Приют для демона

— Выглядишь уставшим. Сан не стал отвечать, привычно разваливаясь в удобном кресле напротив Сонхва, радуясь, что их встречи проходят в полной конфиденциальности, и никто из наставников не может увидеть подобную вольность с его стороны. Он и правда стал выглядеть более утомлённо. Постоянные тренировки в зале, где они с Ёнсу бесконечно отрабатывали разные элементы боя, тренировки во время занятий, ночная зубрёжка и подготовка десятков заданий, четыре-пять часов сна уже вторую неделю — всё это сильно сказывалось на его состоянии, но он не смел жаловаться. Нужно будет пережить зачётную неделю, после которой им позволят некоторое время отдохнуть от занятий, оставив в расписании только тренировки. — Тебе не следует так сильно напрягать себя. Я знаю твой рейтинг, ты с самого начала обучения держишься исключительно на верхних позициях. Почему бы не сократить занятия в зале и позволить себе поспать лишний час? — Сонхва-щи, — осторожно начал Сан, внимательно наблюдая за чужой реакцией. — Вы знаете, что произошло с пропавшими учениками? С теми, кто был в конце рейтинга? На лице Сонхва не дрогнул ни единый мускул. Это не внушало доверия. Создалось впечатление, будто он специально заставил себя не показывать никаких эмоций. — К чему такие вопросы, Сан? — Знаете или нет? Даже если Сонхва и смутил этот намёк на грубость со стороны того, кто был младше него на несколько лет, он не подал виду. — Я обычный психолог и даже не работаю здесь полноценно. Было бы странно, будь у меня такая информация. То, что только что ощутил Сан, нельзя было объяснить. Словно какое-то веяние со стороны, прошедшее волной по его телу и концентрируясь в области головы. Он не знал, что это и как это описать, но одно знал точно. — Вы лжёте. Глаза Сонхва чуть сузились, давая понять, что такая дерзость ему не по вкусу. — Ты тоже лжёшь мне, Сан. Я знаю, что ты тратишь свободное время на помощь своему соседу по комнате. И я знаю про твоего питомца. — Откуда… — Неважно, откуда, — Сонхва положил руки перед собой и наклонился вперёд. — У тебя есть свои причины не раскрывать мне правду, которые я уважаю, и я не лезу с допросами, а терпеливо жду, когда ты захочешь рассказать об этом сам. Но и у меня могут быть причины, по которым я не могу говорить о тех или иных вещах, и будет прекрасно, если ты тоже сможешь отнестись ко мне с пониманием. Я не враг, Сан. То, что я знаю об этом, не имеет никакого значения. Но как думаешь, если знаю я, то какова вероятность того, что и они тоже знают? Сан застыл в кресле, чувствуя, как пересыхает в горле и потеют ладони. Он был готов поддаться панике, невзирая на все слова о важности подавления эмоций, которые им вдалбливают в голову каждый день. Вопрос Сонхва повис в воздухе, становясь почти осязаемым, от чего сдерживаемая тревога стремилась вырваться из своих оков. Он почти физически чувствовал внутреннюю борьбу, заставляя себя подавить подступавшее волнение, чтобы ни в коем случае не допустить его внешнего проявления. — Здесь нет командной работы, — твёрдо произнёс Сонхва. — Каждый сам за себя, и чем быстрее ты это поймёшь, тем проще тебе будет. — И как много вы на самом деле знаете? — голос звучал хрипло и неровно, но Сану было плевать. — Больше, чем хотел бы. Сан неискренне усмехнулся. — Почему же? — Потому что иногда лучше оставаться в неведении, не зная всей правды. Тут ты со мной согласишься, не так ли? Да, подумал Сан, не выдержав проницательного взгляда и уставившись на свои колени. Он был более, чем согласен, потому что правду, которая открылась ему в старшей школе, он предпочёл бы не знать никогда. Ему было достаточно знаний о том, что мир полон опасных людей, которые каждый день совершают ужасные вещи, от ограблений до убийств, и что среди них немало самых настоящих психов, способных