Приют для демона

— Опять был на заднем дворе? — Опять следил за мной? Ёнсу фыркнул, кидаясь в Сана мокрым полотенцем, которое тот повесил на спинку чужой кровати сразу же, как вернулся из душа. — Хватит раскидывать свои вещи на моей кровати. — Иначе что? — ухмыльнулся Сан, поймав полотенце на лету. — Расскажу наставнику, что ты таскаешь еду со стола и бегаешь на задний двор, подкармливая блохастое чудовище. Сан только покачал головой, усаживаясь за письменный стол, чтобы успеть сделать одно из домашних заданий до ужина. — Серьёзно, Сан, хватит, — не успокаивался сосед. — Если тебя заметят, ты не отделаешься обычным выговором. Не забывай, где мы находимся. — Не вижу ничего плохого в том, что я пытаюсь спасти бездомное животное. Кому я делаю хуже? — В первую очередь самому себе. Сан вздохнул, открывая учебник. Они хорошо ладили с Ёнсу, их даже можно было назвать друзьями, что в этом месте не поощрялось, но помогало не сойти с ума. Иногда они делились воспоминаниями о прошлой жизни, воображали светлые сюжеты их будущего или просто болтали о какой-то ерунде, и Сан очень ценил эти моменты и этого человека, но порой он был просто невыносим, например, как сейчас. — Никто ничего не узнает, если ты не станешь болтать об этом, — огрызнулся он. — Они узнают. Рано или поздно, но узнают, — тихо сказал Ёнсу, присаживаясь на краешек чужой кровати. — Нам нельзя привязываться, и не важно, к человеку или к какой-то кошке. — Я и не привязываюсь. — Как скажешь, но потом не говори, что я тебя не предупреждал. Сан захлопнул учебник и пристально посмотрел на Ёнсу. — Почему тебя это так волнует? — Потому что я знаю, на что они способны, — ответил тот, тушуясь под тяжёлым взглядом. — Знаю и не хочу, чтобы ты через это проходил. Мне надоело делать вид, что я не слышу крики других через стены, когда им снятся кошмары. Сан замер. Ёнсу впервые так близко подошёл к теме, которую они зареклись никогда не обсуждать. Он сам прошёл через череду кошмаров, которые снились ему после перехода в старшую школу, когда узнал, зачем их здесь собрали и к чему готовят. Сан пообещал Ёнсу не задавать вопросов, пока тот сам не будет готов рассказать о произошедшем, но сдерживать себя становилось сложнее. — Слушай… — Я не должен был говорить об этом, — быстро пробормотал тот, поднимаясь с кровати. — Пойду до библиотеки, хочу вернуть одну книгу. Встретимся за ужином, ладно? Он быстро покинул комнату, не давая шанса сказать что-то вслед. Сан растерянно пялился в сторону двери, не понимая, что только что произошло, после чего медленно перевёл взгляд в сторону стола, на котором идеально ровной стопкой лежали книги и учебники. — В библиотеку, как же, — проворчал он, отгоняя паршивое предчувствие. Ёнсу не появился на ужине. Сан механически жевал кусок курицы, отстранённо смотря на чужую нетронутую порцию напротив. В столовой было тихо, разговоры во время приёма пищи — большая редкость, и если кому-то не терпелось вдруг озвучить вслух свои мысли, они делали это исключительно шёпотом и только тогда, когда никто из старших не смотрел в их сторону. Сан мог по пальцам пересчитать случаи, когда они с Ёнсу перекидывались за обеденным столом хотя бы парой фраз, но ощущение тоски и тревоги из-за отсутствия привычной фигуры перед ним от этого меньше не становилось. Сан незаметно огляделся по сторонам, на всякий случай пытаясь отыскать знакомое лицо среди десятков учеников в одинаковой школьной форме. Все спокойно поглощали свой ужин, опустив головы и никак не взаимодействуя друг с другом. Привычное зрелище, от которого иногда мурашки шли по коже. Просидев за столом чуть дольше, чем обычно, чтобы большая часть учеников покинула столовую, Сан молниеносным движением пододвинул к себе чужую тарелку и быстро скинул часть её содержимого на салфетку. Завернув получившееся нечто в несколько других салфеток, он двинулся в сторону выхода, на ходу пряча импровизированный мешочек с едой под пиджаком. Было немало преимуществ в том, что в этом месте все старались избегать контакта друг с другом, насколько это было возможно. Даже если по дороге до жилого крыла кто-то и заметил, что он прячет что-то под формой, никому до этого не было дела. В такое позднее время риск натолкнуться на преподавателей и наставников, особенно в этой части кампуса, был маловероятным, поэтому Сан без проблем добрался до комнаты. Облегчало задачу и то, что она находилась в самом начале коридора. Комната