I'll be seeing you

┏ ━━┅━━━┅━━ ┓ Вторник 28 декабря 1920 года ┗ ━━┅━━━┅━━ ┛

Как только Новый Орлеан оказался в поле зрения, Энтони встал со своего места, потирая уставшие глаза. И снова вагон поезда, в котором он находился, был почти пуст. Сегодня было двадцать восьмое декабря 1920 года, и Тони всю ночь и провел в поезде. Парень покинул Главную Центральную Станцию в два часа дня и теперь уже прибывал в место назначения почти в десять утра следующего дня. Хоть в Нью-Йорке сейчас было десять, но, из-за разницы часовых поясов, в Новом Орлеане сейчас было девять часов утра. Схватив свой довольно большой чемодан, Энтони небрежно накинул пальто на своё плечо. По причине того, что он был вдали от семьи, у него больше не было необходимости в формальности внешнего вида: волосы выбивались из привычной прилизанной укладки, а сам он был неряшливо одет в белую рубашку на пуговицах, серые брюки и черные подтяжки. Если верить книгам, здесь должно быть намного теплее, чем в Нью Йорке. Началось всё довольно неплохо, потому что в пути он не заметил на земле ни намека на снег или мороз, поэтому позволил себе сменить одежду во время пребывания в поезде. Вероятно, отец Энтони не одобрил бы такой одежды, если бы он был рядом, но его не было, так что разрешена вольность действий. Один из небольших бонусов выполнения этой работы в одиночку. Убедившись в том, что он собрал все свои вещи, молодой блондин направился к дверям и покинул вагон поезда. Свежий воздух улицы бодрил, ведь это гораздо лучше, чем дышать спёртым воздухом внутри поезда. Вынув из кармана пальто листочек бумаги, Энтони посмотрел на маленькую записку, которая гласила: «Отель St. Charles — 135 St. Charles Ave. Con. # 141943517». Его предупредили, что номер подтверждения — это единственное, что ему понадобится для получения ключа от номера в отеле, но на всякий случай он взял с собой ещё и удостоверение личности. Первым делом ему понадобится карта города, поэтому, сложив бумагу, он положил ее обратно в карман, направляясь в здание вокзала, чтобы найти этот предмет. Конечно, у них должна была быть хоть какая-то карта или хотя-бы путеводитель, поскольку это был довольно большой туристический город. Казалось, время было не самое оживленное, и возможно, это было связано с тем, что только недавно прошло Рождество, и люди уже обосновались в своих жилищах в ожидании Нового года, прежде чем вернуться в свою рутинную и суетливую жизнь. Конечно, для Энтони это не имело никакого значения, ведь праздники и торжества просто напросто не проводились в его доме. Их считали пустой тратой времени и относились к ним как к любому другому дню. Схватив первую попавшуюся карту, на которой было четко обозначено «Новый Орлеан», Энтони принес ее к стойке и положил. Женщина, работающая за кассой, начала что-то объяснять на незнакомом языке, который по его догадкам, был французским. Это немного смутило его, но он не стал зацикливаться и с легкой улыбкой просто кивнул, несмотря на то, что точно не понял ни слова из того, что ему говорят. Он неспешно заплатил за карту, и не стал выяснять что-либо ещё. Он был слишком уставшим для этого. Он схватил необходимый предмет и снова отправился на платформу, устремившись к улицам города. Из-за сильной усталости, блондин даже не думал смотреть на какой улице находится и также не стал смотреть на приобретенную карту, до тех пор, пока не прошел через час, или около того, от его путешествия. И только спустя какое-то время парень вытащил карту из кармана и понял, что эта карта полностью на французском языке. Теперь стало понятно, почему продавщица, у которой он купил карту, говорил с ним исключительно по-французски. — Dannazione… — пробормотал про себя молодой