиваясь от стены, давая понять, что он готов отправиться туда, куда они собирались идти. Аластор на мгновение поднял взгляд вверх в раздумье, прежде чем снова посмотреть на Энтони. — Ну, я полагаю, отель снова не будет хорошей идеей. Так что, мы всегда можем поговорить у меня дома. Моя мать будет работать до поздней ночи, так что не будет никакой опасности, что она или кто-то еще нас подслушает. — Предложил он, направляясь к остановке трамвая. Энтони кивнул и пошел рядом с Аластором. — Ты чувствуешь себя лучше, чем было этим утром? — Спросил он, взглянув на мужчину. На самом деле он беспокоился о нем, думая, что, возможно, накануне вечером он слишком разошелся и нагрубил ему. Аластор тоже кивнул на вопрос Энтони, немного отведя взгляд в сторону. — Да, безусловно. Спасибо, что спросил. Он улыбнулся, немного осмотревшись по сторонам. Вероятно, люди начинали собираться на вечерний выход, как это обычно бывало — одни нарядно одетые, другие, возможно, заканчивали свои длинные рабочие дни. — Хорошо, хорошо. Теперь ему определенно было любопытно, что произошло утром, что так напрягло Аластора. Еще одна мысль, которая пришла ему в голову, заключалась в том, что он собирался войти в его дом. То место, где он жил, очевидно, со своей матерью. Он никогда раньше не входил в чужой дом, кроме «Семьи». Встретит ли он мать Аластора, пока он там будет? Да, она на работе, но собираются ли они оставаться там достаточно долго, чтобы она вернулась домой? Что он будет делать в такой ситуации? Как он представится? Двум им понадобилось не так много времени, чтобы добраться до остановки трамвая, которая находилась недалеко от отеля Энтони. Аластор посмотрел на другого, пока они ждали. — Тебе что-нибудь нужно из своей комнаты? У нас есть время, если ты быстро. — Спросил он, зная, что до трамвая еще пару минут. Блондин подумал об этом минуту, прежде чем отрицательно покачать головой. — Нет, я думаю, у меня все есть. Заявил он, похлопав себя по карманам, чтобы убедиться, что прав, имея блокнот, ручку и кошелек. Он не мог вспомнить ничего еще, что ему понадобится, так что он на этом и остановился. Оглядевшись немного, он попытался отвлечься от собственных мыслей, насвистывая маленькую мелодию из оперы, которую его отец постоянно слушал, постукивая пальцами по бедру. Медленно кивнув, Аластор затих, просто осматриваясь вверх и вниз по улице, пока они ждали почти в полной тишине. В конце концов, его взгляд переместился на Энтони, слушая мелодию, которую он насвистывал. — Тебе нравится музыка? Вскоре спросил Аластор, узнав ту песню, которую насвистывал Энтони, но он не мог точно вспомнить, откуда она. Энтони остановился и посмотрел на Аластора. — Мм? Ну да, вроде того. Просто засело в голове на какое-то время. Он воспринял это как намек, чтобы перестать свистеть, подумав, что это может раздражать его знакомого, и теперь снова огляделся. Последовала небольшая пауза, Аластор задумался, почему Энтони перестал свистеть. — Тебе понравится музыка здесь. Она совсем другая. — Он сказал с небольшим кивком, подняв глаза на конец дороги и заметив трамвай. Энтони снова посмотрел на Аластора. — Да? Я имею в виду, все, что я знаю, это итальянская опера, так что на данный момент все, что угодно, лучше, чем это. Он немного посмеялся про себя, глядя туда, куда смотрел другой парень. Он не знал, как это должно работать, поэтому он планировал держаться как можно ближе к Аластору. — Хотя музыка, которую я слышал здесь, действительно хороша. Приятные перемены. Аластор немного усмехнулся. Опера была далеко не его любимым жанром, но если это все, что знал Энтони, то он обязательно покажет ему, какое разнообразие музыки существует. Особенно в Новом Орлеане. — Подожди до Марди Гра. Уверен, ты будешь поражен, ха-ха. Подойдя к трамваю, Аластор направился к дверям, предполагая, что Энтони следует за ним. Энтони улыбнулся и, как ожидалось, последовал