Champs de lavande (Том 1)

Последние три дня проходили для Теодора особенно мучительно. Воспоминания о том, как Дэн бесцеремонно оголился перед парнем, заставляли Тео чувствовать явную злость, но вместе с тем, он и сам не понимал почему. Прокручивая тот диалог в голове, шатен всё думал о том, действительно ли он его ненавидит за это, подвергая каждый свой аргумент сомнению. Каждая мысль заводила парня в тупик, и все попытки разобраться сводились только к слезам. Он вновь садился за стол, доставал альбом, и рисовал,чтобы отвлечься. И сколько бы раз он не пытался стереть из памяти ту сцену, Тео всё равно чувствовал знакомый чуть ли не до боли запах ванили, горячее дыхание, пристально наблюдающие глаза. И вновь он чувствовал, как всё в нём напрягается, снова ощущение тех же бабочек в животе. Невольно погружаясь в фантазии, Теодор без сопротивлений отдавал себя в плен юношеской похоти, предаваясь сладкому греху. Прошла неделя, как они не виделись и не созванивались. За это время Тео ни раз подходил к телефону, проводил пальцами по трубке, но так и не решался набрать нужные цифры. В голове мешались все мысли. С каждым днём молчания становилось всё сложнее подобрать нужные слова. Но сегодня есть такая возможность. К вечеру Диасы прийдут, дабы поиграть в покер, – недавно заведённая традиция,— значит придёт и Дэн. Весь день Теодор не понимал, что ему делать. Призрачно бродя по комнате, он то и дело поглядывал в окно, сам не зная, что он хочет там увидеть. Сейчас бы сбежать к лаванде. Собирать цветы, плести венки, всё, лишь бы забыть о волнении перед этой встречей. К вечеру Тео успокоился. Пусть он не мог уйти из дома в этот день, в комнате всегда стояло лавандовое эфирное масло. Вдыхая его, парень потихоньку приходил в себя, и к моменту встречи, он уже не чувствовал тревоги. Разве чуть-чуть... Тёплый свет ламп нежно освещал комнату. Линетт и Анжела что-то обсуждали, сидя за круглым столом, лишь переферийно наблюдая за картами в руках. Лишь Теодор и Даниэль никак не могли сосредоточиться на игре. Оба ловили на себе тревожные взгляды друг друга, но посмотреть в глаза ни один из них не решался. —Да, я об этом и говорю... Какая разница, кто с кем спит? Никто не лезет в мою постель, и хорошо,— заключила Анжела, допивая вино в своём бокале. — Я согласна с тобой, — всё так же мягко произнесла Линетт, доставая бутылку шампанского из кухонного шкафа.— Но это же противоречит тому, чему нас учил наш Господь. — Республиканцы... — закатив глаза, произнесла блондинка. — Эй, я просто так воспитана. Меня учили не нарушать Божьи заповеди,— объяснила Линетт, открыв бутылку. — Да? Это ты мне говоришь после того, как выпила три бокала вина? Кого ты здесь хочешь обмануть, святоша? — Я после этого пойду в церковь и исповедуюсь, не вижу ничего плохого. — Пф... Тео, — обратилась Анжела к парню, — твоя мать шарлатанка. — Кто бы говорил, думаешь я не заметила, что за игру ты достала двух червовых тузов? — Клевещешь на меня при детях... Когда будешь исповедовать свой алкоголизм, не забудь добавить, что ты оклеветала не просто честного человека, но ещё и мать. — Обязательно,— усмехнулась Линетт, поднимая бокал шампанского.— Тост? — Погоди, а почему мальчики без шампанского? — Анжела...