блондин, пощипывая переносицу. Он всё равно попытался прочитать надпись, чтобы понять, где сейчас находится или куда ему идти, но его измученный разум просто не мог обработать поступающую информацию. К тому же, он был голоден и ему жутко хотелось пить. Проблуждав ещё около часа, Энтони совсем уж выдохся и вошёл в ближайшее заведение. Над дверью приветливо зазвенел колокольчик, оповещая присутвующих о его появлении. Внутри было довольно холодно и отчётливо слышался запах металла. Оглядевшись, он понял, что это мясная лавка. Висящие повсюду туши разных видов мяса не оставляли сомнений по этому поводу. Он медленно подошёл к прилавку, осматривая все соблазнительные мясные изделия. С наступлением конца декабря многие горожане расслабились в предвкушении Нового года, который должен был наступить уже через несколько дней. После новогодних праздников и Ревейона (канун Нового года) дела у единственной мясной лавки во Французском квартале, не принадлежащей семье, шли вяло. Клиенты, приносившие магазинчику огромную выручку в последние недели, постепенно сократились до приемлемого количества. Все разнообразные праздники и праздничные застолья Нового Орлеана, проходившие в декабре, подошли к концу. Именно в это утро во вторник, когда зазвенел маленький серебряный колокольчик над стеклянной дверью магазина, молодой темноглазый мужчина с бронзовой кожей, одетый в униформу мясника, был отвлечён от сидения за прилавком. Не поднимая головы, сосредоточенный на бумаге перед собой, он приветствовал предполагаемого покупателя в весёлой манере, которая могла вызвать улыбку у кого угодно. — Je serai d'accord avec toi! — быстро сказал мужчина, по-прежнему не поднимая головы, продолжая писать на бумаге, отмечая галочками весь инвентарь магазина, чем и занимался всё утро. Сначала Энтони был слишком занят разглядыванием продуктов, чтобы полностью заметить сотрудника магазина за прилавком. Конечно, всё изменилось, когда заговорил мужчина, вернув Энтони к реальности. — L'habituel? — спросил мясник, предположив, что этот клиент — постоянный покупатель, как это обычно бывает. Но подняв глаза, он увидел незнакомца, и его обычная манера приветствия новых клиентов вступила в силу. Блондин замер, осознав, что этот человек тоже говорит на незнакомом ему языке. — Эмм… — это единственное, что он смог сказать, оглядываясь по магазину в поисках чего-нибудь, что могло бы чудом помочь ему понять происходящее. Мужчина поднялся, уголки его широкой улыбки растянули щеки. Он, видимо, не ожидал увидеть туриста, тем более молодого парня, входящего в дверь — уж точно не в сезон. Чемодан, светлая кожа, черты лица, не говоря уже о стиле одежды и довольно растерянном выражении на лице юноши, — все говорило сотруднику, что он не местный. Ну, в основном, конечно, чемодан и карта, которую он случайно держал в руках, но этот мужчина считал себя довольно наблюдательным. — Ах, прошу прощения. Могу ли я вам помочь? Как только мужчина заметил его и перешел на английский, Энтони заметно расслабился и чуть вздохнул. — Grazie Dio… — пробормотал он себе под нос. — Да, э-э, просто хотел узнать, не могли бы вы указать мне дорогу… Ему снова пришлось остановиться, зажав закрытую карту между бедром и рукой, чтобы свободной рукой можно было вытащить сложенную бумажку с адресом. — Отель St. Charles? Засунув бумажку обратно в карман, Энтони снова посмотрел на служащего. Он заметил, что мужчина был довольно высоким и ухоженным — за исключением небольшого количества крови на его фартуке. Но это не беспокоило Энтони. Да кто не пачкался кровью? Серьезно. В той среде, в которой он рос, кровь была далеко не аномалией. Еще одна деталь, которую Энтони заметил в этом мужчине, — его