встретила его тишиной и тусклым светом настольной лампы, которую он забыл выключить. Не было никаких признаков того, что Ёнсу возвращался. Сан давил чувство тревоги, убеждая себя в том, что приятель, возможно, действительно ушёл в библиотеку и засиделся за очередным заданием, решив, что подготовка к сложной дисциплине куда важнее пропущенного ужина. Что-то подобное он чувствовал каждый раз после сдачи крови в медкабинете, когда у него забирали по две пробирки. По какой-то неведомой причине его организм всегда яро сопротивлялся тому, что в его вену втыкают иглу и выкачивают кровь, заметно поднимая его уровень тревожности, и сейчас он ощущал такое же беспокойство. С целью отвлечься от дурных мыслей он перестелил свою кровать, в чём не было особого смысла, сходил в прачечную, скинув форму, на которой появилось жирное пятно от спрятанной еды, убил полчаса на повтор конспекта по теме, которую знал наизусть. Наконец он сел за выполнение ещё несделанного задания, когда до отбоя оставался всего час, но спустя время поймал себя на том, что бесцельно пялится на пустое пространство в тетради, силясь вспомнить, за какой предмет он взялся и с какой целью. «Эмоции — ваш главный враг», — всплыли в голове слова наставника. «Важно уметь всегда держать их под контролем. От вас не будет никакого толку, если в нужный момент вы будете отвлекаться на посторонние мысли или беспокойство о том, кто не стоит вашего внимания. Единственное, что должно волновать вас в любой момент времени — это поставленная задача и способы её выполнения. Всё остальное — мусор под ногами, который ничего не стоит.» Вот к чему сводилась главная цель обучения. Лишить их эмоций. Научить ничего не чувствовать. Концентрироваться только на выполнении задач. Стать бесчувственными машинами, которые не знают страха и боли. Добиваться идеальных результатов во всём, чтобы после выпуска иметь возможность забираться на самые верха и продолжать свою деятельность. Сан не знал, почему попал сюда, и боялся, что у него нет шансов выбраться. Хотя… Дверь комнаты тихо скрипнула. Сан вскочил, увидев в проходе опущенную макушку Ёнсу. — Ты где был, идиот чёртов, — прошипел он, хватая того за руку и затаскивая внутрь, пинком захлопывая дверь. — Совсем с головой не дружишь? Сан испытывал огромное облегчение и злость одновременно, направляя друга к кровати и несдержанно толкая его вниз, заставляя сесть. Приземлившись рядом, он схватил его за подбородок и начал вертеть в разные стороны, осматривая лицо на наличие повреждений. — Прекрати, — нетерпеливо вырвался Ёнсу. — Уже успел себе вообразить, что меня поймали и побили за углом? — Задержись ты ещё на несколько минут — я бы и не такое вообразил, — мрачно ответил Сан, продолжая осматривать чужое лицо. — Кому это нужно, — бурчание в ответ. — Здесь большинство друг на друга даже смотреть боится. Сан игнорировал ворчание Ёнсу. Пусть на нём не было видимых повреждений, но что-то явно было не так. Бледное лицо, залёгшие тени под глазами, потная чёлка, пряди которой неровно облепили лоб… — Где ты был? — Сан. — Я не оставлю тебя в покое, ты же знаешь. Ёнсу устало вздохнул, отворачиваясь. Его плечи поникли, а пальцы вцепились в край одеяла. — В зале, — тихо ответил он. — Скоро личные зачёты, а я, как ты мог заметить, в рукопашном не особо преуспеваю. Мои показатели одни из самых низких. — Твои результаты не настолько плохие, как ты думаешь, и… — Нет, Сан, — прервал его Ёнсу. — Они, может, и не настолько плохие, но я один из последних в рейтинге. Здесь не место слабым. Мы ведь все догадываемся, что с ними происходит, верно? Холодная усмешка, сорвавшаяся с чужих губ, прозвучала в тишине комнаты особенно жутко. — Мы не знаем этого точно. — Хватит быть таким наивным, — жёстко сказал Ёнсу без былой усталости в голосе. — Мы находимся в месте, где в шестнадцать лет знаем о видах холодного оружия и способах убийства человека больше, чем о том, как делать какую-то глупую ерунду вроде пижамных вечеринок или игр в приставку. У нас нет родителей или родственников, которые могли бы волноваться за нас, поэтому никому нет дела до того, что с нами происходит. Мы сами по себе. Нас тренируют убивать, и если после этого ты думаешь, что слабаков здесь просто отпускают на волю, то ты ещё недостаточно прочувствовал атмосферу этого места. Сан не знал, от чего всё внутри похолодело больше — от сказанных слов или от мрачного выражения лица Ёнсу, с