Вегетососудистая дистония

— Глупости. — Называй это как хочешь, — Чимин выставляет перед собой ладонь, ограждаясь от дальнейших слов. — То есть, моё мнение… — Останется при тебе, да. Юнги приподнимает брови, качая головой. Войну за ипользование ванной комнатой удалось избежать, имея больше, чем одну, и порой совмещая — занимаясь водными процедурами вместе. Война за телевизонный пульт всё ещё продолжается. Юнги предпочитает смотреть с утра новости, Чимин — рандомную херню. Кто покупает волосы и как делают парики, почему американцы едят много сахара, обзоры на товары с маркет-плейсов, модные тенденции, влоги о путешествиях — что угодно, но только не то, что хочет Юнги. — Это ведь вообще всё неважно. — Это такая же часть реальности, как и котировки, ставки, и прочее рыночное. — Зачем тратить своё время на подобное? Не существенное в мировых масштабах? — Дополнение к еде, которую я ем при просмотре? Не унылое? Не негативное? Не про политику и кризисы, спасибо. Чимин делает звук громче, чтобы не слышать слов Юнги. — Ты избегаешь общения со мной. — Эм, вообще-то это ты не любишь болтать с утра, хён. — Давай тогда всё будем делать раздельно. Завтракать, и спать. Тебе же наверняка что-то и там не нравится? — Я просто один раз сказал, что мне неудобно. — А потом терпел? — Ты хочешь сейчас всё выяснить, или успокоиться и перенести разговор? — Я спокоен. — С тобой постоянно надо тщательно следить за словами, быть настолько умным, чтобы кристально ясно донести и всё однозначно трактовалось и понималось. — То есть, я интерпретирую как-то не так, а тебе приходится изображать кого-то другого рядом со мной? О чём ты? — У меня есть своя версия себя, у тебя есть своя версия меня. И мне не нравится сейчас то, что ты описываешь. Мне проще улыбнуться и притвориться недалёким, нежели надеяться на то, что не обижу тебя искренностью. Я не уверен, что до тебя сразу всё дойдёт. — Давай, Чимини, будь честным. Продолжай. — Хорошо. Поговорим о сне. Юнги-я, я люблю тебя, но ты пиздец тяжёлый когда спишь и тебя трудно сдвинуть с места. И ты иногда храпишь. Громко. Я всё ещё привыкаю разделять с тобой постель и не быть одному, привет! — Привет… И всего-то? — Скорее всего, сегодня я лягу один, в гостевой. — Наказываешь? — Раздражён. Нет никаких "правильно" или "не правильно" в том, кто как живёт. Мы отличаемся. Мы разные. И никто из нас не лучше и не хуже. Смотри свои новости. Я буду смотреть мультики. Мы не должны становиться одним человеком. Ты можешь не уважать то, что я выбрал, но уважай то, что этот выбор мой. Я его сделал. Мне с этим жить. Ты — не обязан. — Я думал, что тебе будет интересно разделять некоторое вместе со мной. Что ты заинтересован мной. — Мне интересно сплетаться с тобой воедино в сексе. В остальном позволь мне быть недоразвитым ребёнком, окей? Ты мне интересен, а политика — нет. — Как ты себе это представляешь? Мы сядем в разные концы стола, уткнёмся в экраны? — Ага. Я буду смеяться, а ты хмуриться. Другой вариант — выяснять отношения, как сейчас. — Есть и смотреть в экран вредно. — Твои предложения? — Как насчёт музыки? — И мы посрёмся и из-за этого. Наши вкусы лишь частично совпадают. — Тогда будем обсуждать, у кого какие желания. Что съесть, и как провести время. — Хм. Разумно… — Какие идеи насчёт остатка этого завтрака? — Обниматься. Хочу обниматься. Прости меня, хён. Я наговорил много лишнего. Юнги занимается самообразованием, слушает лекции, читает книги, глубоко погружён в работу. У Чимина — от статичного положения болят мышцы и он сбегает тренироваться или танцевать. Он ходит с друзьями в кино и подолгу зависает в сети, общаясь. Юнги же чаще отсиживается дома, где либо звучит музыка, либо тишина, либо — Чимин трещит вместо радио, рассказывая, как прошёл день, пока старший готовит ужин на двоих. Совместный быт казался недостижимой мечтой. Исполнившись, став реальностью — он обернулся чем-то более сложным, нежели «Жили они долго и счастливо». Наслаждение моментами гармонии перемешивались со спорами о том, как целесообразнее раскладывать продукты на полках. Чимин сходил с ума из-за грязи в коридоре. Юнги недоумевал, действительно ли необходимо так много уходовых средств, не зная, куда впихнуть свой лосьон для лица. Иногда, у него болела голова и ничто не могло поднять настроение, что угнетало Чимина, чувствующего себя бесполезным. Иногда — у Чимина случались вспышки ярости, и он обрушивал свой гнев на явления или людей, не стесняясь в выражениях и вызывая опасение, будет ли он также жесток по отношению к Юнги?.. — Что делаешь? — Мин замирает у порога, видя как младший лежит в кровати, замотавшись в одеяло и уставившись в планшет. — Смотрю про китов… — Можно и мне с тобой? Чимин поджимает губы, слегка пододвигаясь к краю. В комнате слишком жарко, но у него ледяные руки и безвольные пальцы — Юнги просовывает между ними свои, сплетая в замок. — Всё ещё раздражён из-за меня? — Немножко. — Я могу это как-то исправить? — В этом нет необходимости. Это не совсем настоящее, я… Учусь на тебя злиться. — …Зачем? — Чтобы не романтизировать и не принимать тебя таким, какой ты есть. — Прости, что? — Юнги садится, широко распахнув глаза и повернув лицо Чимина к себе, держа за подбородок. — Объяснись. — Ну, я кое-что прочитал, и я типа не могу тебя безусловно любить, как родителей и встречных щенят и котят. Каждый день я делаю выбор, любить тебя или нет. И я люблю тебя, но не слепо, отчаянно, и всего целиком. Есть то, что мне в тебе не нравится. Я это признаю. И не буду пытаться переделать. Я испытываю к тебе разные чувства. Ты мне не безразличен. Готов открыто сообщить, что некоторые черты твоего характера мне не симпатичны. Это я только тебе скажу, с другими обсуждать за спиной не буду. — Бывает такое, что ты хоть на секунду, но перестаёшь меня любить? — Да. — Я тебя тоже. — Тоже не любишь? — Тоже не люблю. Ты порой ужасен. — О, и это всепоглощающее чувство стыда… — Абсолютно невозможен, — проведя пальцем по щеке, Юнги обводит улыбку, получая поцелуй — губы целиком накрывают мягкую подушечку. — Невыносим. — И страшно, что я перестану быть для тебя приятным. — Мне страшно, что тебе станет скучно. — Но я люблю твой ум и то, как ты фотографируешь небо. — Небо? — Угу, — откладывая планшет с мирно плавающими китами в сторону, Чимин сползает ниже, приглашающе раздвигая ноги. — Ты редко присылаешь селфи, обычно это небо, и оно особенное у тебя. — Что в нём может быть особенного… — Если все мне пришлют фотки неба, я угадаю, которое из них сделал ты. — Какая гордыня, Чимин-и. — Я серьёзно. Обожаю твой взгляд на то, что тебя окружает. И на меня в том числе. — Хочешь, чтобы я поснимал тебя? — ложась сверху, Юнги опирается на руки, щурясь в полутьме. — Да. И как можно чаще, — обнимая за шею, Чимин вплетает пальцы в шелковистые пряди. — Ты любишь? Сейчас? — Очень сильно. — Взаимно.