на действительно отвратительные и ужасные преступления, думать о которых даже не хочется во избежание разрушения собственной психики. Чего он точно не хотел знать, так это того, что среди людей скрываются и другие сущности, ещё более опасные и жестокие. Сущности, упоминание которых до этого он видел только в вымышленных историях, что можно прочитать в книге или увидеть в кино. Сущности, из-за которых их и собрали здесь, в этом страшном приюте, чтобы надрессировать и вырастить из них убийц для продолжения дела предшественников. — Демоны… — выдавил Сан надломленно, возвращая расфокусированный взгляд на Сонхва. — О них вы тоже знаете? Сонхва неопределённо хмыкнул, и Сану померещилось, что он уловил в этом хорошо скрываемую иронию. — О да. Я прекрасно о них знаю. Сана захлестнуло волной запутанных эмоций. Он знал об этом с пятнадцати лет, у них есть целый ряд дисциплин, на которых они изучают виды и классификации демонов, историю их существования, методы обнаружения и то, как их можно убить, но всё это время они представлялись в его голове как вымышленные персонажи, которых не существует на самом деле. Теперь же, стоило услышать о них от человека, который не входил в число преподавателей и не взаимодействовал с повседневной жизнью школы, на него нахлынуло осознание реальности происходящего. Теперь становилось по-настоящему страшно. — Почему мы? — Думаю, ты и сам знаешь, почему. Потому что они сироты. Ёнсу был прав, когда сказал, что никому нет дела до того, что с ними происходит. Ни к кому из них не заявятся любящие родители, чтобы проверить, как их сыночек поживает в школе и чем он здесь занимается. По официальным бумагам у них школа-пансионат для мальчиков из приютов, которые проходят здесь полноценное обучение с уклоном в военное искусство, чем легко можно объяснить закрытую территорию. Ученики получают блестящие оценки и высокий уровень знаний, что позволяет им без проблем поступать в высшие учебные заведения по всей стране и занимать достойные рабочие места. Идеально для школы и государства. Для отчётности о качественном образовании и отличных условиях проживания два раза в год устраивается день открытого посещения, когда почти все желающие могут попасть на экскурсию по школе и сделать пару кадров для публикации в какой-нибудь газете. Вот она, глянцевая картинка идеального места, скрывающая настоящую правду, происходящую внутри. Одни только мысли об этом заставили Сана выйти из непонятного оцепенения и закипеть от злости. Ненависть разлилась по венам за считанные секунды, вынудив его вцепиться в подлокотники кресла, чтобы не сделать что-то глупое. Может, сказывалась усталость, но на его памяти ещё не было момента, когда он мог разозлиться настолько сильно и всего за несколько мгновений. — Сан, что… Громкий стук в окно заставил замереть обоих. Кабинет находился на пятом этаже, ветви деревьев не могли достать до такой высоты, и маловероятно, чтобы ветер мог донести что-то с земли до верхних этажей, что могло бы издать звук такой громкости. Сан был на грани обморока. Что-то происходило с его телом и разумом, он чувствовал, как кожа закипает, а мышцы ломит, как при лихорадке. Он судорожно смахнул пот со лба, всматриваясь в окно, наполовину скрытое тяжёлыми шторами и не позволяющее увидеть источник шума. Сонхва медленно встал с кресла и подошёл к окну. Он выглядел взволнованным; такого выражения на его лице Сан ещё не видел. Осторожно раздвигая шторы, он замер, загораживая обзор своей фигурой и не давая увидеть ничего, кроме свинцовых туч вечернего неба. Постояв так ещё какое-то время, он спокойным движением сдвинул тяжёлое полотно в прежнее положение и вернулся к столу. — Мы закончили на сегодня, — сообщил он с абсолютно непроницаемым лицом, но эта маска быстро рухнула, стоило ему