за ним. Было немного тесновато, но он был довольно маленьким, поэтому он легко мог протиснуться в узкие пространства. — Чем больше я слышу об этом, тем лучше это звучит. Он слегка улыбнулся, найдя себе уютное местечко прямо рядом с Аластором. Ему приходилось держать глаза опущенными и не смотреть на других людей в вагоне, особенно на Аластора. Высокий мужчина сел рядом с блондином, и хотя было тесновато, как обычно в это время суток, это не имело большого значения. По мере того, как проезжали остановки, выходило все больше людей, а некоторые и садились. Аластор знал нескольких человек, кивая или махая им, когда они приходили и уходили. Полчаса спустя Аластор жестом попросил Энтони встать и выйти из вагона вместе с ним. Конечно, блондин кивнул и последовал его примеру, выйдя из вагона за ним. Эта часть города была ему незнакома, потому что Баталье никогда не появлялся здесь, поэтому, естественно, он сразу же осмотрелся. Насколько он мог судить, это был довольно приятный район. Да и довольно спокойный. Энтони молчал, пока они немного шли по улице, наслаждаясь солнцем и пением птиц. Поскольку они находились немного вдали от центра города, вокруг было намного больше зелени, и река тоже была видна, уходящая вдаль к болотам; но да, это было спокойное место, которое очень нравилось Аластору. Дом, в котором он жил с матерью, находился в пяти минутах ходьбы от остановки трамвая, так что им с Энтони далеко идти не пришлось. Оглядевшись, Энтони глубоко вздохнул. Воздух в этом городе казался таким приятно другим, независимо от того, в какой его части ты находишься. — Так что… ты живешь в этом районе всю свою жизнь? Здесь красиво. — Сказал он, поднимая глаза на уличные таблички, пока они шли, чтобы увидеть названия и номера улиц. Аластор промычал что-то вроде «да» в ответ на вопрос Энтони. Хотя да, этот дом был его домом всю его жизнь, когда он был младше, особенно он не так часто бывал там, чтобы назвать его домом. Поскольку его мать постоянно работала, он находился на попечении другого человека или друзей, которые присматривали за ним у себя дома, одной из таких людей была Рози. — Да, красиво. — Согласился Аластор, повернув за угол и ведя Энтони по короткой улице ближе к деревьям вдали. Энтони воспринял короткий ответ как знак закрыть рот, что он и сделал; по мере того, как они шли, он больше впитывал пейзаж. Он не мог вспомнить ни одной части Нью-Йорка, хоть отдаленно напоминающей это. Он все еще стоял на своем, сказанном ранее. Ему почти хотелось остаться здесь. Вскоре они подошли к крыльцу дома, Аластор открыл дверь дома, совершенно необычным было то, что она оставалась незапертой. — Итак, как я уже говорил, моя мать все еще работает, так что мы можем свободно обсудить дела здесь. Остановившись перед тем, как войти внутрь, Аластор убедился, что снял обувь, прежде чем переступить порог, оставив ее прямо за дверью. — Будь любезен снять и свою обувь. — попросил он, бросив взгляд через плечо на Энтони, снимая свою шляпу и вешая ее вместе с курткой. Энтони собирался было шагнуть дальше, но остановился, когда мужчина остановился, снял обувь и высказал свою просьбу. — О, эм, конечно. — Он кивнул, опускаясь на колени, чтобы развязать шнурки и вытащить ноги в носках, затем последовал за Аластором в дом. Как только они вошли внутрь, Энтони уже осматривался. В доме было светло и очень чисто. Он был намного меньше его дома в Нью-Йорке, но тем не менее очарователен. — Так, что было… Его прервал грохот сверху. Звучало так, будто шкафчик быстро закрылся. Этого определенно хватило, чтобы итальянец немного подпрыгнул. Он поднял глаза на лестницу, а затем на Аластора, подняв палец, чтобы показать вверх, как бы спрашивая, слышал ли он это тоже, и нормально ли это. Аластор как раз собирался закрыть входную дверь за Энтони, когда услышал стук сверху. Он не подпрыгнул, но, безусловно, заподозрил неладное. Его мать