***
Свинцовые тучи спускали на город дождевые капли, пока подросток, игнорируя боль во всём теле, бежал, не обращая внимания на струящиеся слёзы из глаз. Смутно знакомые улицы сопровождал дождь, отбивающий ритм о капоты машин и карнизы, пока грудную клетку разрывало сбитое дыхание. Он бежал, словно спасался от самого себя, от своих мыслей и воспоминаний, которые, казалось, заполонили каждую клетку его сознания. В ушах шумел дождь, заглушая все посторонние звуки, а капли смешивались со слезами, делая лицо мокрым и холодным. Чонин не замечал этого, он просто бежал вперёд, ведомый одной лишь мыслью — добраться до нужного места. Ноги подводят его к нужному дому, и в глаза бросается черная BMW, которая раньше отсутствовала. Он едва дышал, сердце колотилось в груди, словно пыталось вырваться наружу. Он стучится в дверь и смотрит на резиновые носочки своих конверсов, промокшие и грязные от долгого бега по лужам. – Ты кого-то ждёшь?.. – спросил чей-то голос по ту сторону двери, прежде чем открыть её. Голос был громким и звонким. Он прозвучал как-то особенно близко, пробиваясь сквозь шум дождя и гул в голове через дверь. Чонин поднял взгляд, встречаясь с взглядом мужчины. – О, так это ты, – глупо пробормотал подросток. Не так он себе его представлял... То есть, да, он видел фотографии, но вживую... Мужчина был ниже, чем он думал, с приятными чертами лица, которые смягчались глазами, полными удивления и любопытства, однако в них были нотки усталости. Его волосы вились, создавая на голове забавное гнездо. От Чонина не ускользнуло и то, что его волосы были мокрыми, будто он только что тоже попал под дождь. На нем была простая серая толстовка и джинсы, но они все равно не могли скрыть его развитой мускулатуры, и даже на таком расстоянии подросток чувствовал запах бензина. – Заходи, ты весь промок, – наконец сказал мужчина, распахивая дверь шире. – Что-то случилось? Чонин вошёл в дом, и тепло сразу окутало его, заставив дрожь немного утихнуть. Он не знал, с чего начать, как объяснить, почему он здесь, почему бежал, словно спасаясь от чего-то. В горле пересохло, и он только смог выдавить: – Мне нужно было куда-то пойти... Я не знал, куда ещё. Мужчина кивнул, словно понимая больше, чем Чонин мог сказать словами. – Пойдём, я найду тебе что-нибудь сухое, – сказал он, закрывая дверь и ведя подростка вглубь дома. – Кто там, Бин? – послышался знакомый голос из комнаты, и если бы у Чонина были сейчас уши, подобно кошачьим, они бы радостно дёрнулись на звук. – Это, кажется, к тебе! – прозвучало звонко, возможно слишком громко, потому что Чонин вздрогнул. После этих слов в коридоре появился Чан, в его глазах было сложно не заметить тревогу, удивление и, кажется, злость..? Неужели он сделал что-то не так? Не нужно было приходить сюда? Чан шагнул ближе, его лицо, обычно приветливое, теперь было напряжённым. Чонин чувствовал, как волнение охватывает его сердце, заставляя его биться быстрее. Сомнения и страхи переплетались в его голове, как густой туман. – Чонин. Чонин попытался собраться с мыслями, чтобы объяснить всё, что произошло, но слова застряли у него в горле. Всё, что он смог сказать, было: – Мне больше некуда было идти. И Чонин был готов разрыдаться ещё раз. – Всё в порядке, ты здесь в безопасности, – мягко сказал Чан, тяжело вздохнув. Чонин, дрожа от холода и эмоций, с трудом находит силы заговорить. Слова выходят сдавленными и прерывистыми: – Мне нужно было прийти сюда. Я не знал, куда ещё идти... Мама, она... узнала. И я почти уверен, что... у меня сломана рука. – Мы сейчас же отвезем тебя в больницу. Но сначала давай приведём тебя в порядок и согреем. Лицо Чана стало ещё более напряжённым, когда он услышал