Ich mag dich lieben.

Весеннее утро. На улице тепло, как никогда, лучи солнца покрывают всё пространство, освещая дома и лица прохожих. В Берлине дороги переполнены машинами и людьми в лёгкой одежде. Из-за каждого угла в центре города можно увидеть символику флага новой Германии. Винсент бродит по закупкам, стараясь сначала слиться с толпой, а затем уже незаметно завернуть за угол, дабы выйти в нужном направлении. За последний год после отъезда Дорис он заметно подрос, так что смахивал уже на полноценного подростка лет шестнадцати. Помимо этого, черты лица стали более грубее, а голос ниже. Мальчик шёл к давно знакомому месту, к заброшенному зданию, куда некогда поселил еле уцелевшую девочку. Ещё в самом начале Винсент помогал ей, чем мог, что касалось еды и одежды. Конечно, этого не хватало для более-менее нормальной жизни, да и риски быть пойманными были большие, так что Ланда с каждым месяцем стала всё меньше и меньше времени проводить рядом с мальчиком. Девочка стала всё чаще пропадать, она «пришилась» к уличным мальчишкам, что так же остались без дома и вынуждены были обворовывать чужие кошельки. Ланда стала одной из таких ребят, дабы обзавестись хоть какими-нибудь деньгами. Винсент поднялся к заброшенной квартирке, внутри всё так же сыро и тихо. В комнате на кровати сидела девочка, перебирая свои документы. Она, увидев знакомого, слегка улыбнулась. – Привет, дядь. – Девочка назвала Винсента дядей, наверное, из-за его роста и внешнего вида, ибо по возрасту он не сильно отличался от самой Ланды. – Я ухожу наверное. Меня здесь больше не будет. Мальчик присел рядом с ней, опустив голову вниз. – И куда ж ты пойдёшь? – Со своими пойду, там безопаснее. Слышала, что немцы собираются всё чаще по домам рыскать. – Не немцы, нацисты. – А есть ли разница? Нацисты же всё равно немцы. Винсент промолчал. Споры с детьми его всё равно не интересовали, она была просто слишком глупа, чтобы здраво всё осмыслить. Он понимал её, всю семью убили именно жители Германии, то есть немцы, у девочки есть повод для обиды. Но ведь не каждый немец - это нацист. А подобное приравнивание разве не является в некотором роде угнетением? Винсент не знал. Возможно, это не она, а он ничего не понимал. – Ты должна быть осторожнее. – Я знаю, дядя. Спасибо, что позаботился, я запомню тебя на всю жизнь. – Ланда улыбнулась ещё шире, поправив маленькой ручкой локон волос. – А мою сестру запомнишь? – А какая она? – Она не похожа на меня.. – Винсент вдруг пошарил в кармане, достав оттуда подаренную девушкой фотографию. – Вот, это она. – Со снимка на него смотрела Дорис со стеклянным взглядом. – Она не живёт с тобой? Не умерла случайно ли? – Она уехала учится. – Моя мама тоже уехала учиться в своё время, бросив родителей, а по итогу женилась и никогда больше не возвращалась обратно.. Как только женщинам дают свободу, они учатся правильно расставлять приоритеты. Моя мама ненавидела родителей, надеюсь, что твоя сестра другая. Ладна встала с кровати, собрав с собой небольшую сумку со всем необходимым. – Ты за меня не волнуйся, я не умру так скоро, как могла бы. – Я буду ждать тебя снова. Девочка развернулась и в одно мгновение выбежала из квартирки, поддавшись полной свободе со своей новой шайкой. Винсент остался сидеть на кровати, всё думая о словах девочки. А любит ли Дорис его настолько, чтобы, расставив приоритеты, выбрать родного брата, а не какого-нибудь там мужчину? Можно подумать, что мальчик слишком эгоистичен в своих мыслях, но ведь ему для счастья нужна Дорис, её присутствие рядом. Но если она выйдет замуж, то бросит и его, и отца. И тут вскрылась истина, что это когда-нибудь, но должно произойти. Fräulein должна стать Frau, это прежде всего человеческая потребность в банальном чувстве любви и