все еще работала допоздна, и никто больше не жил в доме. Может, что-то упало? Взглянув на блондина с поднятой бровью, он пожал плечами. — Я проверю. — Прошептал он, направляясь к лестнице и тихо поднимаясь по ней. Энтони шагнул вперед и схватил Аластора за руку. — Подожди, может быть, мне стоит пойти. Нам не нужно, чтобы тебе причинили боль. — Прошептал он в ответ. У Энтони не было с собой пистолета, но это было бы неплохо. Ему удалось справиться с Аластором прошлой ночью, так что тот, кто был наверху, наверняка будет таким же легким противником. Вдохнув, Энтони медленно и тихо начал подниматься по лестнице. Это было легче сделать, так как на нем не было обуви. Аластор немного фыркнул, отступив назад, когда он пропустил Энтони вперед. — Может, там нет ничего. Сказал Аластор не понимая, почему они оба так осторожничают. Скорее всего, ничего. Может, Энтони и не хотел, чтобы он шел следом, но он все равно пошел, ведь это его дом. Энтони бросил на Аластора взгляд с поднятой бровью. — Если ты правда думаешь, что это ничего, зачем ты шепчешь? — Спросил он, продолжая медленно подниматься. Поднявшись наверх, он услышал, как шуршит бумага из-за закрытой двери слева. Он медленно положил руку на ручку и приготовился к неожиданному, прежде чем быстро открыть дверь. Аластора удивило, почему Энтони направился в ванную, и когда дверь открылась, виновница звука закрывающегося шкафчика была раскрыта; его глаза расширились. Внутри, сидя на крышке унитаза, сидела медсестра, которой Энтони помог ранее в тот же день, которая ахнула, повернув голову к двум мужчинам, стоящим в дверях. Ее волосы были распущены, по лицу текли слезы. Ее тело было прикрыто простыней, по-видимому, под ней не было одежды. На ее руках были порезы и синяки, как старые, так и новые, а также свежие швы на правом плече. В раковине лежали пропитанные кровью тряпки. — Qui êtes-vous? Alastor? Sortez tous les deux! — Крикнула она, быстро укутываясь и прикрываясь простыней. Глаза Энтони слегка расширились, застыв на мгновение на месте, прежде чем он быстро вышел и снова закрыл дверь, теперь молча стоя в коридоре, а Аластор все еще позади него. — Ты… ты… — Он даже не мог нормально говорить. Аластор тоже молчал короткое мгновение, не понимая, что именно только что произошло. Его мать была дома, теперь это было ясно, но все остальное — нет. Это случилось снова. — Мама? Я извиняюсь, мы думали, ты не дома! — Крикнул он по-английски, чтобы Энтони тоже смог понять, однако в его голосе звучала явная обеспокоенность и тревога. — Энтони, я действительно думаю, что тебе лучше подождать внизу. Там она неприлично выглядит. Я скоро спущусь, чувствуй себя как дома, если хочешь. — Он быстро заговорил, хватаясь за ручку двери ванной и медленно начиная ее открывать. Энтони не теряя времени, молча ринулся обратно вниз по лестнице. Никогда в жизни ему не было так стыдно. Он просто застал мать Аластора неприлично раздетой, по-видимому, обрабатывающей свои раны. Он не знал, что ему делать или думать. Он был действительно готов просто вернуться в отель. Амели снова прикрылась, услышав, как начинает поворачиваться дверная ручка. — Аластор, пожалуйста, сейчас неподходящее время. — Сказала она, подходя к двери и снова пытаясь ее закрыть. Она, возможно, попыталась закрыть дверь, чтобы не пустить сына, но Аластор уже был в комнате, прежде чем она смогла ее как следует закрыть. — Мама, послушай меня. — Аластор начал спокойно, коротко осматривая раны матери. — Ты не можешь позволить этому случиться. Мне нужно тебе помочь. Ты тоже должна себе помочь. Ты делала это раньше, так почему бы не сделать это сейчас? Что сейчас отличается от того времени? — Устроившись рядом с матерью на краю ванны, Аластор взял ее руки в свои. — Пожалуйста, расскажи мне. Дай мне тебе помочь. Глаза ее наполнились слезами, когда она избегала зрительного контакта, не способная смотреть в глаза своему