Girl, You'll Be a Woman Soon

Пахнет воском, жженым фитилем, травянистыми благовониями и… Желанием. В комнате жарко — жарко от расставленных свечей, нагретых стен и протяжных девчачьих стонов; чем ближе Серена подходила, тем громче слышалась возня тел и стук содрогающейся кровати. Тягучая атмосфера умело одурманивает сознание, Серена сглатывает слюну и делает глубокий вдох. Это просто секс. Немного отвлекает, ведь прежде подобного опыта специфичных краж у эльфийки не было, но она достаточно смелая, чтобы идти навстречу неизведанному и проверять себя на прочность. В травах что-то было. Или сами травы имели весьма своеобразный эффект, едва касаясь сознания, одурманивали голову, даря приятное расслабление и слабость в ногах. Концентрироваться становилось все тяжелее, а кошачья поступь постепенно растворяется, уступая неосторожности. Соберись. Неуверенные шаги обогнули прихожую, проникнув в обитель похоти; здесь все происходило, и здесь концентрация наркотика была самой высокой, незаметно растворяясь в крови и проникая в сознание. Серена сейчас не думала о спутнике, о возможной поимке, всё, что держалось в голове — обруч, непослушные ноги и путанные мысли. Огибая подушки, тумбочку и кровать, Серена приблизилась к туалетному столику, на нем лежала небольшая бархатная подушка, а там… Белоснежное витиеватое серебро с лунницей, усыпанное фиолетовыми камнями. Даже в тусклом свете свечей этот предмет притягивал внимание, оставаясь центром вселенной. Словно зачарованный, обруч приковывал к себе, эта магическая красота вызывала дрожь в сердце и отчаянное желание завладеть им. Астарион видел это. Видел эту любовь в глазах Серены. Эльфийка легко поддалась чарам изделия: едва заметное магическое свечение бликало в глазах спутницы ответной любовью. На секунду мир замер. Стоны пропали, стены потускнели, звучал лишь шепот, шепот зачарованного украшения. Возьми меня. Забери меня. Хочу быть твоим. И мир возвращается. Стоны снова громкие, тени пляшут по стенам, а время осязаемо. Это все из-за трав! Девчонка прячет обруч в сумку и оборачивается, чтобы уйти. Только случайно бросает взгляд на парочку и замирает… Снова. Тело эльфийки красиво содрогалось от прикосновений возлюбленного, боже, даже если бы они вошли без эликсира, вряд ли бы их присутствие было бы замечено, они так поглощены друг другом. Мужчина груб, крепко сжимает светлые волосы женщины в руке и двигается: быстро и несдержанно, без намека на осторожность. А девушка лишь стонет, выгибаясь сильнее, сжимая простыню в руках — ей нравится, нравится эта грубость, нравится быть во власти этого мужчины. — Серена, — рука Астариона скользит по талии эльфийки. Вампир еще на входе ощутил запах эйфоретиков. Но промолчал, опуская эту несущественную деталь в их маленьком приключении. Слишком велик интерес посмотреть, к чему приведет легкое опьянение подруги. Пока Серена подглядывала за парочкой, Астарион наблюдал за ней: как в глазах отражаются огоньки свечей, как поднимается ее грудь и учащается дыхание, как она облизывает губы, слегка склонив голову. А говорила не интересен унылый секс двух эльфов. Вампир привлекает внимание воровки к себе, осторожно касаясь подбородка и поворачивая личико к себе, чтобы вступить в зрительный контакт. — Пора уходить, моя сладость, скоро все закончится. — Наваждение не уходит, и Серена, пойманная в ловушку красных глаз, уже любуется лицом Астариона, позволяя бесстыдно разглядывать каждую маленькую деталь, что отражается на лице. Красивый. Дерзкий. Тщеславный. С белокурыми волосами, что волнами обрамляли лицо. Одна прядь выбилась и Серена аккуратно заправляет ее за ухо, позволяя себе запустить руку в эту белокурую копну, приподнимаясь на носочках, чтобы быть ближе к эльфу. Благовония не могут вызвать симпатии. Ничто не может. Но в их силах усилить то, что уже есть, и специя без труда оголила истинные чувства Серены, вновь обнажив ее перед Астарионом, что с замиранием сердца принимал долгожданную ласку: очарованный и опьяненный взгляд, тепло касаний, опаляющее дыхание, легкая полуулыбка. Соблазн велик, воспользоваться этим мгновением, ощутить, о чем давно мечтает, что представляет каждый раз, когда находится рядом с Сереной. Астариону не нужно ничего делать, дурман ведет Серену по пути собственного желания и она резко привлекает мужчину к себе, чтобы поцеловать. Грязно, развязно, выпустив всех проснувшихся демонов, с надеждой встретить взаимное влечение. Вампир с жаром отвечает на ласку, скользя по четким изгибам тела эльфийки, увлекаясь все сильнее и сильнее, кусая ее припухшие губы, сжимая волосы на затылки, предвкушая то большее, что может получить, если остановится сейчас и вытащит их из пекла. Астарион отрывается от губ Серены и размыкает их объятья, осторожно коснувшись тонких пальчиков своими губами, и подхватывает эльфийку на руки, спасая их весьма шаткое положение. Вдох и свежий воздух дарит минуту осознания. Стоны становятся тише, убранство комнаты сменилось звездным небом и пеленой крон деревьев, Серена в руках Астариона, что уходит от злополучного дома. А потом — снова тягучий дурман.

