Приют для демона

Отвернувшись от растянувшихся на земле тел, Сан согнулся и упёрся руками в колени, чувствуя, как те подгибаются от охватившей его слабости. Желудок сжимался в спазмах, подгоняя тошноту к горлу, но он держался, делая размеренные вдохи и выдохи, чтобы избавиться от головокружения. Тело справлялось слишком плохо, не привыкшее к таким нагрузкам. Один демон ещё куда ни шло, но трое за раз? Он ещё не настолько натренирован, чтобы иметь способность восстанавливаться за считанные секунды. — Сворачиваемся, — Джиён хлопнул его по плечу, стремительно проносясь мимо. — Живее, Сан. Мне самому тебя тащить или что? Сан приложил титанические усилия, чтобы выпрямиться и пойти за охотником, несмотря на своё раздавленное состояние. Ноги еле слушались, но он упорно шагал за быстро удаляющейся фигурой, мечтая о том, чтобы как можно скорее упасть на заднее сиденье машины и не двигаться до самого конца поездки. Он надеялся, что они не станут ждать, пока оставшиеся за спиной охотники избавятся от тел, и поедут сразу, иначе он просто вырубится от усталости прямо в дороге. Салон автомобиля насквозь пропитался тяжёлым парфюмом Ги Вона, что ждал их, сидя за рулём и копаясь в телефоне. — Ну как? — поинтересовался он лениво, дожидаясь, пока оба захлопнут за собой двери. — Блестяще, — Джиён был полон энтузиазма, словно это именно он смог прикончить троих демонов за раз одной только силой мысли. — Мне даже помогать не пришлось. Не вижу больше смысла брать с собой оружие, если рядом ваш подопечный. Он уделает всех и без нашего вмешательства. — Ему ещё далеко до идеала, — Ги Вон скользнул по Сану в зеркало заднего вида как раз тогда, когда тот безуспешно пытался стереть кровь из-под носа. — С его силами он может хоть десять демонов за раз прикончить, вот только слабоват пока что. Сан откинулся на спинку сиденья, отворачиваясь к окну. Он уже привык, что те постоянно обсуждали его так, будто его самого здесь не было. Не то чтобы его это не устраивало. Принимать участие в разговоре уж точно не хотелось. Автомобиль тронулся. Перед лицом мелькнула протянутая с переднего сиденья рука. — На, попей, — Джиён помахал перед ним бутылкой воды. — Полегчает. Сан молча принял бутылку, тут же осушая половину. Может, ему и не стало легче, но в голове прояснилось, а мерзкая сухость в горле больше не раздражала. Он снова отвернулся, наблюдая за проносящимися мимо огнями ночного города под неугомонную болтовню Джиёна. Сан всё ещё не знал, как к нему относиться. Когда пару месяцев назад Ги Вон приставил к нему охотника и сообщил, что тот всегда будет сопровождать его вылазки, он лишь смиренно вздохнул, размышляя, как быстро сможет привыкнуть к очередному монстру в своём окружении. Когда он увидел его, в голове произошёл разрыв шаблонов, потому что этот образ никак не вязался со всем остальным. Он видел охотников. Он выезжал в город вместе с ними. Все они были крепко сложенными, с одним и тем же мрачным выражением лица, скупыми на слова и хоть какие-то эмоции. Джиён же был совсем другим: старше всего на несколько лет, бесконечно болтлив и способный разговорить даже мёртвого. Он был слишком живым для этого места, и Сан не верил словам Ги Вона о том, что этот парень был одним из лучших охотников штаба. Казалось невероятным, что он вообще смог стать охотником и добиться расположения наставника. Сан не понимал, как это возможно, пока не увидел его в деле. То, как быстро Джиён отключал все эмоции, с каким хладнокровием он перерезал одну глотку за другой, навсегда убедило Сана в том, что не стоит судить по первому впечатлению. Казалось, у этого парня было две личности, и ещё неизвестно, какая из них настоящая. Автомобиль замедлился, сворачивая в лес. Сан почти дремал, слишком истощённый, чтобы чувствовать в себе хоть каплю бодрости, когда время отбоя в школе уже давно прошло. Охотники не так часто устраивали вылазки днём, что легко объяснялось нежеланием привлекать внимание, когда на улице слишком много людей. От того Сан ненавидел, что они приходились на дни среди учебной недели, когда вместо возможности поспать утром чуть подольше он был вынужден вставать совсем рано, чтобы не опоздать на занятия. То, что он вернулся в школу всего несколько часов назад, точно не стало бы оправданием. Они остановились. Сан сразу же покинул машину, дожидаясь, когда железные ворота откроются, чтобы первым ступить на территорию и пойти прямиком в корпус. Его не волновало, собирался ли Ги Вон сказать очередное наставление. Его вообще мало что волновало уже давно. Хотелось лишь добраться до комнаты, упасть в кровать и забыться во сне настолько, насколько ему позволят. Слова Ги Вона о слабости стучали по стенкам черепа, отдаваясь громким эхом, вот только тому было невдомёк, что Сан специально сдерживал себя, не решаясь на большее. Для него не составит труда прикончить и куда большее число демонов за раз, если бы он только перестал себя ограничивать и позволил силе действовать свободно. Он шатался от усталости не из-за того, что делал. Его истощала необходимость