которым он их озвучивал. В комнате, казалось, откуда-то подул ледяной воздух, окутывая их пронизывающим холодом и заставляя всё вокруг пропитаться страхом и темнотой. Перед глазами пронеслись три года, проведённые в пансионате. Знакомство с Ёнсу, общение с одноклассниками, которое сошло на нет уже в первые месяцы. Разговоры с Ёнсу, день, когда Сан поделился с ним своими воспоминаниями об Уёне, а тот, в свою очередь, рассказал про своего друга из прежнего приюта. Глупые шутки, после которых им приходилось прятаться под одеяло, чтобы хоть как-то заглушить свой смех и не выпустить его за пределы комнаты. Знакомство с Сонхва, беседы с которым спустя время стали приносить комфорт. Потом переезд в другой корпус после перехода в старшую школу, новое окружение, где было куда больше тишины и пустых лиц. Его друг Ёнсу, который уже не так часто поддерживал беспечные беседы с Саном и слишком вяло реагировал на редкие шутки. Пропажа ещё одного ученика, о которой никто не говорил, но которую заметил каждый. Мёртвое тело старшеклассника в луже крови с валяющимся рядом осколком стекла, обнаруженное ранним утром одним из учеников, крики которого разбудили всё жилое крыло. Тихая ночь после, когда Ёнсу и Сан закутались под одно одеяло, потому что было слишком страшно спать по одиночке. Ёнсу, глаза которого потухали всё больше с каждым днём. Ёнсу, который почти потерял надежду на то, что сможет выжить в этом месте. Сан хорошо знал, что такое страх, но был мало знаком со страхом потерять кого-то важного. Первый раз он испытал его в тринадцать лет, когда сжимал в объятиях своего самого близкого человека, и боялся, что больше никогда его не увидит. Сан безумно тосковал по Уёну, но упорно продолжал верить, что ещё встретится с ним. Они дали друг другу обещание, и он не намерен его нарушать. Теперь Сан испытывал это чувство снова. Пусть они с Ёнсу не были так же близки, но он всем сердцем дорожил этим человеком, который сейчас сидел рядом с ним и смотрел куда-то перед собой пустыми глазами. Здесь они стали единственной опорой друг для друга, яркими маячками в полной темноте, которые тянутся один к другому, чтобы не заблудиться и вместе найти выход. Сейчас же Сан начал осознавать, насколько сильно происходящее вокруг уничтожает его, стирая настоящую личность и оставляя лишь полупустую оболочку, наполненную болью и безысходностью. — Ёнсу, — прошептал он, нарушая давящую на них тишину. — Твоё наказание, что тогда произошло? — Не хочу говорить об этом, хватит спрашивать. Сан переборол в себе желание продолжить давить на него, чтобы, наконец, получить нужные ему ответы спустя почти два года после произошедшего. Каждый раз, когда он затрагивал эту тему, лицо Ёнсу становилось отстранённым, будто он сразу же мысленно возвращался в тот день, и Сан начинал ненавидеть себя за то, что вынуждает его вспоминать об этом. И вот он сделал это снова. Намеренно. Хотелось ударить себя за неуместное любопытство. — Хочу, чтобы ты понял кое-что, — снова заговорил Ёнсу. — Да, возможно, мне стало бы легче, расскажи я об этом, но… — он сделал паузу, поворачиваясь к нему. — Сан, ты один из немногих здесь, кто не потерял надежду. Ты всё ещё веришь в хороший исход и остаёшься собой. Ты намного сильнее меня, и я не говорю о физическом превосходстве. Ты всё ещё способен улыбаться, и не важно, что это видим только я и твоя глупая кошка. Я не хочу рассказывать о том дне, потому что знаю, что это может разрушить в тебе часть того, что помогает тебе держаться. И если вдруг наступит день, когда даже ты сломаешься, я не хочу быть его свидетелем, потому что это точно будет означать конец всего. В глазах защипало. Сан отвернулся, цепляясь взглядом за соринку на полу. Он не знал, что можно ответить, да и сомневался, что ответ здесь требуется. Любые слова сейчас были бы неуместны, куда лучше оставить эту тишину, что наступила после откровения Ёнсу. Невысказанного осталось больше, но пусть так. Лучше он сделает всё в своих силах, чтобы Ёнсу думал об этом не так часто, чем будет дальше пытаться докапываться до болезненной правды. Сан поднялся, натягивая на лицо улыбку. — Я помогу тебе, ладно? — произнёс он, проходя к тумбочке у своей кровати. — Нет смысла тренироваться одному, будем делать это вместе. Так процесс пойдёт быстрее и ты лучше подготовишься. Ёнсу растерянно наблюдал за Саном, который вдруг оживился, доставая непонятный бесформенный свёрток с полки и