***

— Ты довольна? — проворные руки Астариона подхватывают девчонку за талию. Серена едва ковыляет, а все потому что надышалась и насмотрелась всякого. — Тебе понравилось то, что ты увидела? — Астарион говорит это склонившись, так, чтобы слова коснулись только острого ушка Серены. Приятно дразнить слегка пьяную попутчицу. Серена прижимается, ощущая тепло мужского тела. Она в настроении разделить этот маленький триумф со своим неожиданным союзником, что бессытно ворвался в эту ночь. В груди стало необъяснимо тепло от мысли странного тандема на задании. Впервые за долгое время Серена радовалась, что была не одна и Астарион ощущает эту благосклонность спутницы. Совсем не зря ему не спалось. Очень не зря. — Да, обруч, выставленный напоказ, мне очень понравился. И теперь он мо-о-ой, — девчонка неприкрыто хихикнула, потворствуя своему гадкому и преступному настроению. Сожаления не терзали разум или сердце, Серена взяла то, чем хотела обладать, преступая общепринятую мораль и догмы. Воровка. Она с гордостью признавалась в этом, хвастливо демонстрируя способности и свое неумение сожалеть. — Мне показалось, засматривалась ты совсем на другое. — Астарион притормозил, резко повернул эльфийку к себе и крепко прижал. Свет луны серпом блеснул в глазах девчонки, выдав ее неприкрытый интерес и любопытство. — Я видел распыляющийся огонек в твоих красивеньких глазках. Хочешь также? — Молчание. Самодовольная ухмылка, что обнажает клыки. Светлые локоны, упавшие на лоб. Гадкий трикстер. Астарион чувствовал нарастающее смятение спутницы, напряжение мышц в теле и подступающий жар. — Знаешь, — Серена осторожно выпутывается из объятий. — Я вообще-то не собираюсь это обсуждать. Дела прошлого, сам понимаешь. Мне было бы приятно, если бы эта и еще кое какая деталь немного…ну, как бы это сказать, затерялись в омуте памяти. — Не совсем понимаю, о чем ты говоришь, дорогая, — Астарион все понимал. Но ни за что не будет играть в благородство, на сегодня достаточно. Куда интереснее любоваться попытками Серены выкрутиться и ее просьбой держать все при себе. Дурман сделал ее слегка наивной. — Нууу, мы с тобой лицезрели одну…сцену… — Ты. Ты лицезрела, — перебивает Астарион, осторожно опираясь на рядом стоящее дерево. Даже здесь, в темноте, едва тронутым светом луны, вампир ощущает негодование и смущение. Одно удовольствие приподнять маску сдержанности и посмотреть, кто же там прячется. Эта скрытая личность очень нравилась Астарину. Даже слишком. — Я не, я не!.. — из-за дурмана слова подбирать сложнее, а еще сложнее держать себя в руках. Девчонка хмурится, принимая максимально закрытую позы, прячась в просторе своего темного плаща. — Ну да! Я пялилась на этих эльфов! Преступление что ли какое теперь?! Чего задираешь? Пение ночных сверчков заглушает бархатистый смех вампира, чем еще сильнее раззадоривает вспыльчивость эльфийки. — Ты очаровательна, — голос пропитан теплотой и толикой восхищения. Этот вечер становился особенным. Из-за Серены. И ее девчачьим возмущением. Астариону следует быть осторожным, ведь со всеми недоброжелателями девица расправлялась жестоко. Чего стоит одна фантазия, которой Серена поделилась перед кражей. Поделилась не совсем добровольно, но к чему эти детали? — Прекрати! Я не договорила! — Серена пропускает комплимент мимо ушей, демонстрируя своё нетерпение от отсутствия контроля ситуации. — Хорошо, хорошо. Что ты там хотела сказать. Я очень внимательно слушаю тебя, Серена. — Мужчина старается держаться серьезности, чтобы немного задобрить спутницу. Диалог получался до ужаса наивным и предсказуемым, от чего пробирал глубинный смех, который сдерживать становилось все тяжелее. — Я хотела сказать. Спасибо за помощь и все такое, но мы могли бы больше не вспоминать детали этой ночи? Мое бесстыдное подглядывание и… ну ты знаешь… — глупо было надеяться на понимание Астариона или наличие воспитанности, которая сподвигнет его подыграть в этом маленьком представлении. — Что знаю? — Ну конечно. Разве