сыну, она нежно сжала его руки. Она никогда не была такой слабой, и Аластор давно не видел ее такой. — Это другое, Аластор. Моя работа под угрозой. Если бы тебе угрожала опасность, это была бы другая история. — Она заявила как можно тверже, не позволяя своему голосу дрогнуть. — У меня нет голоса. У меня нет власти. Но все будет хорошо. Обещаю. Аластор ненавидел видеть свою мать в таком состоянии. Не было ничего, что он презирал больше. — Это не разные вещи, не «другое», и ты это знаешь. — На этот раз он говорил немного тверже, чтобы соответствовать тону матери. — Но ты права. Все будет хорошо. У Аластора уже были планы это обеспечить. — Теперь я извиняюсь за внезапное вторжение, я полагал, ты еще работаешь. Но я рад, что ты благополучно вернулась домой. У меня сейчас здесь друг, тебе не нужно спускаться, если не хочешь. Как только он уйдет, я помогу тебе с ранами. Отпустив руки матери, Аластор встал. Амели несколько раз вздохнула и покачала головой с тихим смехом. — Необычный способ знакомиться. — Мягко сказала она. — Я оставлю вас двоих и скоро спущусь, чтобы приготовить ужин. — Она добавила, тоже вставая, чтобы убраться. Аластор повернулся обратно к матери, открывая дверь и качая головой. — Ты ложись. Я приготовлю нам еду, когда Энтони уйдет. С этими словами он закрыл за собой дверь и медленно спустился по лестнице к Энтони. Итальянец, о котором шла речь, остался внизу, сидя на нижней ступеньке. Все, что он слышал сверху, было на французском, поэтому он не понимал, о чем говорят. Да и неважно. Теперь, когда у него было несколько минут в одиночестве, он начал волноваться. Он даже не знал эту женщину, но видеть ее раненой и грустной расстроило его. Вспоминая немного, он понял, что она, должно быть, получила травму на работе, а работая в том же здании, где постоянно находился Баталье, Энтони смог сложить все воедино и понять, что произошло. Он знал, что Баталье делал регулярно, но это уже перебор. Услышав, как открылась дверь ванной, блондин быстро встал со своего места и посмотрел наверх. — Она будет в порядке? — Он тихо спросил, увидев Аластора. — Ну, это зависит, мой друг… — Спокойно начал он. — Зависит от того, выполнишь ли ты свою работу или позволишь мне сделать свою. На самом деле, если бы ты просто позволил мне сделать то, что я собирался вчера вечером, этого бы даже не произошло! Глаза Энтони опустились к полу, немного вздрогнув от его слов. У Аластора были основания так говорить. Если бы он позволил нападению произойти накануне вечером, мать Аластора не была бы так сильно ранена. Несколько мгновений блондин молчал, не зная, что вообще сказать. — Вот почему ты хочешь его убрать, не так ли… — Тихо произнес он, не отрывая глаз от пола. — Я не знал, что он это делает. Я знал обо всем, но об этом? Нет. Так дело не пойдет. Как только я вернусь в отель, я позвоню отцу и постараюсь, чтобы это случилось быстрее. — Наконец его взгляд поднялся, чтобы посмотреть Аластору в лицо, чтобы он знал, что он честен. — Он будет схвачен, Ал. Аластор просто проигнорировал все, что сказал Энтони, прошел мимо него и направился в гостиную, взяв книгу, лежащую на столе, прежде чем вернуться к Энтони у подножия лестницы. — Мы можем обсудить это наверху. Сказал он, когда снова начал подниматься по лестнице, полагая, что Энтони следует за ним в его комнату, которая была прямо в конце коридора. Энтони знал, что ничего из того, что он скажет, не будет услышано или принято во внимание, поэтому он решил молчать, следуя за Аластором по лестнице в комнату напротив ванной. Поворачивая дверную ручку, Аластор вошел, положив книгу на комод, который находился слева от него. Его комната была абсолютно чистой, ничего не было не на своих местах. Аластору нравилось именно так, поэтому он надеялся, что Энтони не будет слишком много разнюхивать здесь. Блондин огляделся, но ничего не сказал, закрыв за собой дверь, и просто