заметить состояние Сана. — Что с тобой? — Что ты там увидел? — выпалил Сан, не заметив, как перешёл на неформальный тон. — Ничего, — бросил тот, касаясь холодной ладонью чужого лба, но Сан оттолкнул руку в сторону. — Снова ложь, — пробормотал он, ощущая очередной подъём злости, что испарилась в ту же секунду, уступая место раздирающей головной боли, от которой хотелось забиться в угол и завыть, как какая-нибудь брошенная собака. — Тебя лихорадит, сейчас не время для выяснения правды, — отрезал Сонхва. — Я провожу тебя. Сан, кажется, сказал что-то ещё, упорно отказываясь от помощи, но он уже не помнил, что именно. Боль не давала нормально мыслить и чётко осознавать реальность, а ноги вдруг стали такими тяжёлыми, будто на каждую из них привязали мешки с железом. Сонхва помог ему подняться, перекидывая чужую руку через своё плечо и поддерживая его за бок. Пока он вёл его до двери, Сан вывернул голову в сторону окна, но быстро пожалел об этом, почувствовав резкий приступ помутнения. С этой точки обзора стало видно, что скрывала ткань шторы. Несколько чёрных перьев, налипших на стекло, в окружении яркого кровавого отпечатка, капли которого продолжали медленно ползти вниз. Так же медленно, как утекало сознание Сана от сдавившего его страха, что причиной увиденному мог быть он сам. Сана сильно трясло, когда он, поддерживаемый руками Сонхва, переступил через порог комнаты. Окружение расплывалось, но зрение ещё не утратилось настолько, чтобы не заметить побелевшее от увиденного лицо Ёнсу. — Какая кровать его? — хрипло спросил Сонхва. Тот молча указал рукой в нужном направлении, пока Сан пытался пошевелить языком, чтобы сказать, что дойдёт сам, упорно игнорируя факт того, что сам бы он свалился уже через да шага. Без лишних слов Сонхва довёл его до кровати, помогая принять горизонтальное положение. — Ты, — указал он на Ёнсу. — Идёшь за мной. Сан скорее услышал, чем увидел, как двое покинули комнату, оставляя его наедине с болью и дрожащими конечностями. Тело горело в лихорадочном огне так сильно, что он бы не удивился, если бы увидел, как от него поднимается дым. Потолок перед глазами то появлялся, то исчезал в темноте, рубашка пропиталась потом, голову сдавливало, словно тисками. В ушах нарастал звенящий шум, происхождение которого он не смог бы описать даже в обычном состоянии. Он был готов начать молиться кому угодно, лишь бы эта пытка прекратилась, и не важно, чем это всё закончится. Неизвестно, сколько ещё он пролежал в агонии, прежде чем в комнате послышался звук шагов. Он почувствовал, как на лоб легла холодная ладонь, принося невероятное облегчение, пусть и длилось оно всего пару жалких секунд. — Сходи за льдом, — бросил кто-то совсем рядом, на что Сан почти не обратил внимание, цепляясь за ощущение от чужой руки, прохлада которой ощущалась так приятно, что даже огонь в теле стал гаснуть. Лихорадка не уходила, но тело начало тяжелеть и утопать в новом, незнакомом ощущении, будто он тонет в темноте, но не в той, что засасывает своими чернильными щупальцами в пустоту, а в той, где спокойно и нет никаких страхов. Сопротивляться не хотелось. Он бы и не смог. Когда его сознание совсем перестало улавливать что-либо, Сан, наконец, позволил себе отдаться в руки этой неизвестности и полностью провалился в темноту. Очнулся он в том же месте от того, что кто-то мягко, но настойчиво тянул его за плечо. Разлепив глаза, он увидел перед собой виноватое лицо Ёнсу, который, судя по заспанному виду, проснулся едва ли намного раньше него. — Сколько времени? — сипло пробормотал Сан, замечая, что на нём всё ещё была школьная форма, разве что кроссовки сняли. — До подъёма полчаса. Решил разбудить тебя раньше, подумал, что ты наверняка захочешь сходить в душ. Чистая правда. Сан боялся даже думать о том, сколько