Марионетка

Впервые оказавшись у дома Лоуренса, Кортни не верит собственным глазам. Тот самый таунхаус на Никлаус-Драйв, где она побывала лишь месяц назад. Как там говорила мисс Мосс? Еще один сосед Брэди Мэйсона — Мистер Совершенство, которому нет до Брэда-неудачника никакого дела. Кто бы мог подумать, что тот самый Мистер Совершенство — Лоуренс Роудс? Но она не подает виду, пока они не заходят в квартиру 3Б. Оглядывается вокруг, подмечает детали, но представить себе не может, что Лоуренс действительно живет здесь. Светлая, едва ли не стерильная прихожая, такая же простая гостиная. Вспоминается прихожая в их с родителями доме: ключница завалена всякими мелочами, из шкафа нет-нет да выглянет чья-нибудь одежда, зонтики зачастую стоят на подставке как попало. У Лоуренса же все иначе. Ключницы Кортни не видит, зато замечает аккуратно сложенные перчатки на тумбочке, только кроме них здесь ничего нет. Шкаф закрыт, обувница из темного дерева — тоже. Не висят на стенах картины, не косятся в разные стороны зонтики на подставке. Стойки для зонтиков у Лоуренса в квартире вообще нет. И Кортни, шагая по коридору, прогуливаясь по гостиной вдоль безликого, простого дивана пытается найти хоть капельку индивидуальности — не может такой человек, как Лоуренс, не оставить своего следа в интерьере. У него, как у Мелиссы, должно быть какое-то свое место. И раз уж гостиная с легкостью могла бы принадлежать кому угодно, — хоть студенту колледжа, хоть солидному бизнесмену за пятьдесят — то, возможно, иначе выглядит спальня или хотя бы ванная. Больше всего квартира напоминает стерильную, выхолощенную экспозицию в магазине мебели: комнаты выглядят просто, они обставлены со вкусом, но Кортни никогда не поверит, что здесь кто-то живет. Кажется, будто к концу месяца экспозицию свернут и на ее месте воздвигнут новую в соответствии с трендами. Не должна его квартира так выглядеть. — Ты дома-то вообще бываешь? — спрашивает она задумчиво, присаживаясь на диван. — Или такой же трудоголик на самом деле, как мой отец? — Дом — это всего лишь стены, Кортни, — улыбается Лоуренс, глядя на нее сверху вниз. В его глазах до сих пор плещется пламя — кажется, еще немного, и он прожжет в ней дыру. Неужели его так разозлило, что она подслушивала? Ну уловила пару слов о проблемах той женщины, с кем не бывает? Да и черт бы с ними, с его новыми пациентками. Куда сильнее Кортни волнуют пациенты старые: вдруг Лоуренс действительно лечил Брэдли Мэйсона? Вдруг он знает о нем что-нибудь важное? Например, куда он уехал и где скрывается. И пусть мысленно она уже окрестила убийцей Джейка Болдера, нельзя было списывать со счетов парня, официально объявленного в розыск городской полицией. Но спросить о Брэдли Кортни не успевает. — К тому же я не люблю привязываться к одному месту. — Он протягивает ей руку, и Кортни ее принимает. Поднимается с дивана и едва заметно хмурит брови. Что-то с ним сегодня не так. Ничего общего с обычно спокойным и уравновешенным Лоуренсом Роудсом. Перед глазами вспыхивает видение ярко освещенного коридора медицинского центра, силуэт девочки-подростка и четкая фигура ее матери в изящном костюме и накинутом поверх тренче. Светлые волосы. Светлые глаза. Кортни качает головой в попытках отогнать неуместную мысль. — Я-то представляла, что у тебя тут все будет продумано ничуть не хуже, чем в гардеробе. Она с ухмылкой кивает на его идеально выглаженный костюм-тройку — из-под жилета выглядывают рубашка с воротником-стойкой и замысловато повязанный шейный платок. Кроме Лоуренса, Кортни не знала мужчин, уделяющих столько времени внешности. А ведь он наверняка еще и запонки каждое утро подбирает к платку или там застежке на кожаном кейсе, с которым ходит на работу. Интересно, он их в спальне хранит? — Антикварная мебель или хотя бы что-то с претензией на высокий стиль. — Который раз ты уже ошибаешься, дорогая? Кортни не отвечает, лишь едва заметно качает головой. Ошибаться у нее получается лучше всего, и буквально вся ее жизнь в последние месяцы состоит из сплошных ошибок. Она могла бы уберечь Мелиссу, если бы позвонила ей тем вечером. Она могла бы не ссориться с отцом, если бы держала язык за зубами. Она могла бы сделать гораздо больше для