улыбка. В ней было что-то, чего он не мог понять. С другой стороны, он был крайне измотан. В такое время не было места для наблюдения или восхищения другим мужчиной. Он был здесь ради работы, и все. Не время отвлекаться, как бы сильно ему не хотелось спать и есть. Сотрудник приподнял подбородок, когда другой заговорил. Уловив акцент в его речи, он тут же понял, что перед ним не совсем ребенок. Ни один ребенок не путешествует в одиночку и не имеет столько денег, чтобы остановиться в таком шикарном отеле, как St. Charles. —Я должен сказать, я точно не ожидал никаких туристов в это время года, — ответил он с неколеблющейся улыбкой. —Да, я знаю. Довольно отличительный отель. Мужчина, двигаясь от прилавка к небольшой комнате в стороне от основного торгового зала, быстро вернулся со стаканом воды в руке и протянул его покупателю. Он заметил, что тот выглядел довольно обезвоженным, откуда бы он ни пришел. — Если вы сможете подождать, скажем, десять минут, то я могу сам проводить вас туда. Возможно, это будет полезнее, чем дать запутанные указания. К счастью, смена этого сотрудника почти закончилась, а отель St. Charles находился всего в небольшом отклонении от его дома. Энтони не мог не приподнять бровь, когда стакан воды поставили перед ним на стойке, а затем обратно перед более высоким мужчиной. Это было необычно по сравнению с тем, как люди вели себя в Нью-Йорке, очевидно, сбивая блондина с толку. Обдумав свои варианты на мгновение или два, Энтони наконец взял стакан с коротким кивком. — Спасибо. Думаю, у меня нет причин отказываться от вашего предложения, — заявил он, прежде чем сделать глоток предложенной жидкости. Это было крайне странно, мягко говоря. Никто из знакомых Энтони никогда не был так добр. Дома, если вы появлялись, чтобы спросить дорогу в городе, в девяти случаях из десяти вас оскорбляли тем или иным способом, прежде чем ответить вам на то, что вы спросили, а затем, возможно, снова оскорбляли, прежде чем вы уйдете. Неважно, насколько вы были вежливы или грубы. Новый Орлеан, насколько он знал, действительно был очень странным местом и совершенно новой территорией. Энтони быстро допил воду, будучи иссушенным, поставил стакан обратно на стойку и направился к двери. — Я подожду вас снаружи. Нужно быстро затянуться, — сказал он, доставая из кармана портсигар с сигаретой и спичками. Энтони не знал, какие здесь правила, и не хотел грубить, куря в магазине, где он вообще-то мало чем занимался. Однако он оценил оказанную ему доброту, даже если она была невелика. Взяв стакан обратно, сотрудник тоже кивнул маленькому мужчине, когда тот повернулся, чтобы выйти на улицу. — Я недолго! — И с этим он вернулся, чтобы закончить свою бумажную работу. Прошло несколько минут, прежде чем снова зазвенел серебряный колокольчик над дверью, в заведение вошел еще один сотрудник, которого приветливо встретил улыбающийся мужчина. Не прошло много времени после окончания смены, а мужчина уже повесил фартук и схватил свою куртку, толкнул дверь и надел на голову панаму, прежде чем выйти. Он кивнув в сторону молодого туриста, которого должен был проводить в отель. — Итак, если вы готовы, то вам сюда. Мы довольно близко. Энтони посмотрел на своего нового знакомого, когда тот появился, уже почти докурив сигарету, которую он держал между губами, поднял чемодан и пальто и кивнул, чтобы показать, что он готов. Всего лишь короткое «спасибо» — это все, что смог выдавить из себя Энтони, неуверенный в том, как вести беседу с кем-то вне своей семьи и круга бизнеса, в котором они участвовали. Как именно разговаривали друг с другом люди, не воспитанные в подобной среде? О чем они вообще говорили? У Энтони не было ни малейшего понятия, что еще