пота вчера впиталось в его рубашку и как от него, должно быть, сейчас несёт. — Ты вообще как? — не то спросил, не то промямлил Ёнсу, присаживаясь возле кровати. Сан и сам не мог сказать. Лихорадка ушла, оставляя после себя состояние разбитости и усталости. Мышцы слегка тянуло, но вполне терпимо. Организм вёл себя так, будто за одну ночь переболел тяжёлой формой гриппа и уже к утру начал восстанавливаться, требуя ещё немного времени, чтобы окончательно прийти в норму. — Вроде нормально, — ответил он неуверенно, принимая сидячее положение. — Ты, пожалуй, выглядишь более устало, чем я. — Я в норме, просто спал плохо. — Из-за меня? — Нет. Не совсем, — Ёнсу наклонил голову, скрывая лицо. — Тут нет твоей вины, просто когда тот странный тип вчера затащил тебя в комнату, я, откровенно говоря, жутко перепугался. Подумал, что с тобой что-то сделали, потому что ты уходил в абсолютно нормальном состоянии, а вернулся… Ну, ты знаешь. Я и так нервничал, сегодня ведь начинается сдача боевых дисциплин, а после этого занервничал ещё больше. Несмотря на слова друга, он всё же почувствовал укол вины, хоть и понимал, что это нелогично. А потом вину вытеснила другая, самая главная мысль, которая не давала покоя. — Ты уходил с Сонхва. Что он сказал? Ёнсу задумался, сдвинув брови. — Сонхва? Тот парень? Это вообще кто? — Психолог. У него проходят мои сеансы, — нетерпеливо пояснил Сан. — Так что он сказал? — Он вёл себя странно, — отрешённо ответил Ёнсу. — Дошёл со мной до медкабинета, набрал там обезболивающего, сказав медсестре, что это ему, пока я прятался за углом, но это не главное. Он взял с меня обещание, что я не стану никому рассказывать, что тебе стало плохо. Как будто я собирался. Сказал, что это очень важно. Разве это нормально, что он просто отвёл тебя в комнату и запретил говорить об этом? Или больничное крыло у нас здесь существует только для медосмотров? — Не то чтобы я возражал, — поморщился Сан. — Уж лучше в комнату. — Да, но разве это не то, что сделал бы любой другой человек, который, вроде как, несёт за нас ответственность? Потом он отправил меня за льдом. Меня не было несколько минут, а когда я пришёл, ты уже отключился. Он сказал мне дать тебе таблетки, если утром снова будет плохо, и просто ушёл. От услышанного появилось множество вопросов, ответы на которые мог дать только Пак Сонхва. Но вот проблема: следующий сеанс через неделю, и к тому времени мозг Сана просто съест сам себя в попытке понять происходящее. Его уже не так сильно беспокоила не пойми откуда взявшаяся лихорадка, но вот необходимость скрывать это от других не поддавалась нормальному объяснению. — Какой он, этот Сонхва? — полюбопытствовал Ёнсу, поднимаясь с пола и усаживаясь на кровати в ногах Сана. — Ты ходишь к нему больше года, но ни разу не рассказывал. Я даже имя только сегодня узнал. — Он… Нормальный? — неуверенно протянул Сан, проводя пятернёй по волосам и тут же морщась от неприятного ощущения липкости на них. — Мне не особо есть с кем сравнивать. Прошлый просто каждый раз выпытывал подробности о моём состоянии, и даже если я что-то рассказывал, он не особо реагировал. Думаю, мои слова ему нужны были только для галочки, чтобы было что вносить в личное дело. — У меня такой же. Всегда каменное лицо и абсолютное равнодушие. Думаю, их роль как психологов в этом месте заключается только в том, чтобы заметить какие-то изменения в нас и вовремя сообщить наставникам, если, по их мнению, мы становимся слишком неудобными. Неудобными. Слово резануло слух, очень точно передавая главную мысль. — Да, но Сонхва… Сложно объяснить. Каждый раз, когда я разговариваю с ним, мне кажется, будто ему не всё равно. Он часто спрашивает меня о прошлом, о том, что происходит здесь, и с ним у меня нет опасения, что я могу показать какие-то лишние