Муж путешественницы во времени

Как только Аглая, её брат и вся их цирковая семья скрылись за поворотом, Николай вновь обрёл способность трезво мыслить. Саша прыснула в кулак. Что ж. Это было первое громкое дело, в котором ей удалось поучаствовать за последние две загруженные недели. Недели экспериментов, проб и усиленной подготовки в Москве под чутким руководством Сеченова. Признаться честно, как бы девушка ни любила времяпровождение в лаборатории, но ничто и никогда не сравнится с ощущением трепета перед загадочным убийством или интригующей кражей. Ставрогина успела соскучится по всем этим моментам. — Я выгляжу смешно в ваших глазах, Александра Павловна? Тон уязвлённого Николая не сулил ничего хорошего. Лейтенант опустила глаза в пол, но на самом деле нисколько не стыдилась. — Вы и вправду были сражены, Николай Валерьянович, — девушка слегка улыбнулась, — да и покраснели. Безсонов фыркнул, словно обиженный ребёнок, однако почти сразу же поменялся в лице. Он снял свою шляпу и медленно подошёл к Александре. Молодой человек, несмотря на свой возраст смотрел пристально, изучающе, словно опытный врач. Он остановился на приличном расстоянии от Саши, но девушка по-прежнему могла свернуть ему руку, если бы только захотела. Глаза Ставрогиной уже не находили изучение своей бесспорно удобной, но не соответствующей времени обуви чрезмерно интересным занятием. Я вся не соответствую этому времени. Зачем он подкрадывается? Коля, в твоей умной голове достаточно тараканов, но это странно даже для тебя. — Вас так задевает то, что меня поцеловала Аглая? — вопрос Николая прозвучал несколько самодовольно, — право, сударыня. Это всего лишь благодарность. Ставрогина звонко рассмеялась. Самолюбие Безсонова не знало границ, раз ему в голову пришла настолько нелепая мысль. Её не волновал поцелуй молодого человека с циркачкой. Она, как никак, не его девушка, чтобы испытывать такое бесполезное и ненужное чувство как ревность. — Простите, — успокоившись, лейтенант вытерла слёзы с уголка глаз, — у вас отличное чувство юмора, Николай. Николай Валерьянович лукаво улыбнулся. За те жалкие сутки, что они с этим парнем знакомы, Александра хорошо понимала, что настолько довольная физиономия князя не к добру. — Что-то не так? — Вы только что назвали меня по имени, Александра, — Безсонов, кажется, был ужасно доволен таким развитием событий. Саша фыркнула, гордо подняв голову. Лишь лёгкий румянец на щеках показывал её смущение. Будучи человеком благородным, князь не стал дальше дразнить девушку. Хотя ему и очень хотелось. — Ваше Сиятельство! — молодые люди резко обернулись на вскрик. Тучный полицмейстер, имени которого Ставрогина не помнила, приказным тоном настоял, чтобы они оба остались стоять там, где стоят. И это благодарность? После пары часов нахождения за решёткой? Да они, бл#ть, издеваются, — размышляла молодая особа. К счастью Саши, никому уже не было дела до «неподобающего барышне её лет» вида, как выразился в участке один очень грубый, но весьма солидный полицейский. Очень кстати, что за всё время расследования именно он, Пётр Романович, стремительно наступал им с Безсоновым на пятки. — Pardon? *(франц. Извините?) — Николай видимо был сбит с толку не меньше своей спутницы, которая по заветам великих, решила ненадолго пройтись по чертогам своего разума.* (*- да, это отсылка к «Шерлоку») — Николай Валерьянович, — начал начальник полиции, пытаясь правильно подобрать слова, — От всего управления, ещё раз приношу вам свои глубочайшие извинения. Вам и вашей избраннице. Ставрогина готова поклясться, что поперхнулась воздухом. Не каждый день тебя принимают за возлюбленную дворянина княжеских кровей. Не будь всё это реальностью, она бы уже давно отчаянно билась об первую попавшуюся твёрдую поверхность в надежде проснуться. Да что там, девушка и с обрыва бы спрыгнула, лишь бы весь этот сумасбродный кошмар кончился. — Нет-нет, — мягко ответил Николай, — мы встретились только сегодня утром… — А потом вместе попали к вашему любезнейшему дознавателю Щукину. Лейтенант почувствовала себя неуютно, когда на неё уставились две пары изумлённых глаз. Она совсем забыла, что барышни в то время никогда так резко не влезали в мужские разговоры. — А ведь в тот день я впервые заметил ваше смущение, душа моя. — Как и я заметила твоё остроумие, mon cher.* (франц. дорогой) — Toucher, *( франц. туше) любимая.