держать свою силу в узде, на что уходило куда больше ресурсов, ведь та неистово рвалась вперёд, неумолимо требуя повиновения и желая больше крови, больше мучений. Вся борьба с демонами меркла перед его борьбой со своей сущностью, самым главным демоном, что не хотел идти на уступки и поддаваться контролю. Время, когда он жил в мире и согласии со своей силой, почти стёрлось из памяти. Одной совершённой ошибки было достаточно, чтобы перечеркнуть все старания, и теперь он снова боялся её, как огня, думая не о том, как подчинить, а о том, как задавить полностью, заставить исчезнуть и не напоминать о себе никогда. Прошло уже полгода. Полгода с тех пор, как Ёнсу ушёл из жизни. Полгода с последней ночи, когда его сон можно было назвать нормальным. Два месяца, как его перестали душить приступы паники, когда он искал ближайшее укромное место, чтобы забиться в угол от преследующих образов и вспомнить, как нужно дышать, чтобы успокоиться и не разнести всё вокруг. Ноль дней, как ему перестали сниться кошмары. Может, сегодня будет тот день, когда он сможет начать отсчёт, если вспомнит. В комнате было темно, но это не помешало распознать присутствие незваного гостя. Тот приходил всегда, даже когда прогоняли. Они стали видеться почти каждый день, и сколько бы раз Сан не просил его уйти, произнося это слишком громко, почти крича, глубоко внутри он умолял остаться, зная, что чувство пустоты после его ухода накроет куда больше, чем слабое раздражение от чужого присутствия. Они почти не разговаривали. Даже во время тренировок Сан перестал задавать вопросы, пытаясь делать всё по-своему, лишь бы не открывать рот. Боялся, что может слететь с языка, если начнёт говорить. Казалось, он перестал чувствовать что-либо вообще, вот только чувства были, запрятанные совсем глубоко, чтобы ненароком не всплыли на поверхность, обнажая его перед тем, кто и так видел всё. — Ты не пойдёшь никуда утром, — заявил Сонхва не терпящим возражения тоном. — Мир не перевернётся, если ты, наконец, позволишь себе выспаться. Внутри кольнуло, едва ощутимо, прямо в том месте, над которым лежала маленькая деревянная фигурка. Где-то он это уже слышал. — Хотя бы сделай вид, что понял меня. Сан молча скрылся в ванной, чувствуя на себе изучающий взгляд даже сквозь стену. Когда он вышел, откидывая со лба мокрые волосы, влага с которых капала на чистую футболку, Сонхва всё ещё был в комнате, жутко злой и подавленный. Эмоции почти не отображались на его лице, но он чувствовал их так же хорошо, как если бы они принадлежали ему. — Чхве, мать твою, Сан, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Ох, что-то новенькое. Сонхва кипел от негодования, больше не пытаясь сдерживаться, и Сану бы начать бояться, но он не мог. Не мог заставить себя отреагировать хоть как-то, слишком привыкший к тому вакууму в голове, что поселился там давно и неотрывно преследовал его на протяжении всех последних месяцев, отступая только по ночам, когда выдержка давала слабину и выпускала наружу то, что он так старательно прятал. Открывать рот сейчас было особенно опасно. Он спал не больше десяти часов за последние несколько дней, голова соображала с трудом, ноги подкашивались от усталости, а сегодняшняя вылазка лишила его последних сил, и он точно знал, что не сможет сдержаться, если позволит себе начать. Самым безопасным решением было провалиться в сон, вот только на пути к кровати стояла преграда в виде одного взбешённого демона, который явно не собирался отпускать его так легко, пока не получит то, что хочет. Сан рискнул сделать шаг в сторону, чтобы обойти застывшую фигуру. Возможно, ему бы повезло в другой реальности, но в этой его перехватили одним резким движением и потащили назад, припирая к стенке и лишая любых возможностей отступления. В затылке заныло от болезненного соприкосновения с твёрдой поверхностью, но Сан не смел жаловаться. Хотелось посетовать на свою нерасторопность, ведь соображай он чуть быстрее, смог бы за долю секунды высвободиться из захвата, пока ещё не было поздно. Он сотни раз отрабатывал этот приём на тренировках, заучил его настолько, что тело могло действовать рефлекторно, но не сейчас, когда все защитные механизмы ослабли, превращая его в мишень. — Отпусти, — выдавил он глухо, но лишь почувствовал, как его прижимают сильнее, склоняясь ближе к лицу, чтобы не дать возможности спрятаться. — Отпущу, как только ты перестанешь от меня закрываться, — Сонхва грубо схватился за его подбородок, поднимая выше и вынуждая взглянуть ему в глаза. Сана прошибло дрожью. Он уже и забыл, каким пронзительным был этот взгляд. Таким тяжёлым, тёмным, что в глотке пересохло, а по спине поползли мурашки, заставляя поёжиться. Сан знал, что его собственный взгляд может вызвать ничуть не меньшую реакцию, но сейчас его сила казалась полным ничтожеством по сравнению с мощью того, кто своим телом припирал его к стенке и отступать не собирался. — Я ведь могу заставить тебя. Ты сейчас настолько слаб, что никакие барьеры не сработают, если я захочу. Сдашься