эмоции. По правде говоря, я не раз становился слишком эмоциональным, но с его стороны не было ничего, что могло бы показать, будто он недоволен этим. Однако… Сан задумался, пытаясь правильно выразить давно засевшую в голове мысль. — Есть в нём что-то, что я не могу понять. Что-то, что он не показывает снаружи, но ты будто чувствуешь это на каком-то другом уровне. Иногда рядом с ним становится жутко, но не из-за страха, что он может сделать тебе что-то плохое, а потому что знаешь, что он может прочитать тебя в два счёта. Он чертовски наблюдателен и знает обо мне слишком многое, возможно, даже больше, чем знаю я сам. При этом он не изображает из себя отменного специалиста, который готов из кожи вон лезть, лишь бы вытянуть все мои проблемы и решить их. Он просто ждёт, когда я сам поделюсь с ним чем-то. Ёнсу так внимательно слушал, что боялся пошевелиться, лишь бы не задеть случайно ткань одеяла, которая издаст еле слышный, но всё же шорох. — Кажется, этот твой Сонхва действительно человек, а не его безэмоциональная копия, запрограммированная на один набор стандартных действий, — он откинулся на бок, подставляя под голову сжатую в кулак руку. — А ещё он тебя пугает. — Пугает больше не он сам, а его секреты, — Сан не мог усидеть спокойно, то и дело нервно встряхивая конечностями. При желании он мог обсудить с Сонхва кого угодно, кроме самого Сонхва, и теперь не мог заставить себя замолчать, получив возможность высказать всё, что думал об этом человеке, который появлялся в его жизни всего раз в неделю, но оставлял сотни поводов для размышлений. — А их у него достаточно. — Подробнее. Сан вздохнул. — Ещё с первой встречи что-то в нём показалось странным. Я не знаю, с чем это связано, просто чувствую. Он что-то скрывает, и при этом его не особо волнует, что я об этом догадываюсь. А, ещё он знает про мою кошку. — Что? — Ёнсу так резво подскочил, что матрас под ними жалобно проскрипел. — Сан, если он начнёт тебя как-то шантажировать этим… — Не станет. — Не слишком ли много доверия к тому, кто связан с этой тюрьмой? — Я знаю, что это глупо, но… — Он за всё это время хорошо втёрся к тебе в доверие, и это не может кончиться хорошо. Сан быстро замотал головой в отрицании, то ли чтобы показать Ёнсу несогласие с его словами, то ли с целью прогнать начавшую напоминать о себе боль в затылке. — Послушай, — продолжал Ёнсу, распаляясь не на шутку. — Ты пришёл сюда на год позже, чем остальные, и, видимо, ещё не понял, как обстоят дела. Никому. Нельзя. Доверять. Рано или поздно твоё доверие обернётся против тебя, и хорошо, если это перейдёт во что-то незначительное. Целая толпа глупых детей совершила эту ошибку сразу же по прибытию сюда, и посмотри, что теперь с ними. Ты хоть раз видел, чтобы кто-то из них сохранил в себе хоть каплю детской наивности, которую нам всем полагается иметь? Нет. Почему? Потому что все усвоили свой урок. Все, кроме тебя. Замешательство. Вот в каком состоянии пребывал Сан. Что такого могло происходить в год, когда его здесь ещё не было, что кардинально бы отличалось от настоящих дней? — И что тогда произошло? Ёнсу медленно выдохнул. Он явно не хотел говорить об этом, и совершенно точно пожалел, что поднял тему. — Всё, в общем-то, было прекрасно, — признался он. — Я радовался, как дурак, когда приехал, да и не только я. Идеальные условия, вкусная еда, интересные занятия… Да, я знаю, что говорю, не смотри на меня так, — добавил Ёнсу, когда Сан взглянул на него с изумлением. — Тогда всё было совсем по-другому. Все общались друг с другом, наставники были куда более понимающими, чем сейчас. В общем, это была обычная закрытая школа с военным уклоном, где никто не запрещал нам радоваться и быть детьми. — И в какой момент всё начало меняться? — Когда пришёл Хан Сонхо. Сан напряг память, силясь