<333
28 февраля 2024 г. в 19:16
Примечания:
Юну
Юнги просыпается от того, что в лицо ему прилетает кредитка. Снимая прямоугольник пластика, сползший на губы, Юнги открывает глаза, автоматически вчитываясь в буквы на чёрном фоне, складывающиеся в «Ким Сокджин». Ну, конечно.
— Какого хрена?
— Принеси завтрак.
Юнги набирает в грудь побольше воздуха, но не успевает разразиться речью — из кровати, стоящей в двух метрах от его собственной, начинают доноситься странные звуки.
— Бзжжж-пшш, ПИИИИИП! Весь вероятный диалог перемотан до той части, где ты бурчишь «Ладно» и мстительно решаешь купить себе ведро ледяного американо и самый большой круассан, который будешь есть потом целый день. Сходи, Юнги-я.
— Шёл бы ты… Сам. Хён. При всём уважении.
Сокджин зевает, зарываясь в кокон, его макушка едва торчит из-под одеяла.
— М? Не слышу. В любом случае, спасибо за заботу, хён тебя очень любит.
На часах восемь. Юнги садится, рассерженно хмурясь и внутренне парализованный от смеси нахлынувших эмоций. Их сложно разобрать, поэтому проще всего отвлечься и сбежать от очередного «люблю», и, действительно, съесть что-нибудь. Юнги умывается в крошечной ванной, стараясь не смотреть на своё отражение. Пригладив растрёпанные волосы ладонью, он ворчит, натягивая штаны и кроссовки. Выйдя на улицу и ёжась от прохлады, Юнги цокает языком. Хитрый, коварный Сокджин. Его маленькая игра в принцесску уже надоела, но Юнги не намерен сдаваться, соглашаясь на компромисс.
В начале года… Поднажавший на учёбу, Юнги чудом Господнем смог вырваться из Тэгу, поступив в Сеульский университет. История успеха не закончилась фанфарами, наоборот, всё только усложнилось — упорные занятия, чтобы не потерять стипендию, и всё это приправленное соседом по комнате в общаге. Когда Мин увидел его, то не мог поверить, что тот реально стоит здесь, ослепительно улыбаясь. Слишком красивый. И слишком богатый, судя по холёности, лоску, брендовым шмоткам.
— Почему бы тебе не жить в квартире? — выпалил Юнги, обменявшись приветственными любезностями.
Сокджин рассмеялся, объясняя, что тусоваться с родителями ему надоело, а подаренную на совершеннолетие квартиру он сдаёт, имея с неё деньги и не утруждая себя подработками, чтобы была возможность спокойно учиться.
— К тому же, я бы хотел вскусить сполна студенческую жизнь, понимаешь? С такой очаровашечкой рядом это будет интересно.
«Ничего интересного» — вспыхнул тогда Юнги. И наблюдал за тем, как «зови меня Джин-хён» устраивает личный бунт, превращаясь в Кен-Кима. В противоположность полностью чёрным вещам Юнги он обзавёлся исключительно светлыми и в основном розовыми, потому что это, по его словам, самый успокаивающий цвет. Когда они познакомились с однокурсником Намджуном, вундеркиндом, поступившим экстерном — это привело к тому, что все они, после попойки, проснулись блондинами. И голова, и кожа на ней болели адски. Почёсывая затылок, Юнги достаёт сигарету. В принципе, это было даже весело. Когда проходила боль и очередные трудные этапы оставались позади, а их трио не унывало.
Каждый справлялся со стрессом по-своему. Он и Намджун курили, Джин — играл в видео-игры. Иногда ночами напролёт, не мешая Мину, что тоже не спал, сочиняя тексты песен. Однажды, краем глаза заметив, что персонаж Джина в топовой броне, купленной за настоящие воны, Юнги смутился.
— И не жалко тебе? На виртуальное…
— Мне нужно куда-то тратить. Я не знаю, Юнги-я, вытащи меня из этой комнаты, пожалуйста.
— И… Куда бы ты хотел?
— На ночной рынок. Поедим вместе?
Неловкий момент — финансы. Джин готов всегда и всюду платить за тонсена, вызывая сопротивление и идя на уловки. Принеси, закажи, ой, внезапно так много, кто бы помог всё осилить… Кредитку хёна Юнги держит в руках чаще, чем собственную. Та фантомно обжигает кожу через карман, пока он идёт до кофейни — излюбленного места старшего, где и дорого, и изумительно вкусно. Солнце светит. Цветки вишни распускаются. В желудке урчит.