добровольно? Или, может, мне получить желаемое силой? Сан прикрыл глаза, обмякнув в чужих руках. Он устал, так сильно устал, что не было никаких сил бороться. Ему предоставили выбор, но выбором здесь и не пахло. Зачем ему всё это? Почему он просто не оставит его в покое? — Потому что ты мне небезразличен, идиот, — прошипел Сонхва, ослабляя хватку и отходя назад. — Мне невыносимо смотреть, во что ты превращаешься. И да, ты сказал это вслух. Спасибо, что напомнил, как звучит твой голос, а то я уже забывать начал. Сан тяжело выдохнул. Он устало провёл рукой по лицу, отстраняясь от стены и замирая перед Сонхва. Перед его взглядом он чувствовал себя обнажённым; хотелось закрыться, спрятаться там, где не найдут, вот только смысла не было. Ему уже дали непозволительно много времени, и теперь точно не отпустят, как бы он ни брыкался. — Я не знаю, что сказать, — признался он. С чего начать? С того, что он давно утратил смысл существования и живёт просто по инерции? Что он ни на одну минуту не прекращал ненавидеть себя за то, что сделал? Что он чувствует себя безвольной марионеткой в чужих руках и не верит, что это когда-то изменится? Что каждый раз, погружаясь в сон, он умоляет неизвестно кого о том, чтобы ему не позволили встретить очередное утро? Или, может, сказать, что он умер вместе с Ёнсу в тот день, вот только вынужден теперь продолжать своё существование, потому что в мире ещё остался один человек, благополучие которого напрямую зависит от него? Человек, с которым он больше не разговаривал и попросил Сонхва заблокировать его номер, чтобы тот держался от него как можно дальше и жил своей жизнью, оставив образ старого друга пылиться в закоулках памяти. — Я и так всё вижу, Сан, — Сонхва присел на спинку кровати, и его фигура, наконец, перестала нависать над ним непробиваемой стеной. — Я не прошу тебя выворачивать свою душу наизнанку, чтобы утолить моё любопытство. Я лишь хочу, чтобы ты не закрывался и позволил тебе помочь. И, если потребуется, начну применять силу, но не надейся, что я и дальше буду спокойно смотреть, как ты затягиваешь себя в пропасть. Сан забрался в кровать, накрываясь одеялом. Сонхва развернулся к нему, устраивая ноги поверх одеяла, всем свои видом показывая, что не уйдёт, пока не получит хоть что-то. — Я скучаю по Сану, что заваливал меня сотней вопросов, не всегда думая о том, насколько они уместны, — выдохнул он почти беззвучно. — Хотел бы его вернуть, вот только он сопротивляется. — Он умер, Сонхва, — Сан натянул одеяло до самой макушки, чтобы скрыть лицо, но Сонхва потянул полотно на себя, вынуждая его застонать от досады. — Ну что? — Он очень даже жив, просто прячется и боится вылезти наружу. Прошло полгода, Сан. Пора возвращаться. Сан упорно отворачивался, будто надеялся, что Сонхва сдастся и оставит его в покое, но у Сонхва, похоже, лопнуло терпение. Воздух вокруг задрожал от злости, пропитывая ей каждый предмет в комнате и концентрируясь на Сане, что уже не мог так легко игнорировать чужое присутствие, зная, чем это может грозить. — Давай, продолжай издеваться над собой, — усмехнулся он, но в этой усмешке было больше ярости, чем веселья. — Бойся своей силы, уничтожай себя, пытаясь её сдерживать. Думаешь, что убил Ёнсу? Раскрыть тебе глаза на правду? Ёнсу сам хотел умереть, потому что это место убило его куда раньше, чем ты. Знаешь, о чём мы говорили на наших сеансах? Он сказал мне, что мечтает о смерти. Сказал, что держится только ради тебя. Он знал, что не покинет школу, но не потому, что ты не сможешь его вытащить, а потому, что сам не доживёт до этого момента. Не ты причина его смерти, Сан. Ты — причина, по которой он вообще смог прожить все эти годы. — Замолчи, — Сан закрыл глаза, почувствовав намёк на непрошенные слёзы, но сделал только хуже, ведь теперь голос стал проникать в сознание ещё глубже. — Ёнсу умер задолго до того дня, — Сонхва продолжал неумолимо, невзирая на просьбу. — И ты бы не смог это исправить ни тогда, ни спустя годы, даже если бы вы выбрались отсюда и начали новую жизнь. У него не было выбора, его бы убили в любом случае, и ты бы ничего не сделал. Прими уже, наконец, тот факт, что не ты забрал его жизнь, и прекрати терзать себя ненужными страданиями. Лучше возьми себя в руки и вспомни о своём обещании. Обещание. Стать счастливым. Сан уже и не мог сказать значение этого слова. Смысл стёрся из памяти, как и многое другое, что осталось в прошлой жизни и вспоминалось только в редкие моменты. Догадывался ли Ёнсу, что просит о невозможном? Задумывался ли хоть на секунду, каково будет Сану, когда просил убить себя? Он правда верил, что Сан настолько силён и сможет со всем справиться? Ёнсу был слишком умён и проницателен, но здесь, очевидно, его проницательность дала осечку, ведь Сан даже близко не подходил под это описание. — Может, ты прав, — заговорил он, отрывая голову от подушки, чтобы выпрямиться и отклониться на изголовье. Слёз больше не было, они давно закончились, а блеснувшая минуты назад влага лишь была доказательством, что он ещё не совсем утратил способность