вспомнить, почему это имя ему так знакомо. — Директор? Ёнсу мрачно фыркнул. — Он куда выше, чем просто директор. Не зря простым смертным, вроде нас, он даже на глаза не показывается. Не знаю, кто он на самом деле, но с его приходом всё рухнуло. Больше половины прежних преподавателей ушло, на их место пришли совсем другие, те самые, от которых мороз по коже идёт, когда на них смотришь. Тебе, наверное, сложно это представить, но это было безумием. Мы, обычные дети, привыкшие к веселью и поддержке старших, в один миг были вынуждены оказаться в суровых реалиях жизни, где за каждое лишнее слово тебя ждёт кое-что пострашнее, чем отработка после уроков. Понимаешь теперь, о чём я? Этому месту нельзя доверять, потому что как только ты это сделаешь, оно найдёт способ, как растоптать твоё доверие и превратить тебя в жалкую версию самого себя. — И правда безумие, — признал Сан. — Когда это произошло? — Где-то за пару месяцев до того, как ты пришёл. Помнишь, как странно на тебя все смотрели? Это потому, что все уже начали привыкать к необходимости быть ниже травы, но вот пришёл ты, ещё не знающий местных правил, и другие боялись, что ты создашь им проблемы. И сейчас, спустя несколько лет, ты действительно веришь искренности очередного школьного психолога? Он точно делает это специально, чтобы… — Говорю тебе, это не так, — снова замотал головой Сан, расстроенный, что друг никак не хочет его понять. — Более того, он сам предостерегает меня от необдуманных поступков. Ёнсу, он говорил мне, что это место опасно и мне следует быть осторожнее. Ты правда думаешь, что он такой же, как и все остальные здесь? Ёнсу промолчал, смотря на него с какой-то непонятной жалостью. Тишина после вопроса давила. Видимо, это как-то отразилось на его лице, потому что Ёнсу, наконец, соизволил ответить, правда не совсем то, что хотелось бы услышать. — Об этом я и говорил, — тихо сказал он. — Ты всё ещё веришь в чудеса. Разочарование в глазах Сана после услышанного можно было ощутить физически, из-за чего лицо Ёнсу снова приняло виноватое выражение. От напряжённого момента их спасло громкое оповещение о подъёме, отдающееся эхом в длинных коридорах жилого крыла. — Иди в душ, — пробормотал Ёнсу, неловко похлопав его по ноге и поднимаясь с кровати. — Воняешь ужасно. Сан едва ли усмехнулся от подкола в свою сторону, мысленно благодаря друга за попытку разрядить обстановку. И всё же, глядя на чужую фигуру, обладатель которой всячески старался избегать чужого взгляда, изображая активную деятельность, Сан понял, что уже давно ему не было настолько паршиво от одной лишь тихо брошенной фразы. Что Сан любил в этом месте, так это погоду. Территория пансионата была огромной и расстилалась на открытом пространстве, окружённая лесом с одной стороны и морем с другой, поэтому если здесь шли дожди, они шли сплошным потоком, и каждая капля била о землю со всей возможной для воды яростью, вымещая злость за собранных в этом месте забытых детей. Если дул ветер, он был сильным и порывистым, рисуя в воздухе причудливые узоры из поднятых с земли листьев и травинок, что могли подолгу танцевать, зависнув в воздухе, пока ветер не решит приземлить их где-нибудь. Солнце не так часто бывало в их краях, но, если это случалось, солнечный свят мягко заливал всё пространство, заглядывая даже в отдалённые уголки территории. В одном из таких уголков и прятался Сан, привычно разлёгшийся на земле и лениво поглаживающий мурлычущую под боком кошку, наевшуюся до отвала принесёнными из столовой кусочками мяса. Мягкая шёрстка под пальцами успокаивала, и тот горький осадок, оставшийся после утреннего разговора, почти ушёл, напоминая о себе лишь чуть-чуть. Сан меланхолично всматривался в окрестности, замечая, что ему нравится то, что он видел. Пусть их приют был ужасным