могло быть иначе? Эльф безучастно разглядывает какую-то безделушку, что прихватил из дома, а потом переводит взгляд на Серену, совершенно недоуменный, как будто бы совсем не понимает, о чем речь. — Астарион! — Серена откидывает плащ и негодующе топает ногой, в попытке призвать вампира к здравомыслию и подчинить его игривый нрав. — Серена! —Передразнивает ее вампир. — Ты знаешь, о чем я говорю, хватит притворяться! — Нет. Не знаю. Скажи мне, Серена. Тишину разрывает гневливый рык, обращенный к небесам. От несправедливости хотелось крушить, метаться ножами, кричать и колотить Астариона. Так сильно он выводил из себя, даже сильнее, чем перед кражей. Но им нельзя выдавать свое положение, кто знает, как скоро эльфийка обнаружит пропажу и спустит псов? — Ну же, Серена, если ты не скажешь, я не смогу выполнить твою просьбу, которая вертится на твоем язычке, — Астарион был терпелив и последователен в своих поступках. Ему хотелось чуть ближе познакомиться со спрятанной за маской дьяволицей. Глубокий вдох. Попытка унять огонь в груди. Спрятать румяные щеки. Придать голосу стали. Охладить взгляд. Ровно дышать. Снова облачиться в холод. — Ладно, — снова вздох. — Я говорю о том, как мы поцеловались, — последние слова выходят чуть быстрее, чем было задумано, выдавая припрятанную бурю эмоций. Астарион сохраняет легкую паузу. Смакуя эти слова, бальзамом укладывая на сердце. Он хотел это услышать. А теперь едва скрывает пьянящее удовлетворение и рвущуюся улыбку. Но этого недостаточно. — Погоди, погоди. Ты хотела сказать, как ты поцеловала меня, — в ответ — сильный удар от прилетевшего в плечо камня. Астарион едва успевает разглядеть исчезающий в темноте подол плаща, чтобы броситься в погоню за разгневанной эльфийкой. Следуя своим хищным инстинктам, Астарион легко выслеживает спутницу, быстро лавирующую меж крон деревьев. Знал, что далеко не уйдет. Серена мастерски использует свою способность растворения в темноте, жаль, это плохо работает с вампиром, вкусившего ее кровь. Но даже не это выдало эльфийку. Парфюмерное масло. Сирень и полынь. Девчонка буквально оставила карту, которую как ни крути, а приведет все равно к ней. Эльф тихо вторит движениям Серены и захватывает перед самым прыжком, крепко-крепко прижимая к себе, так, чтобы руки остались зафиксированы и лишены любого движения. Девчонка слишком зла, чтобы стоять смирно, скорее перехватит оружие и спровоцирует бой, чем продолжит болтать. Это просто меры безопасности. Пресеча все попытки к бегству, Астарион осторожно склонился к уху Серены. Пусть он и гад, но манеры не чужды даже хищнику. — Тише, тише, тигрица, — объятия становятся туже. — Если ты желаешь оставить детали нашей вылазки в тайне, я поступлю как джентльмен и уступлю. Ради тебя. Но я попрошу кое-что взамен. — Джентльмены не просят ответной услуги на просьбу дамы! — Серене совсем не нравится быть обездвиженной. Ближний бой всегда был слабым местом эльфийки, в физической силе она сильно уступает даже Астариону, ее преимущество — ловкость, отравленные стрелы и обман. А еще замки. Нет двери, в которую Серена не сможет войти и сундука, что не откроется, когда она того желает. — Годы мародерской жизни сделали меня менее восприимчивым к манерам. Ну так, ты готова сотрудничать? — жаркое дыхание обожгло бледную кожу оголенной шеи. Провоцирует. Специально. Астарион ликует от скованной близости с лидером группы. — Хорошо! Чего ты хочешь? Астарион резко разворачивает спутницу лицом к себе, перехватив одной рукой ее запястья за спиной, оставляя безоружной и обездвиженной. Второй ладонью вампир приподнимает личико спутницы, встречаясь с ее озлобленными искрами и нетерпением. — Пообещай. В тот день, когда ты захочешь мне отдаться… — Да ты оху…. — …чшить! — Астарион настойчиво прижимает палец к губам эльфийки, призывая к молчанию. — Я не договорил. Так вот, — вампир грациозно наклоняется, чтобы прошептать в губы. — Когда ты придешь ко мне, чтобы отдаться, я хочу, чтобы этот обруч был