привязанности. Но Винсент тоже любил Дорис, однако, это не была любовь подобной той, что между мужчиной и женщиной. Но значит ли это, что он не заслуживает взаимности и перспектив от таких чувств? Прошёл уже год и даже больше с момента смерти матери. Мальчик не чувствовал сильной боли, на похоронах он не плакал. Многие считают, что если человек проливает слезы над могилой, то это точно означает то, что он горюет по умершему. Винсент тоже горевал по матери, но не плакал. Он предпочел с достоинством проводить её молчаливым взглядом, наполненным разочарованием и скорбью. Мать никогда не была для мальчика авторитетом или тем человеком, которому он мог бы довериться. Винсент предпочёл бы в таком случае назвать матерью Дорис, ведь она проявила намного больше заботы к нему. Анна всегда казалась странной, больной. Мальчик никогда не видел её родственников, даже на похоронах. В последнее время отец стал часто приглядываться к Винсенту, будто наконец вспомнил о существовании сына. У них даже состоялись небольшие диалоги, но они не были совсем стандартными. Франц мог в любое время подойти и спросить что-то о тёте, скучает ли мальчик по ней, хотел ли бы навестить и так далее. На все подобные вопросы Винсент отвечал, что никогда не был бы против поехать к родственнице из окупированной страны. Учитывая политическую обстановку, возможность побывать в Польше звучала как хорошая идея. Интересно глянуть на ситуацию в живую, а не так, как её рассказывают в школе. На дворе был май, прошёл месяц с того момента, как Ланда ушла. Каждый день Винсент приходил в заброшенное здание, просиживая внутри все часы свободного времени. Но девочка так и не появилась, от чего квартира казалась более заброшенной, нежели была до этого. Сейчас наступает тёплое время года, так что мальчик не сильно переживал за жизнь Ланды. За всё вместе проведённое время Винсент хотел бы почувствовать привязанность к новой знакомой, но даже сейчас он не ощущал себя опустошенным и тому подобное. Часто мальчик мог оставаться на ночь, присматривая за Ландой, он таскал ей свои книжки, которыми девочка не сильно интересовалась, но ради приличия читала или слушала, как это делает Винсент. Оказалось, что Ланда не была достаточно образованной, сравнивая с уровнем мальчика, так что тот старался занять её получением новых знаний. Девочке было всё равно, ибо на практике ей это никак не понадобилось бы, уже тогда она начала промышлять воровством. Ланда не была близка с Винсентом, они были вместе, но одновременно держались на расстоянии, может оно было и к лучшему. Вместо того, чтобы заботиться о ней из чистого сердца, мальчик стал делать это, как будто был обязан. Он старался всеми силами пробудить в себе хоть какие-то чувства, но всё снова обломилось, оказалось бесполезным. До сих пор Винсент думал только о своей сестре, он продержался год без её присутствия, это время казалось серым и бессмысленным, в моменте оно протекало так медленно, но сейчас казалось, что всё произошло в один миг. Однако, теперь мальчик стал больше прогнозировать своё будущее. После окончания войны он планировал либо остаться в Германии, либо переехать куда-нибудь ближе к Испании, работать учителем в небольшом городке и потихоньку обживаться. Понемногу Винсент сам начал привыкать к тому, что происходит в мире. Всему окружению, всём жителям страны было плевать на моральные нормы, никто не интересовался тем, что делают с «неугодными» на самом деле, довольствуясь только информацией из газет или радио. Мальчик тоже перестал показательно оглашать свою точку зрения или какими-либо ещё способами привлекать к себе внимание, когда речь заходила о политике. В такой ситуации он понял, что нужно просто помалкивать или поддакивать тем, с кем спорить попросту бесполезно.