слова Чонина. Чанбин, стоящий рядом, кивнул и исчез в глубине дома, чтобы найти что-то сухое и тёплое для Чонина. – Садись, – сказал Чан, подводя Чонина к дивану и усаживая его. – Мы сейчас всё уладим. Чанбин принесёт сухую одежду. Чонин сел на диван, его тело всё ещё дрожало. Чан осторожно взял его за здоровую руку и мягко сжал её, пытаясь передать уверенность и тепло. Со уже появился с вещами, он оставил их возле парня и присел на подлокотник кресла, внимательно глядя на гостя и слушая слова мужа. – Ты в безопасности, – повторил он, глядя Чонину в глаза. – Расскажи нам всё. Мы должны понять, что произошло, чтобы помочь тебе. Чонин кивнул, глубоко вздохнув. – Когда я пришёл домой, мама оказалась дома. Я думал тихонько уйти в комнату, но она позвала посидеть с ней... Она жаловалась на жизнь... на тебя. – Он неловко глянул на дядю и отвёл взгляд. – После чего я ей сказал кое-что, что ей не понравилось, и она поняла, что мы виделись... Она взбесилась и схватила меня за руку... И потом я убежал. – Ты поступил правильно, придя к нам, – тихо сказал Чанбин. – Мы не оставим тебя в беде. Это одежда... Я пытался найти что-то подходящее, но не знаю... – Это моё старое худи? – спросил Чан. – Э, да? – неуверенно ответил Бин, опустив голову. Чан усмехнулся, мягко хлопнув его по плечу. – Рад, что она пригодилась. Чонин... Понимаю, с рукой может быть не удобно, но накинь кофту хотя бы на плечи. Там льёт, как из ведра, а ты в одной футболке. Чонин кивнул и, с помощью Чана, аккуратно накинул кофту на плечи, стараясь не двигать больную руку. Тепло и мягкость ткани сразу сделали его чуть спокойнее. – Так, ну в принципе, можем ехать... – Ча-ан, – протянул Чанбин, – а ты сегодня налегке? Не хочешь и ты что-то накинуть? Со окинул старшего взглядом, намекая на его внешний вид. На Чане была лишь майка и домашние шорты с мультяшными волками. – Точно! – воскликнул Чан, повернувшись к Чанбину. – Щас вернусь! Он убежал, чтобы быстро переодеться, не забывая взять с собой зонтик, который сразу же вручил Чанбину. Вернувшись, он был уже в джинсах, но наверх лишь добавил к майке кожанку. Они вышли на улицу, где дождь не переставал лить, словно небеса решили излить всю свою печаль на землю. Чан быстро открыл машину, и Чанбин помог Чонину сесть на заднее сиденье, укрывая его пледом. Но стоило машине сдвинутся с места как Ян заметил, что Чанбина с ними в машине не было. – А куда делся Чанбин..? – Он пошёл кое-что уладить, мы подберём его на обратном пути. Чонин смотрел на дядю за рулём, всё ещё чувствуя ноющую боль в руке и тревогу, которая накатывала по новой каждую секунду. Но, наверное, Чесоль гордилась бы им. Он пришёл за помощью... – Чанбин приехал из-за твоего дня рождения? – М, да... – Наверное, он действительно сильно любит тебя... – пробормотал Чонин, так тихо, что мужчина не смог услышать, задумавшись о том, как редко видел подобное проявление любви в своей семье. Родители всегда казались ему больше соседями, чем семьёй. А тут перед ним была настоящая привязанность, забота, которую он только начинал понимать. Для Чана это было естественно. Чанбин всегда таким был. Они добрались до больницы слишком быстро, так показалось подростку, хотя он понимал, что находится на противоположном конце города. Это давало ему надежду, что он не встретит тут случайно отца. Знал ли об этом Чан? Бан припарковал машину, поглядев на время, 21:34 высветилось на магнитоле. Чонин внимательно наблюдал за окружающими, чувствуя себя как на нервах. Он не знал, что думает Чан о его отце, но хотел верить, что тот понимал его страхи и беспокойства. Время медленно тянулось, словно каждая секунда была часом, но Чонин знал, что ему придётся пройти через это, чтобы вернуть себе чувство безопасности и спокойствия. Они вошли в больницу в поисках травмпункта, где их сразу отправили на рентген. – Чистый перелом лучевой кости, – сказал врач, наложив гипс на сломанную руку Чонина. – Но нужно будет несколько недель, чтобы рука полностью восстановилась.***