больше подчеркивало его неразвитые социальные навыки. Во время прогулки итальянец старательно запоминал улицы и любые отличительные здания, которые могли бы пригодиться ему позже, чтобы ориентироваться на местности с остатками его мозговой активности. Он также хотел запомнить, как добраться до того магазина из отеля, чтобы вернуться туда, когда освежится и как следует поблагодарить. Мясник шел по улицам осторожно, с легкой пружинистостью в каждом аккуратном шаге, как будто каждое движение было им запланировано. Он молчал, отражая поведение человека рядом с ним, однако решил завязать разговор, когда они оказались в двух-трех кварталах от известного отеля. — У вас, я полагаю, есть имя? — спросил мужчина, коротко взглянув на более низкого человека рядом с ним. Возможно, он просто не любил разговоров, что, конечно, было нормально. Даже в это время вторника на улицах прекрасного Французского квартала не утихал поток людей всех сортов, автомобилей и лошадей, запряженных в фургоны, разделяющих две стороны улицы; и, как обычно на каждом углу, маленькие представления сирот и детей, играющих друг с другом различными игрушками, всегда вызывали на лице мясника чуть более широкую улыбку. Энтони поднял глаза на высокого мужчину, когда тот задал свой вопрос. — Энтони. Но можешь называть меня «Тони», если хочешь. Я откликнусь на любое. — ответил он, снова обратив внимание на окружающее пространство и людей вокруг них. Честно говоря, он не был уверен, правильно ли назвать это имя. Отец Энтони никогда не говорил, какое имя использовать, поэтому американизированная версия, указанная в его удостоверении личности, должна была подойти. Не то чтобы это имело значение. Он отправится домой, как только все будет сказано и сделано, никогда не оглядываясь назад и не возвращаясь. Мужчина кивнул в ответ, когда они повернули за угол, увидев перед собой цель — отличительный отель, поистине удивительную достопримечательность Нового Орлеана, украшающую прекрасный городской пейзаж. Один тот факт, что этот человек остановился там, многое ему говорил. — А как насчёт тебя? — продолжил Энтони, решив, что небольшой разговор не повредит. Мужчина ответил тем же, замедляя шаг, чтобы протянуть руку для рукопожатия. — Аластор. Рад познакомиться, Энтони! Энтони несколько неуверенно взял руку Аластора свободной рукой. Первое, что он заметил, — это разница в размерах их рук. Сам Энтони был довольно маленьким по сравнению с ним; рука Аластора, казалось, почти полностью его скрывала, не говоря уже о его силе. Аластор ухмыльнулся, быстро переведя взгляд с дороги на теперь уже знакомого ему Энтони. — И, позволь спросить, что привело тебя в Новый Орлеан? Туристический сезон, боюсь, давно закончился, ха-ха! — он больше всего пытался выведать побольше, будучи довольно любопытным человеком. — Немного по делам, но в основном для отдыха. — Энтони пожал плечами, когда они разжали руки. — Хотел немного посмотреть мир, прежде чем по-настоящему взяться за работу и все такое, — добавил он. Это не было полной ложью. Он действительно хотел увидеть что-то за пределами своего родного города, прежде чем состоится его посвящение, и он будет привязан к Нью-Йорку до конца своих дней. Аластор знал, что бизнесмены, в частности, и богатые люди в целом обычно имеют возможность остановиться в отеле St Charles, поэтому ему было интересно услышать объяснение Энтони. — Посмотреть мир, да, я могу представить, что это очень интересно. Я сам никогда не покидал этот город, — объяснил он, взгляд снова блуждал по улице перед ними, пока фигура, приближающаяся к ним, не привлекла его внимания. По мере того, как фигура медленно приближалась сквозь толпу, ухмылка Аластора становилась все шире, и