стоял там, пока другой что-нибудь не скажет, следуя золотому правилу своего дома: не говорить, если к тебе не обращаются. Ему действительно было ужасно от всей ситуации. Аластор вопросительно вскинул бровь, увидев, что Энтони просто стоит в дверном проеме, указывая на стул у одного из немногих книжных шкафов в комнате. — Так. О чем ты хотел поговорить о Баталье? Аластор постарался понизить голос на случай, если его мать была рядом или, возможно, уже отдыхала. Энтони медленно подошел к стулу и сел. — Мне нужно знать все, что у тебя есть на него. Каждую деталь. — Он ответил, вынимая из кармана блокнот и ручку. — Нам нужно заполнить на одной странице все это. Он уточнил, на мгновение взглянув на книжный шкаф, прежде чем сосредоточиться на Аласторе. Аластор кивнул, подошел к столу перед окном, взял книгу с поверхности и передал ее Энтони, садясь на стул напротив него. — У меня есть еще кое-что, если тебе понадобится. Это просто то, что я собрал за последние несколько недель. — Он вздохнул, позволяя другому читать его записи по своему желанию. Энтони с сомнением взял книгу и медленно открыл ее, просматривая содержимое, чтобы увидеть, сколько страниц из всей книги использовано. — Значит, ты хорошо его знаешь. — Заявил он, открывая свою собственную книгу и сравнивая то, что у них было. Наступило молчание, прежде чем Аластор снова кивнул. — Что ты о нем знаешь? Учитывая, что ты здесь недолго, у меня все еще есть чувство, что ты довольно хорошо осведомлен об этом человеке. Он озвучил свои мысли, развязав галстук-бабочку и аккуратно положив его в один из ящиков, так как больше не собирался сегодня выходить. Энтони откинулся на спинку стула, полностью сосредоточившись на принесенном блокноте, и перелистнул страницу назад к первой. — Ну, причина, по которой мы за ним гоняемся, заключается в том, что он распространяет алкоголь в массовых масштабах. Настолько большой, что он влияет на Нью-Йорк. Мы потеряли кучу денег из-за этого придурка, и мне нужно выяснить, чем еще он занимается. — Начал он. — Он торгует наркотиками, которые он берет из больницы, но я не знаю, так ли это масштабно, как бухло. Скорее всего у него есть связи с Семьями везде, где он торгует, кроме Нью-Йорка, вероятно, думая, что он неприкасаемый крутой парень, которому не нужно ни о чем с нами говорить. — Он прочистил горло, подумав, что слишком углубляется в дела своей семьи. — В любом случае… бухло, наркотики, неверность жене, независимо от того, по обоюдному согласию или нет, не уверен, относится ли это только к женщинам или включает мужчин тоже, и насилие. Жестокое обращение. Вероятно, есть еще кое-что, чего у меня пока нет. Аластор внимательно слушал, кивая в такт всему, что говорил Энтони, придя к некоторым таким же выводам, как и он, за исключением того, что мафия, очевидно, не то, что мог бы нормально представить Аластор, если бы не появился Энтони. — Ну, я могу сказать тебе, что по крайней мере некоторые из его интрижек с женщинами, кроме жены, наверняка не являются обоюдными; и, несомненно, это исключительно женщины. Было бы преуменьшением сказать, что он относится к тому типу людей, которые испытывают глубокое… отвращение к гомосексуалистам. Аластор затих, его взгляд задержался на Энтони на секунду дольше, чем обычно, прежде чем он снова посмотрел через комнату. Конечно, Энтони не собирался исключать того, что Баталье невинен в гомосексуальных отношениях. Он знал, насколько ужасным человеком была цель, так что ничего не было невозможным. Он также знал об опасностях, с которыми сталкиваются люди с такими нетрадиционными влечениями, услышав об этом разговоры у себя дома. — Насилие продолжается уже некоторое время, как и торговля наркотиками, однако я случайно услышал от кого-то, что это относится исключительно к этому городу. Аластор продолжил, и он имел в виду не только издевательства над своей матерью — нет, от Лоуренса