местом, но он не мог отрицать красоту зданий и территории. Три корпуса, построенные очень давно, наверное, бесчисленные сотни лет назад, располагались поодаль друг от друга. Тот, что стоял по центру, был самым величественным. Именно он первый открывался взору со стороны подъездной дороги, которая выходила прямо из леса. Конечно, никто из преподавателей не стал бы раскрывать им, что там находится, но от Сонхва Сан узнал, что помимо администрации в здании есть элитное общежитие для сотрудников и огромная библиотека. Однако, самым интересным было не это. В главном корпусе размещался штаб охотников — людей, которые искали и преследовали демонов с целью уничтожения. Для учеников двери здания были закрыты вплоть до последних классов старшей школы, на которых их отправляли туда, чтобы они могли начать тренировки в реальных боевых условиях. Как-то в толпе он подслушал, что им даже позволяют выезжать с территории пансиона, но сомневался, что такое возможно. Они сидят здесь взаперти с самого попадания, и выезд за пределы казался чем-то на грани детских фантазий. Другие два здания стояли чуть позади главного, располагаясь по бокам на удалённом расстоянии. Каждый из них поделен на учебную часть и жилую, разница лишь в том, что в одном находились средние классы, в другом — старшие. Сан не особо разбирался в архитектуре, но даже со своими скудными познаниями мог сказать, что здания напоминали викторианскую эпоху, в чём он видел своеобразную иронию. Красиво и притягательно снаружи, как интригующая обложка, которая покрывала все ужасы, происходящие внутри. Было бы куда логичнее, если бы корпуса выглядели как тюрьма, чем, на самом деле, и являлись. Сан лениво перекатился на живот, позволяя себе поваляться в компании усатой подруги ещё несколько минут. Сонхва и Ёнсу были правы, когда сказали, что нужно быть осторожнее, и Сан, хоть и не собирался произносить этого вслух, начинал признавать, что он и правда вёл себя слишком опрометчиво. Возможно, он в самом деле не до конца осознавал безысходность ситуации, в которой находился, видя перед собой только то будущее, где он заканчивает школу, выходит из приюта, находит Уёна и начинает строить нормальную жизнь, которой был лишён все эти годы. Теперь же он со слабо трепыхающимся опасением начал задумываться, что это будущее может не наступить. Подобные мысли всегда сидели в голове, но он никогда не воспринимал их всерьёз, отмахиваясь от них, как он надоевшей мухи. Может, Ёнсу прав, и он действительно слишком наивен? Или же стоит поблагодарить эту наивность за то, что он ещё способен радоваться мелочам? Ему почти семнадцать, и, насколько ему известно, в обычном мире людям в таком возрасте всё ещё присущи непосредственность и доверчивость, так почему он не может хотя бы немного быть таким же? Быть до конца беззаботным здесь нельзя, да и не получится, всё-таки из них воспитывают убийц, а не кого-то там ещё, но хоть немного… Кусая губы, Сан поднялся с земли. Кошка, которой, наверное, уже давно нужно было придумать имя, мигнула жёлтыми глазами, следя за его движениями. — Я ещё вернусь, — привычно сказал он ей, ласково проходясь ладонью по мягкой макушке, прежде чем отвернуться и зашагать в сторону корпусов. Утро началось с одной из самых сложных для сдачи дисциплин, и чем ближе Сан подходил к зданию, тем сильнее чувствовал себя утомлённым. Его тело всё ещё не восстановилось до конца, что только добавляло усталости к общему состоянию, но стоило вспомнить, какие высокие результаты получили они с Ёнсу, как он сразу приободрился. За себя он не волновался: всё, что касалось как обычных школьных предметов, так и практических боевых навыков, у него шло идеально, но вот у друга дела обстояли хуже. По этой причине последние две недели они усердно отрабатывали навыки ножевого боя