чувствовать хоть что-то. — Но я уже не помню, как жил до этого. Слишком сильно погряз во всём, понимаешь? Сонхва молчал. Его злость рассеялась, уступая место задумчивости. — Понимаю, — сказал он наконец. — Но это не то, что ты забыл. Это то, что ты спрятал в самый дальний угол за ненадобностью. Попробуешь рассказать, как себя чувствуешь? Сан тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Он отвык разговаривать вот так, будто и не было никогда тех долгих бесед в кабинете школьного психолога, а потом прямо здесь, в этой комнате, и ещё во многих других местах. Просто описать свои чувства. Если бы он только знал. — Никак, — признался он. — Я не понимаю. В голове пусто, но что-то постоянно тревожит. Меня беспокоит это, но в то же время нет. Чувствуется так, будто у меня остались эмоции, но они просто проходят мимо, или они слишком слабые, чтобы я мог за них зацепиться. Понимаешь, о чём я? — Как бы странно это не звучало, но да, — верилось с трудом, ведь даже Сан ни черта не понял из своих слов. — Попробуем зайти с другой стороны. Что ты чувствуешь к Ги Вону? — Что за… — Просто ответь на вопрос. — Ненависть, — отчеканил Сан без единой мысли. От одного только упоминания имени руки крепче схватились за край одеяла, а челюсти напряглись так, что на шее проступили вены. — Мечтаю застать тот день, когда увижу его лицо в последний раз. Глаза Сонхва странно блеснули. Он чуть склонился вперёд, устраивая локти на коленях. — А что ты чувствуешь ко мне? Сан застыл, словно крохотный зверёк, заметивший приближение хищника. Мысли лихорадочно закружились в голове, и впервые за долгое время они не имели ничего общего с чем-то повседневным вроде выполнения очередной работы или выслеживания демона в длинных закоулках города. Они устремились дальше, в самую глубь, затрагивая то, что надёжно хранилось под самым сердцем и к чему он старался не прикасаться, чтобы не встревожить. — Ты это специально, да, — обречённо выдохнул Сан, начиная понимать затею Сонхва. — Не издевайся. — Даже не начинал, — его лицо выглядело абсолютно невинно, но глаза выдавали самый настоящий огонь, и не будь он демоном, Сану бы всё равно пришло в голову такое сравнение. — Тебе сложно описать, что чувствуешь сам, не потому, что ты перестал чувствовать что-либо, а потому, что ты затерялся в своих эмоциях и просто абстрагируешься от них. Но ты можешь описать чувства, что испытываешь к кому-то. Они читаются куда проще, ведь затрагивают куда меньше самого тебя и больше направлены на определённый объект. Может, формулировка не совсем корректна, но ты уже понимаешь, о чём я. — Не превращай это в очередной сеанс, — Сан устало потёр глаза. — Тебе за него даже не заплатят. Сонхва сощурился. Он переместился на матрас, откидываясь на спинку кровати и сгибая ноги в коленях. Расстояние почти не изменилось, но Сан явно ощутил, как физическое пространство сжалось вокруг, от чего кожу начало покалывать, как от едва уловимых зарядов тока. — Много воды утекло с тех пор, как я ходил сюда исключительно на работу, тебе так не кажется? — потребовалось немало усилий, чтобы выдержать тяжёлый взгляд, заглядывающий в самую душу, но Сан справился, игнорируя бешено колотящееся сердце. Оба знали, что это уже давно не имело никакого отношения к работе. В расписании Сонхва стоял всего один час в неделю, но он приходил почти каждый день и оставался на куда больший промежуток времени. Он бы уже давно попался, не имей такой быстрой реакции и не обладай способностью пудрить людям мозги. — Не пытайся меня отвлечь. Ответь на вопрос. Сан упрямо молчал. Затрагивают куда меньше его самого и больше направлены на определённый объект? Черта с два. Чушь собачья. Будь это так, его бы сейчас не колошматило от нервного напряжения так, что поддерживать видимость спокойствия становилось всё сложнее. — С прежним вопросом таких затруднений не возникло. — Потому что это слишком просто, — огрызнулся Сан. — Я не чувствую к этому ублюдку ничего, кроме ненависти. Не нужно копаться в голове, чтобы понимать это. — Это что, раздражение? — Сонхва довольно хмыкнул. — Вот тебе и эмоции. — Заткнись, — прошипел Сан, обессиленно роняя голову на колени. — Тебе так нравится меня бесить? — Ничего не могу с собой поделать. Слишком сильно скучал по прежнему Сану, знаешь ли. Если это единственный способ тебя расшевелить, то… — Я не знаю, что чувствую к тебе, понятно? — пробормотал Сан своим коленям. — Ты задаёшь слишком сложные вопросы. Я вообще не понимаю, что творится в моей голове, а тут ещё ты со своими задачками. — Учитывая, что впервые за полгода я слышу от тебя так много слов и вижу на лице хоть что-то, кроме мрачного выражения, я ни капли не жалею, что полез к тебе с этими задачками. И я не успокоюсь, пока не получу больше. Злись, если хочешь. Можешь даже швырнуть в меня своей подушкой. Сан не мог остановить мыслительный процесс в своей голове. Чёрт бы побрал этого Сонхва. Такой простой вопрос, но столько подводных камней, что можно сто раз споткнуться, пока доберёшься до истины. Сан вскинул