расследования, если бы умела не только болтать. Может, именно потому Кортни и держится за Лоуренса. Он-то умеет куда больше. И еще больше — знает. Спальня кажется такой же безликой, как и вся остальная квартира — широкая двуспальная кровать, наверняка удобная и практичная, прикроватная тумбочка с настольной лампой и шкаф. Ничего лишнего. И впрямь как на витрине магазина, не хватает только пушистого коврика у кровати и длинных, стильных штор. На окнах у Лоуренса жалюзи, и все они плотно закрыты. — Послушай… — начинает она неуверенно, облокотившись на дверной косяк, и так не заходит в комнату. Лишь задумчиво поглядывает на идеально застеленную постель. — Я знаю, я и так сегодня напортачила, но раз уж начала, то… Ваш сосед, Брэд, когда-нибудь у тебя лечился? На мгновение Лоуренс замирает, — останавливается у окна, так и не коснувшись механического переключателя — а затем со снисходительной улыбкой оборачивается к ней. О чем он думает? И отчего смотрит на нее так, будто она сболтнула вселенскую глупость? В попытках отогнать смущение, Кортни отводит взгляд. — Ты удивительно много знаешь о моих соседях, дорогая. С сестрами Мосс тоже успела познакомиться? — Он все-таки щелкает переключателем, жалюзи с тихим гудением приподнимаются и спальню освещает искусственный свет фонарей, льющийся с улицы. — Я не специально, — мнется Кортни. За что ей оправдываться-то? Но когда она поднимает глаза, взгляд Лоуренса настолько мрачный и недовольный, что всякая уверенность в себе мгновенно тает. — Ты же сам посоветовал мне опросить соседей. Мы тогда говорили о Джейке, но я проверяла всех подозреваемых. — И Брэд, конечно, оказался первым в списке. — Он сбежал из города сразу после смерти Мелиссы. Его даже в розыск объявили. Не знаю, где он прячется, но я хочу знать: ты лечил его? Знал его? Мог он оказаться хладнокровным серийным убийцей? О Брэдли Мэйсоне ни слуху ни духу уже полтора месяца, и если он все еще в Лос-Анджелесе и убийство Алисии Макмиллан — его рук дело, то вовсе он не неудачник. И кому, как не его лечащему врачу, знать об этом? — Да, Брэдли Мэйсон лечился у меня какое-то время, пока не решил, что его жизнь в Лос-Анджелесе пошла под откос, — кивает Лоуренс и стягивает светлые атласные перчатки. — У него была тяжелая наркотическая зависимость, лечение ему назначил инспектор. Но мы неплохо ладили, пока он не заявился на прием таким напуганным, будто в коридоре перед кабинетом увидел призрака. Тогда я посоветовал ему сменить обстановку. — Ты посоветовал ему сбежать?! — Кортни повышает голос. Во взгляде Лоуренса легко читается разочарование и недовольство, но даже если крики его чем-то и задели, он и бровью не повел. Вот она — многолетняя выдержка профессионала. Кортни вновь становится стыдно за свое поведение. Но, черт побери, он ведь мог остановить Брэда, хотя бы сдать инспектору, который за ним следил! — Я посоветовал ему успокоиться и сменить обстановку — обратиться в инспекцию, чтобы сменить жилье, например. Или нанять адвоката и прекратить нервничать. Выбор мистера Мэйсона — не моя забота, дорогая. И ты не находишь, что сегодня и так узнала непозволительно много о моих пациентах? Как и всегда, Лоуренс прав. У нее нет никакого права расспрашивать его о пациентах, будь они хоть десять раз подозреваемыми. Он и так сделал ей одолжение, рассказав о Брэде, да и в медицинском центре она вела себя как ребенок. Могла бы просто вернуться на первый этаж, едва увидела, что Лоуренс еще занят. Она тяжело вздыхает и все-таки проходит в спальню: останавливается у окна, несколько долгих секунд смотрит на раскинувшийся с обратной стороны дома пустырь. Остатки очередной стройки. Едва заметно качнув головой, Кортни садится на кровать рядом с Лоуренсом и опускает голову ему на плечо. Брэдли Мэйсона поймает полиция, если он и впрямь в чем-то виновен. А Кортни выведет Джейка Болдера на чистую воду. Но не сегодня. Сегодня ей нужно расслабиться и понять — как же так получилось, что мисс Мосс в свое время знала о Кортни все. О ее должности в газете, о ее маленьком расследовании. Не Мистер ли Совершенство ей обо всем рассказал? Но спросить у Лоуренса напрямую она не решается. Они молчат до самого утра, предпочитая словам язык тела.