протягивая ему. — Твой ужин, — пояснил он. — Выглядит так себе, но это всё ещё можно есть. Наблюдая, как Ёнсу, тихо фыркнув, начал осторожно разворачивать закрученные второпях салфетки, за которыми скрывалась странного вида мешанина из еды, Сан вдруг ощутил подъём сил и непонятного вдохновения. К чёрту это место и всё происходящее с ними. Пока они рядом, ничего не случится. Они выберутся и забудут обо всём, пусть даже на это придётся потратить долгие годы. Сан не сдастся и не позволит этого Ёнсу. Он понесёт ответственность за них обоих, если так нужно. Сан ещё не успел подойти к высокому забору, отделяющему территорию школы-пансиона от остального мира, как заметил рядом с ним маленькое тёмное пятно. — Привет, — мягко улыбнулся он, когда подошёл совсем близко и аккуратно сел на холодную землю, тут же протягивая руку, чтобы осторожно погладить подбежавшую к нему кошку. — Надеюсь, тебе удалось поймать кого-нибудь ночью, чтобы перекусить? Он полез в карман за припрятанным угощением, стащенным с обеда, и аккуратно вывалил еду на землю. Кошка дала себе несколько секунд на то, чтобы принюхаться, после чего принялась жевать кусочки мяса, забавно шевеля усами. Сан обнаружил её около трёх месяцев назад, когда гулял по территории после занятий, чтобы проветрить голову. Он дошёл до конца спортивного поля, забрёл в подобие сквера на краю местности, представляющего собой часть леса, оставшегося внутри забора, и уже собирался развернуться, как заметил движение вдали Уступив любопытству, он прошёл в ту сторону и увидел за забором худое тельце маленькой кошки, ещё котёнка. Животное смотрело на него настороженно, замерев на месте, и Сан, не мешкая, сел на землю, протягивая руку между железными прутьями в надежде, что кошка подбежит к нему, но та, испугавшись резкого движения, рванула с места и скрылась в тени деревьев. Сан просидел там ещё какое-то время, расстроенный тем, что напугал животное, после чего вернулся в корпус. Тем же вечером он пришёл на то место снова, захватив с собой еду, но кошка так и не появилась. Оставив кусочки своего ужина на земле, он ушёл с мыслью, что обязательно вернётся ещё. Кошки не было и на следующий день, но Сан обрадовался, заметив, что еда исчезла, и оставил ещё. Так продолжалось почти неделю, пока в один из вечеров кошка не выбежала к нему навстречу, пролезая между прутьями прямо на территорию. Сан почти не шевелился, пока она поглощала принесённую еду, боясь снова спугнуть, и только после окончания её трапезы рискнул протянуть руку к кошачьей мордочке, в этот раз медленно и осторожно. Обнюхав чужие пальцы, кошка ткнулась головой в ладонь. Сан был готов запищать от восторга, начиная мягко почёсывать её за ушами. Кошка была ужасно худой, с тусклой серо-коричневой шерстью, и Сан зарёкся приносить ей ещё больше еды, чтобы это крохотное животное не голодало. С появлением кошки жизнь Сана пусть не полностью, но всё же изменилась. Он научился незаметно таскать еду со стола, чтобы покормить свою любимицу, стал дольше засиживаться после отбоя за выполнением заданий, так как тратил значительную часть свободного времени на то, чтобы как минимум пару раз в день дойти до границы территории и посидеть с кошкой. Он слишком быстро привязался к ней, и мысль о том, что каждый день его где-то там ждёт маленькое существо, грело душу. Вот и сейчас, поглаживая забравшуюся к нему на колени кошку, он с тоской думал о том, как не хочется уходить. — Мне пора, — тихо произнёс он, взяв животное на руки и прижав к себе. — Я бы очень хотел забрать тебя к себе, но в школу с тобой нельзя. Подождёшь моего выпуска? Мурлыканье кошки расслабляло и успокаивало, и Сану стоило немалых усилий отпустить её и подняться с земли. — Я вернусь завтра, хорошо? Жёлтые глаза кошки пристально смотрели на него, пока он отряхивался от налипших сухих травинок. Когда Сан развернулся и быстро направился в сторону корпуса, кошка побежала за ним, но Сан только ускорил шаг. Он знал, что животное пробежит всего пару метров, после чего развернётся обратно, поэтому не беспокоился. Ёнсу ждал его. Это было видно по его лицу, когда Сан зашёл в комнату. — Получил новую порцию блох? — Ага, поделиться? — Успеешь поделиться на тренировке, если твоё предложение ещё в силе, — Ёнсу прошёл мимо него, неуверенно застывая в проходе. — Я пойму, если ты устал или… — Ни капли, — перебил его Сан, быстро переобуваясь в кроссовки для зала и догоняя соседа. — Идём?