подбородок, смело заглядывая в чужие глаза, что следили неотрывно, как и всегда. — Я не знаю, что чувствую, — повторил он тихо, но уверенно. — Знаю только, что даже от простой мысли о том, что ты меня оставишь, на душе становится так погано, будто из меня высосали вообще всё, что только было. Знаю, что привязан к тебе до бесконечности, хоть и отталкивал тебя столько раз и продолжаю это делать. Знаю, что безумно скучаю, когда мы не видимся, но отгоняю эти мысли, потому что они пугают. Знаю, что от любых твоих прикосновений внутри что-то оживает и не даёт покоя, и когда ты отстраняешься, я думаю только о том, чтобы ты был ещё ближе, — лёгкие начали гореть от нехватки кислорода, но Сан даже не сделал полноценного вдоха, лишь втянул совсем немного воздуха, чтобы хватило сил договорить. — Я понятия не имею, что это такое, Сонхва, но точно знаю, что нуждаюсь в тебе так сильно, как, наверное, прежде не нуждался ни в чём. Может, ты сам скажешь мне ответ? Сонхва молчал. С его лица исчез любой намёк на улыбку, как и угас прежний огонь в глазах. Он смотрел вдумчиво, серьёзно, Сан даже смог уловить что-то, похожее на печаль, но прошло уже слишком много времени, а тот так и не проронил ни слова, погрузив их в тишину, оседающую на плечах тяжёлым полотном. Сан занервничал. Он быстро облизнул вмиг пересохшие губы, чувствуя, как по телу расползается беспокойство, отдающееся отголосками страха от напряжённого выражения в метре от него. Он и не заметил, когда успел придвинуться ближе, как и не заметил влаги под глазами, от которой хотелось истошно завыть. Он снова плачет. Разве он не забыл, как это делается? Откуда взялись слёзы? Почему он вечно выставляет себя слабаком? Он уже давно не подросток, но ведёт себя так, будто не повзрослел ни на миг. — Ты скажешь его или нет? — спросил он невозмутимо, будто дрожь его голоса мог слышать только он сам. Гнетущая тишина давила, от чужого молчания хотелось заорать, но он лишь цеплялся онемевшими пальцами за ткань одеяла, будто оно могло удержать его от падения. Сонхва вытянул руку, касаясь его лица так бережно, будто любое неосторожное движение могло оставить трещину. Сан прикрыл глаза, подаваясь навстречу, словно упрашивая того не бояться, желая навсегда остаться в том моменте, когда чужие пальцы так трепетно скользили по коже, стирая ненавистные слёзы. Он отстранился быстро, заставляя Сана прожить слишком много эмоций всего за несколько секунд, от глупой надежды до опустошающего отчаяния. — Ложись спать, Сан, — произнёс он, натянуто улыбнувшись. — Не вставай, пока не выспишься. Тебе это необходимо. Сонхва покинул кровать и пошёл к выходу, оставляя Сана в ещё более разбитом состоянии, чем он был до. Лучше бы он так и оставался в забытье. Эмоции разрушали. Тревожили незажившие раны, наносили новые поверх прежних, переворачивали внутренности так, что шансов вернуть былой порядок почти не существовало. — Это ведь не последний раз, когда я тебя вижу? — спросил он тихо, слыша шёпот навязчивых мыслей, без конца твердящих, что Сонхва собирается оставить его. — Я не ухожу, Сан, — ответил тот, не оборачиваясь. — Выспись, пожалуйста. Я вернусь. Вопрос «когда» упрямо повис в воздухе, но озвучивать его уже не было смысла, ведь тот, кому он предназначался, скрылся в темноте коридора, закрыв за собой дверь. Сан ни черта не выспался. Он и не собирался. Куда проще на автомате подскочить с кровати рано утром и начать собираться на завтрак, чем бороться с устоявшейся привычкой, и плевать, что он поспал всего пару часов, а в глазах уже мутнело от переутомления. Это его жизнь, и она уже не изменится. Даже когда закончится учёба, начнётся что-то другое, и это другое будет мало отличаться от текущего положения дел. Станет только хуже. Теория окончательно заменится бесконечной практикой, что будет длиться до тех пор, пока силы не иссякнут и не покинут его тело, лишая хоть какого-то стержня внутри. Будь он обычным человеком, может, у него был бы смысл задуматься о своём будущем. Теперь же остаётся только одно. Дни прошли как в тумане. Сан даже не был уверен, продолжался ли прежний день или уже наступил следующий. Одинаковые будни пролетали перед глазами серой массой, каждая минута была расписана на одни и те же задачи, где не оставалось времени на возможность задуматься, в какой момент он перестал к чему-либо стремиться. Даже предстоящий выпуск не вызывал ничего. Он знал, что не уйдёт отсюда после. Знал, что останется здесь и дальше. Ги Вон уже не раз намекал ему, что штаб охотников примет его с распростёртыми объятиями, и Сан даже не рассматривал других вариантов. Он слишком прочно въелся в это место. — Ты чего тут забыл? — Джиён воззрился на него с удивлением, выглядывая из-за стеллажа с аккуратно разложенными кинжалами самых разных форм и размеров. — Не видел, чтобы ты раньше заглядывал в штаб в свободное время. Сан оглянулся. Помещение, по которому обычно сновали фигуры в тёмной одежде, готовящиеся к очередному заданию, почти пустовало за исключением пары охотников, склонившихся над монитором