Баталье пострадало много других женщин. Энтони слушал, записывая выводы Аластора. — Я предлагаю тебе сказать твоей маме, чтобы она сидела дома, пока все это не утихнет. В любом случае, ей придется побыть дома несколько дней из-за швов на руке, но кто знает… — Вздохнул он. Аластор уже знал, что это не так просто. Его мать временами была трудоголиком, независимо от своего состояния. — Я попрошу ее остаться, однако послушает ли она — это совсем другой вопрос. Эта работа — ее жизнь. Так было всегда. — Объяснил Аластор. — Я собираюсь позвонить своему отцу, как только смогу, и рассказать ему обо всем. Письма просто не так быстры, когда все выходит из-под контроля. –Итальянец вздохнул, закрыв оба блокнота и вернув свою Аластору. Аластор предложил бы разрешить Энтони позвонить отцу по телефону, но у него его не было. Он знал одну женщину, у которой был телефон недалеко, но она была ужасно любопытной особой, поэтому, скорее всего, подслушивала бы все, что говорил Энтони, что, конечно, было не лучшим вариантом. — Ну, тогда это все, о чем ты хотел поговорить? — Это поэтому ты был таким странным этим утром? Это будет последним пунктом их встречи сегодня. Он выйдет и снова проследит за Баталье позже вечером. Аластор немного наклонил голову в замешательстве, всего на секунду, прежде чем понял, что имел в виду Энтони. — О, ха-ха. Нет. Полагаю, я просто немного нервничал. Не такая уж большая проблема, мой друг. — Забрав свой блокнот у Энтони, Аластор подошел к книжной полке, раздвинув некоторые книги, чтобы освободить место. — Это ничего серьезного. Энтони ни на секунду в это не поверил, но ничего не сказал. — Хорошо. Ну, я думаю, на сегодня хватит. Ты присоединишься ко мне сегодня вечером или останешься дома? — Решил спросить он. Книжная полка, на которую Аластор пытался поставить свой блокнот, на которой явно не осталось места — три книги внезапно выскользнули из того места, куда Аластор пытался их втиснуть, упав на пол под ним. — Черт возьми. — Пробормотал Ал себе под нос, сумев впихнуть свой блокнот, но теперь три его другие книги оказались на полу. — Э… нет. Сегодня ночью мне нужно присматривать за мамой. Он отвечал, мысленно отсутствуя, когда прошелся на коленях, чтобы собрать упавшие предметы. Энтони бросился в бой, как только книги упали на пол, вскочив со своего места и начав их поднимать. — Вероятно, это к лучшему. Позаботься о том, чтобы она была в безопасности. Одна из книг раскрылась при ударе, зеленые глаза на мгновение пробежали по открытой странице. — Тебе не обязательно помогать. Аластор добавил, заметив, как Энтони практически вскочил со своего места. — Увлекаешься садоводством? — С легким смешком спросил Тони, вставая и закрывая книгу. — Какая-то садовая фея или что-то в этом роде? Он передал книги, пытаясь узнать Аластора получше. Мужчина закатил глаза на такие слова — больше на комментарий, чем на что-либо еще. — Очень смешно. Это мое приятное хобби. — Объяснил Левеск, взяв книги обратно, прежде чем встать и на этот раз сумев уместить их все на полке. — Да? А какие у тебя еще есть хобби? Он спросил, глядя на корешки книг на полках, чтобы увидеть, что еще есть у Аластора, кладя блокнот и ручку обратно в карман. Аластор прочистил горло, наблюдая за тем, как Энтони проходится взглядом вверх и вниз по его книжной полке. — Знаешь, я думаю, я только что нашел новое хобби. — Он начал немного самодовольно, облокотившись на книжную полку рукой. — Расчленять маленьких итальянских мальчиков, которые не умеют следить за своим языком. — Аластор весело говорил с улыбкой на лице, несколько раз взглянув в сторону Энтони. — О, ха-ха. Да, я понимаю намек, расслабься. Это определенно был не первый раз, когда ему угрожали подобным образом, поэтому он просто рассмеялся и продолжил, сунув руки в карманы и отводя взгляд от полок, осматривая комнату. Значит, здесь спал Аластор? Это было действительно