он остановился чуть в стороне от тротуара, замер вместе с Энтони. — Рози, дорогая, так приятно видеть тебя! — обратился Аластор к высокой, стройной и хорошо одетой женщине, которая остановилась рядом с ними, подняв взгляд из-под большой шляпы в стиле сада, украшенной цветами, лентами и перьями. Ее наряд был далеко не редкостью, многие женщины, особенно консервативные, до сих пор предпочитали одеваться в стиле начала века. Энтони остановился вместе с Аластором, отбросив остатки сигареты, прежде чем посмотреть на женщину с слегка поднятой бровью. Он никогда не понимал, как женщины могли носить столько слоев одежды, но в этом климате, даже несмотря на то, что уже почти январь, как она не ползает по земле от обезвоживания. Он не был уверен, хотел ли он знать, как это будет в более теплые месяцы. — Аластор! Не ожидала встретить тебя здесь. Увидимся ли мы позже вечером? — спросила Рози с легким подмигиванием и ухмылкой, почти такой же, как у Аластора, что Энтони нашел интересным. Они явно были чем-то взволнованы, чем-то, что, вероятно, произойдет позже. Может быть, это причина доброго поведения Аластора? Улыбка Аластора, казалось, расширилась от слов женщины, мужчина кивнул твердо. — Ну да! Звучит как отличная идея. Встретимся, скажем, в семь. — Замечательно! Вижу, у тебя появился новый друг! Рози, приятно познакомиться, — женщина мило улыбнулась, протянув руку к Энтони. Маленький блондин тоже слегка улыбнулся в ответ и осторожно взял ее руку, прикоснувшись к костяшкам губ для быстрого, вежливого поцелуя. Ведь именно так его учили приветствовать женщин дома. — Энтони. Рад познакомиться. — голова Рози чуть заметно склонилась набок. — Какой джентльмен! Вы тоже не местный. Аластор теперь ваш персональный гид? — спросила она с игривым смешком. Аластор наблюдал, как Энтони вежливо представился Рози, что, как он знал, Рози, конечно, оценит. — Гид? Нет-нет, Рози, ты так плохо обо мне думаешь! Я просто провожаю этого человека в его отель. В конце концов, Новый Орлеан — большое место. Он ответил с намеком на подмигивание, его голос слегка самодовольный, когда услышал, как его имя назвали сзади, Аластор приподнял шляпу в сторону еще одного знакомого, когда они проходили мимо. Очевидно, Аластор был хорошо известен в этой части города. — Всегда такой обаятельный, дорогой Аластор, — ответила Рози. — Тогда я не буду больше задерживать тебя. Желаю вам приятного пребывания здесь, Энтони, — добавила она кивком в сторону блондина. — Да, мадам. Спасибо. Энтони улыбнулся и кивнул, прежде чем снова посмотреть на Аластора, Рози попрощалась и продолжила свой путь по улице. Они немного помолчали, после того как продолжили свой путь, Аластор указал вдаль на кирпичное здание в конце улицы — отель St Charles. — Это твоя дама? Спросил маленький мужчина у высокого с небольшой ухмылкой, продолжая двигаться вперед. Когда Энтони задал свой вопрос, Аластору пришлось на мгновение остановиться, приподняв брови. — Я понимаю, что обсуждать возраст женщины обычно довольно грубо. Однако я поспешу сказать тебе, что Рози достаточно взрослая, чтобы быть моей матерью. Нет, она не моя дама. Просто моя очень хорошая подруга. С другой стороны, возможно, назвать ее моей — это комплимент, учитывая мой возраст. Мужчина усмехнулся. Большинство людей в городе знали, кто такая Рози, поэтому Аластор подумал, что для кого-то предположить такое довольно забавно. Энтони был склонен немного покопаться, но напомнил себе, что он устал и не для того здесь, чтобы заводить друзей. Ему нужно было отдохнуть и скоро начать работать. — А, понятно. Понял, — он немного кивнул, кусая внутреннюю сторону щеки, чтобы не говорить больше по этой теме. Он видел, как приближается его