компьютера в дальнем углу. — Я рано? Джиён фыркнул. Выбрав себе клинок, что ярко сверкнул начищенным лезвием в свете тусклых ламп, он отложил его в сторону. — Слишком. У нас завтра вылазка. Дни перепутал? Сан лишь тихо вздохнул. Он совсем перестал следить за датами, не различая дни, что ничем не отличались друг от друга, мешаясь в голове в неразборчивую кашу, приправленную всеми последствиями недосыпа и хронической усталости. — Ты бы поспал, приятель, — Джиён сочувственно похлопал его по плечу, не обращая внимания на нервный жест Сана от прикосновения. — Твоё лицо сейчас можно использовать как пособие по высшим демонам. Оно, конечно, посимпатичнее, но пугает не меньше. — Зал свободен? Джиён присвистнул. — С ума сошёл, понятно, — пробормотал он. — Вали отсюда и используй свой единственный полувыходной по назначению. Поспи там, домашку поделай. Ты на ногах еле стоишь, какой зал? Нам завтра демонов крошить, а ты как развалина. Сан проигнорировал слова, разворачиваясь в сторону зала для тренировок. Раз он в главном корпусе, то пойдёт именно туда. Зал здесь разительно отличался от тех, что располагались в учебном крыле, и представлял собой огромное помещение, поделённое на зоны, предназначенные для отработки разных боевых навыков. Будь там даже толпа охотников, Сану бы точно нашлось место, где можно потренироваться, но он предпочитал делать это без лишних наблюдений, учитывая специфику своих тренировок. Постоянных взглядов в свою сторону ему хватало и так. — Эй, — Джиён подорвался с места, чтобы преградить ему путь. — Я серьёзно, баран ты упрямый. Уйди с глаз моих, чтобы до завтра я тебя тут не видел. Сан устремил на него равнодушный взгляд, показывая, что уходить не собирается. — И даже не думай о том, чтобы использовать на мне свои демонические штучки, — Джиён сложил руки на груди, не двигаясь с места. — Всё равно не пущу. Мне на вылазке одному отдуваться? Ты же в таком состоянии даже меня прикончить не сможешь. По-хорошему прошу, Сан, вали спать. Сан молча обошёл препятствие в виде Джиёна, но тот и не думал сдаваться. — Да стой ты! — крикнул он ему в спину. — У тебя разве нет сегодня сеанса? Сан резко развернулся. — Сегодня воскресенье? — спросил он растерянно, пытаясь прикинуть, сколько сейчас времени. — Ага, — кивнул Джиён. — И если я правильно помню, твой сеанс начался десять минут назад. Не удивительно, что ты забыл. Я бы на твоём месте вообще не хотел туда идти. Этот Пак жуткий, тебе не кажется? Меня от него в дрожь бросает. Я, конечно, знаю, что он не совсем демон, а так, мелкая сошка, но… Сан уже не слушал. Он сорвался с места ещё на первых словах и теперь молил только о том, чтобы успеть добраться до нужного кабинета прежде, чем Сонхва решит, что его сегодня ждать не стоит. Их последняя встреча закончилась слишком странно и неправильно. Мысли о ней прокручивались в голове почти не прекращая, что вопреки безразличию Сана на всё происходящее вызывало в нём непрошенные эмоции, нарушающие привычное равнодушие и холодную отстранённость. В глубине души Сан боялся, что та встреча была последней. Выражение лица Сонхва в ту ночь было чуть ли не пугающим, печаль в его глазах точно не могла быть предметом его воспалённого воображения. От того он ещё больше ускорился, чтобы как можно быстрее добежать до нужной двери и убедиться, что Сонхва всё ещё здесь, всё ещё рядом, несмотря на все те разы, что Сан отталкивал его и просил убраться подальше. Он так стремительно мчался на нужный этаж, перепрыгивая через несколько ступеней за раз, что уже совсем скоро оказался перед нужной дверью, тут же проходя внутрь и только сейчас вспоминая о необходимости восстановить дыхание. — Я уже думал, что ты не придёшь. Сонхва стоял к нему спиной. С такого ракурса было невозможно понять, что он делал. Возможно, смотрел что-то в телефоне или разглядывал книжные полки прямо за столом. — Я думал то же самое про тебя. Сонхва развернулся, удостоив его взглядом лишь на доли секунды. Он выглядел измученным, и даже его способность держать хладнокровное лицо независимо от внешних обстоятельств не смогла скрыть болезненную бледность. — Кажется, я сказал тогда, чтобы ты выспался. Сан медленно сдвинулся с места, подходя к столу, но не приземляясь в кресло, как обычно. Вместо этого он сделал шаг ближе к Сонхва, желая проверить его реакцию и убедиться в достоверности вспыхнувшей в мыслях догадки. — Ты тоже не выглядишь так, будто отдыхал всё это время. Проблемы со сном? — Мои проблемы не твоего ума дело, — огрызнулся Сонхва, но Сан и бровью не повёл. Тот смотрел куда угодно, лишь бы не сталкиваться с чужим взглядом. Догадка подтвердилась. Он его избегал. — Тогда и мои тебя тоже не касаются, — парировал Сан, опираясь на край стола. Сонхва всё же стрельнул в него взглядом, полным недовольства, но отвернулся куда быстрее, чтобы можно было успеть рассмотреть в нём что-то ещё. — Это меня здесь наняли, чтобы я копался в твоей голове, Сан. Не наоборот. — Да, и ты сам сказал мне на днях, что уже давно не считаешь это работой, — Сан не без