Они снова забрались в машину, и, прежде чем завести её, Чан глубоко вздохнул, обернулся на Чонина, тот выглядел не так плохо, если гипс и красные глаза с осунувшимися щеками, можно назвать, чем-то не плохим. – Чонин, – начал он, его голос был полон решимости и тепла. – Хочу спросить тебя кое-что очень важное. – Что именно? – Чонин посмотрел на него, чувствуя, как напряжение в груди снова вернулось. Чан повернулся к нему, его глаза светились искренностью и заботой. – Чонин, могу ли я забрать тебя к себе? Могу ли я предложить тебе новый дом, где ты будешь в безопасности и окружён любовью? Могу ли я стать для тебя тем, кто всегда будет рядом, кто будет защищать и поддерживать тебя, несмотря ни на что?Могу ли я заставить всех пожалеть о том, что они с тобой делали? Чонин почувствовал, как слёзы снова навернулись на глаза, и, не в силах ничего сказать, он закивал головой, прикрывая лицо руками. Чан улыбнулся. – Добро пожаловать домой, Чонин.***
Чанбин шёл домой к Чонину, чтобы забрать его вещи. Он не желал настолько скорой встречи с ним, он также помнил все рассказы Чана о мальчике, но не ожидал, что всё будет настолько плохо. Дождь продолжал лить, даже когда он подошёл к дому Чонина. Он был здесь всего один раз и тот случай хотел бы забыть. Тёмные тучи над головой усиливали его тревогу. Когда он постучал в дверь, её открыла сестра Чана, Дахен, с яростью глядя на него. – А что ты здесь делаешь?! Убирайся отсюда! – с порога кинулась на него Дахен, её голос был полон гнева. Потом её глаза озарились пониманием, и она спросила: – Или это Чонин натравил тебя на меня?! Чанбин глубоко вздохнул, стараясь сохранять спокойствие. Он знал, что этот момент будет непростым. – Натравил? Какие-то странные у тебя представления о собственном сыне. Я пришёл забрать его вещи, – спокойно сказал он, стараясь держать голос ровным. – Он сейчас у нас и останется там. Дахен прищурилась, её лицо исказилось от гнева, она глянула на него сверху вниз. – Ты думаешь, можешь просто так прийти?! Чанбин ожидал чего-то иного, возможно, больше беспокойства за ребёнка. Вопросы вроде "что с ним?", "как он себя чувствует?" Но Дахен не проявила ни капли беспокойства. Её единственным ответом был гнев, направленный на него. Он знал, что спорить с ней будет бесполезно, хотя ему нужно было объяснить ситуацию. – Где комната Чонина? Её глаза сверкнули яростью, но она не отступала. – Ты не можешь. – Не могу, но я это сделаю, потому что Чонин больше сюда не вернётся, – сказал Чанбин твердо, напирая. – Ты не имеешь права! – крикнула Дахен, её голос дрожал от негодования. – Ты знаешь, что сделала. И знаешь, что я не отступлю. Правда, я одного не могу понять... За что? Ты же сама натерпелась подобного, неужели не знаешь, как это больно? – он вздохнул глядя в пол. – Я забрал Чана, я и твоего сына вытащу из ада. Даже если его адом будет родная мать. – Я вызову полицию. Чанбин усмехнулся, не отводя взгляда. – Ха, ну давай, вызывай. Только не забудь упомянуть, что час назад сломала своему сыну руку. – Это был несчастный случай, – прошипела она, но её голос был слабым и неуверенным. – Несчастный случай? Ну так и расскажешь им. – Чёрт с тобой, – прошипела Дахен, отступая. – Его комната там. Она махнула рукой в сторону дверей. Чанбин кивнул и быстро прошёл внутрь. Он знал, что у него мало времени и что любая задержка могла привести к ещё большим проблемам. Комната