Намджун кладёт телефон на прикроватную тумбу — под чехлом карикатурный рисунок с чиби-версией себя же, в образе демонёнка. Выбритые виски, расписанная на спине кожанная куртка, накаченные мышцы — Намджун выглядит круто и опасно, но… Он запускает руки под одеяло, щекоча своего ангела, извивающегося в попытках отстраниться. Джин хихикает, у Джина под прозрачным чехлом тоже есть рисунок, схематичный, с крыльями и нимбом.
— Джун-а, котёнок скоро вернётся, куда лезешь?
— Погреться, — снимая джинсы, Намджун проникает в пододеяльное пространство, крепко обнимая и целуя в распахнутые в ожидании губы. — То, что ты уже почистил зубы, хён, нифига не случайность.
Длинные ноги обхватывают крепкие бёдра, прижимая ближе. Распаляясь, Джин сминает в руках мешающую сейчас футболку, натягивая на спине Намджуна, и останавливается с грустью.
— Когда мы уже сделаем сэндвич? Ты ведь умный, можно побыстрее?
— Ты о чём?
— О Юнги.
— Он… Всё ещё привыкает, сам знаешь.
— Используй мозги, Ким Намджун. Судя по той сумме, что списалась с карты, он крайне зол, мои методы не слишком эффективны.
— Или он догадывался, что я приду к вам.
— Прекрати об меня тереться, одевайся.
Юнги входит каким-то ошалелым, не обращая внимания на скомканное одеяло и мятый вид Кимов. В руках у него шуршащие пакеты и букетик цветов нежно-лавандового цвета.
— Эээ?..
— Я встретил парня.
Сокрушённо — именно так он оседает на пол, потягивая через трубочку кофе.
Сокджин поджимает пальцы ног, мрачнея.
— Влюбился?
— Это он тебе подарил?
— Нет, мы прошли мимо друг друга. Он… Маленький. Он бы поместился у меня в ладонях. В объятиях.
Намджун достаёт гору сладостей в упаковках, перевязанных лентами.
— Ветер подул, и его волосы… Он посмотрел на меня, и это… Как в кино. Как в эффекте бабочки.
— То есть?
— Как будто нам лучше и никогда не встречаться. Блять, красивый просто пиздец. Особенный. Очаровывающий. Если магия и существует, она была в том моменте. Тёплый свет, сакура, его глаза, его улыбка, и тоска невероятная по тому, чего не было и не будет.
— Эй… — Сокджин устраивается рядом, приподнимает лицо Юнги, вынуждая посмотреть на себя. — Это ты особенный. И любимый.
— И я вас обоих люблю, так что не морозьте задницы и давайте-ка в кроватку.
Юнги заторможенно реагирует, усаженный между ними и принимая еду из рук. Уголок губ ласково отряхивают от крошек, на фоне звучит классическая музыка — воздушная и вдохновляющая.
— Всё будет в порядке, — перемещаясь назад, Джин скрещивает ноги на талии Юнги, чтобы тот упал ему на грудь. Намджун сворачивается возле них, кладя голову на худые колени.
— Всё будет в порядке, — поглаживая ниже, достигая лодыжки, Намджун потирается щекой.
— Почти сэндвич, — победно шепчет Джин.
— Я не в порядке, — разомлевший и едва не заснувший Юнги встрепенулся от поцелуя в шею.
Снег хлопьями осыпается на землю и скрипит под подошвами массивных ботинок Намджуна. Он несёт Юнги, перекинутого через плечо — пьяного Юнги, что спорит с идущим позади Сокджином.
— Я страшно разбогатею и тогда, Джинни, искупаю тебя в шампанском.
Хён закатывает глаза, затыкая звонким чмоком.
Что-то зудит под кожей, волнение разливается волнами, на переферии зрения мелькает нечто важное... А вдруг это тот маленький чувак? Юнги периодически думает о нём, ищет в толпе. Для чего? Наверное… Он благодарен, что та мимолётная встреча раскрыла его, обнажив — он способен влюбиться, потерять голову и совершать поступки. Готов к этому. Планомерная осада Кимов привела к тому, что у Юнги теперь болела задница — вертясь, он получает очередной шлепок от Намджуна, возвращающий в реальность. Тут холодно, мороз щипает щёки.
— Стой, Джун-а, я хочу поцеловать своего парня нормально.
— А я?
— Возьми номерочек и жди свой очереди, — притягивая смеющегося Джина за шею, Мин ухмыляется.