хорошее место, он должен был это признать. — Еще что-нибудь хочешь обсудить? Я также хотел бы извиниться перед твоей мамой за то, что ворвался к ней таким образом… если смогу. Конечно, не сегодня. — Немного сконфуженно закончил он говорить. Что касается того, нужно ли еще о чем-то говорить, Аластор не был пока уверен, что у него есть что-то на примете в голове. Сейчас ему нужно было позаботиться о своей матери, так что если ему нужно было поговорить с Энтони, он сделает это уже на следующий день. — Я думаю, она сейчас отдыхает. Возможно, в следующий раз, когда ты ее увидишь, ты сможешь извиниться. — Подведя Энтони к двери своей спальни, Аластор открыл ее для другого, выйдя следом за ним. — И я извиняюсь за то, что тебе пришлось видеть мою мать в таком состоянии. Она этого не хотела. — Нет, конечно. Мне следовало тебе все предоставить. И подумать не мог, что в первый раз он увидит женщину в таком состоянии, это будет мать друга. Позор для всех. Со стороны коридора, куда вышел Энтони, доносились звуки рубки, которые он сразу же уловил. Он повернулся к Аластору на мгновение, прежде чем последовать за звуком на кухню. Аластор тоже услышал звук рубки, его решимость с каждой секундой слабела, когда они спускались вниз; немедленно пройдя мимо Энтони. — Мама, почему ты не отдыхаешь? — Аластор позвал, входя на кухню. — Ты слишком много работаешь, и слишком часто. Я возьму ужин на себя. Он вздохнул, глядя на Энтони, прежде чем снова взглянуть на мать. Поняв, что ее поймали, Амели вздохнула и положила нож, повернувшись к высокому мужчине. — Аластор, правда, пока я еще дышу, я смогу делать эти вещи. — Затем она заметила Энтони, стоящего позади сына. — О, здравствуй. Приношу свои извинения. Она начала вытирать руки полотенцем, прежде чем протянуть руку их гостю, которого она теперь узнала как мужчину, который помог ей добраться до остановки ранее в тот же день. — Спасибо за твою помощь сегодня и извиняюсь, что ты познакомился со мной официально именно так. Меня зовут Амели. — Она улыбнулась, отметая ругань Аластора. Энтони ответил слабой улыбкой, взял руку женщины и поднес ее к своим губам для быстрого поцелуя в костяшки. — Энтони. Извините, что я так вошел к вам, мэм. Ал думал, что вас нет дома. — Объяснил он. — А, да, ну, меня отправили домой пораньше. Я не думала, что у нас сегодня будут гости, и надеялась, что Аластор чем-нибудь займется, прежде чем вернуться домой. Прежде чем Ал смог ответить своей матери, похоже, она заметила Энтони в комнате, и к полному удивлению Аластора, узнала его? — Я… вижу, вы двое уже познакомились? — В замечательстве спросил он с поднятой бровью, обходя мать, пока она разговаривала с Энтони, и он сам начал рубить овощи. — Да, я помог ей дойти до остановки, когда она вышла… С каждым словом он становился тише. Он ведь был прав. Ей было больно, когда она выходила из больницы, но она хорошо это скрыла. Эта женщина была сильной, это стоило признать. — Совершенно верно. Я ценю твою помощь, Энтони. — Амели улыбнулась ему. — Тебе следовало бы пойти ко мне в магазин, если тебе больно, мама. Босс бы не возражал, и там тоже есть медицинские принадлежности. — Он вздохнул, снова взглянув на Энтони и свою мать. — Но, полагаю, что сделано, то сделано. Женщина тихо вздохнула, снова повернувшись к Аластору. — Я не была уверена, будет ли сегодня много работы, и не хотела вмешиваться и устраивать сцен. — Проговорила она, направляясь к кладовке. — А теперь, Энтони, ты останешься на ужин? Мужчина помоложе на мгновение посмотрел на Аластора, чтобы узнать, что он скажет по этому поводу, поскольку он был хозяином дома. Аластор взглянул на Энтони, увидев, что тот ждет от него ответа для своей матери. В ответ он просто пожал плечами. Уже было ясно, что независимо от того, что он попытается сделать, его мать все равно будет готовить, так что если Энтони хочет остаться, пусть будет так. Энтони все