— возмутилась Линетт. — Что? Им скоро по пятнадцать. — Они ещё совсем дети. Я алкоголь попробовала только в двадцать два. — А я в двенадцать, и ничего, не спилась же. Немного подумав, Линетт достала ещё два бокала. — Но это уже будет на твой совести. — Хорошо, я схожу с тобой в церковь и замолю грехи. В конце концов бутылка была опустошена. С каждым глотком Тео становилось жарче, а взор застилал туман. Но Теодор не мог пропустить, как Дэниэл стал расстёгивать верхние пуговицы своей рубашки. "Да что он творит..." — мысленно возмутился Теодор, но взгляд так и не отвёл. — Здесь жарко. Вы не против, если мы вас оставим? — поднявшись, обратился Дэн к родителям. — Мы? — шёпотом произнёс Тео. — Оу, да. Нам бы тоже не мешало проветриться,— произнесла Линетт, зная пристрастие Анжелы к курению. Женщины, болтая о чём-то своём, удалились на задний двор,оставив парней наедине. — Пойдём, что-то ты совсем слабенький. — Не трогай меня, пожалуйста. — Я не думаю, что ты сам дойдёшь. Два бокала, а тебя так развезло. Несмотря на попытки Теодора освободиться, Дэн всё же дотащил его до спальни, уложив на кровать. — Вот так... Всё хорошо, и я не буду волноваться, что ты упадёшь с лестницы,— накрывая парня лёгким пледом, произнёс рыжеволосый. — Дэн, прекрати! Я не ребёнок! И хватит делать вид, будто ничего не произошло! — возмущался Теодор, подминая под себя колени. Дэн тяжко вздохнул, опускаясь на кровать. — Хорошо... Прости за тот случай. Снова. Я не хотел говорить об этом сейчас, но, думаю, что ты не отпустишь меня вот так просто.. — Хах! Ты прав, Дэн! Объясни, пожалуйста, зачем ты это делаешь? К чему этот флирт? Зачем было давить на меня? — переходя на плач, возмущался парень. — За эту неделю я много думал об этом... Я... Я люблю тебя... — чуть слышно ответил Дэн. — Чего...? — внезапно успокоившись, спросил Теодор. — То есть... Я ждал, пока ты сам это скажешь. Я думал, это взаимно, думал, ты просто боишься признаться себе в этом. Я хотел помочь. Неожиданно комната залилась смехом Тео. Парень поднялся и, запинаясь, подошёл к столу. — Помочь? — истерически произнёс Теодор, держа в руках несколько листов с портретами Дэниэля, — Помог. Только вот я теперь сомневаюсь во всём! — Знаешь! — вдруг вспылил Дэн, но быстро убавил тон, не желая ссориться. — Я не виноват в том, что ты тогда не оттолкнул меня. И не виноват в том, что ты, судя по всему, дрочишь на меня! Иначе зачем тебе эти рисунки? Почему ты продолжаешь рисовать? Ну? Ответь. — Я просто... Да ты... — всхватывая воздух, Теодор пытался было возразить, но быстро сдался. Остатки алкоголя не девали найти оправдания,и Теодору ничего не оставалось делать, кроме как отложить рисунки и забраться на кровать, поджав ноги. — Наверное, ты прав... Я не знаю. Выражение лица Дэна сменилось, когда тот услышал всхлипы. — Мне трудно в этом признаться. Очень трудно. Просто я... Дэн, я... — закрыв пуками лицо от безысходности, Теодор заплакал ещё сильнее. Не в силах вынести горя любимого, Дэниэл мигом кинулся к Тео, позволяя обнять себя. — Тео, я всё понимаю, я не виню тебя ни в чём. Прости, прости, я не должен был давить на тебя! — Нет, ты не понимаешь. Дэн... — вытирая слёзы с влажных щёк, Тео наконец посмотрел другу в глаза. — Я люблю тебя. Очень люблю. Но я боюсь, что я потеряю тебя! Я не знаю когда, но рано или поздно мне придётся уехать отсюда снова, и мне было бы проще остаться для тебя другом, но я каждую секунду думаю только о тебе! Я боюсь, что зайдя дальше, наши чувства остынут, и мы даже здороваться перестанем! Продолжить Тео уже не смог. Бесконечный град из слёз не давали ему спокойно сделать и глоток воздуха. От всей этой сцены в груди Дэна что-то закололо, но он был счастлив. Наконец-то, он может обнять его, поцеловать, пожалеть. Да собственно почему и не сейчас? Лёгким движением Дэниэл подтащил Теодора к себе, заключая в объятиях. Запах ванили и нежные поглаживания по спине заставили Тео полностью успокоиться, прогоняя печаль, как страшный сон. Когда всхлипы Теодора прекратились, рыжеволосый аккуратно уложил его на кровать, накрыв пледом. — Я всегда буду рядом с тобой, ангел, — поцеловав спящего Тео в лоб, прошептал Дэн.