цель, огромная волна облегчения нахлынула на него. Поезд не был лучшим местом для сна или любого отдыха, поэтому быть так близко к настоящей кровати станет для него самым большим благословением на данный момент. Конечно, сестра Энтони поймет, если он решит отдохнуть, прежде чем звонить ей, если уж на то пошло, то его отец мог бы быть совсем другой историей. Через несколько мгновений они стояли перед большим, величественным зданием отеля, внутри него возле входа крутилось несколько человек. — Ну вот мы и на месте! Отель St Charles! Если тебе в будущем понадобится помощь с направлениями, я уверен, что любой вокруг с радостью поможет, — Аластор улыбнулся, кивнув в сторону Энтони, когда они остановились перед большим входом с навесом. — Наслаждайся Новым Орлеаном, пока ты здесь. Это действительно нечто особенное. — Да, я вижу это. Спасибо еще раз, приятель. Энтони слегка улыбнулся, протягивая руку, чтобы снова пожать руку Аластору. Бессознательно он просто хотел снова увидеть разницу в размерах. Кивнув последний раз в знак благодарности и завершив рукопожатие, Энтони снова повернулся к зданию и вошел внутрь, чтобы добраться до своей комнаты. Войти внутрь было целым отдельным приключением. Интерьер был довольно роскошным и ухоженным. Энтони подошел к стойке регистрации и достал сложенный лист бумаги, зачитав номер подтверждения, когда его спросили. Сотрудник службы регистрации просмотрел все и подтвердил бронирование. — Далеко от дома, мистер Рагнатела. Если мы можем что-то для вас сделать, пожалуйста, дайте нам знать, — мужчина улыбнулся, передавая ключ Энтони. — Пятый этаж, комната двести девяносто. Она будет справа в конце коридора. Энтони взял ключ и кивнул с вежливой улыбкой. — Большое спасибо. С этими словами он направился к лифту, где другой сотрудник стоял высокий и гордый, ожидая гостей. Обычно Энтони с энтузиазмом поднялся бы по лестнице, но по понятным причинам он сомневался, что сможет добраться до пятого этажа пешком. — Пятый, — сказал Энтони, входя в небольшую кабину. Человек кивнул, прежде чем закрыть двери и запустить механизм, поднимая их на нужный этаж. Энтони чувствовал, как усталость накатывает на него все сильнее, теперь, когда он был так близко. Дав чаевые лифтеру, Энтони прошел по коридору, следуя номерам, к своей комнате. Открыв дверь ключом, он вошел внутрь с тяжелым вздохом, бросил вещи и запер дверь за собой. Затем маленький итальянец подошел к довольно большой кровати и плюхнулся на нее, утопая в мягкой и пушистой постели с большой усталой улыбкой. Вскоре он заснул глубоким сном, с которым даже не пытался бороться. Путешествие на трамвае, которое заняло у Аластора всего полчаса, чтобы добраться из авеню Сент-Чарльз в его дом, который был в получасе езды, в районе Байвотер, было довольно мирным, как всегда. Аластор прекрасно помнил проезжающий пейзаж. Как только вагон остановился на нужной улице, прошло всего несколько минут, прежде чем Аластор поднялся на крыльцо дома своей матери, пружиня в его шаге, поскольку жизнерадостный мужчина насвистывал мелодию, открывая дверь и входя внутрь. Этот вторник был одним из немногих утренних дежурств его матери на этой неделе в благотворительной больнице, где она работала, в основном это были ночные смены. Было всегда приятно провести с ней часть дня и вечера, когда она не спала. Ее графики менялись каждую неделю, никогда неделя не была похожа на другую. Они вдвоем жили в хорошем районе и в довольно приличном доме — вокруг никогда не было никаких проблем, а соседи, несмотря на то что все друг друга знали, прекрасно ладили. Проработав много лет медсестрой и не имея мужа, обеспечивающего ей доход, Амели Левеск справлялась вместе со своим единственным