еще не мог толком прочитать этого человека. Он не возражал бы остаться и посмотреть, какая здесь домашняя еда, но он не хотел, чтобы Аластору было неловко из-за его присутствия. Уже само по себе плохо, что им пришлось работать вместе над этим их маленьким проектом. После минутного раздумья Энтони наконец покачал головой. — Нет, мне нужно вернуться в отель и сделать несколько звонков. Чем раньше я их сделаю, тем лучше. — Он закончил объяснять. Точно знал, что Аластор поймет, о чем он говорит. — Спасибо за приглашение. Может быть, в другой раз. Аластор наблюдал, как Энтони обдумывает это в своей голове, прежде чем тот остановился на ответе, и после того, как он дал свой ответ, Аластор снова принялся рубить овощи. — Ну, если ты уверен. Ты всегда можешь приходить сюда, Энтони. Еще раз, я извиняюсь за обстоятельства нашей первой официальной встречи. — Амели улыбнулась в ответ на милую улыбку итальянца. — Это моя вина, даже не беспокойтесь об этом. — Ответил он, хлопая Аластора по спине, прежде чем направиться к входной двери. — До встречи завтра, да? — Удачи с этими звонками. До завтра. — Аластор крикнул Энтони из кухни, на минуту остановив рубку, чтобы проводить Энтони. — Передай своему отцу, что чем раньше, тем лучше, если сможешь. — Он говорил чуть тише, открывая дверь. — О, и не заблудись по дороге назад, ха-ха! Энтони кивнул, выходя, надел туфли, быстро завязал шнурки, прежде чем снова встать. — Ого, Улыбашка беспокоится обо мне. Разве это не мило. — Он ухмыльнулся, потянувшись и похлопав его по щеке пару раз. — Не волнуйся. Со мной все будет хорошо. — Затем он направился к улице, намереваясь вернуться к остановке. Аластор слегка вздрогнул от нескольких похлопываний по щеке, закатив глаза с небольшой улыбкой на комментарий Энтони, прежде чем закрыть дверь. Он надеялся, что им скоро удастся поймать Баталье. Развернувшись на каблуках, с веселой улыбкой Аластор вернулся на кухню, настроенный помочь своей матери во всем, что ей нужно. Как только Энтони вернулся в свою комнату, он сдержал свое слово и позвонил отцу. Этот разговор, как и все остальные, будет вестись на строгом итальянском языке. Не многие телефонистки говорили на нем, итальянский даже не входил в десятку самых распространенных языков в Соединенных Штатах. — Рагнатела. Отец Энтони наконец ответил. — Сэр, мне нужно передать важную информацию. — Сказал Энтони, едва дав отцу достаточно времени закончить свое обычное приветствие. — Тони, лучше бы это было действительно хорошей информацией. Я был посреди кое-чего важного. Мне нужно знать, насколько близко мы к тому, чтобы собрать достаточно информации. Я еще даже не получил твоего первого письма. Зачем ты звонишь? — Он не заслуживает жизни, папа. Если подытожить то, что у меня есть, да, он распространяет товары в большом масштабе, но также и наркотики на местном уровне. — Тони. — Он причиняет людям боль. Невинным людям. — Энтони. — Женщины, папа. Сегодня я наткнулся на одну из его жертв. Она была в ужасном состоянии. Нам нужно действовать скорее, иначе… — Антонио! Энтони тут же остановился. Он мог чувствовать, как земля трясется даже с расстояния в тысячу триста пять миль между ними. — Ты не должен говорить об этом по телефону. Люди слушают, и мы не знаем, говорят ли они на нашем языке. — Его голос сейчас был жутко спокоен. — Ты не должен вмешиваться в чужие проблемы. Ты должен выполнять то, что я тебе говорю, и продолжать действовать по плану. Так что заткнись и делай свою чертову работу как следует. Энтони открыл рот, чтобы заговорить, но услышал звук завершения звонка. — Да, сэр… Он вздохнул, прежде чем положить трубку обратно на телефон, он рухнул на кровать, глаза уставились в пол, потирая лицо. Конечно, его отца это не волновало. Он не понимал, почему вообще ожидал чего-то другого от него. Учитывая то, что случилось с его мамой, ему действительно следовало бы знать отца лучше.