и рукопашный бой, оставаясь в зале допоздна вместе с парой-тройкой других таких же учеников, чьи результаты оставляли желать лучшего. Теперь же, когда он пару часов назад с гордостью наблюдал, как идеально Ёнсу выполнил всё, что от него требовали, Сан ещё раз убедился, что не зря предложил ему тренироваться вместе. Ножевой бой в ряду их тренировок был одним из приоритетных. Убить демона, казалось бы, не так уж и сложно, нужно лишь проткнуть его сердце, но для этого важны быстрая реакция и умение хитрить, ведь каким бы натренированным не был человек, демоны куда сильнее и быстрее. В ближнем бою больше шансов, если не медлить и быстро выставить клинок в нужное место. Конечно, если нет возможности подойти ближе, всегда можно выстрелить, но вероятность убить демона выстрелом в разы ниже. Их скорость позволяет уворачиваться за доли секунды, и, более того, многие из них способны останавливать пули за мгновение. Сан идеально проходил все испытания на тренировках, но был в ужасе от того, что однажды ему придётся столкнуться с настоящим демоном, и не просто пройти мимо, а сразиться с ним. Ситуацию усугубляло то, что демоны четвёртого, третьего и второго типа выглядели как обычные люди, и даже в самых страшных снах он не мог представить, что будет способен убить кого-то, кто выглядит как обычный человек. С самого начала старшей школы им вдалбливали в голову, насколько опасны эти твари и как важно их истреблять, но даже спустя столько времени он не смирился с перспективой оборвать чью-то жизнь своими же руками. Разве он будет способен на такое, даже если существо перед ним окажется самым настоящим монстром? И не сделает ли это монстром его самого? Сан был слишком погружён в свои мысли, чтобы заметить перед собой движущуюся в его направлении фигуру. Он поднял голову уже тогда, когда почти врезался в человека напротив, которым, к его изумлению, оказался Пак Сонхва. Не успел он ничего сказать, как его схватили за плечо и потащили в сторону арки, ведущую во внутренний двор корпуса. — Ты совсем идиот? — яростно спросил Сонхва, стоило им оказаться под сводом арки прямо в середине длинного прохода, куда не могли проникнуть любопытные взгляды из окон. — Решил стать ещё более очевидным? Сан в смятении уставился на чужое лицо, на котором было столько эмоций, сколько он прежде ещё никогда на нём не видел. — Когда после обеда все пошли готовиться к следующему зачёту, ты один решил выделиться и свалить на улицу, наивно полагая, что этого никто не заметит, ещё и в дневное время, когда любой преподаватель может посмотреть в окно и увидеть тебя, беззаботно шагающего куда-то на задворки территории. Что у тебя в голове, Чхве Сан, мозг или тухлая солома? — Сонхва-щи, я не… — Ох, то есть мы всё-таки на вы, — злостно усмехнулся тот, почти оскалившись. — Как быстро ты вспомнил правила вежливости. Сан растерялся, в миг почувствовав себя до ужаса глупо. Его опрометчивость могла сыграть с ним плохую шутку, но он в очередной раз поступил необдуманно, когда поход к кошке мог спокойно подождать до вечера. Он уверен, именно это и стало причиной такого поведения Сонхва, который, на его памяти, ещё ни разу не был так раздражён. — Я должен был принести ей еду, — тихо сказал он в попытке оправдаться, с трудом выдерживая чужой взгляд, опасный блеск которых завораживал и отталкивал одновременно. — Безумно рад, что тебе небезразлична судьба беззащитного животного, но советую подумать, что будет с твоей дорогой кошкой, если тебя поймают и кормить её больше будет некому. Бросив эту фразу, от которой тело прошибло холодными иголками, Сонхва ушёл. Сан ещё несколько долгих минут стоял в запутанных чувствах и сверлил взглядом серую каменную стену, запоздало понимая, что не успел спросить, почему Сонхва вообще оказался здесь в такое время.