странного удовольствия наблюдал за метаниями на лице Сонхва. — Ты с таким упорством пытался вывести меня на эмоции, вытаскивая одно признание за другим, а теперь, когда я их показал, тебе это не нравится. Давай ты не будешь копаться в моей голове, пока не разберёшься в своей, договорились? Сонхва с шумом втянул в себя воздух, сжимая руки в кулаки. — Кто-то решил показать зубы, — произнёс он обманчиво спокойным тоном. — Не боишься? — Слышал недавно, что ты скучаешь по прежнему Сану, — он запрыгнул на стол и откинулся на выставленные позади руки. — Считай, что он вернулся. Не рад? Или мне снова заткнуться? — Ведёшь себя как ребёнок, — прошипел Сонхва, намереваясь отойти, но Сан молниеносно вцепился в его толстовку и подтянул вплотную к себе, игнорируя слабое сопротивление. Сонхва едва устоял на ногах от резкого движения, успевая в последний момент опереться руками о столешницу по бокам от Сана. — Это ты ведёшь себя как ребёнок, — произнёс он ему прямо в лицо, что теперь возвышалось над ним. — Решил избегать меня? Ты сам хотел докопаться до сути. Это ты не оставлял меня в покое, пока я не начал говорить. Теперь решил вернуться к началу, где ты просто школьный психолог, а я сопливый мальчик, который будет периодически жаловаться на свою жизнь, чтобы у тебя было хоть что-то, чем можно заполнить отчётность для руководства? Черта с два, Сонхва. Так уже не будет. Либо ты говоришь мне, чего так испугался, что теперь не хочешь смотреть мне в глаза, либо мы вообще забываем о том разговоре и ты больше не смеешь высказывать мне недовольства по поводу того, в кого я превращаюсь. Напряжение между ними трещало по швам и искрило по краям, угрожая перерасти во что-то слишком тяжёлое и непосильное никому из них. Сонхва всё же встретил его взгляд своим, заглядывая в самую глубь с таким опасным блеском, что Сан на секунду испугался. Возможно, он и правда перешёл какую-то грань, что всё же существовала между ними. Возможно, от него сейчас не останется ничего, он просто разлетится под этим прожигающим взглядом на миллиарды частиц, но ничто из этого не могло заставить его отвести глаза в сторону. — Так что ты выберешь, — прошептал он, облизывая пересохшие от волнения губы. — Первое или второе? На лице Сонхва промелькнуло слишком много эмоций. На мгновение, всего на одно короткое мгновение он придвинулся чуть ближе, желая сказать или сделать что-то, что, Сан был уверен, нужно им обоим, но в следующую секунду он с усилием оттолкнулся от стола, словно тот держал его в тисках, чтобы отойти на несколько шагов и отвернуться к единственному окну в помещении, что не было закрыто плотными шторами. — Дело не в том, что я испугался, — произнёс он спустя долгое время тишины, в которой было слышно лишь громкое биение их сердец. — Дело в том, что ты сам не понимаешь, что чувствуешь. Сан вмиг ощутил себя так, будто его придавило огромной плитой. Конечно. По-другому и быть не могло. Как бы не хотелось возразить на эти слова, что пробили дыру прямо в сердце, Сонхва был прав. Он и правда не понимал. Совсем. Знал только, что эти чувства никуда не уйдут, куда бы он ни шёл и что бы ни делал. — Разве это так важно? — спросил он слабым голосом. — Я, может, и не понимаю, но точно знаю, что ты мне нужен. Тебя это напрягает? — Я нужен тебе, потому что у тебя нет других вариантов, — Сонхва взглянул на него через плечо, чуть повернувшись. — Я боюсь, что спустя время, когда ты, наконец, сможешь разобраться в себе, ты начнёшь понимать, что тебе нужно совсем другое. И тогда будет уже слишком поздно. — Слишком поздно для чего? — Сан, — Сонхва решительно развернулся, чтобы подойти чуть ближе, но недостаточно для того, чтобы Сан стал чувствовать себя спокойнее. — Я останусь с тобой до тех пор, пока ты будешь в стенах этой школы. Мы можем остановиться на этом и не продолжать этот бессмысленный разговор, который только больше запутает нас обоих? — В этом и проблема, Сонхва, — Сан спрыгнул со стола, чувствуя неимоверную усталость во всём теле вперемешку с раздражением. — Ты нужен мне и после школы, но тебя, видимо, слишком сильно напрягает ответственность возиться с глупой малолеткой дольше положенного. — Сан… — Я не осуждаю, — Сан побрёл к выходу, не желая знать, закончилось ли время их условного сеанса или нет. — На твоём месте мне бы и самому такого не хотелось, наверное. Всё нормально. Ты и так провозился со мной слишком долго, я должен быть благодарен. Прости, что доставляю столько проблем. — Сан! — Хочу замочить парочку демонов перед сном, — Сан обернулся уже перед дверью, искривляя губы в усмешке. — Как думаешь, Джиён возьмёт меня с собой сегодня? Он был жутко недоволен, когда я пришёл. Сказал, чтобы я валил спать и не возвращался до завтра. Но я ведь могу применить внушение, верно? С ним точно сработает. — Что ты несёшь… — Серьёзно, Сонхва? — Сан уже успел открыть дверь, но тут же захлопнул её обратно в порыве злости, стирая с лица усмешку. — Тебе не нравится, когда я молчу. Теперь тебе не нравится, когда я говорю. Как мне вести себя, чтобы ты был