Чонина была небольшой и бедной, словно она отражала его внутренний мир — скромная и лишённая излишеств. В ней не было ничего, что выдавало бы в нём подростка. Ни плакатов, ни игрушек из детства, лишь пространство, наполненное молчанием и одиночеством. Немного школьных учебников напротив подушки. Чанбин заметил календарь на стене и, разглядев его поближе, усмехнулся, календарь был прошлогодний, однако на нём виднелись пометки, было ощущение, что календарь тут нужен лишь для декора. Глаза скользнули дальше и заметили ярко-оранжевую баночку из-под таблеток. Рассмотрев её поближе, он заметил надпись, которая гласила, что это простые антигистаминные. – Аллергия... – пробормотал мужчина, пытаясь вспомнить, ни фигурировало ли в рассказах Чана что-то про это. Он ничего не мог вспомнить, но, положив таблетки в карман, решил, что при первой же возможности нужно расспросить подростка. Он взял всё, что нашёл: какие-то футболки, шорты, носки, бельё, даже наушники. Руки работали на автомате, собирая вещи в спешке, словно каждая секунда была на счету. Окинув взглядом комнату ещё раз, он заприметил на потолке нарисованные ручкой звёзды. Звёзд, по правде говоря, там было мало, большая часть из них были маленькими точками. Но всё же некоторые из них горели особенно ярко. Неизвестно почему, но мужчина долго их рассматривал. В один момент казалось, что звёзды были расположены в разнобой, беспорядочно плыли по потолку, как мерцающие огоньки в тесном океане. Но где-то в этом хаосе Чанбин всё же мог выстроить самые примитивные созвездия. Казалось бы, простая ручка, но звёзды сияли особенно ярко. Собрав все вещи, что он мог, он спустился вниз, где Дахен стояла, сверкая глазами от ненависти. Её лицо побледнело, а глаза загорелись ещё сильнее. – Ты... – Я. – Ненавижу тебя, – прошипела она. – Это взаимно, – ответил он, направляясь к выходу. Сестра Чана сжала кулаки, но не посмела больше ничего сказать. Чанбин прошёл мимо неё. – Если тебе нужно что-то ещё, – бросил он через плечо, – лучше сказать сейчас. Дахён молчала, её лицо было искажено злостью и бессилием. Когда Чанбин вышел на улицу с сумкой на плече, возле парадной его уже ждала машина с Чаном и Чонином внутри. Они поехали в Сеул, не дожидаясь утра. Дождь не переставал лить, создавая ритмичный стук капель по крыше машины, словно спокойная, но непрекращающаяся мелодия. Чонин уснул на заднем сиденье после обезболивающих, его дыхание стало ровным и спокойным. Тёплый плед, который Чанбин принёс с собой, укрывал мальчика, добавляя немного уюта и тепла в холодную, дождливую ночь. Чан вёл машину, сосредоточившись на дороге. Фары выхватывали из темноты мокрый асфальт и размытую линию горизонта, время от времени встречались редкие машины, их фары мелькали, словно звёзды в безлунную ночь. Его мысли были заняты Чонином, тем, как он сможет помочь мальчику начать новую жизнь, как они с Чанбином смогут стать для него поддержкой и семьёй. Чанбин сидел рядом, держа телефон в руках, и нервно постукивал пальцами по экрану. Машина двигалась вперёд, разрезая ночной дождь. Внутри царила тишина, лишь тихое дыхание Чонина нарушало её, напоминая о его присутствии. Чан взглянул на Чанбина, сидящего с напряжённым выражением лица. – Ты в порядке? – спросил он тихо, не желая разбудить Чонина. Всё же для Со, всё это... было слишком неожиданным. Чанбин кивнул, отвлекаясь от экрана телефона. – Да, просто... слишком много всего сразу. – Он глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. – Мне нужно было быть готовым к этому, но я не был. И теперь думаю, что нам делать... Чан кивнул, понимая его тревогу. – Мы справимся. – Это похоже на похищение, ты в курсе? – с сомнением добавил