на тебе. И ничего более. — Хищник слегка ослабляет хватку, чтобы насладиться палитрой сменяющих друг друга эмоций. Сложно утолиться этим наркотиком сполна. — Ну, я жду твой утвердительный ответ. Серена выдыхает и, наконец, улыбается. Широко. Со знакомым прищуром и хитринкой, условия оказались куда более выгодными, чем она могла предположить. Это немного потушило внутренний огонь и подарило чувство успокоения. Какая глупая просьба. Она то точно знает, что ничего подобного не случится, а значит… — Чтож. Так как этого никогда не случится, я могу смело пообещать — если захочу отдаться самому наглому и самодовольному вампиренышу на свете, я надену обруч, этот плащ, чтобы скрыть наготу от лишних глаз и приду к тебе. Я согласна. По рукам. Выгодная сделка. С тобой приятно иметь дело, Астарион. Брошенные слова звучат как вызов и Астарион с жадностью его принимает, прекрасно понимая, что затеял игру ради этого момента. Этого обещания. Нельзя позволить Серене нарушить его. — Отлично, — вампир улыбнулся и расслабил руки, позволяя пленнице отойти. — Рад, что мы пришли к консенсусу. А теперь я бы хотел обсудить вознаграждение за мое покровительство на задании. Серена потирала затекшие запястья и буквально застыла на месте от подобной наглости. Просто неслыханной наглости. Девчонка уперла руки в бока. — Какая еще помощь и награда?! Ты сам за мной увязался! Я не просила твоей помощи! И вообще, разве тебе недостаточно золотых часов, что покоятся в нагрудном кармане? — заметила. Конечно, она увидела. Брать чужое — это страсть Серены, увлечение, бегущее по венам. Ни одна драгоценная побрякушка не останется без внимания острого взора воришки. — А кто вынес тебя на руках, когда ты потеряла голову и полезла целоваться? Нас могли заметить, между прочим. Я спас все положение, — Астарион примерял роль героя под ошеломленный взгляд Серены и ее приоткрытый рот от возмущения. — Да если бы ты за мной не потащился, ничего бы вообще не было! Это из-за тебя случилась заминка! И вообще! — Серена закатила глаза. — Неужели моего признания недостаточно, чтобы оплатить долг перед твоим ошеломительным подвигом?! — То была плата за мое молчание перед эльфами. Нет, Серенане верила своим ушам. Это просто невероятно! Она считала себя невообразимо наглой, но действия Астариона не стояли даже близко! Ей бы взять парочку уроков. — Лед под твоей поступью совсем тонок и как только он треснет, тебе не понравится тот, с кем встретишься. Ты испытываешь мое терпение, Астарион, — Серена, не веря происходящему, сердито свела брови к переносице и выжидающе посмотрела на Астариона. Самодовольного, без тени страха или тревоги, он по прежнему оставался в игривом настроении и только сильнее улыбнулся, испытуя нервы спутницы. — Ты права. Очень нравится тебя дразнить, но перейду сразу к делу, — мужчина присел на охладевшую землю, заросшую плотным мхом. — Я голоден. И я бы хотел повторить все то, что мы делаем в тайне от отряда прямо сейчас и прямо здесь, — голос становится ниже, тише, как завлекающее мурлыканье кота, почуявшего лоток свежей сметаны. — Ты полагаешь, после всего, что случилось, я позволю кусать себя? — из уст Серены срывается нервный смешок. Не от ситуации, а глубокого осознания — она ведь и правда позволит себя укусить. Если Астарион попросит в своей манере. А именно это он и делал. — Да. Именно так я и полагаю, — Астарион с вызовом посмотрел на спутницу. — Давай же, Серена. Ты сделаешь меня счастливее. Обещаю, я возьму только необходимое. И ни каплей больше. — Знаешь, пожалуй, в этот раз я откажусь. Разнообразия ради. И у меня еще остались дела, — девушка дергает плечами и, переборов свое странное желание быть покусанной, скрывается в тени. Сегодня Серена проиграла. Несколько раз. Ей не хотелось уступать и здесь — Астарион и без того много себе позволил этой ночью. Она обязательно отплатит, обязательно. Просто не сегодня. У нее и правда еще оставалось незаконченное дело, не сделав которое нельзя вернуться в лагерь.