доволен? Может, накидаешь мне список фраз, которые я могу спокойно произносить в твоём присутствии, чтобы ты не смотрел на меня, как на идиота? Наверное, он и правда вспылил на пустом месте. Усталость вместе с накопившейся злостью делали своё дело, вынуждая его заводиться по пустякам, вот только от печально-понимающего лица Сонхва уже начинало тошнить. Вечно он всё видит и читает его сквозь обложку. Злит неимоверно. Сонхва, кажется, собирался что-то сказать, но Сан покинул кабинет прежде, чем у него появилась такая возможность. Кровь кипела в жилах, обжигая и подгоняя его сделать что-то неразумное, в то время как демоническая сущность снова напоминала о себе, словно пытаясь донести, что как бы он с ней не боролся, ему не выстоять. Может, и не нужно. Может, пора снова принять её, как когда-то, пойти на перемирие и прекратить попытки задавить то, что намного сильнее него. Бой всё равно был неравным. Сан остановился. Пустой коридор сужался перед глазами от головокружения, вызванного внутренней борьбой с его демоном. Он рвался наружу, требовал свободы, не желая мириться с наложенными на него ограничениями и обещая проложить себе путь любыми способами. Закусив губу, чтобы заглушить рвущееся из груди рычание, явно не принадлежавшее ему самому, он сорвался с места в обратном направлении, полный небывалой решимости. Сонхва он застал в том же положении, в каком тот оставался, прежде чем Сан захлопнул за собой дверь. Кажется, будто тот даже не шевельнулся за те мгновения, что Сан провёл за пределами кабинета, продолжая напряжённо размышлять над одному ему известными вещами. — Ты вернулся, — произнёс он с тенью облегчения на лице. — Мы не закончили с нашим разговором, — твёрдо сказал Сан, давая понять, что не собирается делать вид, будто между ними ничего не происходит. — Но сейчас есть кое-что поважнее. Ты был прав. Я не должен был сдерживать свою силу. Проблема в том, что теперь я совершенно не представляю, как вернуть контроль, когда подавлял её так долго. Сонхва, на удивление, лишь улыбнулся, будто и не было никаких разговоров на повышенных тонах ещё совсем недавно. — Значит, ты снова готов принять мою помощь? Сан кивнул. Он бы ни за что не стал обращаться к Сонхва, учитывая, что наговорил ему перед своим уходом, но выбора не было. В одиночку ему не справиться. Оставалось только благодарить бесконечное терпение Сонхва за то, что тот не послал его куда подальше со своими играми в тяни-толкай, а с готовностью в очередной раз протянул руку помощи, невзирая на бесчисленное количество невидимых ран, нанесённых чужой отстранённостью. — Завтра. Придёшь в дальний зал после ужина. Я сделаю так, чтобы там никого не было. — Я еду в город с Ги Воном. Может… — Нет, не едешь. Тебе не стоит высовываться на задания, пока ты не вернёшь себе контроль, иначе прикончишь либо себя, либо других охотников. Я поговорю с Ги Воном. Сан снова кивнул. Спорить не было никакого желания, как и смысла. Сонхва сможет убедить наставника, он в этом не сомневался. — А сейчас иди в комнату и ложись спать. Я не стану тебе помогать, если снова увижу, что ты проигнорировал мою просьбу. — Не уверен, что смогу заснуть так рано. — Заставлю. Сан почти улыбнулся. Почти, потому что не улыбался уже давно и забыл, как это делается, но губы всё же едва заметно растянулись, отражая внутреннее состояние. Стало в разы легче. Возможно, они смогут снова вернуться к прежнему общению, будто и не было этой огромной пропасти длиной в полгода, где один пытался достучаться сквозь непробиваемую стену, а другой полностью погряз в ненависти к себе и никак не взаимодействовал с внешним миром. Как прежде уже не будет, он знал это, но хоть немного… Заснуть казалось непосильной задачей. Шторы были плотно задвинуты, пропуская в комнату лишь немного лунного света, но это не помогало. Разум был перегружен, тело гудело от усталости, веки наливались свинцом, но сон всё не приходил, словно и не было никакого утомления, накопившегося спустя десятки бессонных ночей. Сан бесконечно ворочался, сминая под собой простынь. Он уже почти смирился с тем, что снова заснёт только под утро, проспав в сумме не больше пары часов, когда почувствовал, как матрас за его спиной прогнулся. — Засыпай, Сан, — прошептал Сонхва, мягко погладив его по макушке. — Ты останешься? — Уверен, что хочешь этого? Сан шевельнулся, придвигаясь ближе к теплу на краю кровати. — Я всё сказал ещё тогда, — вяло пробормотал он, начиная наконец-то проваливаться в долгожданный сон лишь благодаря чужому присутствию, что дарило успокоение. — Не заставляй меня повторяться. Сонхва за его спиной тяжело вздохнул, явно принимая какое-то сложное для него решение. Спустя несколько гулких ударов сердца, хорошо различимых в ночной тишине, он зашелестел одеялом, укладываясь рядом. — Это только для того, чтобы помочь тебе уснуть, — прошептал он ему в затылок. — Не строй никаких иллюзий. Сан лишь тихо хмыкнул, проваливаясь в сон и не успевая сказать, что вопреки всему, чего он ещё не умел, распознавать ложь он научился уже давно.