сыном, даже если жизнь не была идеальной. Аластора встретил звук льющейся воды в ванной и голос матери, зовущий его. — Аластор? Ты поздно вернулся. Все в порядке? — она звучала несколько встревоженно, когда начала собирать домашние медицинские принадлежности. Работа сегодня была не очень, но она справится. Это был не первый ее плохой день, и он, безусловно, не будет последним. Она это хорошо знала. — Ах, мама, ты меня знаешь. Я застрял по дороге домой! — крикнул Аластор в ответ, снимая куртку и шляпу, вешая их возле двери, и снял обувь, прежде чем медленно поднялся по лестнице, чтобы приветствовать мать. — Мне есть что тебе рассказать. Ну, я полагаю, это не так уж и захватывающе. Однако это… Аластор остановился, затаив дыхание, войдя в ванную комнату, увидев свою мать посреди сбора чего-то похожего на медицинские принадлежности. — история… что случилось? — за его тоном чувствовалось явное беспокойство, когда он сделал шаг дальше в комнату, выдвинул ящик шкафа, где хранились принадлежности, и немного осмотрел их. С простой улыбкой и покачиванием головой мать Аластора поправила рукава так, чтобы они полностью закрывали ее руки. Она была дома уже около часа, поэтому успела переодеться из своей медицинской униформы в более повседневную одежду, а ее длинные темные волосы распущены, а не в обычной булочке. — Ничего особенного, дорогой. А история? Ты заинтересовал меня. Скоро будет готов ужин, так что ты можешь рассказать мне все за столом. Она улыбнулась и отмахнулась от Аластора, убирая ящик и принадлежности, зная, что он заметит несколько пропавших вещей. — Ну же, иди переоденься и спустись вниз, чтобы что-нибудь поесть. Она изо всех сил старалась не вызвать у сына подозрений, не желая, чтобы он беспокоился или расстраивался, выпроводив его из ванной и пройдя мимо, чтобы вернуться на кухню. Отведя взгляд от шкафа, заметив несколько неуместных вещей, Аластор кивнул матери. Он знал ее лучше всех, и несмотря на ее попытки не вызвать подозрений, они в конечном итоге не сработали. Сейчас Аластор был очень подозрителен. — Ладно. Я не буду долго. Надеюсь, твой день на работе был приятным. С этого места Аластор перешел в свою комнату, простое пространство, в котором было все необходимое. Стены украшали темно-красные обои с узорами, сочетающиеся с темно-дубовой мебелью в комнате. Ему не потребовалось много времени, чтобы переодеться в менее формальную одежду, которую он также надел бы на встречу с Рози позже вечером. Амели знала, что Аластор — умный мальчик и легко уловит ее усилия, но была благодарна, что он не стал допытываться. Накрыв на стол на двоих, она проверила их еду, прежде чем выключить плиту, убрать кастрюли и взять тарелки, необходимые для подачи еды. Сегодня ничего особенного, обычно особенное и любимое оставляют на воскресенье. Сегодня было простое блюдо «гамбо», смесь французского и западно африканского блюда, представляющее собой густое тушеное мясо, подаваемое с рисом. Мягко напевая мелодию, Амели принесла миски к столу, прежде чем вернуться к лестнице, чтобы увидеть, как идет Аластор. Запах еды его матери, наполнявший дом, всегда был во всех отношениях приветственным, Аластор вдыхал его, когда открыл дверь своей спальни и начал спускаться к столу, практически облизываясь. — Это чудесно, как всегда, спасибо, мама, — Аластор улыбнулся своей матери, садясь. — Конечно. Теперь ты сказал, что у тебя есть для меня история? — Она улыбнулась в ответ, взяла ложку и начала перемешивать еду, чтобы немного ее остудить. — Ты наконец встретил девушку, которая тебе нравится? Она немного подразнила, намекая на свое желание, чтобы Аластор встретил кого-нибудь, женился и подарил ей внуков, которых она могла бы любить и