Чанбин, нервно оглядываясь на спящего Чонина. – Я не делаю того, чего он не хочет. Чанбин улыбнулся, глядя на Чана. – Ты злишься, – сказал Со, глядя на то, как муж сжимает руль до белых костяшек. – Бин, ты бы знал, как я зол. Я просто в ярости... Когда он... Я... Ужас какой, надо было не ждать, надо было идти разбираться, не смотреть на это... Не доводить до такого... А Дахен, как она... Вообще... – Ну что сделано, то сделано. Сейчас мы должны разбираться с проблемами по мере их поступления, – сказал Чанбин, стремясь утешить Чана и отвлечь его от тяжёлых мыслей. – А вообще, надо было мне за руль сесть. Чан поднял брови в удивлении. – Что? Нет. Ты сюда полдня ехал, собирая все пробки на своем пути. Теперь моя очередь. – Стоять в пробке? – Уже ночь, через пару часиков будем дома. – Ох, наконец-то я высплюсь, – вздохнул Чанбин, расслабляясь на сиденье. – Всё это время мне не все никак нормально не спалось. Ты понимаешь, о чём я? – Наверное? – Нет, ты не понимаешь. В первую ночь я свалился с кровати. – Чего? Чан удивленно приподнял брови, не веря своим ушам. Это было последнее, что он ожидал услышать в этот момент. – Я привык, что ты с краю, и во сне, если кручусь, натыкаюсь на тебя. А тут я неожиданно не встретил сопротивления... и грохнулся. – Хаха, ну ты даёшь, а вообще, грустно, что ты не успел увидеть родителей, мама точно в следующий раз нас на порог не пустит... Как назло, сегодня родители Чанбина решили отдохнуть в загородном доме своих друзей и должны были утром вернуться, увидев сюрприз в виде собственного сына. – Пустит, куда денется. А если нет, я все ещё помню, как залезть через окно. – Твои родители спилили то дерево. – Чево?! – Тише ты, разбудишь, – напомнил Чан. – Я не заметил, – признался Со после паузы, вспоминая задний двор, что недавно видел. – Они знали, что ты залазишь домой через дерево по ночам, и не срубали его, а надо было давно, оно болело... – Теперь домой точно не вернусь... Они все знали, так почему мне не сказали? Я бы не мучился, через дверь заходил бы. И выходил, кстати, тоже. – А мне нравилось, так романтично было. Я сплю себе, птички только начинают петь, и, внезапно, грохот! Значит, ты вернулся, с батлов. – Значит, так это выглядело в твоих глазах? – Ну когда ты не падал, было реально круто. Чанбин улыбнулся, припоминая старые ночи, когда Чан частенько ночевал у него. Казалось, что это было только вчера, но на самом деле прошло уже почти десять лет. Осознав, как быстро летят года, как быстро меняются люди вокруг, он задумался, сколько седых волос прибавилось у его мамы за это время, сколько переменилось в их мире, оставив только сладкое чувство ностальгии и горечь утраченной юности. Всё уже другое, и они уже не те. – За дорогой следи. Чанбин осторожно глянул на спящего Чонина, чувствуя, как внезапно на сердце ложится тяжесть непонятных чувств. В лунном свете, проникающем сквозь окно машины, он разглядел его мирное лицо, словно на мгновение забыв о боли и тревоге. – Позвоним Джисону? – спросил Чан, глядя на дорогу. – Да... Думаю, он поможет нам. – Они понимали, что без психологической помощи им было не обойтись. – Хотя я не совсем понимаю, как мы ему обо всём расскажем.. – Это будет странный разговор, учитывая то, что ты пропал на месяц, а вернулся с дитём... – Насколько я знаю, он сам обзавёлся кошкой, пока меня не было, так что это почти 1:1, – ответил мужчина, усмехнувшись. – Хотя, думаю, что Чонин всё-таки немного сложнее в уходе, чем кошка. – Ты собираешься забрать ребёнка у собственной сестры? – спросил Чанбин, едва заметно улыбаясь. – Я такой злодей, – с иронией ответил Бан Чан. – Но если это значит, что Чонин будет в безопасности, то я готов быть злодеем.