восхищаться. При упоминании своей истории Аластор кивнул, откусив от блюда, прежде чем начать. — Ах да, моя история. Мне жаль разочаровать тебя, мама, но она не касается женщины. Кроме Рози, которую я встретил по пути домой — она в добром здравии, и мы планируем встретиться сегодня вечером. Аластор, конечно, знал, чего от него ожидают довольно скоро. Многие из тех, с кем он рос, и те, кто на несколько лет старше, уже нашли своих партнеров, некоторые даже уже женаты. В свои почти девятнадцать лет для него не было бы чем-то необычным начать искать женщину; и он знал, что его мать в будущем желает внуков. Амели пришлось прикусить язык и сохранить улыбку, когда упомянули Рози. Она была далеко не поклонницей этой женщины, зная, что с ней что-то происходит. Рози тоже была вдовой, но обстоятельства исчезновения ее мужа вызвали у нее тревожные сигналы. Правда, у Рози была дочь, и Амели надеялась, что Аластор выберет ее среди всех остальных. Улыбнувшись и решив дать еде немного остыть, Аластор снова посмотрел на мать, приподняв бровь. Он заметил что-то, чего раньше не видел, и это встревожило его. — Но… прежде чем я расскажу о том, что произошло сегодня, почему бы тебе не рассказать, что произошло с тобой за день? — тихо и спокойно спросил он, глядя матери в глаза. Амели вырвали из размышлений слова Аластора, вернувшие разговор к ней. Ее улыбка ненадолго дрогнула. Прежде чем она успела заговорить, ее сын заметил то, что она, как думала, спрятала. — Мама, почему у тебя синяк на запястье? — снова начал Аластор. Отпустив ложку, Амели быстро опустила рукава чуть ниже. — На работе ничего особенного не произошло. Мистер Баталье зашел сделать обычный обход и посмотреть, нуждается ли больница в чем-нибудь; обычные дела. Она ответила, не поднимая глаз со стола. Аластор прищурился, сосредоточившись на языке тела матери, на том, как она не могла посмотреть ему в глаза ни на секунду, говоря, что «ничего особенного» не произошло в благотворительной больнице утром. — А мистер Баталье часто заходит к медсестрам больницы, которую он финансирует? — спросил он, откусив немного еды, прежде чем медленно протянуть руку к руке матери. — Мама, пожалуйста, покажи мне свои руки. Мистер Лоуренс Баталье был известным и богатым инвестором в Полумесячном городе. Он не только владел несколькими предприятиями по всему городу, но и был основным спонсором благотворительной больницы, часто посещая ее в качестве инвестора. Амели вздохнула и покачала головой, начав закатывать рукава. На ее коже виднелись отметины и синяки разных размеров и цветов, некоторые старые, а другие свежие и не до конца проявившиеся. — Это действительно ничего, Аластор, и даже если бы это было так, никто не послушает. Если бы и послушали, я могла бы потерять работу. Она заявила, быстро взглянув на Аластора, прежде чем снова опустить рукава, не отрывая глаз от стола. — Теперь, пожалуйста, просто ешь, пока еда не остыла, — ее голос был довольно тихим, без сил спорить на эту тему. Глаза Аластора расширились при виде фиолетовых рубцов, которые глубоко врезались в загорелую кожу его матери по всей руке, некоторые из них были явно старыми из-за желтовато-зеленого оттенка. Однако в основном они были свежими, что заставило Аластора задуматься о том, что произошло с его матерью, оставив ей такие глубокие синяки и отметины. Его взгляд медленно поднялся, чтобы встретиться с глазами матери, и теперь он заметил, как она заметно устала. Она явно не была в состоянии обсуждать это, и если она была каким-то образом ранена, то Аластор, конечно, не хотел напрягать ее, заставляя говорить, когда она явно не хотела. Со стороны Аластора больше ничего не было сказано, он опустил голову и вернулся к еде.